Голубой вагон (ч.2)⁠⁠

Голубой вагон (ч.1)

7.

– А на паром мы успеем?

– Сейчас гляну расписание, яндекс знает все!– оживился Энке, вооружаясь смартфоном.

– Нет необходимости,– не отрывая взгляда от дороги, отрезала Вика. Ее пальцы с фиолетовым маникюром уверенно сомкнулись на руле. Вела она профессионально, не напрягаясь излишне, но и не теряя концентрации. Перчатки с обрезанными кончиками делали ее похожей на матерую участницу ралли.

– Почему это?

– Если не перехватим по эту сторону реки, нас подбросят до точки.

– На чем? – спросили в один голос с Мариной.

– Увидите,– скупо обронила девушка, ускоряясь на трассе. Стрелка спидометра плавно перевалила отметку «сто» и продолжила поступательное движение.

Но Николай все равно вперился в экран телефона, начав что-то набирать в мессенджере.

Пару раз на дороге появлялись волшебники с полосатыми жезлами. Но, как ни странно, ретировались в кусты, словно напуганные порывом бури суслики.

Еще большее изумление настигло уже на холме, с которого простирался вид на матушку Волгу. Конкретнее, у ворот воинской части. Факт того, что машину пропустили, стоило только розовой шубке перемолвиться парой слов с дежурным по КПП, противоречил всему моему житейскому опыту. Более того, на плацу нас встречал подполковник!

– Сидите здесь, я обо всем договорюсь,– решила не вдаваться в долгие объяснения Вика.

Вернулась она через пять минут после того, как разговор с офицером завершился. Вернулась все такая же бледная и загадочная. Под светом солнца она смотрелась вампиром, сошедшим с постера голливудского фильма. Только капельки крови, стекающей из уголка губ не доставало. А вот подполковник буквально побагровел, от физиономии хоть прикуривай.

– Парни уже на месте. Вылетаем за ними через пять минут.

Вылетаем ??? Мать твою, вылетаем? И я так полагаю, что не на метле? Да кто она такая?

– Ты ничего не хочешь объяснить?– вопрос уже задал по пути на взлетку.

– Командир части мой дядя!– единственное, что я услышал в ответ, перед тем, как мы разместились в огромном МИ-26 и шум винтов заглушил слова.

Эльфи пришлось не сладко. Он дрожал всем телом и жалобно скулил, ища укрытие и не находя его. Юному блогеру пришлось взять его на ручки, почти как ребенка, позволив залезть мордочкой под отворот клетчатой рубашки. На скамейке с нами соседствовали хмурые солдаты и бодрый старший лейтенант, с нескрываемым любопытством переводящий взгляд с меня на Викторию. Все брюхо винтокрылой машины занимали основательно закрепленные контейнеры, за их горой и скрылся подполковник, составивший нам компанию.

Энке судорожно дернул за рукав, показывая фото на смартфоне. Улыбчивая девочка, шаловливо приподнявшая косички, лет четырнадцати. С чего он тыкает мне в лицо фото своей подружки?

Ответ Коля набил прямо в окошке сообщений.

«Это Вика, сестра Миши, ей тринадцать!»

Все интереснее и интереснее. Транспортный вертолет, только и ждущий нашего прибытия. Гаишники и военные, танцуюшие под дудку псевдоВиктории, будто кобры под флейту заклинателя. Нелепый розыгрыш с именами. Или никакой не розыгрыш, а часть коварного плана?

Я улыбнулся подростку, словно он продемонстрировал мне прикол из соцсети. И немного выпятил грудь. Тактильное ощущение близости оружия меня всегда успокаивало. Хотя «беретта» против дюжины Калашниковых это так себе аргумент. Экран мобильного потемнел. Ноу сигнал. Так, баста карапузики. Сеть мобильного покрытия сдулась. А может кто и глушилку врубил. Скверно, очень скверно.

Перелет длился недолго. Через полчаса солдаты под присмотром летехи уже споро разгружали поклажу. Причем двое остались при оружии, разойдясь по углам площадки. Ни торопливости, ни особой нервозности в их движениях я не заметил. Скорее много раз проделанный алгоритм, перешедший в автоматизм.

– Кирилл, так что с мальчиками?– обеспокоенный голос Марины вернул меня к действительности.

Выскочившая, словно чертик из коробочки лже-Вика уже протягивала ей записную книжку:

– Знакомая вещь?

– Да! Это Сашина. И почерк его!

Я завладел блокнотом. Так, что тут у нас. Молодец, крестник, все четко! Олег не успел научить его, так хоть я частью протокольной премудрости поделился. Найдя в лице Саши благодарного слушателя.

Цель похода. Время отбытия. Хронометраж. Буквы ровные, строчки строгие. А вот последняя подкачала. Будто написано наспех. Или под чужую диктовку, под принуждением, когда пальцы невольно начинают подрагивать.

«Переправились через реку. Грузовик подвез почти до места»

Впрочем, может писал в кабине, на ходу.

– Где вы это нашли?

– Солдаты. Неподалеку. Выпало, наверное, из рюкзака.

Опа. Прокол. Обложка чистенькая. Ни следа пыли даже у корешка. Что из этого следует? Следует, что блокнот отобрали у Сашки.

– Ту-у-у-у-у,– разнеслось вдруг по площадке утробное, будто неподалеку паровозный гудок возгласил!

И события понеслись вскачь.

– Первый или второй?– метнулась Вика к ранее не замеченному мной невзрачному капитану.

– Второй!

– Раньше сегодня, черт побери!– зло скривилась девушка.– Ничего, успеем. Быстро, ребята, быстро!

– А Саша? А Миша? Где они?– вцепилась мертвой хваткой в розовую телогрейку Маринка.

– Да отстань ты, истеричка!– Вика, словно это само собой разумелось, влепила моей юношеской любви хлесткую пощечину. И тут же проехалась задницей по траве. Потому что рука у меня тяжелая, а реакция, хоть и примитивная, но все еще на уровне.

Солдаты, бросились ко мне, но ведьма остановила их властным окриком:

– Контейнеры на дрезину! Живо! С придурками я сама разберусь!

Сама? Ну-ну.

Очки слетели от удара и часть крема смазалась.

– Полотенце, капитан!

Видимо, все шло по регламенту. Иного объяснения, откуда у капитана в руках появилось полотенце, я найти не смог.

– Всех гостей на точку! За ограждение периметра!– Виктория бросила полотенце под ноги, тут же забыв о нем.

– И пацанов утренних?– побледнел капитан.

– Всех!

– А-а-а-атставить!– проревел вдруг слева подполковник.

Капитан недоуменно заморгал, переводя взгляд с девицы на командира и обратно.

Кто она все же такая? Дочка премьер-министра?

– Артемий, ты что, родной? Я ж тебя еще вот такого...

– Мааа-л-ч-ааа-ть!

– Артюшечка, а ты про Сережу, про сынка своего помнишь? Не будет сыворотки и...

– Нет больше Сережки. Не помогла ему твоя сучья сыворотка!– слова офицеру дались с трудом. Он будто постарел разом лет на двадцать, сгорбился, осунулся.– Никоненко, арестуйте Аглаю!

– Не так резво!– готическая стерва перетекла за спину разинувшего рот Энке. И прижала невесть откуда взявшийся длинный клинок к горлу парня.

– Аглая! Брось! Все кончено!

– Т-у-у-у-у-у-ум!

– О, господи,– ахнула Маришка.

– Третий,– прошептала ведьма тихо, но в образовавшейся гробовой тишине слово прозвучало отчетливо.– Ничего не кончено! У меня двенадцать минут, недоносок!

8.

Пятясь, она наткнулась на платформу мотодрезины, уже заполненную контейнерами. Осмотрела бегло груз.

– Эй, боксер! Вон там ящик с лимонной биркой, закинь-ка его на платформу!

Пришлось подчиниться.

– И сам запрыгивай!

– Не глупи, Аглая!

– Ты мне спасибо должен сказать, Артюша! Эксперимент должен продолжиться, иначе...

Она вдавила кнопку запуска электродвигателя. Дрезина почти бесшумно покатилась к воротам в бетонной стене.

– Ну а ты... папочка, с нами? Мне нужны рабочие руки за периметром!

Девушка со змеиными глазами зыркнула на меня гипнотически. И я, разбежавшись, запрыгнул на дрезину. То ли потому, что чувствовал ответственность за попавшего под раздачу пацана. То ли так и не усвоил сермяжную истину «на слабо-то у нас в деревне дураков ловят!»

– Гав!– Эльфи, устремившийся следом, видимо, не воспринял всерьез поведение девицы. Для него это было игрой. А вот Энке был напуган не на шутку. Еще бы! Мамкин блогер, нежданно угодивший в реальные заложники с лезвием у сонной артерии! Я прикинул диспозицию. Дотянуться одним рывком до похитительницы, впечатав костяшки в висок, не представлялось возможным. Расположилась она грамотно, за барьером из ящиков, попутно перекрывая и сектор стрелкового поражения. Солдаты, определившиеся с субординацией, уже взяли ее на прицел.

– Не стрелять!– подполковник принял разумное решение.

Створ ворот открылся автоматически, пропуская дрезину. И захлопнулся за нами.

– Значит так, хромоножка,– мое ранение не укрылось от глаз стервы,– слушай внимательно, если хочешь выжить. Ворота блокированы на двенадцать часов. Ни изнутри, ни снаружи открыть их не получится. Понятно?

Она убрала нож от горла мальчишки. И тут же подхватила «Калашников», оставленный одним из солдат на платформе.

– Да!

– Прекрасно! Держи!

Она перекинула оружие мне, окончательно сбивая с толку.

– Это чтобы ты почувствовал себя увереннее!

– Но...

– Никаких «но»! Стрелять умеешь?

– Приходилось,– уклончиво отозвался, не спеша раскрывать карты.

– Сейчас снова... придется!

Дрезина подкатила к центру огороженной циклопическим бетонным забором площадки. Путь на рельсах ей преградил старомодного вида вагон, покрашенный в лазоревый цвет.

– Патроны в рожке проверь!

О существовании Энке и его собаки, с заливистым лаем прорвавшегося вслед за хозяином за огражденный периметр, злодейка будто забыла.

– Комплект! В чем наш план?

– План? Пункт первый. Не сдохнуть в течении первых пяти минут!

Словно подтверждая ее слова от небольшого кургана поодаль раздался звук, напоминающий стрекот кузнечика. Очень большого, етить его, кузнечика!

– Все в вагон!

– Эльфи! Эльфи!

Парня пришлось затаскивать силой. Пес, после раздавшегося стрекота будто с ума сошел, принявшись нарезать круги вокруг вагона.

– Реагирует на феромоны!– походя бросила девица. Несмотря на то, что она стерла макияж, у левого глаза еще оставались блестки. Я присмотрелся и похолодел. За блестки я принял пластинки чешуи, полоской сантиметра в два шириной протянувшиеся от скулы к уху.

– Что, нравится?– криво ухмыльнулась Аглая, на ходу доставая правую линзу. С ней она поступила также, как с полотенцем. Небрежно сбросила вниз.

– Целиться мешать будет!

Из чего это она собралась вести снайперский огонь, а? Я покрепче сжал цевье автомата. Нет уж, рыбка хвостиком махнет, и обратно не дает!

– А вторую линзу?

– Второй нет. И не было!

На меня взирала ведьма, один глаз которой так и остался желтым с вертикальным зрачком, а второй отливал привычным светло-серым.

Потрясенный Энке в ходящих ходуном руках держал смартфон, снимая. Надеюсь, у него имеется встроенный стабилизатор видеосъемки. Иначе ролик получится некачественным. И от него отпишутся половина фанатов. Впрочем, нужно еще добраться до цивилизации. Сеть пропала еще при перелете, и как средство связи девайс теперь был бесполезен.

– Ты такой родилась?

– Нет! Сыворотка активировала спящие атавистические гены!

Вагон изнутри был перекроен под хозяйственно-бытовые нужды. Кровати для отдыха, полки, обитые войлоком лавочки, деревянные панели по потолку и стенам. Пара пулевых пробоин пистолетного калибра с краями вывернутыми наружу в металле корпуса дополняли картину. Когда-то очень давно, до того, как вагон стал голубым и ухоженным, из него отстреливались.

Сыворотка... Снова эта мифическая сыворотка. На ум пришло упоминание в обрывках манускрипта о «зелье диавола». Что-то там про настой мухоморов еще было...

– Тр-е-е-е-к!

«Розовая телогрейка» локтем проломила одну из панелей. Однако, удар у нее что надо! Выволокла наружу из тайника пропитанное маслом казарменное одеяло. Развернула. Руки с фиолетовым маникюром замелькали, прилаживая, состыковывая, заряжая.

– Японский городовой! Это ж «дягярев» времен великой отечественной! Я такой только в кино видел!

– Как знала, что пригодится! Диска только всего два!

– Всего? Мы собрались атаку пары взводов сдерживать?

– Хуже!– компанию пулемету не замедлили составить три ручные гранаты, пистолет ТТ в кобуре, и ППШ! Пистолет-пулемет системы Шпагина, забодай меня комар!

Пистолет псевдоВиктория тут же пристроила на пояс, а остальное отложила, приговаривая, словно в трансе:

– А это на потом... это на потом.

– На какое потом, Вика? Или Аглая? Или как тебя там?

– Гав-ав-гав!

– А!– дикий вопль Коли слился с затихающим хрипом его питомца.

– Прощелкали! .лядь!

Развернувшись в пояснице, Аглая с ходу высадила прикладом «дегтярева» стекло. И тут же дала длинную оглушительную очередь. Я передернул затвор автомата, потянул другое окно вниз. Но створки перекосило, открываться окно отказалось напрочь. Пришлось повторить маневр спутницы. Осколки так и брызнули в стороны! Хорошо, что не современные стеклопакеты с триплексной пленкой!

Я попытался поймать в прицел потенциального врага... Но не увидел ничего и никого. Никого, кроме бедняги Эльфи. С первого взгляда было видно, что пес мертв. И вокруг его груди, обвилась странная костяная конструкция. Не обвилась даже, а застыла так, будто собака запуталась в витках колючки «егозы», да так и стащила часть ее с собой, безнадежно запутавшись притом в хаотичных кольцах.

Приглядевшись, обнаружил еще одну похожую ленту поодаль. Судя по всему, очередь не пропала даром.

– Они хрупкие,– отстранено прокомментировала спутница.– Одного попадания достаточно обычно. Но верткие, так что не зевай! Видишь знак из чугунины возле штрека?

– Вижу!

– Держи на мушке! Третий еще должен быть в первой волне.

Стелющуюся по траве ленту я заметил почти сразу. Только вот появилась она не возле знака. Попал со второй очереди, заранее переведя флажок огня на стрельбу по три патрона. Грязно-рыжая сколопендра дернулась и затихла.

– Пошли, поможешь, есть минут пятнадцать у нас между первой и второй волной!

– Уверена?

– Да. Они всегда идут тройками почему-то. Первые разведчики. Миниатюрные молодые особи. Следующие будут крупнее. И троек будет от двух до пяти.

– Хрена себе. Патронов может не хватить!

– Там на тележке еще разгрузка с тремя рожками 7,62. Прихватишь. Побежали, надо успеть контейнеры подтащить к норе.

– Зачем?

Но Аглая уже повернулась к Энке, протягивая ему ППШ.

– Ты на стреме у вагона. Как увидишь аспидов, кричи. Будут двигаться к тебе– стреляй. Только не сразу. Все равно издалека промажешь, а патроны сожжешь. Приклад плотно в плечо упри, чтобы ствол не подбрасывало! Осилишь?

– А?– Коля все не мог оторвать взгляда от погибшего четвероногого друга, распластавшегося на земле.

– Ясно. Просто ори громче,– оценила его боевые качества фурия,– Бегом, боксер!

9.

Добравшись до дрезины первым делом напялил разгрузку с боезапасом. Эх, жаль там ножа не нашлось. Только аптечка. Но ладно. Совместными усилиями сволокли пять контейнеров, весом килограммов по тридцать навскидку. Отщелкивая фляжные замки, розовая шубка откидывала лихо крышку у каждого. Содержимое было одним и тем же. В сероватом желе, напоминающем заветренный холодец, покоился цилиндр, обтянутый искусственной кожей. Больше всего он напоминал небольшой мешок для отработки ударов. Но к каждому из них был прикреплен шприц на десять кубиков, заполненный янтарной жижей. Аглая профессионально и быстро вгоняла иглу в мешок, опорожняла, и откидывала от себя.

– Из ящика с лимонной биркой достань аэрозоль!

Я метнулся к дрезине, принес требуемое. Баллончик мало отличался от тубы с дихлофосом.

– Отойди к вагону!

Девушка, прикрывая лицо рукой распылила облако над ближайшим к штреку контейнером. Перебегая снорвисто от одного к другому, обработала все.

«Словно шмель опылила клумбу»,– всплыло вдруг неуместное сравнение.

Энке стоял у подножки бледный, словно статуя из алебастра, изображающая пионера героя с оружием пехотинца Красной Армии в руках.

– Крепись, парень!– как мог подбодрил подростка, помогая залезть в вагон. Через минуту подоспела и одиозная провожатая.

– Что мы только что сделали?

– Ловушки поставили. Они как ленты-липучки для мух. Приблизительно.

– Типа эпоксидной смолы? Сороконожки застрянут там, как в клеевом составе?

– Мы их называем «аспидами». И не совсем. Укол инициировал термохимическую реакцию. Аэрозоль имитирует запах добычи этих хищников. А у аспидов зрение инфракрасное. И обоняние на зависть, как у акулы в воде. Сейчас у них период гона. На мешки они накинутся, как изголодавшиеся москиты на лесоруба! Собаке не повезло. У аспида голова как наконечник копья, полый внутри. Или как жало у пчелы. Она, когда впивается, обламывает это жало. И погибает. Тоже самое с аспидом. Но есть нюанс. Пробив брюшную полость, прежде чем отключиться и закостенеть, он выталкивает в живот еще теплой жертвы кладку яиц. Штук пять-шесть, каждое размером с перепелиное. За несколько суток они вырастают, поглощая через мембрану скорлупы питательные вещества. И, если не прервать цикл, из них вылупятся со временем личинки.

– Эгрх...

Энке стошнило прямо на ступеньки.

– Такова жизнь, малыш. Добро пожаловать в реальность,– цинично ухмыльнулась Аглая.

– Слушай, расскажи нам, пока время есть, во что мы влипли! Вы с военными контролируете инопланетное вторжение? И кто это,– «Вы»?

– Никто ничего не контролирует,– вздохнула Аглая.– Никто не знает точно, откуда твари. Из другого измерения, из недр, или с другого небесного тела. Лезут они сюда из разломов с незапамятных времен. Геологи говорят, что разломы, якобы, созданы искусственно. Кем и зачем? История пока умалчивает. А насчет «мы»... Это я по привычке. Нет никакого «мы» уже. Осталась одна я от группы...

– Подожди. Если они лезут сюда столько веков, как же сдержали их размножение?

– Да никак,– устало отмахнулась розовая шубка.– Не живут они долго в нашей атмосфере. Восемь, от силы десять часов и дохнут. И личинки тоже. Из полезного остаются яйца.

Она стянула перчатку с правой руки. Развела пальцы, продемонстрировав кожистые перепонки между ними. Еще один атавизм? Может, не так уж и лгали сказки про уродства ведьм, живущих в дебрях... Собирающих вот такие молодильные «яблоки».

– В девятнадцатом веке здесь князек проживал неподалеку. Или граф. По российским меркам богат был чрезвычайно. Сукно поставлял на государевы нужды. У него лев даже ручной был. Он-то, лев, и принес к ногам хозяина задушенного аспида. Ну, князек на место разлома прибыл. А там этих многоножек... усеяно. Окочурились они все к его визиту, свезло дворянчику. Так как он не совсем уж стоеросовый был, то смекнул, что гости из разлома пожаловали. И повелел тогда колодец забетонировать.

– Разве в его времена уже был бетон?

– Ну, может и не забетонировать. Известковый раствор тоже неплохо монастырские стены держал. Не хуже цемента. На месте колодца поставил церквушку, как водится Георгию Победоносцу посвященную. А при входе в свое поместье львов бронзовых учинил пару. Со змеем в пасти. Хвастун.

– А после?

– После революция грянула. Храм динамитом рванули к чертям собачьим! Нечего попам опиум для народа распространять было! А архивы помещичьи в НКВД передали. Ну и разлом, видно, снова приоткрылся. В 1936 сюда первая экспедиция прибыла. По первости думали, что сказки все бабкины. И потому почти никто не выжил. Но зато материала для экспериментов оказалось хоть отбавляй! Оказалось, что не соврал чернокнижник... И из яиц аспида, отложенных в человеческом теле, действительно можно получить экстракт юности.

Я снова вспомнил о жертвоприношениях друидов и прочих языческих чародеев. Сказка на глазах обретала кровь и плоть. Весьма уродливую плоть.

Аглая, выбив остатки стекла в окне, деловито расклинивала сошки «дегтярева».

– Ну а в марте 1953-го вторая экспедиция, где я ассистентом биолога была, уже пришла не на пустое место. И с четким планом научной работы. Сыворотку научились сепарировать и сохранять охлажденной. И, добыв ее, я на себе первой опробовала внутривенное введение, оказавшееся во много раз эффективнее перорального. Вагончик, к слову, с тех пор здесь. Эх, жаль помочь товарищу Сталину мы не успели! А в 1971 крупный прорыв был. Вылез «жук» размером с танк... В Москве запаниковали. Спецназ подорвал мост через Волгу. К осени партийные патриархи решили заколотить проход между мирами понадежнее, чем граф... И в сентябре подорвали ядерный заряд. Но что-то пошло не так.

– Постой-постой,– я замер с рожком в руке, так что же получается...

– Да, я Аглая Сидоровна Борисова, одна тысяча девятьсот тридцать первого года рождения. И нынешней зимой мне исполнится...

– Черви!– истошно завопил Коля.

– Не голоси. И палить не вздумай!

Я уже второй раз отметил силу воздействия голоса Аглаи. Гипнотическую силу. Неужели вместе с атавизмами у нее активировалась и часть сверхспособностей?

Я прильнул к прицелу. Сороконожки на сей раз и впрямь оказались крупнее. И двигались размеренно, почти вальяжно. Но от того не менее мерзко. Эти глянцево изгибающиеся приплюснутые рыжие, словно у тараканов, пластины, еще долго в кошмарах мне будут снится! Но вся неторопливость исчезла, как только твари учуяли запах «дезодоранта» Аглаи. И я бы поставил мерседес против приоры, что подействовал он на них сродни афродизиаку. Суставчатые тела заструились к низким бортикам контейнера. Вот первый выгнулся, как очковая кобра перед броском. И голова-копье с душераздирающим хрустом пробила кожу мешка. В тот же мешок впился второй, извиваясь в похотливо-отвратительную спираль. Третий...

– Аглая, а что за студень в контейнерах?

– Плацентарная эмульсия.

Тьфу, дьявол. Лучше бы не спрашивал! Слышал, что фарм компании косметические крема производят на основе зародышевых клеток, остающихся после аборта. По мне, так черная магия какая-то! Инквизиции на них нет!

Но это, конечно, лучше, чем... Я похолодел от мысли о том, кто стал инкубатором для кладки аспидов в далеком пятьдесят третьем!

Добить нам пришлось лишь четыре особи, не сумевших найти себе место на этом пиршестве размножения и смерти.

– Что теперь?

– Третья волна. Последняя.

– Много насекомых будет?

– Нет. Две или три тройки. Мы должны справиться. Одного желательно взять живьем. В самом большом контейнере изотермический бокс-ловушка. Придется поднапрячься всем втроем.

– Ну что ж... Раз надо...

10.

Стоило нам оказаться на платформе, Аглая указала на самый высокий ящик:

– Возьмись двумя руками. Качни, что бы направляющие вышли из паза.

Пришлось расстаться с оружием, чтобы выполнить инструкцию. Неладное я почуял слишком поздно.

– Бах! Бах!

Ногу обожгло. Меня бросило на стенку контейнера.

Справа повалился, как сноп, Энке.

Аглая ловко за ремень подхватила «Калашников» с края дрезины левой рукой, не переставая удерживать меня на мушке «ТТ».

– Ты с ума сошла?

– Нет. Ничего личного. Все, что будет получено с контейнеров, уйдет государству. Там, на самом верху,привыкли, что жизнь должна быть в «елочку». Чтоб «долго и счастливо»... Лейтенант, не гляди, что наивен на вид, форму доклада знает. Бдит. А я вот, например, тоже еще пожить хочу! И не в теле старухи! И то, что под гримом приходится скрывать особенности внешности,– ерунда! А для жизни мне нужна сыворотка. Хотя бы одна инъекция в пятилетку. Эх, жаль Артюша размяк. Останься его сыночек любимый жив, он бы всех вас мне отдал, всех пятерых! И взятки гладки. И гостайна соблюдена. И всем сестрам по серьгам! Да и излишки сыворотки можно продать за бешеные бабки!

В лице ее теперь отчетливо проявилось что-то абсолютное дикое. Первобытное. Змеиное. Будто часть мозга, доставшаяся нам от рептилий, взяла верх и стерла все человеческое, гуманное, доброе.

– Ууух,– застонал сбоку Коля.

– Что, ножка бо-бо? Бери пример с дяди Кирилла. У него тоже бедро прострелено. Ничего, терпит. Не переживайте. Это ненадолго.

Черт! И наградную «беретту» не вытащить, пока она пятится вот так, не сводя с меня своих жутких глаз! Прошареная сволочь!

Я потянул из разгрузки аптечку. Жгут один. У меня вроде терпимо с кровотечением. А что там с Колей? Ох ты, алая лужа. Аглая проделала уже половину пути к вагончику, когда я затянул жгут на его ноге, перекрывая пробитую артерию.

– Дум!– земля под нами дрогнула. Возле ног Аглаи вспучилась холмом, пошла рябью, словно зеленое травяное море. И над поверхностью волн показался его величество жук. Если можно так назвать существо, длиной с грузовик, формой тела напоминающее две сложенные неглубокие селедочницы. Белесый фарфоровый корпус, не больше метра высотой, черная сетчатая ажурная корона над ним. Ни намека на голову. Он приподнялся на длинных, очень тонких, многосуставных ногах, сходящихся, как ни странно, почти в одну точку, и разом оказался выше вагончика. Из пролома в земле тут же прыснули рыжие аспиды. Игнорируя и Аглаю и сундуки с плацентой, в полнейшей жуткой тишине, ринулись к нам. Выручай, оружие! Я поймал в прицел одного.

– Бах!– попал!!!

– Бах! Бах!– еще минус один.

В запасе еще одна обойма. И если мне... Нет, не мне, а нам с Энке сильно повезет, то...

Жук распахнул глаза. Или то, что я принял за них. Абсолютно черные полусферы с плавающим световым пятном, открылись, словно иллюминаторы, по всему периметру смыкания «тарелок». И тут же нити из короны выстрелили разворачивающимися на лету хлыстами. Два из них сокрушили тела многоножек, с хрустом, словно наст по зиме, проламывая хитин. Третий кнут подсек Аглаю и та покатилась по дерну. Надо отдать ей должное, ведьма не растерялась. Сгруппировалась грамотно, ушла перекатом в сторону, оставляя за собой багровый след на дерне. Автомат в ее руках ожил, выплевывая коротко и зло:

– Тах-тах-тах, тах-тах-тах, тах-тах-тах.

Ближний из «иллюминаторов» жука лопнул. Изошел густым темным маслом по белому боку, оставляя грязные потеки.

– Бах!– тем временем я упокоил еще одного шустрого аспида.

– Тах-тах-тах!

Пули чиркнули по панцирю, выбивая искры. Жук поднял три лапа из дюжины, словно от боли. Но я поторопился с выводами о его реакции. Тут же две ноги копьями пришпилили пару аспидов к грунту. А последняя, пробив насквозь грудную клетку Аглаи вздела ее на воздух. Конечность медленно поднесла обвисшее на пике тело к глазу. Справа образовалась щель, будто у моллюска, слегка разомкнувшего створки, блеснула склизким розовым перламутром. Лапа жука прижала ведьму к верхнему срезу створки, словно дегустируя стекающую по хитину человеческую кровь. И тут же хлестко отбросила прочь, стряхивая брезгливо, словно комок глины впечатав в стену голубого вагона. Нас с Энке пришелец не удостоил вниманием. По-хозяйски обошел территорию, изучая бетон монолитных стен. Задержался у ворот. Вернувшись к разлому, надолго завис у контейнеров-ловушек. Тронул лапой одного из скрученных в экстатическую спираль аспидов, отчего тот осыпался ржавой трухой прямо в сундук. Поменяв обойму, я угомонил оставшихся сколопендр, но гигантский хищник никак не отреагировал на звук выстрелов и гибель своих соплеменников. Вообще создавалось впечатление, что он размышляет, что делать дальше. На миг я представил, что хитин,паучьи конечности, гротесковая здовещая корона,– лишь внешняя оболочка. Скафандр. Или, возможно, даже корпус механизма, скрывающего в себе разумных обитателей потустороннего мира. Но додумать эту мысль я не успел. Жук, собравший свои охотничьи трофеи в клетку «короны», полез вновь в разлом. А мое сознание поплыло от кровопотери. Я прижал голову Энке к груди, и почему-то запел, не попадая ни в одну ноту, на мотив детской колыбельной. «Каждому, каждому, в лучшее верится. Катится, катится голубой вагон». На несколько мгновений я перенесся за грань. Вагон размеренно катился по нездешним гладким рельсам, уютно укачивая меня внутри. А вдалеке, на перроне, ждала радостно гомонящая толпа. Кажется, там был Сашка. И Энке. И Марина, с роскошным букетом хризантем. Ворота откроются. Нас вытащат отсюда. Я выкарабкаюсь. Обязательно. И, наконец, найду в себе смелость прийти к ней. С букетом хризантем.