5

Джинн и Гюльчатай. Недопоэма (Алярм, руский мат!)

В земле далёкой, где пески

И сдохнуть можно от тоски,

Водички шиш да ни шиша,

Растёт охотно анаша

В роскошной сакле Аладдин

Лежал на пачке из перин,

Плевал насваем в потолок

И тут, устав тянуть свой срок

В потёртой лампе из латуни,

Уставший джинн с вопросом: "Хули,

Скажи мне, парень, я забыл

В твоём дворце, где день не мил,

Одно бабло, но бабы нет!?"

Задорно выпорхнул на свет.

- Пусти меня пройтись, не жмись,

Тебе давно устроил жизнь

На век вперёд твой верный я,

Пусти на блядки ты меня!

Зевнул хозяин, потянулся,

Травой обильно затянулся

И молвил, вдаль махнув рукой:

- Пиздуй, любезный, хуй с тобой!

Взял лампу и без всяких но

С оттягом выбросил в окно.

На счастье мимо сакли той,

Походкой резвой, заводной,

Купив батон, прокладки, чай,

Шагала бодро Гюльчатай.

И видя рухнувший сосуд

Сама себе сказала: "Гуд!",

Под юбку цвета тёмной ночи

Его вложила шустро очень,

Под вой соседского осла

В свой скромный домик принесла

И там движением привычным

Потёрла нежно, но ритмично,

Из тьмы и плена карантина

Тем самым трением вызвав джинна!

- Привет, о свет моих очей!

Стоял мужчина перед ней

Неясных лет и строил глазки,

В чалме и маленькой повязке,

Под коей, вздыбив ткань нехило,

Определённо что-то было..

- О здравствуй, дева! Ты прекрасна!

Похоже я проснулся в сказке!

Готов служить тебе всю жизнь!

- Всю жизнь? Реально? Заебись!

Вот на тебе, батон покушай,

Короче так, смотри и слушай,

Иди сначала сына взгрей,

Задай малому пиздюлей

За школу, двойки и уроки,

Давно уже прошли все сроки

Её окончить наконец,

Давно его мудак-отец

Совсем пропал на горизонте..

Потом подумай о ремонте,

Еде, коврах, бумаге сральной,

Машинках, швейной и стиральной

И может быть под вечер я

Пущу к себе под плед тебя,

Но будь усерден, ловелас,

Старайся радовать мой глаз

Иначе хуй тебе, растяпа,

Ну, вэлкам! Ты наш новый папа!

С тех пор прошло немало лет

И там, где древний минарет

Свечой пронзает синь небес

Среди бомжующих повес

Бывает ходит иногда

И шепчет, словно в никуда

Тоскливый старче муэдзину:

- Хочу к родному Аладдину..