Каштаны и формальдегиды
Являюсь представителем древней профессии проектировщиков мебели и производственных технологов. В нашу направленность попадает очень много людей, имеющих образование далёкое от инженерного искусства) И есть у нас свои чатики в телеге, где собираются группки по интересам. Эта история была рассказана девушкой-профессионалом своего дела, но и по совместительству - филологом. Рассказана была эта история в нашем пространстве, где мы отдыхаем, Рюмочная называется)) Сюжет забавен, но стиль... стиль заставил хихикать в голос) не смог удержаться и, с позволения автора, решил выложить.
Итак. История №1. Длинная.
В кабинете нас было трое: я, Славик и Света. Был чудесный летний день. Из открытой уличной двери доносился аромат каштанов. Ближе к цеховой двери каштаны угасали, и совсем уже у входа их добивала вонь Кроношпана. //прим.автора - это такое ЛДСП//
- Оля, ты так много материшься, - неожиданно сказала Света.
Для усиления трагического эффекта она закатила глаза, покачала головой и спрятала лицо в ладонях. «Ну вот, еще одна сейчас пойдет жаловаться на меня руководству,» - подумала я, сохраняя равнодушное выражение лица и кивая в знак того, что понимаю ее боль.
Через 5 минут в кабинет влетел директор, остановился возле Славика и, активно жестикулируя, начал составлять устное ТЗ: «Ща, Славик, мы с тобой заебеним охуенчик».
Семь минут из уст директора лился чистейший русский мат высшей пробы. Лился, как припев Ohne Dich Рамштайна над Гималаями. По всей промзоне замолкли птицы, им было стыдно за свою бездарность.
Директор рисовал руками в воздухе резные элементы дивной красоты, называя их Эта хуйня и Та хуйня. Фразу «Длина готовой детали должна быть 840мм» он сократил до «Ебани на 840». Все операции склеивания деталей он обозначил словами Прихуярить и Припиздяшить, присадочный станок назвал Хеувертью, а участок фрезеровки Дрочильней. Всех задействованных в тех.процессе лиц характеризовал как Ебланы и Гондоны.
Развалившись в кресле в расслабленной позе, я смотрела на Свету. А она на меня - нет.
После того, как директор изложил свое видение технологического процесса во всех деталях, Славик стал заступаться за цеховой контингент: «они ебанутся это делать» и «у них же от такого пот по яйцам побежит».
«Блять, - сказал директор, - не пизди, хули там сложного». После чего скрылся из глаз в облаке каштановых ароматов.
Я чувствовала гордость за директора и нашу компанию, но понимала: смеяться нельзя. Табло у Светы было скорбное, как на похоронах генсека. До нее дошло, что жаловаться на меня некому.