Киберпанк. Порадую подписчиков вкусненьким.
Вот вам шестая глава черновика "Некондиционного". Приятного аппетита!
P.S. напоминаю, что главы с пятой по восьмую были выпилены и повестование ведется с того момента, как ГГ улетел на вертолете с крыши, где его зажали. Такое вот чудесное спасение, ага.
6.
Я был спасен. В самый последний момент. Что я чувствовал? Сложно описать. Фигурально выражаясь, мою голову вытащили из гильотины тогда, когда ее лезвие уже начало падать. Я в полной мере ощутил на своей шее прохладный ветерок, предшествующий моему обезглавливанию.
Шок.
Да, я был в шоке. Меня трясло, как в лихорадке. Хотелось кричать – но не от радости, а просто для разрядки. Складывалось полное впечатление, что я был не рад собственному спасению, и сам хотел бы остаться там, на крыше, позволив охотникам довести дело до конца.
К тому моменту, как я взял себя в руки и выглянул в узкий иллюминатор вертолета, мы отдалились от района V километров на двадцать. Я не узнавал улиц, над которыми мы летели, но это было, в принципе, и неважно – муравейник везде муравейник. Намного более интересным было осознание, что меня везут не куда-нибудь на окраину, а в центр города. Дороги становились все шире, а движение на них интенсивнее, дома – всё выше и выше. Вдали промелькнуло несколько небольших пятидесятиэтажных кондоминиумов.
В воздухе появились первые воздушные транспортные средства – в-основном, цветастые частные вертолеты, летящие по воздушным трассам, незаметным для обычного глаза. Разглядеть разметку можно было, только воспользовавшись специальной программой дополненной реальности.
Мы летели под самыми облаками, из которых на город высыпались мириады снежинок.
Изнутри старичок патрульный, на котором я летел, выглядел также, как и снаружи – обшарпанным и затасканным. Салон освещала тусклая красная аварийная лампочка. Огнетушителя нет, аптечки тоже – наверняка, утащили ради обезболивающих, содержащих опиаты. Даже обивка с сидений содрана. Вообще, вертолеты этой серии были достаточно комфортабельными – при условии, что не были списаны и не служили в качестве боевой машины террористической организации.
У меня была масса вопросов, которые было бы здорово задать пилоту, но BFC-13 такой возможности не предоставлял – десантный отсек от кабины отделял толстый лист металла. Не нужно быть инженером, для того, чтобы понять – это далеко не лучшее конструктивное решение.
Так или иначе, я летел в неизвестность со стойким ощущением, что продал душу дьяволу.
Лихорадка после внезапного спасения сменилась гнетущим чувством, будто меня впереди не ждет ничего хорошего, и, если как следует вспомнить историю моей жизни, можно было сделать вывод, что это правда. Не то, чтобы я был таким уж выдающимся неудачником, просто взлетов в моей жизни было намного меньше, чем падений, да и те были какими-то мелкими и неубедительными. Например, сегодня. Я избежал гибели от рук гангстеров: это плюс. Мне придется работать на террориста, который рано или поздно пошлет меня на заведомо смертельное задание ради каких-то своих идей. Это минус.
Я всегда прекрасно умел влипать в истории.
Единственное, чего бы мне сейчас хотелось – обрести покой и шанс начать жить заново. Не тяготиться прошлым, не бегать от гангстеров по всему городу, и не ввязываться в чужие войны. Несложная работенка, пусть и с маленькой зарплатой, съемный угол и виски. Я был бы счастлив.
Вертолет неожиданно спикировал, заставив мой желудок на мгновение зависнуть в невесомости, а потом плюхнуться всем весом вниз. Я вылетел из кресла и со всего маху протаранил головой какую-то железяку. В глазах потемнело, я едва не потерял сознание. Машину болтало так, будто она уходила из-под обстрела. Влево, вправо, крутое пике – резкий набор высоты. Наконец, вертолет заложил особенно крутой вираж, и стал заваливаться на левый борт. Я, как мешок картошки, рухнул в сторону, ставшую теперь низом, и с удивлением обнаружил, что вместо люка в корпусе вертолета зияет оплавленная дымящаяся дыра. В неё я и выпал, наблюдая за происходящим, будто в замедленной съемке. Я даже не сообразил, что покидать вертолет подобным образом может быть опасно для жизни.
Последнее, что я запомнил перед тем, как отключиться – переплетение труб, антенн и проводов, присыпанных снегом. Я рухнул прямо на них, и на короткое мгновение пришел в себя от вспышки невыносимой боли, прежде чем снова погрузиться во тьму.
Не знаю, сколько я провел в беспамятстве, но побуждение было не из приятных. Кто-то меня жестко перезагрузил – это было понятно по тому, что дополненная реальность включилась на полную катушку, а расширения, блокирующие рекламу куда-то пропали. Перед моими глазами маячила и переливалась всеми цветами радуги целая куча виджетов, отслеживающих состояние моего тела, и рекламных баннеров, предлагающих интим-услуги, «неотличимые от реальных». Полный сброс до заводских настроек. Возможно, я смогу откатить изменения и найти файлы с настройками… Но это будет позже.
Пробраться сквозь этот визуальный мусор и понять, где я оказался, было не так уж просто. Тело не слушалось.
- Как ты, приятель? – мужской голос раздался где-то справа от меня, - Ты можешь говорить.
- Я… Нормально… - в горле пересохло. Голос звучит так, будто я восьмидесятилетний курильщик.
- Сейчас вернём тебе болевые ощущения. Постепенно не получится, у меня не хватит мощности, так что напрягись и постарайся потерпеть.
Ах ты ж черт побери! Если б я мог двигаться, то тело бы скрутило винтом. Я заорал, как резаный, от пронзившей тело боли.
- Оу-оу! – все прекратилось также быстро, как и началось. Боль снова отступила, видать, мой добрый доктор ее отключил.
- Так, а теперь давай по пунктам. Где бо-бо? У тебя виджеты включены? Расскажи, что у тебя за повреждения, а то очень не хочется тебя вскрывать.
- Вскрыть и не получится… - проворчал я и принялся считывать данные из окна со схематичным изображением моей бренной тушки. К слову, после обновления данных, она была окрашена красным в намного большем количестве мест, чем мне хотелось бы. - Зачитаю полный отчет.
- Валяй.
- Дыхание и сердечно-сосудистая система в норме. Вмятина во лбу и в районе левого уха, небольшое повреждение мозга… Сейчас… Ничего серьезного, он почти не задет. Сломана левая ключица, три ребра с левой стороны, одно из них почти пробило легкое. Перелом левого предплечья в двух местах, правого – в одном. Также сломан указательный палец на левой руке. Много гематом. Ушибы, кровоизлияния, огнестрельные ранения и деформация субдермальной брони. Кровотечение остановлено. Метаболизм ускоренный. Регенерация ускоренная. Двигательные функции отключены.
- Подробнее о регенерации. – приказным тоном велел невидимый пока собеседник.
- Сломанные кости и поврежденные внутренние органы восстановлены на пятьдесят три целых и три десятых процента. – повиновался я. Деваться некуда, надо рассказывать.
- Ушибы, кровоизлияния, огнестрельные ранения и деформация субдермальной брони восстанавливаются с более низким приоритетом – десять процентов.
- Что с энергией?
- Восполняется за счет ускоренного метаболизма и вводимой прямо сейчас внутривенно глюко…
- Ясно. – прервал меня доктор, - Восприятие?
- Слух и зрение функционируют нормально. Тактильные ощущения отключены. Болевые рецепторы отключены.
- Это хорошо… - протянул доктор. Ну, по крайней мере, я думал, что это доктор.
- Где я? – нужно было перехватить инициативу и узнать хоть что-нибудь.
- В моей клинике.
«Ага, значит, все-таки врач»: подумал я, обрадовавшись.
- У меня небольшой частный кабинет. Я имплантолог. Доктор Клайн. Мне повезло, что я тебя нашел. Файлы калибровки целы?
- Да, док.
- Я открою тебе доступ к изменению настроек. Откалибруй заново конечности и не шали.
Ну, наконец-то.
Нужные файлы пришлось как следует поискать. Это заняло какое-то время, но в результате я все же сумел избавить от кучи спама, мешающей мне нормально видеть. Огляделся, насколько позволяла крепко зафиксированная голова, и увидел, что нахожусь в стерильно-белой комнате, заполненной всякими неизвестными мне штуками явно медицинского назначения. У меня в ногах на специальном столике лежал набор хирургических инструментов, небольшой моток проводов и «умный» лазерный паяльник, предназначенный для установки и ремонта имплантатов.
- Готово?
- Ага. – буркнул я в ответ.
- Тэк-с… Тогда мы сейчас будем тебя чинить. – доктор оказался одетым в белый халат моложавым мужчиной с аккуратно подстриженной рыжей бородкой и коротко стриженными волосами, зачесанными на пробор. В глаза бросались его кисти рук – они были полностью искусственными. Новые имплантаты – точные, изящные, оформленные под настоящую кожу. Я бы и не заметил, что руки не родные, если б не суставы и небольшие эмблемы «Нейрокорп» на костяшках.
- Сейчас я подам наркоз, и мы тебя прооперируем. Я полагаю, те кости, что сильно повреждены, можно выкинуть, они восстановлению все равно не подлежат…
- Делайте, как знаете, Док. - я с благодарностью посмотрел на него, - И спасибо вам.
- Спасибо? – нехорошо усмехнулся врач, вставляя в катетер иглу, - Тебе спасибо. Ты обеспечишь мне безбедное существование на пару месяцев, а то и больше. Это тебе спасибо.
- Простите?... – насторожился я, - Наверное, вы меня приняли за кого-нибудь другого. У меня нет денег.
Врач рассмеялся.
- Деньги будут, дружище. У меня. Полицейские имплантаты на черном рынке стоят о-очень дорого. Иначе зачем мне было тебя сюда тащить? – он переложил на столик с инструментами миниатюрную «болгарку» и посмотрел мне в глаза. Чертов ублюдок не шутил. Он восстановит мое тело, а потом либо продаст единым куском, либо распилит на запчасти, предварительно вытащив из мозга файлы с настройками, которые я для него любезно восстановил.
Я оцепенел от ужаса и покрылся ледяным потом. Не такой смерти я ждал, ох, не такой. Впрочем, как обычно. Небольшой взлет – и еще большее падение. В этот раз на самое дно.
- Ах ты мерзкий уро… - заговорил я, намереваясь хотя бы высказать подонку то, что думаю о нем, но даже этого сделать не удалось.
- Спокойной ночи. – криво усмехнулся доктор, и у меня перед глазами в
P.S. напоминаю, что главы с пятой по восьмую были выпилены и повестование ведется с того момента, как ГГ улетел на вертолете с крыши, где его зажали. Такое вот чудесное спасение, ага.
6.
Я был спасен. В самый последний момент. Что я чувствовал? Сложно описать. Фигурально выражаясь, мою голову вытащили из гильотины тогда, когда ее лезвие уже начало падать. Я в полной мере ощутил на своей шее прохладный ветерок, предшествующий моему обезглавливанию.
Шок.
Да, я был в шоке. Меня трясло, как в лихорадке. Хотелось кричать – но не от радости, а просто для разрядки. Складывалось полное впечатление, что я был не рад собственному спасению, и сам хотел бы остаться там, на крыше, позволив охотникам довести дело до конца.
К тому моменту, как я взял себя в руки и выглянул в узкий иллюминатор вертолета, мы отдалились от района V километров на двадцать. Я не узнавал улиц, над которыми мы летели, но это было, в принципе, и неважно – муравейник везде муравейник. Намного более интересным было осознание, что меня везут не куда-нибудь на окраину, а в центр города. Дороги становились все шире, а движение на них интенсивнее, дома – всё выше и выше. Вдали промелькнуло несколько небольших пятидесятиэтажных кондоминиумов.
В воздухе появились первые воздушные транспортные средства – в-основном, цветастые частные вертолеты, летящие по воздушным трассам, незаметным для обычного глаза. Разглядеть разметку можно было, только воспользовавшись специальной программой дополненной реальности.
Мы летели под самыми облаками, из которых на город высыпались мириады снежинок.
Изнутри старичок патрульный, на котором я летел, выглядел также, как и снаружи – обшарпанным и затасканным. Салон освещала тусклая красная аварийная лампочка. Огнетушителя нет, аптечки тоже – наверняка, утащили ради обезболивающих, содержащих опиаты. Даже обивка с сидений содрана. Вообще, вертолеты этой серии были достаточно комфортабельными – при условии, что не были списаны и не служили в качестве боевой машины террористической организации.
У меня была масса вопросов, которые было бы здорово задать пилоту, но BFC-13 такой возможности не предоставлял – десантный отсек от кабины отделял толстый лист металла. Не нужно быть инженером, для того, чтобы понять – это далеко не лучшее конструктивное решение.
Так или иначе, я летел в неизвестность со стойким ощущением, что продал душу дьяволу.
Лихорадка после внезапного спасения сменилась гнетущим чувством, будто меня впереди не ждет ничего хорошего, и, если как следует вспомнить историю моей жизни, можно было сделать вывод, что это правда. Не то, чтобы я был таким уж выдающимся неудачником, просто взлетов в моей жизни было намного меньше, чем падений, да и те были какими-то мелкими и неубедительными. Например, сегодня. Я избежал гибели от рук гангстеров: это плюс. Мне придется работать на террориста, который рано или поздно пошлет меня на заведомо смертельное задание ради каких-то своих идей. Это минус.
Я всегда прекрасно умел влипать в истории.
Единственное, чего бы мне сейчас хотелось – обрести покой и шанс начать жить заново. Не тяготиться прошлым, не бегать от гангстеров по всему городу, и не ввязываться в чужие войны. Несложная работенка, пусть и с маленькой зарплатой, съемный угол и виски. Я был бы счастлив.
Вертолет неожиданно спикировал, заставив мой желудок на мгновение зависнуть в невесомости, а потом плюхнуться всем весом вниз. Я вылетел из кресла и со всего маху протаранил головой какую-то железяку. В глазах потемнело, я едва не потерял сознание. Машину болтало так, будто она уходила из-под обстрела. Влево, вправо, крутое пике – резкий набор высоты. Наконец, вертолет заложил особенно крутой вираж, и стал заваливаться на левый борт. Я, как мешок картошки, рухнул в сторону, ставшую теперь низом, и с удивлением обнаружил, что вместо люка в корпусе вертолета зияет оплавленная дымящаяся дыра. В неё я и выпал, наблюдая за происходящим, будто в замедленной съемке. Я даже не сообразил, что покидать вертолет подобным образом может быть опасно для жизни.
Последнее, что я запомнил перед тем, как отключиться – переплетение труб, антенн и проводов, присыпанных снегом. Я рухнул прямо на них, и на короткое мгновение пришел в себя от вспышки невыносимой боли, прежде чем снова погрузиться во тьму.
Не знаю, сколько я провел в беспамятстве, но побуждение было не из приятных. Кто-то меня жестко перезагрузил – это было понятно по тому, что дополненная реальность включилась на полную катушку, а расширения, блокирующие рекламу куда-то пропали. Перед моими глазами маячила и переливалась всеми цветами радуги целая куча виджетов, отслеживающих состояние моего тела, и рекламных баннеров, предлагающих интим-услуги, «неотличимые от реальных». Полный сброс до заводских настроек. Возможно, я смогу откатить изменения и найти файлы с настройками… Но это будет позже.
Пробраться сквозь этот визуальный мусор и понять, где я оказался, было не так уж просто. Тело не слушалось.
- Как ты, приятель? – мужской голос раздался где-то справа от меня, - Ты можешь говорить.
- Я… Нормально… - в горле пересохло. Голос звучит так, будто я восьмидесятилетний курильщик.
- Сейчас вернём тебе болевые ощущения. Постепенно не получится, у меня не хватит мощности, так что напрягись и постарайся потерпеть.
Ах ты ж черт побери! Если б я мог двигаться, то тело бы скрутило винтом. Я заорал, как резаный, от пронзившей тело боли.
- Оу-оу! – все прекратилось также быстро, как и началось. Боль снова отступила, видать, мой добрый доктор ее отключил.
- Так, а теперь давай по пунктам. Где бо-бо? У тебя виджеты включены? Расскажи, что у тебя за повреждения, а то очень не хочется тебя вскрывать.
- Вскрыть и не получится… - проворчал я и принялся считывать данные из окна со схематичным изображением моей бренной тушки. К слову, после обновления данных, она была окрашена красным в намного большем количестве мест, чем мне хотелось бы. - Зачитаю полный отчет.
- Валяй.
- Дыхание и сердечно-сосудистая система в норме. Вмятина во лбу и в районе левого уха, небольшое повреждение мозга… Сейчас… Ничего серьезного, он почти не задет. Сломана левая ключица, три ребра с левой стороны, одно из них почти пробило легкое. Перелом левого предплечья в двух местах, правого – в одном. Также сломан указательный палец на левой руке. Много гематом. Ушибы, кровоизлияния, огнестрельные ранения и деформация субдермальной брони. Кровотечение остановлено. Метаболизм ускоренный. Регенерация ускоренная. Двигательные функции отключены.
- Подробнее о регенерации. – приказным тоном велел невидимый пока собеседник.
- Сломанные кости и поврежденные внутренние органы восстановлены на пятьдесят три целых и три десятых процента. – повиновался я. Деваться некуда, надо рассказывать.
- Ушибы, кровоизлияния, огнестрельные ранения и деформация субдермальной брони восстанавливаются с более низким приоритетом – десять процентов.
- Что с энергией?
- Восполняется за счет ускоренного метаболизма и вводимой прямо сейчас внутривенно глюко…
- Ясно. – прервал меня доктор, - Восприятие?
- Слух и зрение функционируют нормально. Тактильные ощущения отключены. Болевые рецепторы отключены.
- Это хорошо… - протянул доктор. Ну, по крайней мере, я думал, что это доктор.
- Где я? – нужно было перехватить инициативу и узнать хоть что-нибудь.
- В моей клинике.
«Ага, значит, все-таки врач»: подумал я, обрадовавшись.
- У меня небольшой частный кабинет. Я имплантолог. Доктор Клайн. Мне повезло, что я тебя нашел. Файлы калибровки целы?
- Да, док.
- Я открою тебе доступ к изменению настроек. Откалибруй заново конечности и не шали.
Ну, наконец-то.
Нужные файлы пришлось как следует поискать. Это заняло какое-то время, но в результате я все же сумел избавить от кучи спама, мешающей мне нормально видеть. Огляделся, насколько позволяла крепко зафиксированная голова, и увидел, что нахожусь в стерильно-белой комнате, заполненной всякими неизвестными мне штуками явно медицинского назначения. У меня в ногах на специальном столике лежал набор хирургических инструментов, небольшой моток проводов и «умный» лазерный паяльник, предназначенный для установки и ремонта имплантатов.
- Готово?
- Ага. – буркнул я в ответ.
- Тэк-с… Тогда мы сейчас будем тебя чинить. – доктор оказался одетым в белый халат моложавым мужчиной с аккуратно подстриженной рыжей бородкой и коротко стриженными волосами, зачесанными на пробор. В глаза бросались его кисти рук – они были полностью искусственными. Новые имплантаты – точные, изящные, оформленные под настоящую кожу. Я бы и не заметил, что руки не родные, если б не суставы и небольшие эмблемы «Нейрокорп» на костяшках.
- Сейчас я подам наркоз, и мы тебя прооперируем. Я полагаю, те кости, что сильно повреждены, можно выкинуть, они восстановлению все равно не подлежат…
- Делайте, как знаете, Док. - я с благодарностью посмотрел на него, - И спасибо вам.
- Спасибо? – нехорошо усмехнулся врач, вставляя в катетер иглу, - Тебе спасибо. Ты обеспечишь мне безбедное существование на пару месяцев, а то и больше. Это тебе спасибо.
- Простите?... – насторожился я, - Наверное, вы меня приняли за кого-нибудь другого. У меня нет денег.
Врач рассмеялся.
- Деньги будут, дружище. У меня. Полицейские имплантаты на черном рынке стоят о-очень дорого. Иначе зачем мне было тебя сюда тащить? – он переложил на столик с инструментами миниатюрную «болгарку» и посмотрел мне в глаза. Чертов ублюдок не шутил. Он восстановит мое тело, а потом либо продаст единым куском, либо распилит на запчасти, предварительно вытащив из мозга файлы с настройками, которые я для него любезно восстановил.
Я оцепенел от ужаса и покрылся ледяным потом. Не такой смерти я ждал, ох, не такой. Впрочем, как обычно. Небольшой взлет – и еще большее падение. В этот раз на самое дно.
- Ах ты мерзкий уро… - заговорил я, намереваясь хотя бы высказать подонку то, что думаю о нем, но даже этого сделать не удалось.
- Спокойной ночи. – криво усмехнулся доктор, и у меня перед глазами в