Гусеница⁠⁠

История не смешная, но такая... оптимистичная, что ли. 

Я ее всегда рассказываю, когда заходит разговор о добровольном уходе из жизни.

Я тогда работал в одном интернет-издательстве, и у меня сложились очень теплые

и доверительные отношения с девушкой-студенткой, подрабатывавшей там переводами

с норвежского, шведского и других языков. Она этих языков знала штук пять, не считая английского. Помимо языковых талантов, она сочиняла стихи, прекрасно рисовала 

и вдобавок была очень хороша собой.

Но, конечно, судьба, дав одному человеку столько достоинств, не может не отнять

у него что-нибудь взамен. Девушка страдала от редкой и непонятной болезни. 

Диагноза я не знаю, да врачи, кажется, так его и не поставили, но по моим догадкам

- что-то вроде опухоли мозга. Проявлялось это в очень долгих и мучительных 

приступах головной боли, не снимавшихся никакими лекарствами.

Из-за болезни ей пришлось взять академ в институте и завязать с подработками. 

Мы продолжали общаться. Конечно, в наших отношениях был некий сексуальный 

подтекст, по крайней мере с моей стороны. Но никаких рамок мы не переходили, скорее

я, будучи человеком намного более взрослым и опытным, играл роль старшего брата.

Болезнь прогрессировала. Оставалась надежда на какого-то знаменитого профессора, 

на операцию. Она легла в клинику профессора на обследование. Через пару недель 

звонит мне на работу и таким веселым-веселым голосом:

- Мне теперь все-все можно. Меня сейчас выписывают из клиники. 

Профессор сказал, что оперировать слишком поздно.

Я сорвался с работы, поймал такси, перехватил ее около подъезда. 

Мы сели на лавочку. Потом я узнал, что у нее на этот случай было 

заготовлено несколько сот таблеток снотворного и она шла домой 

с твердым намерением их выпить. Да, собственно, это и так было ясно. 

Она говорит:

- Мне осталось месяца три-четыре самое большее. У меня каждый день боли 

по нескольку часов, каждый день скорая, вен на руках уже не осталось. Зачем?

Она замолчала, а я, со всем своим житейским и прочим опытом, сижу и не знаю, 

что ей сказать в ответ. Вроде все правильно и логично. Действительно, зачем?

А мы сидели под деревом, и в этот момент мне на рубашку падает гусеница. 

Я инстинктивно дернулся, она улыбнулась. Я это заметил и дернулся еще раз, 

уже нарочито, по-клоунски. Она рассмеялась сквозь слезы.

Я говорю:

- Вот видишь, ты увидела гусеницу и засмеялась. Значит, даже такой пустяк 

может тебя обрадовать. А сколько еще будет таких пустяков за четыре месяца! 

Не торопись на тот свет, собери сначала всех гусениц.

Ну вот. С тех пор прошло лет пять или больше. Она жива, мы иногда перезваниваемся. Лекарства от ее болезни так и не нашли, но приступы сами собой стали намного реже. 

Она кончила институт, хорошо зарабатывает переводами. Много друзей, недавно даже молодой человек появился. Я вообще по жизни не большой праведник, но думаю, 

что за ту гусеницу мне многое простится на Страшном суде.

автор Григорий Остров