Ангелы⁠⁠

Они разные эти ангелы, ну совсем разные. Худенькие и полненькие, симпатичные и не очень, красавицы редкостные и что называется – «с лица воду не пить», умненькие, глупенькие, начитанные и совсем нет, русоволосые, темноволосые, рыжие, седые, покрашенные во все цвета радуги, совсем миниатюрные и дылды под два метра, молоденькие и совсем уже бабушки, улыбчатые и всегда хмурые, с правильной красивой речью и косноязыкие, приветливые и буки. Разные. Совсем разные, но они ангелы, самые настоящие, обыкновенные ангелы. Что-бы, где-бы, когда-бы не случилось - они рядом. Всегда. Ударился, сломался – ангел вот он, рядом. Болит пузо, с горшка не слезть – ангел уже тут. Температура, рвота, плохо – ангел тут как тут. Где-то тебе больно – вот он, рядом. Плохо, очень страшно, кричишь, мечешься – гладит по голове, мягко прижимает к себе, успокаивает. Ангелы выполняют указания свих руководителей, а часто работают самостоятельно. Ангелы всегда рядом, когда тебе плохо, больно, страшно, иногда ты не обращаешь на них внимания, но они рядом, точно рядом, где-то тут, ты их действительно можешь не видеть, но они где-то здесь. Ты только позови. Без них невозможно, без них нет медицины, нет совсем, никак. У них разные судьбы, простые и не очень. Они мечтали быть врачами, педагогами, инженерами, юристами, музыкантами, художниками, модельерами, хотели творить, создавать, но не судьба, не получилось. Проблемы в семье, проблемы с учёбой, проблемы со здоровьем – не получилось, не вышло. Не поступили сразу, пошли в медучилище – «на следующий год попытаюсь», а там любовь, семья, дети, состарившиеся родители – не до учёбы. Работать надо, тащить семью. Ответственные они эти ангелы, легкомысленность не их конёк. Конечно, были и романы, были и разбитые семьи, но всё возвращалось на «круги своя». Работают ангелами, незаметными, вездесущими ангелами от медицины. Каждый день, каждый час кого-то кормят, поят, делают инъекции, раздают таблетки, пилюльки, перевязывают, перекладывают, выносят тонны дерьма из под недвижных, немощных тел. А ещё чистя, моют, стерилизуют, готовят к операциям, стоят у оперстолов часами, дают инструмент точно в руку, без слов, нужный инструмент, снимают со стола после операции, манипуляции, делают миллионы анализов и тестов. Режимы септики, антисептики, стерильность, безопасность, апирогенность – это их заслуга, это они изо дня в день обеспечивают возможность работы больниц, поликлиник, роддомов, ФАПов, медпунктов. Пишут и переписывают тонны никому ненужной бумаги, отчёты, докладные, раскладки, списки и прочая дрянная, бессмысленная писанина. Много у ангелов работы, очень много. Работы много, а живут тяжело, иногда невыносимо тяжело. Конечно, они ангелы, питаются эфиром и нектаром, но их семьи едят вполне человеческую пищу, а на неё частенько и не хватает тех крох, что получают ангелы, вот и берут непосильную нагрузку, чтобы прокормить, выучить своих птенцов, из сил выбиваются. Часто вижу: крутятся у зеркала в раздевалке ангелы, пытаются кремами замазать тёмные круги вокруг глаз, последствия бурных суток – несколько операций, реанимации, просто тяжелые больные, дементные, кричащие сутки напролет бабушки, тоже здоровья ангелам не прибавляют. Тяжело им. Отдыхать надо, но нет, до дома три-четыре часа пути, там дети, муж, есть хотят, просто с мамой, женой поговорить. А ещё хотят быть желанными, любимыми, но не получается, засыпают быстро, устали очень. Конечно, понимаю, держава наша без тосканских виноградников, дворцов на южных берегах, стометровых яхт, бизнес-джетов, солсберецких заднеприводных шалунишек-отравителей, трёхсоттысячной толпы нежных жандармов, миллионной кучи вороватых чиновников-хамов жить не может, не в состоянии подтвердить своё могущество, скрепность, богоноскость. Никак не может. Но всё-таки, может подсыпать корма чуть-чуть ангелам, не убудет. Много не надо, чуть-чуть. Будем им, этим ангелам дышать легче, да и будут выглядеть по-другому, здоровее что-ли. Подсыпьте, не жадничайте. А еще, ангелы очень уязвимы и беззащитны. Орёт какой-нибудь деградант мерзкие слова, поносит ангела, но он нет, не отвечает, только хмурится и продолжает делать своё дело – лечить. Подойдёт начальник – самодур - «Ты уволена», и всё - действительно уволена, жаловаться некому и некуда. Проглотит слёзы несправедливости ангел и побредёт искать новое место работы, что ж делать, защиты нет. Юный доктор-подросток, вальяжно, с пренебрежением высказывает своё недовольство немолодой медсестре, а та стоит, потупившись, молчит, слушает - субординация. Дорогой юный коллега, пока твой диплом пустая бумажка, ты ещё tabyla raza, изволь называть старших коллег на «Вы» и по имени отчеству, как это принято в нашем богоспасаемом Отечестве. Даже у ангела может кончиться терпение – уши надерёт и отшлёпает при этом, не искушай. Может быть хуже, пожалуется твоим старшим коллегам врачам – получишь по шее и вполне может быть не в переносном смысле. Вообще-то жизнь у наших ангелов совсем не сладка, а скорее наоборот. Работают, вернее служат, наши ангелы исправно, бывают ошибки, но это всегда поправимо. Вы можете их не любить, но уважайте. А главное – не обижайте, не надо, они ведь ангелы и служат не за страх, а за совесть. Где появляется боль, там появляются и они, стараются убрать, облегчить боль. Они пытаются бороться с болью, берут её часть на себя. Не обижайте их, они ангелы. Наши ангелы.

Всем нашим медсёстрам посвящается.