Как мы среди нудистов на Утрише отдыхали
Была тут в комментах заявка на что-нибудь радужное, поэтому рассказываю упоительную историю о том, как мы с друзьями отдыхали на Утрише, в самом его нудистком логове. Друзья - Быковы Лёша и Марго, и впереди ещё несколько безоблачных лет дружбы.
Ну-с, приступим. Быковы на Утриш ездят со студенческих лет. У них там всё давно схвачено, все тропинки исхожены, все глубины измеряны. И они даже иногда столбят место в облюбованных дебрях, оставляя палатку до другого приезда. Часто меня приглашали с собой. Но отдых среди неведомых голых людей меня как-то не вдохновлял, и я всегда отказывалась.
А в то лето у нас гостил мой бывший муж Серёга, с которым мы не живём уж лет двадцать, но отношения поддерживаем. Приезжает из Сибири погреться на море. И на Утрише он никогда не был. Тут Быковы опять со своей агитацией навалились: поедем да поедем! Главный довод был примерно такой: ну часа два попугаетесь, потом привыкнете, не красны девицы! Уговорили, короче, на трёхдневное путешествие.
Лёшину машину под завязку набили всякой туристической амуницией и продуктами и через полтора часа были в Большом Утрише. Летом это очень людное место: приезжает публика в дельфинарий и любители загорать на малолюдном диком бреге. В отличие от анапских песчаных пляжей здесь сплошь камень под отвесными скалами без намёков на тень. При этом никаких лишних звуков типа дикошарой музыки, только шум прибоя и крики чаек.
Перегрузив свои припасы на моторку типа морского такси, мы поплыли в какую-то прекрасную лагуну, про которую Быковы с восторгом рассказывали. Рейс был очень недолог и неутомителен. Выгруженная на берег куча наших вещей внушала ужас. И этот ужас надо было тащить на себе в гору, чтобы найти свободное место среди зарослей. Просторный берег был безлюден, солнце пекло немилосердно, и никакие голые личности не омрачили наше прибытие. Но стоило нам ступить на горную тропу под блаженную тень реликтового заповедника, как тут-то и началось! Голые люди всех сортов - взрослые и дети, толстые и тонкие, старые и молодые, мужчины и женщины - радостно приветствовали нас из под каждого куста: "Доброе утро! доброе утро!" Хотя был полдень.
Гора оказалась так плотно заселена, что мы с трудом отыскали площадку между тропой и краем обрыва. Голая публика сидела и лежала возле палаток, качалась в гамаках, копошилась у очагов, читала и вязала. Картина маслом "Всюду жизнь", короче. Впечатлили весьма уютно обустроенные стоянки.
Пока мы распаковывались и ставили палатки, мимо нас, как вереница муравьёв, вверх и вниз сновала обнажённая натура, доброжелательно кивая: "Доброе утро!" И каждому надо было непременно ответить тем же. "Здесь так принято,"- пояснили Быковы. Встречались и одетые. Среди них навсегда врезался в память совершенно дикого вида бородач в солдатской гимнастёрке и кирзовых сапогах. И хотя прошло гораздо больше двух часов, обещанное привыкание не наступало. Бывший муж Серёга как-то засмурнел. Его, коренного сибиряка, эти заповедные перфомансы выбили из колеи. Не знал он, бедный, какие испытания впереди...
Обустроившись, перекусив и отдохнув, пошли на море. В купальниках, разумеется. Задачей было накупаться вволю и набрать сушняка для вечернего костерка.
Море на Утрише чистейшее, но дно из огромных каменюк, на любителя. Собрать сушняка оказалось задачей не из простых: не так уж его было и много. И мы разбрелись по берегу с загорающими телами. Серёга пошёл подальше от воды к горе. И тут вдруг к нему пристраивается голая тётенька непонятных лет. Бросила своего нудиста и пошла щепки подносить чужому мужику в трусах. Издалека картина выглядела так: стоит Серёга (два метра сухой дранки) с челночной сумкой, а вокруг него круги нарезает голый Пятачок из "Винни-Пуха" с панамкой на голове. Серёгу мы вежливо отбили. Пятачок хотел, чтобы Серёга отбросил свой ложный стыд и научился по-детски радоваться жизни вместе с ней и её другом.
Вечером гора замерцала - народ не сидит без электричества. У нас тоже был переносной фонарь. За ужином выпили винца, разговорились, как водится. Костерок потрескивает, хорошо! Вдруг я обратила внимание на тишину вокруг. Такое впечатление, что на этой горе мы одни орём и ржём, как полоумные. Только где-то далеко какая-то флейточка звучит. Всё время шикали друг на друга : "Да тише ты!" Потом усталость свалила Лёшу. А Серёга напился и сидел, не желая спать в палатке, когда вокруг такой полезный можжевеловый воздух. Усталость свалила и Марго, а мне пришлось слушать пьяные бредни про возрождение народных промыслов России.
Всё это время по тропинке мимо нас туда-сюда ходил народ с фонариками и со своим добрым утром. Надоело отвечать. Неожиданно из темноты возник тот самый робинзон с бородой. "Доброе утро! А что вы кушаете?" и присел к уголькам. Серёга обрадовался свежим ушам, а я ретировалась в палатку.
Проваливаясь в сон, слышала: "Ты понимаешь? Нет? Я - простой учитель! Учитель! А ты мне тут "доброе утро!" При чём тут "доброе утро?" Последней мыслью было "Свалится нахрен с обрыва."
Продолжение следует (написано курсивом)