Город Печей.
Емеля шел, стараясь не оглядываться. Любую самую простую и наивную идею можно извратить. Он всего-то хотел путешествовать, не вставая с печи. Потому что тепло на печи, уютно, всё детство на печи спал. В печи еда готовилась. Хранилась в тёплой печи. Дрова в подтопке. Родная печка. Он устал идти. По щекам Емели катились слёзы. Печи были повсюду. Большие и маленькие, кривые и кособокие, прямые и высокие. Печи до небес и как кувшин, утопленные в землю, по самое горлышко. Только той, той самой печи не было. Съело её щучье слово. Пожелал новую печь на свою голову. И получил. Новую, красивую, украшенную цветными изразцами. И поначалу радовался ей как ребёнок. Целый день радовался, пока ночь не наступила. И тогда в первый раз не смог уснуть, ворочался. На следующую ночь ещё хуже. Хочется спать, а не спится. Емеля мучился на новой печке и бормотал “По щучьему велению – по-моему хотению...”. Пуховые перина и массажистки с нежными руками, появлявшиеся по его хотению, не помогали. В отчаянье он заказывал новые печи - толку никакого. Сон ушёл вместе с родной печью. Тогда Емеля пожелал заснуть и как следует выспаться. И впервые желание его не сбылось. Вызванная щука развела плавниками:
- “Дело в желании. Ты сам не желаешь спать на другой печи”.
- “Но я пожелал выспаться. Почему твоё слово не сработало”?
- “Всё правильно. Ты пожелал выспаться, но в душе ты хочешь выспаться только на той печи. Желание сбудется, когда найдёшь свою печку”.
- “Тогда верни мне мою печку”! – пожелал Емеля.
- “Не могу”, - ответила щука – Печь, которая к тебе вернётся, уже не будет той самой. Она будет просто такая же. И ты сразу это поймёшь. Если хочешь: можешь пожелать другого Емелю, которой сможет спать на такой печи. Но тогда тебе придётся исчезнуть. Я только одному Емеле, словом волшебным давала пользоваться”.
Зарыдал Емеля:
- “Как же мне быть теперь. Посоветуй щука”.
Щука задумалась. Потом открыла зубастую пасть:
- “Я могу отправить тебя в город печей. Туда уходят все печи после того как наступает их срок. Там ты можешь найти Печника и спросить у него”.
Емеля пожелал очутиться в городе печей. И теперь бродил, поэтому странному месту в поисках загадочного Печника. Долго ходил, пока не начали отказывать ноги. Звал его до хрипоты, молил, ругался. И только вой от печных труб был ему ответом. Он уселся возле большой русской печи, прижавшись спиной к её холодному боку. И пожелал себе чугунок с горячими щами. Снова ничего не появилось.
- “Здесь щучье слово не работает”, – услышал он голос над головой и повернулся посмотреть кто это.
Над ним на печи сидел маленький старичок с длинной бородой и болтал босыми ногами.
Емеля встал и поклонился - как учили:
- “Здравствуйте дедушка. Меня зовут Емеля. Щука мне сказала, что тут я могу найти Печника и спросить у него про свою печку”.
- “Ну так спрашивай, Емеля. Я и есть Печник” - ответил дедушка.
Емеля приободрился:
- “Дедушка Печник. Я бы хотел вернуть свою печку, родную. Ту самую. Тяжко мне без неё. Спать не могу”.
Печник хмыкнул и поковырял в носу, разглядывая небо:
- “Тяжко ему. Видели ухаря. Сначала выбросил, а теперь мучается”?
Емеля упал на колени:
- “Молю тебя. Помоги. Ты моя единственная надежда”.
Дед спрыгнул с печи и стал одного роста с Емелей. Обошёл его. Оглядел.
- “Я те так скажу. У нас у печников с этим всё просто. Хочешь печку? Так возьми и сложи её. Такую - как тебе нравится”.
- “Это как”? - удивился Емеля.
- “Обыкновенно. Руками”, – дед показал ему свои мозолистые руки.
- “Разве можно такую печь сложить руками”?
- “Я тебе свой ответ дал. Хочешь - будешь учиться у меня печи класть? - Не хочешь – вали, откуда пришёл”.
Для Емели слово “учиться” - было незнакомым. Он непонимающе захлопал глазами.
- “По щучьему велению – по-моему хотению”, – залепетал было он.
- “Эге. Да ты совсем дурачок. Ладно, был бы просто дурачок, а ты ещё и ленивый”. – Печник помрачнел.
- “Хочешь правду? Ты всю жизнь лодырем был и лентяем. Родители твои - пахали, трудились, а ты от работы отлынивал, гостинцев да диковин за работу требовал. На печи полёживал - всё тебе было хорошо. И свалилось тебе Емеля счастье – щуку волшебную поймать. Это ж надо, всё что ни скажешь – всё тебе в руки падает! Стал ли ты после этого лучше? Нет, не стал! Делал ли ты людям добро? Нет не делал. А зачем? Зачем тебе о других думать? И так хорошо. Даже ходить тебе было лень – печь себя возить заставил, а надоела печь так и выкинул. А не знал того, что печь ту дед твой складывал и душу свою в работу вложил. Да что там говорить. Все печи вокруг тебя это и люди то же. Люди работали и вкладывали душу в свою работу. И каждая печь носит отпечаток души человека и характер его то же берёт. Твой дед трудился всю свою жизнь и надеялся, что печь его послужит не только детям, но и внукам. Он очень свою семью любил и внуков тоже, как же без этого. Но вышло так, что внук не благодарный дедушкин труд не оценил и избавился от печки. Оглянись же”.
Емеля оглянулся не в силах вымолвить и слова. Возле печей, стоявших повсюду стали появляться люди. Они смотрели на Емелю молча, осуждающе качали головами, показывали пальцем на него.
- “Решай Емеля”! – сказал Печник.