40 лет аварии на К-429⁠⁠

Всё же, уж слишком плотно трагические памятные даты (а в этом году - ещё и "круглые") в июне соседствуют... Вот и вновь скорбное 40-летие...
Чрезвычайно многообразны опасности, подстерегающие со всех сторон мужественных и храбрых людей - подводников. Тем печальней, когда жизнями оплачивается героическое преодоление трудностей, в значительной мере созданных себе самими - где-то своими же самонадеянностью и шапкозакидательством, где-то обычным раздолбайством (прошу прощения!) и безответственностью, где-то пренебрежением к хорошей морской практике... Такие ситуации мы уже описывали - самая вопиющая, на мой взгляд, имела место на К-171...
А сорок лет назад, в простой обстановке, при проведении банальной дифферентовки погибло 16 подводников.
Вновь обо всём по порядку.
Атомная подводная лодка проекта 670 с крылатыми ракетами (разработчик — СКБ-112 (ЦКБ «Лазурит»). 26 января 1971 года заложена на стапеле судостроительного завода «Красное Сормово» им. А.Жданова в г.Горький как Крейсерская Подводная Лодка (КрПЛ).
22 апреля 1972 года спущена на воду.
В мае 1972 года по внутренним водным системам переведена в г.Северодвинск для прохождения сдаточных испытаний. 15 сентября 1972 года вступила в строй. 29 ноября 1972 года включена в состав Краснознаменного Северного флота, вошла в состав 11-й Дивизии подводных лодок 1-й Флотилии подводных лодок КСФ с базированием на Западную Лицу.
Судьба у лодки выдалась нерядовая, содержащая многие примечательные (со знаками и плюс и минус) эпизоды.
В апреле 1977 года впервые в ВМФ СССР для однореакторной одновальной подводной лодки совершила одиночный подледный
трансарктический межфлотский переход из Мотовского залива в бухту Крашенинникова, и 30 апреля 1977 года К-429 перечислена в состав Краснознаменного Тихоокеанского флота, вошла в состав 10-й Дивизии подводных лодок 2-й Флотилии подводных лодок КТОФ с
базированием на бухту Крашенинникова.
25 июля 1977 года была переклассифицирована в АБПЛ, но 15 января 1978 года вновь переклассифицирована обратно в КрПЛ.
С июля 1982 года по март 1983 года совершила длительный поход в Индийский океан, где выполнила три Боевых службы, провела межпоходовый ремонт в ПМТО на о.Дахлак, совершила деловые заходы в порт Камрань и порт Аден.
Но аварии преследовали подводный корабль: уже в марте 1973 (примерно через полгода после ввода в строй!) она отправилась на первый ремонт в результате частичного затопления реакторного отсека. Спустя два года продувка сжатым воздухом одной из цистерн главного балласта привела к взрыву, повредившему носовую часть лодки.
Как мы уже отметили, в конце весны 1983 года «К-429» возвратилась на базу после успешного шестимесячного плавания в водах Индийского океана. Экипаж распустили по домам, а лодку поставили на ремонт, из-за неисправностей целого ряда оборудования. Работы должны были начаться осенью. Но штаб 2-й Флотилии, с разрешения штаба Тихоокеанского флота, оставил ее в составе кораблей, имеющих статус «постоянной готовности». Это означало, что в случае непредвиденных обстоятельств, несмотря на существующие неисправности, лодке отводилось на сборы меньше суток. В это же время из Москвы пришел приказ о назначении капитана первого ранга Николая Суворова, одного из опытнейших командиров на всей Камчатке, с 25-летним стажем, старшим преподавателем тактики в Санкт-Петербурге. Вместе с супругой он начал готовиться к отъезду. Но 20 июня комдив вызвал Суворова и приказал ему собираться в море на К-429 для проведения учебных стрельб и прочих мероприятий по отражению условной атаки противника. Во флотилии не выполнялся план боевой подготовки, поэтому для поддержания утвержденного количества боеготовых сил в ход шли любые меры. Суворов, разумеется, выразил свое недовольство решением начальника, так как всем было ясно, что субмарина к плаванию не готова. Но его командир молча пригласил в кабинет начальника политотдела и снова повторил приказ. Видя, что ситуация безвыходная, Суворов скрепя сердце подписал распоряжение. Остальные подводники узнали об экстренном отправлении только за пару дней, так как экипаж пришлось собирать отовсюду. Крики руководства, угрозы отобрать партбилет и отдать под суд привели к тому, что 23 июня на субмарину согнали людей с пяти разных лодок. Личный состав удалось полностью доукомплектовать только за три часа перед выходом в море. Большинство матросов «не держало лодку» уже целый год. Вместо того, чтобы оттачивать свое мастерство и тренироваться, люди использовались на хозяйственных работах – рыли канавы, копали картошку. В итоге для проведения учебных стрельб на АПЛ К-429 для выполнения поставленной задачи вышли 106 моряков, включая 48 человек из 379-го экипажа, 58 подводников из 228-го и двух экипажей других атомных лодок. Мало того - в последний момент взяли еще 14 стажеров. Всего набралось 120 человек. Понятно, что трехсуточной базовой проверки работы систем и механизмов не было. Проверка на герметичность не производилась, прием-передача лодки носила чисто символический характер. Но начальство это не смутило, и 24 июня 1983 года подводная лодка К-429 вышла из бухты Крашенинникова в море.
В бухте Саранной, где глубина не более 60 метров, было решено совершить дифферентовку, то есть проверить способность лодки погружаться и всплывать и держать глубину в подводном положении на ровном киле. В 23 часа 18 минут началось погружение. Заполнив цистерны концевых групп главного балласта, командир выслушал доклады о том, что замечаний нет. Тогда в три приема стали заполнять среднюю группу. Глубиномер центрального поста при этом показывал глубину ноль метров. И тут в четвертый отсек по системе вентиляции хлынула вода. Тут же заработала аварийная защита реактора, отключилось основное освещение, пропало давление в системах гидравлики. Как выяснилось позже, отрицательная плавучесть субмарины составляла 60 тонн, а глубиномеры были попросту отключены, т.е. в центральном посту управления все были «слепые». Командир лодки решает продуть главные балластные цистерны, но дистанционное управление, отвечающее за закрывание клапанов вентиляции, сработало неправильно. Вместо вытеснения воды, воздух вышел наружу, покинув судно. А корпус подводной лодки, соответственно быстро стал наполняться водой. Далее командир БЧ-5 начал продувать все группы ЦГБ подавая ВВД, но из-за открытых клапанов вентиляции ЦГБ, весь поданный воздух высокого давления просто вышел за борт, а общий запас ВВД снизился до 20 %.
В итоге АПЛ К-429 опустилась на грунт с дифферентом 0,5° на нос и получив крен 15° на левый борт. Приборы во II отсеке показали глубину 37 метров.
Таким образом, на К-429 сложилась следующая ситуация:
I отсек – затоплен на 75%;
II отсек – затоплен на 75%;
III отсек (центральный) – вода не поступала;
IV отсек – был затоплен в течение 3 минут полностью, в нем было 17 моряков, из которых три человека успели покинуть отсек, а оставшиеся 14 подводников остались согласно ст. 23 Наставления по борьбе за живучесть подводных лодок, хотя также имели возможность выйти из отсека;
V отсек – в течение непродолжительного времени также был затоплен через клапан выравнивания давления с четвертым отсеком;
в VI и VII отсеки остались сухими, поступления забортной воды замечено не было.
Далее стало известно, что в I, II, III, VI и VII отсеках атомохода находилось 106 моряков-подводников, из них 31 – в первом и 48 – во втором отсеках лодки. После того как была отправлена команда прекратить продувание, с отсеками связались по телефону. Пришли неутешительные отчеты из первого, второго, третьего о том, что из системы вентиляции льется вода. Ее поступление удалось остановить, закрыв переборочные клинкеты системы вентиляции. Но к этому времени весь личный состав четвертого отсека был уже мертв. Моряки выполнили свой долг, следуя всем основным требованиям из главного для подводника документа – руководства по борьбе за живучесть. Никто из четырнадцати человек не покинул отсек. Матросы задраили переборки, чем спасли жизни личного состава третьего отсека, а также пытались вручную закрыть вентиляцию. За двадцать минут вода заполнила помещение. Когда много позже в отсек попали люди, то первое что они увидели – все погибшие моряки находились на своих местах. Командира отсека, могучего мужчину, еле смогли оторвать от ручного управления задвижкой вентиляционной шахты, с которой он боролся до последнего вздоха.
В отсеках АПЛ, где находился экипаж, имелись 60 комплектов аппаратов ИДА-59М, а также около 40 гидрокомбинезонов СГП-1, которые были рассчитаны на штатный экипаж в 87 человек, а в море, напомним, на К-429 вышло 120 моряков. Помимо этого, часть «идашек» осталась в затопленном четвертом отсеке.
Когда в 4 часа 55 минут от попавшей воды взорвалась аккумуляторная батарея третьего отсека, стало ясно, что самостоятельно «К-429» уже никак не всплывет. В воздухе появились смертельно опасные газы, и весь личный состав отсека перешел во второй. Также выяснилось, что почти все аварийно и спасательные средства лодки неисправны – так, выяснилось, что крышка ВСУ оказалась приварена, лебедка ВСУ оказалась разобранной, были повреждены устройства отдачи обоих АСБ (аварийно-спасательных буев), а у прочной рубки III отсека оказался неисправен кингстон затопления. Это было обычным явлением на большинстве отечественных субмарин. Когда стало ясно, что помощь не придет, то Суворов решает через торпедный аппарат отправить на поверхность двух моряков. Были выбраны физически крепкие и многоопытные мичманы Лесник и Мерзликин. Героями в классическом понимании этого слова они никогда не были, стабильно нарушали дисциплину, часто сидели на «губе», но, как это часто бывает в жизни, перед лицом опасности проявили настоящее мужество. В 8 часов 30 минут, скрупулезно соблюдая порядок декомпрессии, мичманы появились на поверхности. Не обнаружив поблизости каких-либо кораблей, по заранее установленному плану, они поплыли к берегу. По чистой случайности на них наткнулся на противолодочный корабль БК ОВР - малый противолодочный корабль МПК-178. И тут не обошлось без накладки: поднятых на борт подводников моряки корабля приняли за иностранных диверсантов и отказывались верить, что они вспыли с затонувшей подводной лодки. Затем, однако, разобрались и командир МПК-178 связался через свое командование с Камчатской флотилией на предмет затонувших в заливе подлодок. Только тогда в штабе стало известно, что К-429 лежит на грунте...
Спустя несколько часов к месту нахождения К-429» стали приходить спасательные суда: СКР «Сторожевой», СС-83 и СС-38, ВМ-117. Прибыла и подводная лодка того же класса, что и К-429: в ней спасенные должны были проходить процедуру декомпрессии. Сравнительно скоро над затонувшей субмариной собрались все спасательные силы Тихоокеанского флота во главе с главнокомандующим ВМФ С.Г. Горшковым.
На аварийной лодке ситуация продолжала осложняться: после взрыва аккумуляторной батареи третьего отсека во втором отсеке лодки собралось более 50 % личного состава, содержание углекислого газа достигло критического уровня 5,5 % и продолжало повышаться. Кроме того, в отсеке отключилось аварийное освещение.
В связи с этим командир решил перевести часть моряков из второго в первый отсек, а во втором отсеке применили установки аварийной химрегенерации воздуха и дышать находящемуся здесь личному составу стало легче. На второй день заточения раздался более мощный взрыв аккумуляторной батареи уже в первом отсеке атомохода, что еще более осложнило ситуацию на аварийной лодке.
Вследствие взрывов АКБ были разгерметизированы аккумуляторные ямы, а скопившаяся в отсеках вода смешалась с электролитом, что вызвало выделение хлора в довольно серьезной концентрации. Таким образом, давление поднялось до уровня до 0,8 кг/см2, а из-за сильной загазованности, в отсеках можно было находиться только с использованием ИДА-59.
Кроме того, положение экипажа лодки осложнило падение температуры воздуха в отсеках – спустя двое суток после затопления АПЛ она не превышала 12°С. Не было фонарей, пищи, аварийных дыхательных аппаратов, вообще ничего необходимого не было. Переборку, ведущую в первый отсек, закрыли и заклинили. После того как специалисты в спасательном колоколе СК-59 не смогли пристыковаться к люкам К-429, подводников решили выводить через торпедные аппараты по четыре человека. Это был максимум, который позволял один торпедный аппарат. Спасатели могли только поддерживать жизнь людей, проводя вентиляцию отсеков, отправляя на подводную лодку недостающую амуницию, встречая выходивших из торпедных аппаратов моряков и сопровождая их по пути на поверхность. Несмотря на то, что в составе экипажа 50 процентов были отличниками боевой подготовки, а больше половины людей – специалистами первого и второго классов, многие матросы не знали, как применять индивидуальные спасательные средства по банальной причине отсутствия тренировок.
Часть команды подводной лодки, которая в момент аварии находилась в кормовых отсеках, была выведена на поверхность через кормовой аварийно – спасательный люк без потерь исключительно благодаря мужеству и отличному знанию спасательного снаряжения подводника мичмана В.Баева. Во время катастрофы он спас жизнь 22 подводникам, покинул отсек последним, самостоятельно выйдя из подводной лодки и не затопив при этом отсек.
Благодаря ему, подводная лодка не была полностью затоплена, что облегчило последующий ее подъем. Спасая подводную лодку и своих товарищей, мичман В.Баев получил серьезную травму, которая впоследствии стала для него роковой. За свой подвиг он был награжден орденом Красной Звезды, а в 2000 году Василий Баев стал Почетным гражданином города Вилючинска (посмертно).
При самостоятельном выходе личного состава из подводной лодки погибли еще два подводника — один умер от сердечного приступа в торпедном аппарате, другой запутался в буйрепе спасательной вьюшки. Вышедшего последним командира на борту спасательного
судна встретил комдив, который уговорил Н.Суворова задним числом расписаться в журнале готовности к выходу в море.
В 20 часов 31 минуту 28 июня последний из 104 человек был спасен.
Проявивший мужество при спасении командир подводной лодки капитан I ранга Н.Суворов был осужден на 10 лет лишения свободы, командир БЧ-5 капитан второго ранга Б. Лиховозов — на 8 лет (оба отбыли по три года). В августе 1983 года, силами Аварийно-Спасательной Службы К-429 поднята на поверхность и отбуксирована в бухту Сельдевую на СРЗ-49, где была принята в средний ремонт с модернизацией.
13 сентября 1985 года, при нахождении у стенки судоремонтного завода в бухте Сельдевой из-за неисправности донно-забортной арматуры и разгерметезации прочного корпуса, К-429 вновь ухитрилась затонуть
на небольшой глубине. 12 октября 1986 года, силами Аварийно-Спасательной Службы подводная лодка К-429 поднята на поверхность и в этот раз была уже оставлена на заводе для переоборудования в Учебно-Тренировочную Станцию. 5 марта 1987 года переименована в УТС-130 и в бухте Крашенинникова поставлена на прикол.
Уже после подъема К-429 со дна командир Суворов облазил весь корабль в поисках причины аварии. Виной всему оказалась неисправность в логическом блоке системы удаленного управления клапанами вентиляции. Для штатного механика подводной лодки этот дефект не был чем-то необычным. Во время погружения он всегда ставил в четвертый отсек наблюдателя, который контролировал результат срабатывания «зацикленной» команды. Но в тот день его на лодке не оказалось…
Следствие по делу велось своеобразно. Следственные документы расшивались и сшивались вновь, но уже без некоторых листов, журнал дифферентовки, который командир собственноручно вынес с собой, потерялся. Следствие растянулось на полтора года. Супруга командира, собрав все необходимые документы, поехала искать правду в Москву, но ничего не помогло. Через несколько лет после освобождения командир Суворов скончался. Чуть позже двенадцать адмиралов обратились в суд с требованием о посмертной реабилитации капитана первого ранга. Погибшим в четвертом отсеке морякам начальники очень хотели дать награды. Но документы, как всегда, потерялись в штабах. Только на базе атомных подводных лодок Тихоокеанского флота в поселке Рыбачьем стоит монумент, на котором выбиты имена шестнадцати погибших в бухте Саранной членов экипажа «К-429».
В 2001-2002гг. атомная подводная лодка К-429 утилизована в ПД-90. МИР ПОГИБШИМ!