История Бреста 166. Виктор и Гертруда: анатомия предательства. Проект "В поисках утраченного времени" от 30 ноября 2012 Часть 5⁠⁠

(Это все НЕ МОЁ, а с сайта газеты Вечерний Брест. Читайте там.

(Автор - ВАСИЛИЙ САРЫЧЕВ http://www.vb.by/projects/oldbrest/)

Вещь необыкновенная! Статьи постепенно собираются, и выходят отдельными книгами.(Очень много неизвестных и трагических историй. Захватывает.)

Часть 1: https://pikabu.ru/story/istoriya_bresta_162viktor_i_gertruda...

Часть 2: https://pikabu.ru/story/istoriya_bresta_163viktor_i_gertruda...

Часть 3:https://pikabu.ru/story/istoriya_bresta_164viktor_i_gertruda...

Часть 4: https://pikabu.ru/story/istoriya_bresta_165viktor_i_gertruda...

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

1944 года февраля месяца 8 дня

Я, капитан государственной безопасности Г., и старший лейтенант госбезопасности А. сего числа произвели допрос ЛЕОНТЬЕВА ВИКТОРА ВИКТОРОВИЧА.

Допрос начат в 18 часов.

Вопрос: Какие Вы получали предупреждения от РЕДЛИНА о поведении Вас как агента в случае, если Вы попадете в руки советских следственных органов?

Ответ: Лично я от РЕДЛИНА не получал никаких предупреждений, но в момент обработки меня к вербовке через мою жену РЕДЛИН характеризовал поведение немецких солдат на фронте, заявляя: «Немецкие солдаты в плен не сдаются, потому что они дают клятву смерти», такая же формула распространяется на всех тех, кто работает в тылу противника: «Умри, но ничего не скажи». Из этого я лично сделал вывод, что разговор, переданный через жену, касается лично как ее, а также и меня в случае, если мы окажемся в руках советских следственных органов.

В: Что Вы практически сделали в исполнение полученного Вами задания от шефа РЕДЛИНА?

О: Дней через 10 после того, как произошел первый разговор между мной и РЕДЛИНЫМ, последний пришел к месту моей работы во двор яйцебазы (электрическая пила, где я работал чернорабочим) и, обратившись ко мне по-немецки «Вас ноуес» (что нового) и увидев, что я курю, крикнул «Раус» (вон), я сразу же ушел в глубь двора, где и стал докуривать папиросу. Спустя 1-2 мин. ко мне снова подошел РЕДЛИН и снова обратился с тем же вопросом «Что нового», на что я пожал плечами и ответил, что нового ничего нет. РЕДЛИН бросил на меня сердитый взгляд и, не сказав ничего, пошел по направлению к конторе базы.

В: Какие задания Вами были получены в последующее время и что практически Вами сделано по этим заданиям?

О: От шефа РЕДЛИНА я больше заданий не получал в связи с тем, что последний вскоре, т. е. во второй половине июля месяца, выехал в Умань. В начале августа 1943 г. днем меня с работы вызвала секретарь бюро яйцебазы Ш. Лидия в бюро, где представила меня совершенно незнакомому человеку, одетому в форму гестапо. Последний, обратившись к секретарю Ш., попросил последнюю освободить кабинет. После того как Ш. вышла из кабинета, незнакомый мне гестаповец обратился ко мне на русском языке по ряду отвлеченных вопросов, а затем спросил меня, знаю ли я РЕДЛИНА и выполнял ли я его задания. На это я ему ответил, что задание, которое дал мне РЕДЛИН, я не выполнил ввиду неимения времени. После этого гестаповец сказал: «Знаете ли, Виктор, о том, что Вы состоите у нас на учете, и не забывайте, что я являюсь представителем власти и могу с Вами сделать все, что угодно, запомни это и в дальнейшем учти». Одновременно достал из бокового кармана блокнот, посмотрел некоторое время в него, а затем сказал: «К 20-му августа представьте мне данные о наличии в городе нелегальных радиоточек, и с этими данными явишься ко мне в этот же кабинет к часу дня». После полученного мною задания от гестаповца я сразу же пошел к СЕРАФИМОВИЧУ (один из руководителей брестского подполья. – В.С.) и рассказал о встрече с гестаповцем и полученном мною задании, на что СЕРАФИМОВИЧ мне ответил: «Ну, браток, ты попал в нехорошую историю и из этого выкручивайся сам, я же тебе помочь ничем не могу».

Получив такой ответ от СЕРАФИМОВИЧА, мое самолюбие было крепко задето и вызвало озлобление к комитету и, в частности, к СЕРАФИМОВИЧУ, так как я начал работу с РЕДЛИНЫМ по договоренности с последним, а когда РЕДЛИН передал меня на связь к официальному работнику гестапо, то СЕРАФИМОВИЧ отказался от меня. И вот в связи с этим я стал работать сознательно, но только на гестапо. 20 августа в час дня я пришел в кабинет секретаря бюро, где уже меня ожидал гестаповец. После того как я хотел рассказывать о выполнении задания, гестаповец опередил меня и сказал: «То задание, которое я Вам давал, снимаю, так как мы имеем достаточно данных по этому вопросу». Одновременно с этим заявил: «Есть более ответственное задание, а именно, нужно Вам уйти в лес, т. е. в расположение партизанских отрядов, но уйти просто будет очень подозрительно, и для того, чтобы избежать подозрений и быстро завоевать доверие у партизан, мною разработана легенда, и после осуществления ее ты сможешь быстро завоевать у партизан доверие и авторитет». И, не дождавшись моего согласия, стал рассказывать содержание легенды, которая сводилась к следующему.

В одно прекрасное время (так в оригинале; стиль оформителя протокола здесь и далее сохранен. – В.С.) в контору яйцебазы придут два официальных работника гестапо, которые будут спрашивать о тебе, работаю ли я на базе, и одновременно пошлют за тобой одного из работников базы с целью якобы вызвать тебя в контору. После того как ты узнаешь о вызове гестаповцами, ты должен на лице выразить растерянность и страх, а затем, сообщив работающему вместе со мной Б., что ты в контору не пойдешь, а немедленно убежишь в партизанские отряды, и чтобы быстрее распространить слух о моем «аресте», я с этой целью должен забежать на кухню, где также рассказать об этом, и для большего эффекта я должен бросить в печь несколько экземпляров газеты «Заря», которые мне тут же передал гестаповец.

Одновременно с этим гестаповец дал мне сразу же задание, которое сводилось к следующему:

1. Подтвердить имеющиеся данные о руководящем составе штаба партизанского движения, а именно Сергее Ивановиче СИКОРСКОМ и Александре Николаевиче, фамилию последнего не назвал.

2. Установить точное месторасположение аэродрома.

3. Установить точное месторасположение штаба партизанского соединения.

4. Путем завоевания авторитета приблизиться к руководящему составу штаба партизанского движения, в частности, к Сергею Ивановичу СИКОРСКОМУ и Александру Николаевичу с целью совершения террористического акта путем отравления.

После того как я усвоил легенду и задание, гестаповец мне отрекомендовался, что он является заместителем шефа гестапо по имени Людвиг, вместе с этим Людвиг мне сказал: «Все полученные данные Вы должны будете изложить в письменной форме и представить в дер. Каменица Журавецкая (правильно – Каменица Жировецкая. – В.С.) в квартиру С. или К., хорошо знаю, что у него есть сын Михаил лет 20-22, где вместе с этим получите пакет с отравляющими веществами. Договорившись окончательно по всем вопросам, заместитель шефа гестапо, простившись со мной, ушел.

8 сентября 1943 года в одиннадцатом часу дня на двор, где я работал, вышла работница конторы базы, немка по имени Агнесса, и спросила: «Кто здесь Леонтьев?», на что я ответил, что Леонтьев буду я. После этого она сказала, что меня вызывают в контору. Это сообщение я принял как сигнал к осуществлению легенды, но с целью большего убеждения я послал работавшего со мной Б. узнать, кто меня вызывает, и когда Б. сообщил мне, что пришли два гестаповца, то я приступил немедленно к осуществлению побега, т. е. стал проводить в жизнь разработанную заместителем шефа гестапо легенду, строго выполняя его указания. Как мне потом стало известно, что для большего создания авторитета и доверия, которое я должен был завоевать среди главным образом руководящего состава партизанского движения, гестапо пустило слух, что оно разыскивает красного бандита Леонтьева и тот, кто его найдет или принесет его голову, получит сто тысяч карбованцев. Кроме того, для видимости в этот же день арестовали жену, но вечером выпустили и этим самым дали возможность нам вместе бежать в расположение партизанских отрядов.

На другой день вечером я пошел по направлению дер. Пугачево вместе со связным Алексеем, фамилию которого не знаю, с целью вывести жену из города, что нам и удалось. После того как я вывел жену из города, мы устроились на квартиру к Семену Михайловичу, фамилию не знаю, проживающему на Дубровских хуторах <…>, а затем переехал в дер. Антоново, где и впервые встретился с Александром Николаевичем.

В: Что Вами было передано в гестапо в порядке выполнения полученного задания от заместителя шефа гестапо?

О: В порядке выполнения полученного мною задания были в гестапо переданы материалы, подтверждающие о руководящем составе партизанского движения и данные о месте расположения партизанского аэродрома.