Что такое гиюр? Зачем он нужен? Репатрианты с опытом.
11. Исповедь дауншифтера. Израиль. Жизнь продолжается.
- Вы знаете, Гриша, вам надо обязательно принять гиюр (посвящение в иудаизм с процедурой обрезания).
Что - то подобное я ожидал услышать с первых дней пребывания в Израиле. Но на самом деле никто особо не интересовался моими религиозными предпочтениями.
- Гриша, а ведь это серьёзно упростит вашу жизнь! - спустя пару месяцев, я все же услышал подобные слова, сидя на лавке у подъезда нашего дома. Сухощавый седой старик, помолчав немного, продолжил:
- Меня зовут Александр Моисеевич, - представился он, - а вас как?
- Когда-то я жил в Москве, в самом центре столицы. Не стоит говорить, что Москва, это не Кармиель.
Когда тебе почти восемьдесят, желания и возможности предельно ограничены. Не нужны больше ни многолюдные улицы, ни широченные проспекты, абсолютно бессмысленны многометровые квартиры.
- Я оставил жилплощадь сыну и переехал с женой в Израиль. Но перед тем, как репатриироваться, я принял гиюр. И признаться, не жалею.
- Ваша мама еврейка? - поинтересовался дед.
- Нет, русская.
- Тогда, отец еврей?
- Да, именно так, - пересилив неловкость уточнил я.
- В таком случае, не о чем и говорить, оживился старик, - только гиюр! Представляйте себе, отец у него еврей!
- Да я как - то не думал об этом.
- А вы, дружочек мой, подумайте. Вы работаете где-нибудь?
- Пока учу иврит, как закончу Ульпан, буду искать работу.
- Вот! После гиюра в синагогу станете ходить, друзья хорошие появятся, с работой помогут.
Я заверил Александра Моисеевича, что подумаю и попрощался с бывшим соотечественником.
Дома я рассказал Ире о новом знакомом.
- Ну, и что ты решил?
- Обещал подумать.
Пообедав, засели за уроки.
На следующий день, часа в два по полудни я пошёл в магазин за продуктами. На обратном пути решил передохнуть и присел на лавку. Повторив про себя новые слова и выражения, услышанные на занятиях, я понял, что запомнил далеко не все.
- Добрый день, молодой человек.
Я обернулся на голос и увидел перед собой субтильную фигуру Александра Моисеевича.
- Завтра задует хамсин ( сухой, горячий ветер с пустыни). Вы не забудьте закрыть плотно окна.
- Это не первый хамсин на нашей памяти, Александр Моисеевич.
- А сколько вы уже в Израиле?
- Два месяца.
- Да-а-а! И как впечатление?
- В общем нравится.
- Ну, это пока... вы получаете пособие, - задумчиво произнёс бывший москвич, - а потом, когда деньги выплачивать перестанут, вам понадобится работа. И тут, как воздух станет необходим гиюр.
Я нервно заерзал на скамейке.
- Ну вот скажите мне, зачем вам нужны лишние проблемы? Ведь приняв иудаизм, вы решите одним махом почти все задачи. Это работа, досуг, смысл жизни, в конце концов. Вы посещали нашу синагогу?
- Нет ещё.
- А вы придите, посмотрите, как люди молятся, может быть и подружитесь с кем- нибудь. Правда русских в нашей синагоге не очень любят, но вы можете для себя найти другую.
- Спасибо, Александр Моисеевич. До свидания!
- Уже уходите, молодой человек? Ну хорошо, до свидания. И обязательно подумайте над моими словами. Вам нужен гиюр.
- Где ты так долго был? - спросила меня Ира.
- Я опять встретил того старого еврея из Москвы.
Он снова склонял меня к обрезанию. И ещё мне показалось, что он поджидаел меня, наблюдая из окна. Стоило мне присесть на лавку, как он тут как тут.
Вечером, когда жара начала спадать, мы пошли прогуляться по нашему микрорайону. Прямо за домами начинались каменистые пустующие земли. Почва в Израиле красная от обилия в ней меди. На иврите земля - адама, с ударением на последний слог, адама так же означает красный цвет, и известное всем имя Адам тоже происходит от этого слова. На высоких лысых валунах отдыхали странные существа, напоминающие крупных сурков.
С утра следующего дня задул ветер с пустыни. Небо моментально сделалось коричневым и стало тяжело дышать. К счастью, с вечера предыдущего дня начался Шаббат, и Ульпан был закрыт.
Я выскочил во двор в надежде быстро избавиться от мусора.
- Молодой человек, - услыхал я голос за спиной.
Я обернулся и увидел Александра Моисеевича в субботнем талите, шествовавшего из синагоги в компании религиозных евреев.
- Вы помните о чем я вам говорил? Это совершенно другая жизнь!
