Когда мы будем были(с)
Эта гроза пришла с севера, как и говорили когда-то. Пришла, своей серостью заслоняя горизонт, словно канцелярская резинка, за которой остается чистый лист. Пустой, новый мир, избавленный от людей. Эта гроза стирала всё, что было создано нами. А мы? Мы ждали. В те последние дни мы смеялись, пили вино и ели поджаренный хлеб, любили, ненавидели, стараясь урвать у апокалипсиса ещё хоть кроху чувств и эмоций. Многие не выдерживали ожидания неизменного конца, они уходили навстречу грозе. Уходили в одиночку или семьями, пешком или уезжали на машинах. Но многие оставались. Мы разводили большие костры, кидая в огонь некогда важные вещи, некогда необходимые деньги, и пламя лизало фотографии газеты, картины.
Да, конечно, мы боялись её, но принимали как неизбежное. Хотя нельзя сказать, что не старались предотвратить. Старались. Только напрасно. Многие ученые проектировали наземные купола, которые якобы могут спасти, рыли бункеры такой глубины, что казалось – опуститесь ещё на сотню метров и вас зальет магма. Но тщетно, природа этой грозы была совершенно отличной от простой погодной напасти и проникала, как выяснили везде, на земле, под землей, под водой... Нет, она не была искусственной, это было творение матушки природы, которая наконец-то решила очиститься от паразитов.
Многие верующие люди проводили последние месяцы в молитвах, желая вознестись, приветствуя пришествия нового Пророка, который, по их мнению, должен вот-вот появиться, чтобы сразиться с надвигающейся тьмой. Но время шло, а Пророк с его вторым пришествие не торопился. Правда, правительство в те первые месяцы, чтобы предотвратить панику решило было этого Пророка народу предъявить. И на самом деле нашли человека, который, по мнению церковников похож на Спасителя, но первое же выступлении его на телевидении было воспринято в штыки, так как воспринимать Пророка через призму телевизора и газет люди отказывались.
Но, тем не менее, верили, слепо, рьяно верили в то, что вот-вот случится чудо. К сожалению, верили зря, чудо не произошло и не произойдёт, но сознать это они уже не сумеют, сгорая в своём внутреннем безумии.
Линия грозового фронта растянулась на многие тысячи километров, опоясывая планету, и никто не знал точно, что там за ним. Мы же были уверены, что за ним новый чистый мир, какой и должен быть. Почему-то казалось, что там не должно быть людей, там только первобытная природа, невинная и чистая, не опороченная ничем искусственным. Может, так оно и было, никто правду нам не скажет, да и не нужна она, правда эта.
А что нужно? Там, где уже нет надежды, нужно ничтожно мало – сытный ужин, улыбки друзей и родных, глоток пива да хорошая песня. Нас здесь осталось мало - несколько десятков. Многие ушли. Мы находились на довольно высоком плато, а в нескольких десятках километрах от нас, спускаясь с горного хребта в долину, почти перевалив серое брюхо, надвигалась гроза. И пока этот вечер не последний, нет, будет ещё один или два, мы будет танцевать босиком, поднимая маленькие облачка красноватой пыли.
***
Их было несколько десятков. Маленькие яркие огоньки на темнеющем небе. Ракеты отрывались от поверхности. И след за ними тянулся шлейфом взметенного красно-ржавого песка дух Марса, пытаясь то ли уцепиться и последовать за, то ли остановить и вернуть к. Спасённые, выжившие, улетевшие. Высокие и златоглазые, мужчины, женщины, дети, старики. Космос принял их к себе, обволакивая пустотой, которую не наполняют даже миллиарды звёзд.
Планета погибала. Сжираемая грозой, неизбежно сжигаемая стихией, которая ничего после себя не оставляла. Они были неправы. Позади грозы нет чистоты - там есть пустота. Пустота космоса, пустота оголённой, лишенной своей атмосферы планеты, где ветра через несколько веков изменят ландшафт до неузнаваемости. И будет ржавый песок, будет белое солнце, едва видное за пылью. И больше ничего.
Да, конечно, мы боялись её, но принимали как неизбежное. Хотя нельзя сказать, что не старались предотвратить. Старались. Только напрасно. Многие ученые проектировали наземные купола, которые якобы могут спасти, рыли бункеры такой глубины, что казалось – опуститесь ещё на сотню метров и вас зальет магма. Но тщетно, природа этой грозы была совершенно отличной от простой погодной напасти и проникала, как выяснили везде, на земле, под землей, под водой... Нет, она не была искусственной, это было творение матушки природы, которая наконец-то решила очиститься от паразитов.
Многие верующие люди проводили последние месяцы в молитвах, желая вознестись, приветствуя пришествия нового Пророка, который, по их мнению, должен вот-вот появиться, чтобы сразиться с надвигающейся тьмой. Но время шло, а Пророк с его вторым пришествие не торопился. Правда, правительство в те первые месяцы, чтобы предотвратить панику решило было этого Пророка народу предъявить. И на самом деле нашли человека, который, по мнению церковников похож на Спасителя, но первое же выступлении его на телевидении было воспринято в штыки, так как воспринимать Пророка через призму телевизора и газет люди отказывались.
Но, тем не менее, верили, слепо, рьяно верили в то, что вот-вот случится чудо. К сожалению, верили зря, чудо не произошло и не произойдёт, но сознать это они уже не сумеют, сгорая в своём внутреннем безумии.
Линия грозового фронта растянулась на многие тысячи километров, опоясывая планету, и никто не знал точно, что там за ним. Мы же были уверены, что за ним новый чистый мир, какой и должен быть. Почему-то казалось, что там не должно быть людей, там только первобытная природа, невинная и чистая, не опороченная ничем искусственным. Может, так оно и было, никто правду нам не скажет, да и не нужна она, правда эта.
А что нужно? Там, где уже нет надежды, нужно ничтожно мало – сытный ужин, улыбки друзей и родных, глоток пива да хорошая песня. Нас здесь осталось мало - несколько десятков. Многие ушли. Мы находились на довольно высоком плато, а в нескольких десятках километрах от нас, спускаясь с горного хребта в долину, почти перевалив серое брюхо, надвигалась гроза. И пока этот вечер не последний, нет, будет ещё один или два, мы будет танцевать босиком, поднимая маленькие облачка красноватой пыли.
***
Их было несколько десятков. Маленькие яркие огоньки на темнеющем небе. Ракеты отрывались от поверхности. И след за ними тянулся шлейфом взметенного красно-ржавого песка дух Марса, пытаясь то ли уцепиться и последовать за, то ли остановить и вернуть к. Спасённые, выжившие, улетевшие. Высокие и златоглазые, мужчины, женщины, дети, старики. Космос принял их к себе, обволакивая пустотой, которую не наполняют даже миллиарды звёзд.
Планета погибала. Сжираемая грозой, неизбежно сжигаемая стихией, которая ничего после себя не оставляла. Они были неправы. Позади грозы нет чистоты - там есть пустота. Пустота космоса, пустота оголённой, лишенной своей атмосферы планеты, где ветра через несколько веков изменят ландшафт до неузнаваемости. И будет ржавый песок, будет белое солнце, едва видное за пылью. И больше ничего.