Как я Путина дискредитировал
Очередное письмо счастья должно было оказаться штрафом из ГИБДД или счетом из налоговой, но отправителем значилась прокуратура. Что-то интересненькое, подумал я.
Развернул вложенные в конверт листы и увидел повод для гордости за себя - уведомление о возбуждении прокурором в отношении меня дела об административном правонарушении по ст.20.3.3 КОАП РФ за публичное выступление с критикой того, что критиковать в современной России никак не дозволяется.
Самая мякотка, что КОАП РФ в принципе не предусматривает возможность возбудиться по этой статье прокурору, ну да кто же его, целого прокурора, поправит.
В зал суда вошла девочка-припевочка в прокурорской форме лет 25, вызывающая острое желание срочно слиться с прокуратурой в любовном экстазе, но никак не дискутировать о войне.
Я подал судье ходатайство о прекращении дела за отсутствием состава правонарушения на 5 листах, которое ожидаемо легло на стол судьи мертвым грузом с комментарием что оно будет рассмотрено по итогам рассмотрения дела.
Я изложил свою позицию, а именно: конституцию никто не отменял, свободу мысли и слова тоже, за армию родную я двумя руками, но только когда она защищает меня и мою родину, а вот за ее использование в целях нападения, захвата чужих земель и прочих безобразий - категорически ничего цензурного сказать не могу. Сказал все, что думаю о том, кто развязал эту войну и где ему место.
Сослался на Европейскую конвенцию и многочисленные решения ЕСПЧ, на решение нашего родного Верховного Суда о допустимости критики действий властей, даже если им она неприятна.
Прокурорша-тян смотрела в стол и хлопала глазками. Задавать ей вопросы судья мне категорически запретила, а то еще вдруг согласится со мной и придется вынести не то решение.
Спросил судью, кто из реальных людей в разговорной речи называет войну в Чечне «контртеррористической операцией» вместо «войны». Молчание и потупленный взгляд были ответом, и решение, понятно, было уже готово, а за другой вариант судья бы немедленно отправилась на менее квалифицированную работу.
50 тыс рублей я перевел в доход государства, упорно желающего чтобы я отождествлял его с родиной. Недорого в общем-то за право публично говорить правду.