Дрищ Олег
-Сучий шершень мне в палатку! Ну и скелетище! Да узники Освенцима по сравнению с тобой, ну просто атлеты! -с досадой восклицал Олег, обращаясь к собственному отражению в зеркале.
Прожив не многим больше 20 лет, Олег вдруг внезапно обеспокоился своей худобой, и причины для беспокойства были действительно значимые: при росте в 185 сантиметров, Олег весил чуть более 63 килограмм, а сходив в туалет, бывало, мгновенно сбрасывал до 60. Раньше, его эта проблема совсем не волновала, но в последние года, вдруг отчего то начала беспокоить его с каждым днем всё сильнее, и дошло наконец до того, что беспокойство переросло в настоящее помешательство. Просыпаясь поутру и спрыгивая с кровати, он наяву слышал жуткий грохот собственных костей, вперемешку с омерзительным хрустом и скрежетом. Он отражался от стен, резонируя в просторной квартире Олега, вселяя в него поистине жуткий страх. Во время поездок в общественном транспорте, Олег стыдливо вжимал голову в плечи каждый раз, как тот подпрыгнет на кочке или качнется при резком торможении, настолько ужасные хрустяще-гремящие звуки издавал его скелет. И хотя находящиеся рядом люди ровным счетом ничего не слышали, нужно понимать, что Олег к тому времени уже окончательно поехал крышей на своей проблеме, и все эти страшные звуки слышал отчетливо и сомнению их не предавал.
Все его попытки набрать вес оборачивались крахом. Не помогала ни сбалансированная диета, ни наоборот дизбалансное обжорство всем, что под руку подвернется - все неизбежно заканчивалось так, что чем больше Олег вталкивал еды себе в рот, тем больше он потом выталкивал ее из иного места, уже в менее аппетитном виде. В полном отчаянии, Олег даже пробовал колоть стероиды, но проколов несколько дней курса, покрылся с головы до ног огромными прыщами, и от мыслей о ужасной перспективе превратиться из простого дистрофика в дистрофика прыщавого, в ужасе выкинул огромную горсть препаратов в окно, на которую тут же, как куры на зерно, слетелись качки разных форм и размеров.
Не в силах больше выносить своих мучений, Олег решил покончить с собой. Для этой цели он выбрал повешение, как самый достойный, по его мнению, способ самовольного ухода из жизни. Однако, даже тут его поджидала досадная проблема: дома не оказалось веревки.
"Да и хрен бы с ним, на нитке швейной повешусь!" -с усмешкой подумал про себя Олег, осознавая тем не менее, что немотря на всю его дрищеватость, нитка его таки не выдержит. Просить веревку у соседей он не решался, могли не понять, а воровать с соседского балкона или со двора не позволяли личные убеждения и благородная натура. И пришлось Олегу, скрепя сердце и скрипя костями идти в близлежащий хозмаг.
В магазине помимо Олега было всего несколько человек, из которых был один мужик, задумчиво выбирающий молоток перед огромным стендом, и уже приличных годов мамаша, со своим, видимо, сыном, пухлым пацаном лет 12. Пройдя вдоль рядов, Олег остановился у стеллажа, на котором лежали в ряд разнообразные мотки веревок. Предстояло сделать выбор. Синтетические веревки отпадали сразу, ибо раз уж вешаться, думал Олег, то вешаться с полным комфортом, чтобы шею грубым материалом не натирало и неудобствами сей процесс не смущало. Посему, только мягкая хлопчатобумажная веревка, и непременно не слишком толстая!
-Да, да, именно она! -воскликнул Олег, схватив со стеллажа приглянувшийся моток, и тут же смущенно поглядел по сторонам, не обратил ли кто на него лишнего внимания. Но видимо, воскликнул он гораздо тише, чем ему показалось, потому что даже мужик у стеллажа с молотками, хоть и стоял к нему ближе всех, совсем не подал виду и продолжал увлеченно крутить в руках один из этих молотков. Олег облегченно выдохнул.
И тут дверь в магазин распахнулась, и внутрь вошла женщина лет 35, весьма костлявого вида, конечно, не настолько костлявого как Олег. Оглядев глазами магазин, она остановилась взглядом на мамаше с малым пацаном, и расплывшись в широкой улыбке развела руки и воскликнула:
-Танечка! Сколько лет, сколько зим! Андрюшенька! Привет! Помнишь ли ты тётю Тамару?
-Не помню. -отрезал Андрюшенька, и отвернулся в сторону, всем видом показывая, что не разделяет настроения внезапной тети Тамары, и помнить ее не желает совсем.
-Что ты врешь то, все он помнит, Тамарочка! -закудахтала мамаша, растекаясь в такой же сладенькой широкой улыбке, и подергивая пацана за руку -А ну ка быстро поздоровайся с тетей!
-Здрасьте. -натужно выдавил пацан, с таким видом, будто собирался вслед за своим приветствием насмерть забить тетю Тамару черенком от лопаты, что продавались тут же, в магазине.
-Матерь божья! Какой ты большой стал! Кругленький, толстенький! Ведь всего год прошел! -глупо хихикала тётя Тамара, вызывая на лице мальчика новые волны самых озлобленных и чудовищных эмоций. -Танечка, это же как ты его так раскормить то умудрилась? Откроешь секретик то?
-Да какой уж тут секретик! Нету секретика никакого! -засмеялась в ответ мамаша, совершенно не замечая как сзади, из-за стеллажа, как перископ из подводной лодки выехала вверх голова Олега, и оттопырив правое ухо, жадно ловила слова, что вылетали из рта мамаши. -В деревню мы его к бабушке на лето отправили, всего на три месяцочка то! И там его, на свежем воздухе, да на бабушкиных харчах -то и расперло как хряка, теперь вот худеть собираемся! -заключила мамаша.
-Точно!!! ТОЧНО, ВОТ ОНО!!! -ликующе заорал на весь магазин Олег, и тут же чудом успел увернуться от прилетевшего ему в голову молотка -мужичок около стенда оказался слабоват нервишками, и отреагировал на крик молниеносным броском инструмента в его источник. Все присутствующие в магазине изумленно уставились на Олега, а он, бросив обратно на полку моток веревки, все с тем же ликованием выбежал из магазина и помчался домой.
Теперь он отчетливо видел выход из своего положения, и недоумевал от собственной глупости, что не додумался до этого раньше, своим собственным умом. Естественной помехой в этом плане было то, что его единственная бабка, обладавшая домиком в деревне, ровно два года назад хлопнула копытами, прилегла в деревянный саркофаг, и накрывшись крышкой попросила более её не тревожить, а домик перед этим отписала своему второму внучку, который благополучно его продал. Но такие пустяки не могли теперь остановить Олега. Он твердо был намерен раздобыть бабку, домик в деревне, бабкины харчи, свежий воздух, и сделать так, чтобы его тоже распёрло как Андрюшеньку.
Спустя пару часов, он стоял на пороге квартиры своего старого приятеля Толика. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он забарабанил кулаком в дверь, совершенно игнорируя находящийся слева от двери звонок. За дверью раздались шаги и раздраженное ворчание, щелкнул замок, дверь открылась и перед Олегом предстал Толик, одетый в одни трусы и носки, даже без тапок. Олег открыл было рот, чтобы радостно поприветствовать друга, но не успел вымолвить и слова, как дверь тут же с грохотом захлопнулась, потоком воздуха колыхнув жиденькие волосы на голове Олега.
-Толик, ты чего!? Это же я, Олег!
-"Это же я, Олег!"-передразнил его голос из-за двери -Пошел на хрен! У тебя еще наглости хватило припереться, после того что ты натворил?
И тут Олег вспомнил, что две недели назад, будучи в гостях у Толика, он раздавил его любимую морскую свинку, наступив на нее ногой на выходе из туалета. Морская свинка лопнула как шарик, окропив стену замысловатым узором из кишков и их содержимого. Олег на несколько секунд замер в шоке, после чего, будто в бреду начал пихать внутренности обратно в шкурку, но поняв, что толку от этих движений никакого, бросил шкурку на пол и крылся с места преступления, выключив телефон и оборвав всю связь с Толиком.
И вспомнив это сейчас, Олег вдруг почувствовал такое к себе отвращение, злобу и негодование, оттого что забыл он о случившемся и как ни в чем не бывало прибежал к Толику, что тут же от горячих чувств его переполнявших хлопнул себя по лбу ладонью, да с такой силой, что пошатнулся, запнулся, и поплыв вбок, со страшной силой протаранил головой соседскую дверь, что располагалась напротив двери Толика. Удар был такой силы, что дверь, казалось, должна была вылететь вместе с косяком, а с потолка подъезда упало несколько кусков штукатурки. Совершив свой таран, Олег стек по двери на пол и замер без чувств.
Толик, наблюдавший происходящее в глазок, проорал от смеха, но видя, что Олег совсем не шевелится, а лишь изредка дергает правой ногой, не на шутку испугался. Отперев дверь, он бросился к другу, и перевернув его на спину залепетал:
-Олег, Олежка, ты чего? Ты жив? Скажи мне что-нибудь!
Тут открылась чудом выстоявшая дверь, и из за нее выскочил сосед, так же как и Толик в одних трусах, и со следами пены для бритья на лице. Злобно глянув на склонившегося над телом Толика, он закричал:
-Вы что тут устроили, придурки!? Вам заняться нечем!? -но глядя на бледное лицо Олега, распластавшегося на полу, понял, что произошло что-то ужасное.
-Врача ему надо, врача! -кричал Толик.
-Баабкаа...мне бабку...распереть...как борова...-мычал Олег, пуская слюни изо рта
-Бредит...походу все, совсем выйдет скоро...-с ужасом произнес мужик.
-Не каркай мне тут! Скорую вызывай! -скомандовал Толик, и мужик, как ни странно, побежал выполнять его команду.
-Бауубку...чтобы как Андрюша жиреть...у тебя есть бабка, Толик, есть бабка, знаю что есть...вези меня к ней...-промычал в последний раз Олег, и окончательно отключился.
-Точно бредит -сокрушенно произнес Толик, и побежал домой за льдом, чтобы приложить его к ушибленной голове Олега.
Скорая прибыла очень быстро, и упаковав Олега, увезла его в реанимацию. В машине Олег продолжал изредка бредить о бабке и деревне, но врачи вкололи ему какой-то укол, и сладко улыбнувшись, Олег уснул крепким сном. Так его и доставили до отделения. Дальнейшая судьба его нам известна лишь со слухам, но известно точно, что пролежав два месяца на постельном режиме, он умудрился таки набрать ажно 10 килограмм чистого веса, и приобрести с теми килограммами некоторое душевное спокойствие. Так что историю эту, в какой-то степени, можно назвать хэппи-эндом. А Андрюшенька, к слову, так и не смог похудеть после бабкиных харчей, и так и остался на всю жизнь жирной свинятиной.