Бой у Свиного острова
Одной из первых побед Степана Разина был бой у Свиного острова в Каспийском море. Казаки умением и ловкостью погубили превосходивший их отряд Мамед-хана.
На Каспии с 1668 года присутствовал достаточно большой, где-то от 1000 до 1200 человек, отряд «воровских» казаков Степана Разина. Казаки господствовали на море и грабили приморские персидские поселения.
Весной 1669 года они подошли уже к побережью современной Туркмении, а затем вернулись к сефевидским владениям и засели на Свином острове. К слову, что это за остров — точно не известно. Предполагается, что это нынешний Сенги-Муган, находящийся у юго-восточного побережья современного Азербайджана.
Спустя десять недель, в июне 1669 года, на остров к разинцам пожаловали персидские войско и флот. Как свидетельствует немецкий путешественник Энгельберт Кемпфер, служивший секретарём в шведском посольстве в Персии, под командование Мамед-хана, наместника Астрабада, было 7 тысяч воинов, которые перешли на остров вброд мелководным проливом и встали с другой стороны от казаков. По русским же сведениям, у Мамед-хана было 3700 воинов. Это были персы («кизилбаши»), а также наёмные кумыки и кабардинцы.
Казаки обсудили ситуацию на общем круге и старшины высказались за отступление. К тому же склонялся и сам Разин, если верить Кемпферу. Но голытьба (или «голутвенные казаки»), бывшая в большинстве, настояла на том, что это неправильно отступать, не дав боя.
Бой был морским. Кемпфер приводит такие данные: у казаков было то ли 29, то ли 30 низкобортных речных стругов, на каждом из которых было по 2−3 пушки. Это, видимо, преувеличение. По русским данным, казаки имели 23 судна, в том числе 15 более крупных, морских стругов. А из артиллерии — 20 больших и 20 малых пушек.
Бусы и струги на Каспийском море
Персы располагали то ли 50, то ли 70 судами (их казаки называли бусами) разного размера. Все, впрочем, были более крупными и высокобортными, чем струги. Корабли персов были вооружены более, чем 30 орудиями. На части судов располагались лучники.
Ещё персы придумали хитрость, как им, наверное, казалось очень удачную. Они соединили свои суда железными цепями, чтобы захватить казаков как бы в сеть, чтобы никто не ускользнул. В то же время это делало корабли менее подвижными. В случае неудачи, гибель нескольких кораблей обрекала всю флотилию.
Разин же планировал выманить флот сефевидского наместника в открытое море, там струги имели бы преимущество благодаря своей подвижности. У него получилось. Увидев корабли персов, казаки обратились в притворное бегство прочь от острова, намеренно плохо управляя судами. Персы пустились за ними под звуки труб и барабанов.
Когда же противники достаточно ушли от берега, казаки развернулись и открыли огонь по врагу. Огонь был сосредоточен на украшенном большим флагом судне Мамед-хана. Опытный пушкарь на струге Разина поразил вражеский флагман специальным зажигательным снарядом с наполнением из хлопка и нефти. Ну бусе, так казаки называли персидские корабли, вспыхнул пожар, потом взорвался запас пороха — тут же канула в море часть судна. Мамед-хан впопыхах перебрался на другую бусу. Горящий флагман стал тонуть, увлекая за собой другое судно — задумка с цепью была великолепной. Для казаков, естественно.
Среди персов началась неразбериха, чем поспешили воспользоваться казаки. Разинцы стали обходить один за другим вражеские корабли. Они цеплялись к ним и поражали персов на высоких палубах с помощью длинных жердей с привязанными пушечными ядрами. Персы отвечали огнём из ружей и луков, но получалось плохо. Корабли персов были захвачены и потоплены, а 33 пушки достались в качестве трофея.
Спаслось три персидских корабля, бежавших от казаков. На одном из них спасался сам Мамед-хан. Увы, его сын Шабын (или Шабан-Дебей) и дочь попали в плен к казакам. Большинство же персов погибли. Многие сами бросались в море с обречённых судов, лишь бы не попасть в казачий плен.
Потери разинцев, как сообщает Кемпфлер, ограничились 50 ранеными. Однако сами казаки говорили о примерно пяти сотнях людей. Они, правда, включали в это число все свои потери за время похода, в том числе от болезней. В другой отписке разинцы сообщали о 200 «побитых» на Волге и на море.
В Иране поражение Мамед-хана объясняли тем, что «персы не знали берегов и не были знакомы с особенностями боёв на море, тогда как враг был подготовлен и опытен». При дворе шаха в связи с этим поражением приняли решение о снаряжении более сильного флота. Его планировали укомплектовать моряками из Бахрейна. Но прежде, чем персы подготовились к новому делу, отряд Разины ушёл к Астрахани. В ней, в конце лета, казаки «принесли свою вину» русским властям, сдав пленных, морские струги и большие пушки, после чего были пропущены на Дон.
Там же в Астрахани остался и пленный сын Мамед-хана Шабан-Дебей. Пленник писал письма на имя царя с просьбой, чтобы его отпустили домой, но сестру, внимание, не упоминал. Её, как гласит очень романтичная легенда, Разин сделал сначала любовницей, затем женился, а после, в порыве казацкости, подарил Волге-матери.
«При нем была персидская княжна, которую он похитил вместе с её братом», — описывает незавидную судьбу пленников голландский мастер Ян Стрейс, живший в Астрахани, — «Он подарил юношу господину Прозоровскому, а княжну принудил стать своей любовницей. Придя в неистовство и запьянев, он совершил следующую необдуманную жестокость и, обратившись к Волге, сказал: «Ты прекрасна, река, от тебя получил я так много золота, серебра и драгоценностей, ты отец и мать моей чести, славы, и тьфу на меня за то, что я до сих пор не принес ничего в жертву тебе. Ну хорошо, я не хочу быть более неблагодарным!» Вслед за тем схватил он несчастную княжну одной рукой за шею, другой за ноги и бросил в реку. На ней были одежды, затканные золотом и серебром, и она была убрана жемчугом, алмазами и другими драгоценными камнями, как королева. Она была весьма красивой и приветливой девушкой, нравилась ему и во всем пришлась ему по нраву. Она тоже полюбила его из страха перед его жестокостью и чтобы забыть своё горе, а все-таки должна была погибнуть таким ужасным и неслыханным образом от этого бешеного зверя…»