Человек, оседлавший гром
26 июля 1959 года подполковник Уильям Рэнкин совершал обычный перелёт с авиабазы Саут–Уэймут, штат Массачусетс, к штабу эскадрильи в Бофорте (Северная Каролина). Через сорок минут полёта самолёт Рэнкина приблизился к грозовому фронту. Оценив полученную метеосводку, пилот принял вполне логичное решение — обойти грозу сверху.
В 14 километрах от земной поверхности, как раз над вершиной тучи, двигатель F–8 заглох. Аварийное электропитание включить не удалось. Не вполне представляя, что выкинет машина в следующий момент, подполковник катапультируется. Время 18–00 (примерно), внизу бушует гроза, из спасательных средств — парашют и кислородная маска. Пневмокостюма нет.
Сразу началось переохлаждение. Лётный костюм не закрывал лицо, кисти рук, шею... Одновременно дала о себе знать декомпрессия — без компенсационного костюма тело лётчика начало раздуваться, из глаз, ушей, носа и рта пошла кровь. От болевого шока Рэнкина спасло окоченение, от удушья — кислородная маска.
Автомат высоты в парашюте подполковника был установлен на раскрытие в трёх километрах над уровнем моря. В условиях нулевой видимости внутри тучи Рэнкину начинает казаться, что и это устройство неисправно.
Однако парашют раскрывается на нужной высоте — внутри грозового облака. Почти одновременно закончился кислород. Дышать, правда, можно было уже и без маски. "Я безумно радовался тому, что ещё жив, что спускаюсь с раскрытым парашютом, что не потерял сознания. Даже усиливающаяся турбулентность меня не пугала. Я думал, что всё уже закончилось..." — вспоминал Рэнкин. Он не учёл одного — мощных восходящих потоков воздуха в туче.
Через некоторое время подполковник осознал, что спуск сменился подъёмом: "Меня, как приливом, захлестнуло яростным потоком воздуха, по мне ударило со всей силы, в меня как будто пальнули из пушки... я нёсся всё выше и выше, казалось, стремительный поток никогда не иссякнет". Потом начался град. "То был настоящий бедлам, сотворенный природой, жуткая клетка из тьмы, в которой визжали и бесновались умалишенные… колотившие меня длинными, плоскими палками, оравшие, царапавшие, пытавшиеся раздавить меня, разорвать на части голыми руками". Потом засверкали молнии, и загремел гром.
"Я не слушал гром, — рассказывал Рэнкин, — я его чувствовал кожей". Время от времени пилоту приходилось задерживать дыхание, чтобы не захлебнуться в плотных потоках ледяного дождя. Однажды он посмотрел вверх, и как раз в это самое время молния сверкнула над парашютом. Освещенный купол показался измученному пилоту белым сводом громадного кафедрального собора. Видение все не исчезало, и у Рэнкина мелькнула мысль: я уже на том свете. Однако вскоре болтанка уменьшилась, дождь с градом ослабли: облако отпустило свою жертву. Рэнкин сумел удачно приземлиться в сосновом лесу: на часах было 18:40. Около получаса он находился внутри грозового облака (обычный спуск с 14–километровой высоты занял бы около десяти минут).
Несмотря на все испытания и травмы, подполковник смог самостоятельно выбраться к дороге, откуда его и доставили в больницу Ахоски (Северная Каролина). Врачи задокументировали, что тело пилота под воздействием холода обесцветилось, а от ударов градин покрылось синяками и рубцами. На коже остались отпечатки швов лётного костюма, впившихся в раздувшееся от декомпрессии тело. Врачи не меньше самого пилота удивлялись тому, что он остался жив.
Выздоровев, Уильям Рэнкин написал книгу "The Man Who Rode the Thunder". Как единственный человек, испытавший столь невероятное приключение и оставшийся в живых, он имел полное право озаглавить книгу именно так (хотя кто кого оседлал — вопрос).
В 14 километрах от земной поверхности, как раз над вершиной тучи, двигатель F–8 заглох. Аварийное электропитание включить не удалось. Не вполне представляя, что выкинет машина в следующий момент, подполковник катапультируется. Время 18–00 (примерно), внизу бушует гроза, из спасательных средств — парашют и кислородная маска. Пневмокостюма нет.
Сразу началось переохлаждение. Лётный костюм не закрывал лицо, кисти рук, шею... Одновременно дала о себе знать декомпрессия — без компенсационного костюма тело лётчика начало раздуваться, из глаз, ушей, носа и рта пошла кровь. От болевого шока Рэнкина спасло окоченение, от удушья — кислородная маска.
Автомат высоты в парашюте подполковника был установлен на раскрытие в трёх километрах над уровнем моря. В условиях нулевой видимости внутри тучи Рэнкину начинает казаться, что и это устройство неисправно.
Однако парашют раскрывается на нужной высоте — внутри грозового облака. Почти одновременно закончился кислород. Дышать, правда, можно было уже и без маски. "Я безумно радовался тому, что ещё жив, что спускаюсь с раскрытым парашютом, что не потерял сознания. Даже усиливающаяся турбулентность меня не пугала. Я думал, что всё уже закончилось..." — вспоминал Рэнкин. Он не учёл одного — мощных восходящих потоков воздуха в туче.
Через некоторое время подполковник осознал, что спуск сменился подъёмом: "Меня, как приливом, захлестнуло яростным потоком воздуха, по мне ударило со всей силы, в меня как будто пальнули из пушки... я нёсся всё выше и выше, казалось, стремительный поток никогда не иссякнет". Потом начался град. "То был настоящий бедлам, сотворенный природой, жуткая клетка из тьмы, в которой визжали и бесновались умалишенные… колотившие меня длинными, плоскими палками, оравшие, царапавшие, пытавшиеся раздавить меня, разорвать на части голыми руками". Потом засверкали молнии, и загремел гром.
"Я не слушал гром, — рассказывал Рэнкин, — я его чувствовал кожей". Время от времени пилоту приходилось задерживать дыхание, чтобы не захлебнуться в плотных потоках ледяного дождя. Однажды он посмотрел вверх, и как раз в это самое время молния сверкнула над парашютом. Освещенный купол показался измученному пилоту белым сводом громадного кафедрального собора. Видение все не исчезало, и у Рэнкина мелькнула мысль: я уже на том свете. Однако вскоре болтанка уменьшилась, дождь с градом ослабли: облако отпустило свою жертву. Рэнкин сумел удачно приземлиться в сосновом лесу: на часах было 18:40. Около получаса он находился внутри грозового облака (обычный спуск с 14–километровой высоты занял бы около десяти минут).
Несмотря на все испытания и травмы, подполковник смог самостоятельно выбраться к дороге, откуда его и доставили в больницу Ахоски (Северная Каролина). Врачи задокументировали, что тело пилота под воздействием холода обесцветилось, а от ударов градин покрылось синяками и рубцами. На коже остались отпечатки швов лётного костюма, впившихся в раздувшееся от декомпрессии тело. Врачи не меньше самого пилота удивлялись тому, что он остался жив.
Выздоровев, Уильям Рэнкин написал книгу "The Man Who Rode the Thunder". Как единственный человек, испытавший столь невероятное приключение и оставшийся в живых, он имел полное право озаглавить книгу именно так (хотя кто кого оседлал — вопрос).