Ходячие мертвецы. Россия. Часть 4
Он видел раньше как пораженные в голову тяжёлым предметом ходячие падали и больше не вставали. За всё это время он только убегал от них, старался не сталкиваться с ними. Даже загнанный в угол он в панике карабкался по стенам, забирался выше, ускользал, но так и не осмеливался дать отпор ни тяжёлым предметом, ни острым как это делал Сергеич.
Только однажды он вернулся с вылазки на Ниве грязной от чёрной крови и мозгов. Так он проехал сквозь толпу мертвецов и может тогда их убил штук три, не больше.
Они сидели на крыше здания автошколы. В алюминиевой кастрюле варились макароны. Младший лейтенант полиции Александр Розмахов распаковывал пачки с одноразовыми пластиковыми тарелками.
Шура держал в руках автомат. Без него они не выходили из машины.
Был жаркий июльский день. В тени лежали банки с колой, бутылки с питьевой водой. Со стороны жилого квартала, там где были тесные дворы и улицы забитые брошенным транспортом несло трупным смрадом.
Шура помнил как зимой было хорошо не чувствовать этот запах.
Лейтенант накрыл кастрюлю крышкой, взялся за ручку и сняв с огня стал сливать воду неумело пропуская в щель между крышкой и кастрюлей тонкие макаронины.
Шурик открыл банку со свининой и дал её лейтенанту.
Молча насытившись нехитрым обедом они разлеглись на матрацах из мебельного магазина "Исмеральда". Оба надеялись заснуть. Именно так, в тени соседнего здания.
Лейтенант что-то говорил о пользе пропановых баллонов, о сухофруктах, о макаронах...
Шура стал читать газету двенадцатимесячной давности. Каждая статья на уцелевшем клочке бумаги напоминала о прошлой жизни и появлялось ощущение что всё что происходило потом, было и есть только сон.
Несомненно, это сон! Мёртвые не могут ходит. Не могут испытывать голод.
На чёрно-белом снимке в газетной колонке улыбающийся космонавт. Под ним заголовок статьи:
Валерий Ещенко - космос как стихия!
Грохот рухнувшего бетонного козырька городской поликлиники напугал их обоих и встревожил толпу мертвецов во всей округе.
Мертвецы словно говорили:
НЕТ, ШУРА, ЭТО НЕ СОН. ЭТО ВСЁ НА ЯВУ!
- Теперь всё будет постепенно рушиться, - проговорил лейтенант, - некому за всем этим следить.
Лейтенант по прежнему лежал на матраце. Шура хотел ему сказать что здание поликлиники и раньше постепенно рассыпалось. Что и раньше никто в этом городе не следил ни за чем.
- Ты слышал про соответствие диаметра макарон диаметру патронов в СССР. Чтобы если что, можно было экстренно перейти на производство патронов?
- Нет...
- Где наша хвалёная наука, где выдающиеся умы?! Ты видел какого-нибудь учёного по телевизору или интернету? Кто-нибудь говорил что надо делать?
- Ты думаешь это только у нас так?
Лейтенант вскочил на матраце.
- Никто ещё не прилетал оттуда, - он показал пальцем куда-то на запад, - потому что это место заражено. Вся страна или большая её часть. Мы изолированны от остального мира. Сюда входа нет. Надо валить отсюда. Туда.
Лейтенант открыл банку колы и сделал глоток.
- Если есть страны где этого не происходит, с нами могли связаться. Была бы какая то связь. Рядом крупные города, мы бы видели в небе самолёты... ООН например...
Лейтенант засмеялся.
- На связь не выходят по причине нашей обречённости.
- Что по твоему произошло? - спросил Шура.
Он снова лёг и прикрыл лицо газетой.
- Биооружие, вирус... что-то ещё... Ответ мы не получим. Ни мы, ни те единицы, которые уцелеют.
Когда они проснулись, тень от соседнего здания накрывала уже всю крышу автошколы.
Вскипятив воду в новеньком прямо с прилавка чайнике они выпили чай из таких же новеньких кружек и спустились вниз.
Из всего возможного транспорта каким можно было воспользоваться лейтенант выбрал милицейский УАЗ.
Он стоял эти несколько часов у ворот автошколы пока они обедали и спали и походил немного на коня который заждался хозяина.
Решено было, что когда они решать покинуть город Шура возьмёт другую машину - так в дороге надёжнее, а пока хватит и этого "бобика" с "крепкими боками" и "высокими порогами".
- Куда нам? - спросил лейтенант, когда они сели в УАЗ.
- На Киркмана есть старое здание, что-то типа дворца пионеров, там поворот. Надо свернуть и ехать до водонапорной башни. От неё в трёхстах метрах наш завод.
- Ваше убежище?
- Да.
Лейтенант не спешил заводить УАЗ.
- Сколько времени прошло?
-Шесть дней.
Лейтенант молча кивнул.
- Они живы... Кто-то... Хотя бы кто-то жив.
В начале нулевых в городе начал работу цех по производству алюминиевой посуды. Предприимчивый местный житель занял помещение в заброшенном с 1989 года консервном заводе и стал снабжать рынки области кастрюлями, сковородками, ложками, вилками. Спустя семь лет предприятие обанкротилось и всё оборудование было выставлено на продажу.
Тут то и появился желающий приобрести станки дагестанский предприниматель.
Приехав для осмотра дагестанец сделал для себя неожиданное открытие - станки можно не забирать, а начать своё дело тут же. Такому решению поспособствовало близкое расположение крупных городов, плюс много других факторов мелькнувших в уме предпринимателя... Так или иначе станки заработали снова.
Было занято ещё одно помещение на заводе, закуплено дополнительное оборудование, привезены рабочие из города Хасавюрта, наняты местные жители ранее работавшие здесь.
В городе стали мелькать приоры и "четырнадцатые" с госномерами в конце которых красовались цифры "05", а местная мечеть получила дополнительное материальное покровительство.
Бывший консервный завод располагался сразу за каналом, благодаря которому его территория была не сильно обгажена следами ходячих. Те подходили к стенам и воротам убежища если только попадали на единственную переправу через канал - массивный бетонный мост 1970 года постройки.
Дальше была гравийная дорога к воротам и к построенному Ховой, Сергеичем и Шурой кирпичному забору.
"Бобик" потрясло на остатках асфальта которым ещё был покрыт мост, затем машина неожиданно плавно поплыла по крупному гравию к самым воротам убежища.
Шура выскочил из "УАЗа" и подбежал к забору - тут откроют, если только их заметят, а сигналить или звать кого-то в нынешних условиях не безопасно. Потому он перелез через полутораметровый забор и махнул лейтенанту. Тот с калашниковым уже шёл за ним.
Шура подошёл к блоку в котором располагались комнаты женщин и бросил камешек в одно из окон.
Никто не показался.
Тоже самое он сделал и с другим окном - в ответ была такая же тишина.
Он заметил неладное, когда обогнул здание - по гравию тянулся вдоль стены почерневший след крови.
Он услышал как лейтенант приводит автомат в положение готовности, идёт за ним в сторонке в нескольких шагах.
Мертвец обернулся на звуки их шагов и в попытке сделать к ним шаг рухнул на гравий.
Одиночный выстрел прикончил мертвеца навсегда.
- Надо бы как то тихо...- пробормотал Шура.
Со вскинутым автоматом лейтенант вышел вперёд.
Ещё три выстрела.
Шура только видел как мертвецы попадали сражённые пулями.
- Эти мертвецы выглядят посвежее. Они не так давно воскресли, - проговорил лейтенант, - ты кого-нибудь узнаёшь?
Шура покачал головой.
Настя.
Направлялась со своим молодым человеком в Беларусь. Осталось одна когда мужчины вышли на чистку улиц от ходячих. Глупая, оказалась, затея. Никто из тех мужчин не вернулся.
Не вернулся живым.
Олеся.
Тоже оказалась в городе транзитом.
У неё не вернулись муж и сын подросток.
В комнате их вещи лежать на своих местах. На столике кружка с остатками кофе.
Настя всё время боялась что у нас иссякнут запасы кофе.
В другой комнате тоже никого не оказалось. Здесь было больше места. Четыре кровати и два больших окна выходящие на юг.
Евгения.
Учительница истории. Давно преодолела пенсионный возраст, но ещё работала - в школе не хватало преподавателей. Два года назад похоронила мужа.
Галина.
Шура не знал кем она была. Просто хорошенькая девушка.
Кровать у окна занимала Люба.
Разведённая домохозяйка. Ранее работала медсестрой. Присоединилась к ходячим на последней вылазке с Шурой.
София.
Её муж работал в этих цехах. Несколько лет назад они переехали сюда из Дагестана по приглашению родственника.
В третьей комнате окна тоже выходили на юг. Здесь жила Люда и две её несовершеннолетние дочери. Нива, которую они обычно оставляли во внутреннем дворе, чтобы блики зеркал не привлекали ходячих принадлежала её мужу.
Их вещей не было. Только в углу пылился музыкальный центр с компакт-дисками, собственность без вести пропавших хасавюртских ребят.
Комната в которой были койки Шуры и Ховы тоже были пусты.
- Слышишь, - лейтенант поднял указательный палец, - кто-то...
Это был истошный вопль.
Вопль женщины... Молодой девушки....
Железная труба... Кусок ржавой выхлопной трубы опускался в размозженный череп, поднимался вверх швыряя в воздух мозги и куски кости, и с новым воплем Галины опускался вниз.
Заметив Шуру она остановилась, выронила трубу и зарыдала.
Шура подошёл и обнял её.
- Она... Напала на неё... - сквозь рыдания слышались её неотчётливые слова, - она её ела....
Через плечо Галины Шура посмотрел на труп с расквашенной головой.
По обнажённым рукам распахнутым на бетонной плите он узнал учительницу истории.
- Что произошло? - едва выговорил Шура.
Он услышал голос Ховы и обернулся.
Тот общался с лейтенантом.
- Десять или больше человек, - говорил Хова, - кто-то мог оставаться в машинах. Меня и Людмилу отрубили и заперли в цехах. А их...
- Они забрали Олесю, Софию и девочек, - холодно проговорила Галина, - Меня не смогли. Её не стали, - она кивнула в сторону Евгении, - Настюха пряталась на верхних этажах... Ей повезло, они её не видели, поэтому не искали. Когда эти ушли, мы её не сразу нашли. Они оставили здесь умирать парочку своих, они бродят теперь тут.
- Уже нет, - сказал лейтенант.
- Как случилось, что она...?
Хова рассказал Шуре что слышал как пожилая учительница пыталась остановить бандитов, но те оказались редкими ублюдками и ударили женщину ножом. Оставив её умирать они сели в машины, забрав к тому же Ниву и уехали, бросив попытки найти Галину.
Потом Галина открыла цеха. Люда рванулась за ворота искать дочерей, и никто её не смог бы уже остановить. Хова долго не приходил в себя. Всё это время она искала Настю, а найдя привела её вниз в столовую где уже была Евгения.
Обернувшаяся Евгения напала на Настю, свалила и её и вцепилась зубами ей в лицо.
Сегодня, спустя двое суток, она вышла из своей комнаты, только с целью убит Евгению. Ту кем она стала.
Они ехали медленно, чтобы не привлекать внимания ходячих и чтобы выбрать подходящую машину Шуре. Галина смотрела в окно, и разглядывала пустые улицы, пустые дома, брошенный транспорт, мертвецов на земле и мертвецов стоящих на ногах.
- Я поняла, - сказала она, - вот только что... Это была не она. Наша добрая учительница, вы помните какая она была, это уже была не она, когда воскресла. И там, - она показала указательным пальцем на кладбище за городом, - там уже не те люди которые... Не, они... Там просто кишащие червями мешки гнили. А люди остаются в нашей памяти. Как только умирают они попадают не в могилу, а в наших сердцах занимают отдельную клеточку.
Лейтенант заметил, что Шуру заинтересовала одна из машин в ряду стоявших подле заправки.
- Выбрал?
- Останови, - резко и неожиданно приказал Шура.
Лейтенант тут же остановил машину.
Шура выбежал из "бобика" и подбежал к машине с распахнутой водительской дверью.
В городе был один такой семиместный минивэн. Он мог с уверенностью это сказать. Первый отечественный серийный минивэн. Шуре никогда не нравилась эта машина.
Водительское место было пусто. Шура с тревогой заглянул внутрь Лады "Надежда" - сзади на пассажирском сидении сидела она и тянула к нему бывшие когда тёплыми и живыми руки. Руки, которые теперь были только частью непонятно для чего дёргающегося на каждый шорох скелета. На запястье левой руки чудом держались часы.
Часы с коричневым ремешком, подаренные ей папой на какой-то из дней рождения.
Шуре никогда не нравилась эта машина, но папа её очень любил.
Мама всегда предпочитала сидеть на заднем сидении в дальних поездках.