Детство⁠⁠

Сжаться, спрятаться, стать как можно меньше, слиться со спинкой кровати, не смотреть, чтобы не встретиться с ним взглядом — чтобы он не заметил, что разбудил меня громким звуком, включив телевизор. Встал, пристально смотрит на меня. Предательски задрожали мои веки — надо стараться не шевелить глазами, чтобы он не заметил, но нет. С меня слетает одеяло, рывок, и он тащит меня в темноту. О, какое изящное решение: вынуть внутреннюю ручку из двери туалета и уйти, захлопнув меня в плотной сырой темноте. Здесь холодно — дом старый, сырой, здесь недавно погиб мой кот — крысы наполовину съели его за ночь, то, что осталось, отчим унес, чтобы сжечь за домом. И самое жуткое — всякий раз голос исчезает полностью, и вместо крика губы безмолвно вопят: «Мама! Мамочка!» Но слышен только гогот телевизора за стеной.

Сжаться, спрятаться, стать как можно меньше, не смотреть, чтобы не встретиться с ним взглядом — пока он не взбесится по ему только ведомой причине. В доме холодно, мне четыре года, и я ледяными пальцами пытаюсь остудить пылающие вздувшиеся рубцы, покрывающие ноги, спину, живот, грудь.

Это девяностые, и мама работает на трех работах, с 4 утра до 12 ночи, чтобы прокормить двоих детей, своих родителей, сестру и племянника, ублюдка-мужа. Она заходит в дом и спит, и я берегу ее сон.

Она не знает. Я ей не рассказывала.

Мне пять лет. Маму отпустили домой пораньше, и я снимаю при ней колготки — пора спать. Она увидела.

Сжаться, спрятаться, стать как можно меньше, слиться со спинкой кровати, не смотреть, чтобы не встретиться с ним взглядом — пока он душит мою маму, бросив ее на спавшую меня. Мне 4 года, и я до сих пор отчетливо слышу, как стучит дверь шкафа, о которую он бьет маму головой.

Она выгнала его. Он вывез все, что нашел ценного. Он уехал. Он уехал.

Я пошла работать в школу. Оказалось, в эту же школу ходит его дочь от его сестры. Кровосмешение запрещено не просто так: она больна и слабоумна. Когда мальчишки отказываются с ней разговаривать, она зовет на помощь его.

Он влетел в столовую, полную детей, схватил железную скамью и замахнулся ею на группку детей.

Ему за это все ничего не было. До сих пор.

Я больше не работаю в этой школе. Я больше не живу там. Я все еще слышу, как хлопает дверь шкафа, рядом с которой он душит мою маму.