Казнь. Часть 1
Бутырская тюрьма…
- Сань?!
- Чего тебе надо?
- Пошлепаем? – показывает Фалей на «Библию»
- Отвали… Вон, с Лешиком поиграй.
- Да, в жопу ваши карты – перевернулся Леха на бок.
- Чего ты все читаешь? – присел рядом Фалей.
- Историю Бутырской тюрьмы – перелистнул я страницу.
- Сидишь в Бутырской и про нее читаешь? – ухмыльнулся Фалей.
- Слушай? Тебе заняться нечем? Например, ты в курсе, что тут даже Дзержинский сидел.
- Ценная информация. И как он соскочил отсюда?
- В марте 17-го освободили.
- Ленин на броневике приехал?
- Нет, Буденный, блядь прискакал на коне. Фалей отстань! Дай почитать.
- Ты месяц лежишь и читаешь!
- А, что мне тут еще делать? Не с тобой же трендеть. На… - перерываю я книги и протягиваю ему.
- Что это?
- Грибы России, выйдешь отсюда на следующую осень, пойдёшь за грибами.
- Тьфу, типун на твой поганый язык – постучал по шконке Фалей – Я уже к Новому году выйду.
Окошко в камеру распахнулось, цирик откашлялся и пробасил:
- Фалей!
- Чего, Слав? – подошел он к двери
- Тут для тебя… – протянул он смятую бумажку.
- Спасибо. Слушай, а чего там с моим заказом?
- У меня следующая смена послезавтра, принесу.
- Только мне серебряную, у меня от золотой изжога. Да, и лимончик не забудь.
- Сделаю – закрыл окошко цирик и растворился в бесконечных коридорах Бутырки.
-Послезавтра по Текилке врежем! – потер ладонями Фалей и снова присел рядом.
Жизнь в СИЗО идет размеренно и спокойно. В нашей камере четверо, вместо положенных восьми сидельцев, курортные условия достигаются при помощи денег и связей. Камеру нам не шмонают, поэтому есть и мобильники, и алкоголь. Фалей смотрящий, авторитетный бандит, живущий по старым понятиям, или скорее пытающийся по ним жить. Леха – его правая рука и по совместительству человек, который улаживает щекотливые вопросы, возникающие на пути криминала. Постоянно спящий персонаж, по кличке Солома, что-то вроде ударной силы, бывший снайпер. Он спокоен и рассудителен, смотря на него, завидуешь его нервной системе. Когда меня привезли в Бутырскую, то определили в камеру, где было человек 12-14, но по стечению обстоятельств, и при помощи финансовых вложений, я оказался в камере со старыми приятелями, с которыми познакомился в ресторане одного из Подмосковных городов. Теперь я лежу и читаю книжки, иногда переругиваясь с Фалеем, который явно не доволен тем, что никто не хочет играть в карты, бухать и вообще все ведут себя не так, как ему хочется.
- Черкес на СИЗО – прочитал он маляву
- Обосраться и не жить – перелистнул я страницу.
- Так не надо говорить.
- Почему?
- Он авторитетный вор.
- Рад за него, пусть просит орден за заслуги перед отечеством.
- Надо подгон сделать от нас.
- Текилу ему свою отдашь – откашлялся я.
Дико сыро и подхватить пневмонию в этом местечке всего лишь дело времени.
- Вот смотрю на тебя и удивляюсь – вздохнул Фалей и пошел заваривать чай.
- Чой то?
- Лежишь тут и считаешь себя умнее и лучше всех, а на самом две тяжкие висят.
- Да, ничего я не считаю, просто не лезу туда, куда не стоит лезть, и где ни черта не понимаю. Тем более мое дело уже развалили, мне тут пару недель осталось, как раз вот эти книги дочитаю, и на свободу с новыми знаниями и чистой совестью.
- О-о-о-о-й – проснулся, Солома и зевнул – Есть, что пожрать у нас?
- Да, возьми, там чего-то после завтрака осталось.
- Как то промозгло у нас тут – поежился он – Надо в администрацию жалобу накатать, пусть обогреватель принесут. Ты все читаешь? – выхватил он у меня из рук книгу.
- Отдай, иди жрать и спать обратно возвращайся – отнял я обратно книгу.
- Я не жру, я вкушаю… - присел за дубок Солома.
- Обогреватель, не обогреватель, а вот телек надо надыбать, а то реально тоскливо – осмотрел камеру Фалей.
- На хер его – перевернулся на другой бок Леха - Дай хоть тут от этого ящика отдохнуть.
- Вы целыми днями спите! Хотя бы, вон как Шура читали книжки.
- От книг один вред. Фалей, а куда ты нож дел? – рылся везде Солома.
- Глаза разуй, снайпер херов…
- Вот, я и говорю, один вред от них – отрезал огромной ломоть от вареной колбасы Солома.
- Это почему же? – повернулся я.
- Да, ну. Сказки там пишут, а реальность совсем другая. Я, вот когда в военную академию поступал, перед этим читал книжки про спец. подразделения, романтика мать ее ети, а по факту кровавая баня из своих и чужих, при этом иногда даже толком уже не понимаешь, кто реально свой, а кто чужой.
- Сюда Толстой приходил писать «Воскресенье» - снова уткнулся я в книгу.
- Ебнутый он был, если добровольно сюда шел – вздохнул Фалей и заварил чифир.
Дни тут тянуться медленно и однообразно, встречи со следаком, адвокатами разбавляют серость будней. Хотя после месяца сидки, начинает раздражать все подряд, даже рожи приятелей начинают дико бесить и в голове возникают нехорошие мысли. Однообразные разговоры и однообразная еда, и маленькое окошко, выходящее во двор, вот собственно и все, что тут можно описать. Тут нет романтики, все до боли тупо. Большинство сидельцев – это те, кто по пьянке украл, убил или избил. Куча наркот, которые попали сюда из-за очередной ломки. Самые распространенные статьи, это - 228, 161, 162, 111 и 105. Нет, есть, конечно кадры типа Фалея или экономические, серьезные товарищи, но они не в общей массе, армия адвокатов и деньги делают свое дело. Умные не сидят, и я это усвоил на всю жизнь, поэтому вариантов по жизни два или иметь куча бабла, чтобы отмазываться, или заранее включать голову, чтобы не находить на нее приключения. Хотя, за деньги тут реально можно решить все. Фалей, который тут тусовался уже месяца три, периодически уезжал в «отпуск», за деньги его отпускали на двое-трое суток, а потом он возвращался обратно. Когда я был в первой камере, где была толпа народа, я удивился тому, как они сосуществуют между собой. Откровенно я полагал, что тут куча этнических конфликтов, на деле же, все прекрасно договариваются между собой. Русские, чеченцы, дагестанцы, узбеки, грузины, евреи, как будто не обращают внимания на национальности. На прогулке я видел, как явный скинхед мирно стоял и трепался с чеченцем, обсуждая насущные дела.
Прогулка это вообще отдельная тема. Ощущаешь себя в аквариуме, кстати, и на хате так же. Причем аквариум заполнен не только разными гуппи и бычками, тут и акулы и угри, и кого только нет. Человек на тюрьме прозрачен, а опытные сидельцы вообще могут все рассказать про человека при одном взгляде на него. Многое зависит от того, как поставишь себя, как будешь говорить и как будешь себя вести. Основное правило меньше трепаться и никому не верить, как бы банально это не звучало. Вам будут вешать лапшу про то, что могут устроить в лучшую хату, в теплую зону, вообще создать Рай на земле, но за ваши бабки. Когда у вас бабки кончатся, про вас тупо забудут. Развлекаются по-разному, в основном это касается новеньких и на все ведущихся арестантов. Один из приколов: Сдача крови. Вновь прибывшему начинают приседать на уши, что в тюремной больнице требуется кровь для братьев арестантов. Поясняют, что все уже сдали, и теперь очередь новичков, обещают жратвы от пуза и прочих ништяков. Когда лох соглашается, его сажают на шконку, собирается толпа зевак. Один из них достает мойку, другой набирает теплую воду. Потом происходит надрез тупой стороной по руке, и начинают лить теплую воду на место пореза, со стороны выглядит так, что порез от мойки очень сильный. Плюс наблюдающая аудитория всячески подогревает атмосферу криками: Пиздец, кровь хрен остановишь, конец пацану! У лоха начинается паника, кто-то даже сознание теряет. Вот такие вот, развлечения…
Я откладываю книгу, беру лист бумаги и ручку, начиная писать…
- Все! Он теперь еще и писать тут будет! – закатил глаза Фалей.
- В Толстые хочет выбиться – ухмыльнулся Солома.
- Чего ты там пишешь?
- Куму донос на тебя строчу – ухмыльнулся я.
- А, серьезно?
- Да, так заметки…
- Нет! Нужен телевизор…
- Ты тут три месяца уже, раньше не мог организовать что ли?
- Да, чего то – задумался Фалей – и полез в пачку чая, что-то ища.
- Где, тут была?
- Что была?
- Трава, в пакетик специально убрал.
- Без веревочки? – повернулся Леша.
- Да!
- Так, я ночью себе заваривал чай, там, в кружке. Спросонья даже не понял, что это трава.
- Идиот! Бухла нет, травы нет… Что-то мы совсем обнищали – вздохнул Фалей – Ладно, завтра со следаком встречаюсь, список отдам ему, пусть кабанчика подгонит.
- Мне продукты и прочее послезавтра придут – зевнул я, дописывая страницу.
- Травы у цыган перехватить можно – вздохнул Солома – Завтра на прогулке купим.
- Жизнь налаживается – пошел к двери Фалей и начал стучать, чтобы позвать цирика.
Путь в СИЗО начинается с банального отделения милиции, где тебя маринуют пару-тройку суток и после медицинского освидетельствования везут в ИВС. Вообще в конце 90-ых ИВС был раем для заключенных. За несколько купюр вам легко могли устроить свиданку с бабой из женской части ИВС, любой алкоголь и наркоту. Со мной в камере оказались двое, наркот и явный алкаш. Первый кого-то замочил за дозу, второй же пассажир спер из магазина ящик водки, он все время сокрушался, что не успел допить всю водку. Наркоту же менты подгоняли дозы за признательные показания. Парень был явным пряником, он взахлеб нес чушь про то, что следак душевный человек и обещал минимальный срок. Я старался с ними не общаться, а тупо сидел и смотрел в стену, пока меня не отправили на сборку в Бутырку.
- Чего? – открылось окошко.
- Славу позови…
Через несколько минут послышался знакомый голос.
- Славик, подгони нам телек. А, то я от них уже одурел тут – протянул Фалей несколько сот баксов.
- Много тут – пробасил цирик.
- Нормально, жену в ресторан сводишь, чтобы лучше давала – усмехнулся Фалей.
- Спасибо. Сегодня к вечеру будет…
- Вот и хорошо – вернулся Фалей за дубок и начал пристально смотреть на меня.
- Пейсцатель херов?
- Чего тебе?
- Ты, так и не пояснил, за что ты его так?
- Так получилось – отложил я лист бумаги – Не люблю генетический мусор.
- Дай, хоть почитать – взял бумагу Фалей и погрузился в текст.
- Будешь – протянул мне бутерброд Солома
– Спасибо. Лех, держи – разломил я бутерброд и половину протянул наверх…
- Не, спасиб… Лучше подай мне книгу какую-нибудь и, правда, почитаю.
Тут только два занятия или качать мозг или качать мышцы, первые, как правило, всем и рулят, а вторые им прислуживают, хотя постоять за себя надо уметь. Рассказывали, что один старик, который тут сидел отфигачил троих довольно здоровых быков. Оказалось, он в далекие 70-80-е, когда каратэ было под запретом, в подвале создал секцию и был одним из лучших в Москве. Хотя баек тут больше чем правды, правда некрасива и сурова, поэтому от не хера делать, тут придумывают романтические и красивые истории про рядовых зеков, которые были чуть ли ни Японцами. Все воспринимается тут по-другому. Жизнь, любовь, близкие люди, дружба, люди выглядят как под огромным увеличительным стеклом.
После карантина меня отправили в камеру, как я уже писал толпа различных лиц и судеб. Я поздоровался и спросил, кто смотрящий. Им оказался пожилой мужик, скорее всего из тех, которого смотрящим назначала администрация. Да, да… Есть и такие. Они слушают, спрашивают, а потом все докладывают куда следует. Все четко поделено, красные и черные, при этом многие не гнушаются перескакивать, как вши с одной стороны на другую.
- Как звать? – посмотрел он мне в глаза.
- Александр.
- Савелий Валентинович – пожал он мне руку.
- Статья?
- Тяжкие телесные и покушение на убийство.
- У нас без драк…
- А у меня не драка, у меня чистая самооборона.
- Первый раз?
- Да.
- Правила у нас простые. Как я и сказал, никаких драк, раз в месяц скидываемся в общак, в остальном все просто: не крысятничай, то, что тут говорят до ментов недонеси. А, ну и уборка хаты по графику.
- Понял – кивнул я – Но убираться не буду. У меня аллергия на уборку и ратный труд.
Он сдвинул брови я явном неодобрении.
- Просто буду в общак побольше денег скидывать.
- Твое дело
- Согласны?
- Не вопрос – протянул он мне руку.
Несколько дней я лежал и читал книжки, но мой демарш в отношении уборки не остался незамеченным и долетел до камеры Фалея. Конечно, я знал, что он сидит тут, но пользоваться этим фактом я не собирался, даже при прописке не упомянул про то кого я знаю, хотя меня никто и не спрашивал. Меньше говоришь, меньше проблем. Вечером меня вывел цирик с вещами и повел по коридорам Бутырки, так я оказался в камере со своими знакомыми.
- Ничего – отдал мне лист бумаги Фалей.
- Рад, что ты оценил.
- А продолжение где?
- Пишу.
- Медленно пишешь.
- Пишу – плохо, не пишу тоже плохо или медленно. Чего ты хочешь от меня?
- Ой! Если бы я знал – подошел к двери Фалей и ударил кулаком.
Окошко распахнулось.
- Что? – спросил цирик.
- Ничего! Скучно у вас тут – вздохнул Фалей.
- Я же сказал, к вечеру принесу телевизор.
Вечером и правда, принесли телевизор. Правда он ловил всего несколько федеральных каналов, но и этого было вполне достаточно, чтобы Фалей оставил всех в покое. Ближе к ночи, когда мы уже укладывались спать, раздался стук, лязг замков и дверь камеры распахнулась:
- К Черкесу – зевнул охранник.
Фалей встал с кровати оделся и, прихватив Леху, удалился на просторы неспящей тюрьмы. Ночью тут начинается самая жизнь, днем все отсыпаются, хотя у нас был другой режим, возможно из-за того, что мы были автономны и не очень зависли от всего этого муравейника, состоящего из заблудших душ.
- Сань?
- Ай…
- Спишь?
- Уснешь тут. Как проходной двор – перевернулся я на бок.
- Пожрем?
- Солома, ты лопнешь когда-нибудь.
- Ну, давай за компанию.
- Не отстанешь ведь – встал я со шконки и присел за дубок, пока Солома заваривал лапшу.
За едой и разговорами прошло часа полтора, снова послышался лязг замков, и дверь открылась, в камеру вошли поддатый Леха и Фалей.
- Это что-то тут за тайная вечеряя? – посмотрел на нас Фалей.
- Ваше высочество ждем – переключил я канал.
- Это правильно.
- Ну, что там? – спросил Солома.
- Да, ну его, старый маразмат- зевнул Фалей.
- Я спать! – упал на шконку Леха.
Постепенно все угомонились, с утра нас разбудил лязг все тех же замков… В камеру вошел цирик и трое пацанов…