Как проходили судебные процессы над животными в средние века⁠⁠

Жестокая и трагическая тема, так что впечатлительным стоит подумать читать ли ее …

В доиндустриальном мире свинью могли не только зарезать на мясо, но и повесить за совершённое «преступление».

Мир средневекового человека был непредсказуем и опасен. Посевы могли быть в любой момент уничтожены насекомыми-вредителями, а запасы в амбарах — съедены мышами. Оставленная без присмотра свинья могла съесть крестьянского ребёнка. Корова могла убить рогами или ударом копыта, лошадь — сбросить или лягнуть хозяина.

Возникающее из-за таких происшествий ощущение враждебности и хаотичности мира могли посеять сомнения самого кощунственного свойства: «Не имеют ли зло и разрушение равную, а то и большую силу, чем божественный закон?» Божественный порядок должен был побеждать всегда, и на земле его должен был представлять закон и суд — светский и церковный. Поэтому неудивительно, что со Средних веков и до XVIII века были чрезвычайно распространены судебные процессы над животными.

С адвокатом и эшафотом

В одной только Франции за период с XII по XVIII век историкам известны не менее 92 таких процессов, и это только те, которые были запротоколированы и упоминания о которых дошли до наших дней. Они не были просто показательной местью: дела велись в строгом соответствии с юридическими нормами, точно так же, как если бы на скамье подсудимых сидел человек. Проводилось следствие, опрашивались свидетели, обвиняемому за общественный счёт предоставлялся адвокат, соблюдались все предписанные законом процедуры. В некоторых случаях животное могли пытать, но на тех же основаниях, что и подозреваемого человека.

Из сохранившихся бухгалтерских документов видно, что суммы, выделявшиеся на содержание четвероногих подследственных, соответствуют нормативам, предусмотренным для людей. При необходимости приглашались эксперты, а если выносился смертный приговор, оплачивались работы по подготовке к казни и услуги профессионального палача по человеческому тарифу. Расходы могли быть весьма внушительны, особенно если приходилось сооружать эшафот для огромного быка.

Суммы, выделявшиеся на содержание четвероногих подследственных, соответствуют нормативам, предусмотренным для людей.

Иногда здравый смысл и прагматичность судьи были сильнее буквы закона, и тогда смертная казнь заменялась продажей животного на скотобойню. Полученные от продажи деньги шли в пользу семьи пострадавшего и на нужды бедных, но голова животного должна была быть выставлена в общественном месте в назидание потенциальным преступникам.

Смертная казнь была не единственным видом наказания, применявшегося к животным — за лёгкое преступление суд мог посадить преступника в тюрьму. Так, в Австрии покусавшую государственного чиновника собаку приговорили к году заключения.

Однако, не следует делать вывод, что животные считались равными человеку. Животных, не нарушающих общественное спокойствие, с лёгкостью забивали на мясо, а крыс или насекомых-вредителей убивали без всяких юридических процедур. Суд был скорее обрядом, психотерапевтическим актом по восстановлению веры в порядок.

В основном все гражданские процессы над животными заканчивались одним приговором: переселить негодников в другие места. Так, в 1713 году в бразильском монастыре термиты подточили деревянные сваи, прогрызли ларь и стащили всю муку. Приговор о переселении жучков был, а толку нет.

А вот с уголовными делами против животных все не так просто и гуманно. Самый распространенный приговор в этих случаях - смертная казнь через повешение или сжигание на костре. Вот несколько примеров "проступков" несчастных животных во Франции:

12 веке казнен молодой поросенок, который во время игры с хозяйским ребенком нанес последнему травму;

1313 году повешен бык, боднувший человека (казнь была на том же месте, где бык совершил преступление)

1389 году казнили лошадь, убившую седока;

18 веке домашнюю хрюшку повесили за то, что она сожрала своих новорожденных поросят (а может, виноват хозяин, что не кормил ее).

1457 году в Савиньи свиноматка с поросятами задавили мальчика, за это свинью повесили за задние ноги, а поросят отпустили, поскольку суд не смог доказать их вину.

1474 году в швейцарском городе Базеле прошел абсурдный суд над петухом, которого заподозрили в связях с Дьяволом. А все оттого что хозяину показалось, якобы его петух снес яйцо. По решению суда несчастную птицу и злополучное яйцо сожгли.

15 веке в швейцарском Цюрихе состоялся суд над жеребцом, которого хозяин обвинял в диком нраве и лени. Приговор - убийство дубиной.

1756 году в Германии одного бычка обвинили в том, что он спровоцировал падеж скота. В итоге несчастного живым закопали в землю. Очень гуманно!

Эти примеры казней - капля в море приговоров средневековым животным.

Суды иной раз выносили и другие решения, например, животных отлучали от церкви. Подобное происходило не раз с насекомыми, докучавшими церковникам.

Разврат и чревоугодие

В 1386 году в городе Фалез в Нормандии свинья зашла в незапертую хижину и убила оставленного без присмотра младенца, обглодав ему лицо и руку. Подозреваемую задержали. Суд исследовал обстоятельства преступления и опросил свидетелей. Назначенному адвокату не удалось ни опровергнуть её причастность, ни найти смягчающие обстоятельства — свинья не волк, которому необходимо убивать для пропитания. Вина свиньи была доказана, по принципу «око за око» ей отрубили часть рыла и переднюю лапу, после чего одели в человеческую одежду и маску и повесили на рыночной площади на обозрение толпы.

Казнь свиньи в Фалезе. Предположительно, XIX век.

Суд над свиньей и поросятами. Иллюстрация из «The Book of Days. A Miscellany of Popular Antiquities in connection with The Calendar», 1869, London and Edinburgh: W & R. Chambers

В 1457 в Савиньи слушалось дело об убийстве пятилетнего Жана Мартена. В качестве обвиняемых выступили свиноматка и её шестеро молочных поросят. Свинью суд счёл виновной — ее казнили, повесив за задние ноги на кривом дереве. Поросят, хотя на них и были найдены следы крови, оправдали за недостаточностью улик. Тем не менее «в связи с их малолетством и разлагающим влиянием матери» судья посчитал, что им необходим особый надзор. Поскольку хозяин поросят не рискнул гарантировать их поведение в будущем, визжащие и хрюкающие «дети из неблагополучной семьи» были переданы под опеку местного женского монастыря.

Такие случаи не были редкостью: во Франции известны около 20 приговоров по отношению к свиньям-людоедам. Также было немало убийств, совершенных коровами, быками, лошадьми и другими животными.

«Безнравственное поведение» также считалось тяжким уголовным преступлением. В 1750 году во Франции перед судом по обвинению в содомии предстал некий Жак Феррон и его ослица. Обвиняемые были пойманы с поличным, и обоих ждала верная смерть. Защита заявила, что животное принимало участие в развлечениях хозяина помимо воли и является жертвой насилия, а не соучастницей преступления. Решающую роль сыграли показания местного приходского священника, заявившего, что он знает ослицу уже четыре года, и она всегда показывала себя образцом христианской добродетели, кротости и послушания. Ослица была оправдана, Феррон повешен.

Служители сатаны

Было бы странно, если бы во времена охоты на ведьм обвинения в колдовстве не выдвигались и против животных. Самым известным из таких процессов следует считать дело базельского петуха, который в 1474 году якобы снёс яйцо. Происшествию нашлась масса свидетелей, и петуха стали судить. Обвинитель требовал смертного приговора, поскольку птица явно вступила в связь с дьяволом, а яйцо было снесено либо для изготовления ведьмовских снадобий, либо, что гораздо хуже, для выведения из него ужасного чудовища василиска.

Как правило, на процессы о колдовстве и ереси адвокаты не назначались, но пернатому «чернокнижнику» всё-таки был предоставлен защитник. Он не стал ни опровергать утверждения о том, что яйцо петуха имеет дьявольскую природу, ни доказывать, что яйцо могло быть снесено не подсудимым. Вместо этого он строил линию защиты на том, что откладывание яйца — действие непроизвольное, и происходило помимо его воли и желания, а потому и выносить ему приговор как колдуну, сознательно идущему на преступление против бога, было бы несправедливо. Обвинитель парировал отсылкой к Евангелию: гадаринские свиньи также действовали не по своей воле, когда в них входили бесы, но если сам Иисус допустил их смерть с тем, чтобы изгнать бесов из мира, то несправедливым это быть не может.

Курятник. Из трактата Tacuinum Sanitatis, XIV век

Суд вынес обвинительный приговор, и птицу сожгли на костре. Учёные продолжают гадать, что произошло в Базеле в 1474 году. Биологи утверждают, что в результате инфекции или травмы яичников курица может приобрести вторичные половые признаки и внешнее сходство с петухом, при этом сохраняя способность нести яйца. Представители гуманитарных наук по большей части считают, что случай демонстрирует причуды человеческого сознания, склонного воспринимать самые неправдоподобные объяснения как вероятные, если они вписываются в традицию.

Город Салем в Новой Англии, прославившийся одним из самых масштабных процессов о ведьмовстве в истории, не упустил из виду четвероногих соучастников: там были казнены две собаки. Одна из них обвинялась в том, что, будучи одержима дьяволом, выступала для невидимой ведьмы или беса транспортным средством. Другая собака будто бы и сама была вполне состоявшейся и самодостаточной ведьмой — во всяком случае, следствие утверждало, что она наводила порчу на прохожих одним только взглядом.

Петуху и собакам, как и многим другим животным, казнённым по обвинению в колдовстве, хотя бы предоставлялся шанс на оправдание. Кошек убивали массово, без суда и следствия, просто за принадлежность к виду, ассоциирующемуся с дьявольскими силами.

Люди против вредителей

Помимо уголовных дел против животных, в Средневековье и раннем Новом времени были чрезвычайно распространены гражданские тяжбы в формате «человеческая община против колонии вредителей». Городские и сельские общины подавали иски к червям, гусеницам, жукам, «шпанским мушкам», саранче, змеям, мышам, кротам, пиявкам и даже угрям.

Cуд (как правило, церковный) исходил из того, что представители фауны также являются божьими творениями, и создатель дал землю на пропитание в том числе и им. Тем не менее, это не даёт им права уничтожать плоды человеческих трудов, и посему следует выделять вредителям земли, пригодные для пропитания, но отдалённые от посевов. Если ответчики не исполняли решение суда, они могли быть преданы отлучению от церкви и проклятию. Адвокаты постоянно обращали внимание на то, что анафема не может применяться к тем, кто ни разу не был допущен к причастию и даже не обладает бессмертной душой, но эти доводы редко бывали услышаны.

Так или иначе, после заключения договора или проклятия бедствия часто прекращались: гусеницы превращались в бабочек, саранча перелетала на новое место. В случаях, когда ни справедливый договор, ни церковное проклятие не действовало, ответственность перекладывалась на самих крестьян — если ни закон, ни бог не помогли, то это означает, что они сами плохо платят церковную десятину.

Городские и сельские общины подавали иски к червям, гусеницам, жукам,  «шпанским мушкам», саранче, змеям, мышам, кротам, пиявкам и даже угрям.

С 1445 по 1487 год проходил процесс по иску общины Сен-Жюльена к жукам-вредителям «вишнёвые слоники» (Rhynchites auratus). Суд хотел предписать жукам переселиться на специально выделенные необрабатываемые земли. Адвокат возражал против такого решения, поскольку оно ограничивало естественные права его клиентов, данные им богом. Такой довод судом принят не был, однако общине пришлось за свой счёт приглашать независимых экспертов, которые обследовали бы предлагаемый участок и установили его пригодность для проживания жуков. В итоге суд постановил, что насекомым предоставляется в полное владение территория выработанного карьера, где ранее добывалась охра, на который они и обязаны были переселиться.

Жуки, однако, исполнять решение суда не торопились. Вскоре адвокат опротестовал решение суда по вновь открывшимся обстоятельствам: хотя добыча охры в этом месте уже не велась, у многих местных жителей по-прежнему оставалось право прохода по территории бывшего карьера, отозвать которое было бы проблематично. В то же время переселить жуков туда, где для них будет велик риск погибнуть под ногами прохожих или колёсами телег, было бы неправомерно. Процесс с перерывами продолжался более сорока лет, и до нас не дошло сведений, чем он закончился.

Суд постановил, что насекомым предоставляется в полное владение территория выработанного карьера, на который они и обязаны были переселиться.

В 1508 году в городе Отён в Бургундии прошёл процесс по иску общины к крысам, уничтожившим посевы ячменя. Грызунам крупно повезло: их адвокатом был назначен Варфоломей Шассенэ, в будущем один из наиболее известных юристов своего времени. На первое судебное заседание представители ответчика не явились, и адвокат заявил, что повестка не была донесена до них должным образом. Тогда вызов в суд в отношении «мерзких животных сероватого цвета, проживающих в норах» пришлось зачитывать в церквях по всему епископству — уж воскресную службу любая добропорядочная крыса должна была посещать. На втором заседании грызуны также отсутствовали, и Шассенэ затребовал отсрочки, поскольку его клиенты рассредоточены по большой территории, и им, в особенности пожилым или беременным, требуется большой срок на сборы и дорогу. Разбирательство снова было перенесено.

В третий раз ответчики снова проигнорировали слушание, но их адвокат уже успел придумать способ защитить их. В соответствии с нормами действовавшего права ответчик должен был иметь возможность явиться в суд без риска для собственной жизни и здоровья. Повестка тем самым становилась охранной грамотой. Крысы, по заверениям Шассенэ, были готовы отстаивать свои законные интересы в установленном порядке, но испытывали опасения по поводу того, что по пути они подвергнутся нападению кошек, которым также известно место и время заседания. Таким образом, жители города и окрестных деревень обязаны были под собственную ответственность гарантировать неприкосновенность крыс, идущих на суд, а в случае, если нападения всё-таки будут зафиксированы, владелец кошки должен будет выплатить крупный денежный штраф. Суд подтвердил позицию Шассенэ, однако жители Отёна отказались брать на себя чреватые серьёзными убытками обязательства, и дело было закрыто.