Благотворительность в дореволюционной России. Андреевское приходское благотворительное общество. Бесчеловечно или практично?
В начале 1860-х годов (после начала крестьянской реформы и отмены крепостного права) 90%+ россиян внезапно перестали быть бессловесным товаром и стали вдруг людьми, гражданами. Для жителей просвещенного Петербурга это стало неприятным открытием, ведь в столицу хлынуло множество голодных, нищих людей. С этого момента в Питере начинают открываться приходские благотворительные общества.
Андреевское было не первым (его открыли в 1869, а первое появилось еще в 1863 году), но отличает это благотворительное общество то, что его открыла не РПЦ, а небольшой коллектив общественно-активных петербуржцев.
«Первым председателем был избран Андрей Парфенович Заблоцкий-Десятовский, известный общественный деятель, член Государственного совета, действительный тайный советник, статистик и экономист, принимавший активное участие в подготовке реформы для отмены крепостного права», - вот примерно таких, откровенно не бедных, общественных активистов.
«Андреевское приходское благотворительное общество было семейным делом Семеновых-Тян-Шанских. Известный всему миру как путешественник и государственный деятель, географ и геолог, ботаник и энтомолог, искусствовед и коллекционер, Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский принимал самое активное участие в деятельности этого общества», - пишет другой источник.
Семенов-Тян-Шанский был зятем Заблоцко-Десятовского и вторым председателем общества.
Интересно, что ВООБЩЕ ВСЕМ нуждающимся эти господа изначально помогать не собирались. «Понаехавшие» могли идти мимо. В самом начале речь шла только о помощи бедным «землякам», тем, кто прожил на территории прихода не менее года.
Общество неохотно оказывало разовую помощь, акцент был на выплату постоянных «пособий» нуждающимся, при этом просить милостыню им было запрещено. Чаще всего, за помощью обращались женщины с детьми, у которых по каким-то причинам нет кормильца (гос.пенсий и пособий в то время не существовало от слова "совсем").
Такой неприятный, на первый взгляд подход вскоре дал свои плоды: поскольку активисты общества знали своих подопечных в лицо и по именам, то и Андреевскому обществу в целом было больше доверия.
К руководству общества обращались другие благотворители, были зафиксированы очень крупные анонимные пожертвования. В сфере современной благотворительности, как мне рассказали коллеги, такой подход тоже популярен. Почти половина жертвует не абы кому, а по рекомендации друзей/знакомых, доверенных источников в те фонды, которые им посоветовали.
Шли годы, общество разрасталось. Они основывали все новые и новые проекты.
«На 1 января 1917 года общество владело 4 домами: 5 линия д.14, 7 линия д.42, 13 линия д.26, 14 линия д.29.
На пожертвованные суммы, доход с домов и проценты с капитала общество содержало:
– на 14 линии в доме №29 – церковь во имя Всех Святых, приют для престарелых женщин, приют для девочек, приют для мальчиков и церковно-приходскую школу;
– на 13 линии д.29 – дешевые квартиры и бесплатные комнаты;
– на 7 линии д.42 – приют для неизлечимо больных женщин и рукодельную мастерскую.
На средства из запасного капитала содержался лазарет для раненых во время войны. Из основного капитала выплачивались ежемесячные и единовременные денежные пособия нуждающимся прихода.»
Акцент я хочу сделать на приюте для девочек.
«Интересно, что общество целенаправленно стремилось не давать приютским девочкам “слишком большого образования”, “чтобы приобретенные ими познания не парализовали в них способности к черным работам, которые есть необходимая принадлежность всякого неимущего и необеспеченного родительским наследием”. Общество считало, что девочки должны были получить, в первую очередь, практическое образование, которое дало бы им возможность честным путем зарабатывать себе на жизнь».
Резюмируя.
У меня от деятельности Андреевского общества остались смешанные впечатления.
С одной стороны, жесткая система отбора. Всем помочь мы не можем (или не хотим? Ну а кто захочет отдать хотя бы 20% своего состояния?), поэтому пенсии будут получать только «соседи», в основном – женщины с детьми без кормильца. Бесплатное жилье получали тоже, в основном, пожилые женщины без средств к существованию и так далее.
По приюту тоже: девочек обучали «черной работе», заранее указывая им на их место в обществе. Воспитывали прислугу. Вот безжалостная логика бывших владельцев крепостных.
С другой стороны, девочкам давали «путевку в жизнь»: после приюта бывшим воспитанницам оплачивали обучение профессии (к примеру, швеи), покупали одежду и обувь на период обучения, снимали ей комнату, где жить. Лучше, чем сдохнуть в канаве, конечно... Но хуже, чем могло бы быть.
Помогало общество, в общем то, тем, у кого не было других вариантов, женщинам с детьми, престарелым женщинам без средств к существованию, сиротам. Более или менее здоровый мужик в том обществе способен себе заработать на корку хлеба. В крайнем случае, стать преступником. А у вышеперечисленных категорий населения шансов выжить в стране, которая только-только вышла из феодализма, по сути, не было практически никаких.