Дорога назад. 10.
Я опешил и смотрел на него стеклянными глазами. Как он узнал?
- Не понял вопроса, Владлен Георгиевич, - придав голосу удивления, сказал я, и на всякий случай напряг ладонь.
- Ты, мать твою, агент, или так, поссать зашел? Ты на кой хер детей покалечил? – прошипел он сквозь зубы.
Мое лицо замерло в гримасе удивления и облегчения.
- А-а-а, вы об этом, - я по-идиотски улыбнулся.
- А о чем еще? Тебе центр дал задание! Какого хера, твою мать, ты Рембо из себя строишь? Отдал бы им эту сраную куртку! – все это было сказано зло, сквозь зубы.
- Ну вот еще, - ответил я меланхолично. – В следующий раз будут знать о последствиях своего сомнительного промысла.
- Идиот ты, - устало сказал ветеран и, потирая переносицу, добавил, - кого только не берут на службу.
- А что случилось-то такого? Вы-то вообще откуда знаете?
- Сорока на хвосте принесла. А случилось то, что пацан, которого ты хромым до конца жизни оставил, сын главы местной управы и племянник братка одного. И они уж очень жаждут твоей головы. Очень.
Вспомнив время, в котором нахожусь, я разумно предположил, что если очень жаждут, то могут и достать, и обратился к Владлену:
- Вы, вроде, про оружие говорили? Предложение в силе?
Старик изменился в лице.
- Нет, ты точно идиот. Какое тебе сейчас оружие?
- Ну, - протянул я, - пистолет предпочтительнее.
- Дома сиди, не высовывайся никуда. Понял?
- Нет, мне завтра на работу выходить. Надеюсь, не пойдете в центр стучать? – я закинул удочку.
- Пошел бы! Да вот, к сожалению, связь у меня односторонняя.
Я выдохнул с облегчением. Разоблачение откладывается.
- Отсидись лучше, добра же тебе желаю. Ну, завалишь ты одного, двух, а дальше что? Приедут они своей ватагой, что делать будешь?
- Ну, когда приедут, тогда и будем думать. Все, я спать, - я указал Владлену на дверь.
- Ой, дурак, - сказал он напоследок и вышел.
Уснуть не получалось. Я ворочался и всерьез начал беспокоиться за свою жизнь. Да что ж за черная полоса! Три нырка подряд, и все три проблемные. Посреди ночи я подошел к окну, высматривая охотников за моей головой. Двор освещал единственный фонарь. Никаких бандитов на машинах не наблюдалось. Успокоив себя, я опять лег на диван, но уснул лишь под утро.
Проснувшись, я первым делом взял на кухне нож и, прорезав внутреннюю часть правого рукава куртки, спрятал нож туда. Постояв перед зеркалом, я поупражнялся в быстром извлечении холодного оружия и за пару десятков попыток довел действие до автоматизма, так, чтобы и ходить можно было без лишнего внимания, и доставать максимально быстро.
Выпив холодного чаю, я собрался и вышел из дома. На втором этаже я остановился и посмотрел в подъездное окно на предмет наличия головорезов. Двор был пуст, и это не могло не радовать.
До остановки я шел в напряжении, оглядываясь по сторонам, и уже на подходе к автобусу я понял, что вызываю больше подозрений, крутя головой направо и налево. До КБ я доехал без приключений и, поприветствовав охранника, поднялся на третий этаж. Олег Павлович был на рабочем месте и увлеченно изучал какой-то чертеж на листе ватмана.
- А-а-а, Алексей, проходи, - безучастно сказал он.
Я сел на стул и, выждав секунд тридцать, нарушил тишину.
- Ну что там, проверили? Когда приступать?
- Да проверили, нормально все. Сегодня и приступай. Заявление напишешь, и в 27-й кабинет приходи, представлю тебя начальнику твоему.
Я кивнул и пошел вниз в отдел кадров. После завершения всех бюрократических процедур я вернулся на третий этаж и вошел в открытую дверь 27-го кабинета, где Олег Павлович уже разговаривал с лысым мужичком лет пятидесяти.
- Ну вот, принимай пополнение, Борис. Вы знакомьтесь, а я пошел работать.
Олег Павлович хлопнул меня по плечу и вышел.
- Борис, - протянул он руку.
- Алексей. А вас по отчеству как?
- Не надо отчества, просто Борис, или дядя Боря, - улыбнулся он.
Просто Борис оказался нормальным мужиком и интересным собеседником. Вместо работы он предложил мне чашку кофе, который на деле оказался дешевым цикорием. Борис болтал без умолку, что меня вполне устраивало. Вопросов он не задавал, и в моей голове сложился образ ученого на своей волне.
- И вот, представляешь, привезли нам эти компьютеры, а как пользоваться - не научили. Стоит он у меня без дела, а руководство просит еженедельные отчеты делать да отправлять. Так и живем.
Как я и предполагал в начале, с компами в этой конторе дело - швах.
- А давайте я посмотрю, что за отчеты?
- Да вот, - Борис протянул мне скрепленные листы. – А ты понимаешь в них?
- Ну, есть немного, - шаркнув ножкой сказал я.
- Слушай, а давай ты мне эти отчеты сделаешь? Тем более, по твоему профилю работы-то толком и нет. Все расчеты у меня уже давно готовы, ждем только приказ из Москвы для выпуска опытной партии, но там сейчас неразбериха, так что ждать будем долго. Там большого ума не надо - данные из моих расчетов перенести в компьютер, и все.
- Могем, - радостно сказал я.
Борис хлопнул по ноге и встал. Из шкафа он вытащил пять пухлых папок и протянул мне.
- Вот.
Я взял папки и, открыв верхнюю, начал просматривать цифры. Сев за древний, по моим меркам, комп, я открыл программу для электронных таблиц и начал методично вносить туда данные. Борис стоял возле кульмана и задумчиво грыз карандаш. Из предоставленных мне цифр нормальный человек не понял бы ничего. Я был нормальным, поэтому просто механически переносил данные. Спустя час работы у меня начали сохнуть глаза, и Борис согласился на предложенный перерыв. За чашечкой мерзкого цикория я завел разговор о начальстве. В частности, о Шукиче. Борис оказался болтуном, что было мне на руку. Впрочем, ничего экстраординарного, по сравнению с информацией из справки, я не узнал.
День тянулся очень долго, и под вечер я уже начал клевать носом. Борис сменил три листа ватмана, дополняя их и делая какие-то пометки на чертежах. С обедом я облажался. Местная столовая оказалась закрыта, а сотрудники приносили еду с собой. Борис ел пустые отварные макароны. От предложения разделить с ним скромный обед я отказался, сославшись на то, что не голоден. В 18.00 Борис хлопнул меня по плечу и сказал, что на сегодня хватит. Я несказанно обрадовался, потому что от монитора уже болели глаза и строчки прыгали. Перед выходом меня ждала Марина Олеговна, которая вернула мне документы и протянула служебное удостоверение. Я открыл синюю книжечку и посмотрел на свою черно-белую физиономию. Поблагодарив кадровичку, после процедуры досмотра на предмет краденых документов я вышел с территории и взял курс на автостанцию. Признаюсь, подходил я к ней боязно, так как был уверен, что меня будут там ждать. Народ толкался и лез к автобусам, и заметить меня в этой толпе было проблематично. Я занял место у окна и, прислонив голову к стеклу, закрыл глаза.
Я пытался вспомнить задания, которые были сложнее в исполнении, но в голову решительно ничего не лезло. Кажется, это самое сложное. Ну, разве что кража «Джоконды» из Лувра в 1911 году сопоставима по сложности. Ох, и попотел я тогда. Целый месяц, каждый день я ходил туда на экскурсии. Выслеживал, высматривал, искал художников, которые смогли бы нарисовать копию. Из-за тупости заказчика, который ошибся с годом замены пожарной сигнализации в галереях Лувра, мне пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы получить доступ к картине. Радовало одно - по возвращении заказчик втрое увеличил мой гонорар, после моего возмущения и сомнений в его профессионализме. Таким образом, в нашем мире появился второй оригинал «Моны Лизы».
Из-за нахлынувших воспоминаний я чуть было не проехал свою остановку, и лез к двери под недовольное бурчание пассажиров. В будке у дома я купил три кило картошки, потому что на крупы и макароны уже не мог смотреть. Перед входом в подъезд я посмотрел по сторонам. Мне почему-то показалось, что за мной следят. Неужели выследили? В таком городке - не бином Ньютона. Шестое чувство обычно меня не подводило, но, видимо, и у него случаются сбои. Во дворе гуляли две женщины с колясками и носилась детвора на площадке. Бандитов видно не было. Надо все же взять ствол у Георгиевича. Лишним не будет. С другой стороны, на работу его не возьмешь, дома разве что отстреливаться. Пока я добегу до дома, меня уже три раза похоронить успеют.
Владлен был дома, и после перемывания моих костей он все-таки выдал ПМ, на котором, к слову, не было никаких номеров. К пистолету старик приложил три снаряженных магазина и попрощался. Дома я разобрал пистолет и, убедившись в его исправности, собрал обратно. Брать его на работу было бы глупо, дома хранить - тоже. Я сидел в замешательстве, и после недолгих размышлений решил спрятать его где-нибудь в районе КБ. Глупо? Да. Но выбора нет. Пожарив картошку, половина из которой оказалась гнилой, я поужинал, и под бубнящий телевизор уснул.
Утром я собрал весь мусор, накопившийся за время моего проживания, и вышел из дома. Пистолет оттягивал джинсы и делал мою походку похожей на пингвинячью. Я не дошел до мусорных баков буквально десять шагов, когда с двух сторон от меня с визгом затормозили «девятка» и старенькая «вольво». Стремительность происходившего не оставила мне ни единого шанса достать ствол или хотя бы просто убежать. Под громкий мат мне на затылок опустилась арматура, и перед глазами все поплыло. Добегался, бл…
Мою тушу погрузили в широкого шведа, и машина с пробуксовкой дернулась с места. В ограниченном пространстве заднего сиденья, да и с только что полученным ударом по голове, я не смог оказать достойного сопротивления, за что был щедро награжден ударами в область живота и груди с двух сторон. Из-за плывущей картинки перед глазами я не мог отчетливо слышать, о чем говорили похитители. Одно я знал точно. Судя по внешнему виду, везут меня отвечать за избиение малолеток. Я дернулся и получил короткий удар кулаком в голову. Трезво оценив свои шансы, я перестал рыпаться и, приводя в порядок растрясшиеся мозги, обдумывал план действий. Мощная рука рывком вытащила моего «Макарова» из джинсов, и под одобрительное улюлюканье я получил еще один удар. В согнутом положении мне только и оставалось, что изучать пол машины.
- Ну все, Липа, хватит с него, - донесся голос спереди. С водительского или пассажирского сиденья, я не понял.
- Здоровый, бычара, ничего ему не будет, - парировал Липа.
Ну, сучьи дети, только дайте в себя прийти. Устрою вам тут кровавую баню. Я аккуратно приподнял голову, так, чтобы не получить очередную втычку, и посмотрел на дорогу. Судя по
редко мелькающим домам, мы выезжали из города, или уже выехали. Машина остановилась на светофоре. Значит, мы еще в городе. В следующую секунду раздался оглушительный треск и скрип металла. Меня перевернуло, и содержимое черепа, в очередной раз стукнувшись о стенки, дало команду желудку освободить место. Салон закружился, и задача, поставленная желудку мозгом, была выполнена на пять с плюсом. С результатами можно ознакомиться на одежде, сиденьях и потолке. Сзади раздались четыре хлопка. Через секунду я понял, что это были выстрелы из пистолета с глушителем. Из нашей машины, перегруппировавшись, вылез водитель и, насколько я мог понять, тот самый Липа. Два хлопка - и две туши упали на грязный асфальт. Охренев от происходящего, я попытался ударить ногой в лицо своему единственному конвоиру в тот момент, когда передний пассажир пытался выбраться из перевернутой машины. Нижняя его половина так и осталась лежать в салоне, в то время как снаружи растекалось красное пятно.
- Живой? – раздался бодрый голос, после чего последовал еще один «пук» в моего последнего обидчика.
Вместо ответа желудок выпустил наружу остатки содержимого, и я, обхватив протянутую руку, вылез из машины.
- Живой, говорю? – улыбнулся парень.
Меня шатало и переносило вперед, на носки. Я оперся на грязное днище машины и повернулся к своему спасителю.
- Живой, вроде, - сплевывая остатки рвоты, сказал я.
- Ну, тогда в темпе вальса грузись в «девятку».
- Ты кто? – с трудом выдавил я из себя.
Парень заменил магазин и, взяв меня под локоть, сказал:
- В машине познакомимся.
Даже с его поддержкой идти было крайне сложно. Затылок пульсировал, отдавая удары аж до внутренней части лба. В «девятке» без движения лежали четыре тела. С аккуратными дырочками во лбах. Заднее стекло и часть потолка были окроплены красно-желтыми брызгами. Незнакомец положил мои руки на капот, а сам резким движением открыл две правые двери. С водительской тело наполовину вывалилось, и, потянув тушу на себя, стрелок освободил место. Пассажира с заднего сиденья он выволок за руку и, бросив на землю, захлопнул дверь.
С левой стороны дела обстояли иначе. Во-первых, обе двери были открыты, а во-вторых, пассажиры уже частично вылезли из машины самостоятельно. Но не успели. Теперь им помогал незнакомец. Переднему пассажиру не повезло больше всего - пуля попала не в лоб, как остальным, а немного правее и ниже. Пробив бровь, пуля вошла в глазницу и разворотила ее содержимое. Из-за обильно вытекшей крови лицо выглядело страшно. Раскидав трупы, незнакомец вернулся ко мне и, взяв меня под локоть, озираясь по сторонам, усадил на переднее место. Захлопнув дверь, он прыгнул на место водителя, и, со второго раза заведя машину, тронулся.
- Ну что, пришел в себя? – не смотря на меня, спросил он.
- Не очень, - промямлил я, - голова кружится.
- Ну, еще бы, знатно тебя приложили. Будем знакомиться?
Я кивнул. Он убрал правую руку с руля и протянул ее мне:
- Егерь.