"13-47, Клин", глава 13
Нога была перетянута выше ран, а я держал в своей руке нож и мрачно смотрел на бедро. Пройдя в жизни через многое, я еще никогда не оперировал себя сам, даже в таких простых случаях, как этот. В республиканской больнице мне совершенно нечего было бы делать. Не хотелось как-нибудь случайно выдать себя и очнуться где-то в тюрьме или сразу на электрическом стуле, либо же у стены для расстрела.
Ни в коем случае.
Нож легко вошел в плоть, разрезая рану и придавая мне новую порцию адской боли. Я попытался расковырять отверстие. Преодолевая мучительные ощущения, кончиком лезвия я, наконец, уперся в сидевшую внутри пулю. Поддел ее снизу, параллельно вспоров еще один кусок собственной плоти. Зарычал от боли и, используя нож как рычаг, достал пулю.
Она была совсем небольшой. Сантиметра полтора в длину и миллиметров пять-семь в ширину. Но боли приносила совершенно несопоставимые со своими размерами.
Я взял со стола дезинфицирующую пену, которую нашел в аптечке у Пантеры, и залил ею рану. На моих глазах жидкость становилась густой и заполняла собой все отверстие. Вместе с этим уходила боль – пена содержала анестетик в своем составе. Напоследок я перетянул место операции бинтом и принялся за точно такое же ранение, но расположенное сантиметров на десять ниже.
Кромсал я себя на кухне. Пантера ушла в спальню, и видеться с ней в ближайшее время мне совершенно не хотелось. В голове эхом звучали ее последние услышанные мною сегодня слова.
«Я не буду больше пытаться тебя убить, Клин. Но и на теплые чувства ты лучше не рассчитывай. Я даже предположить не могу, как теперь мы будем с тобой общаться. Если ты хочешь, можешь куда-нибудь уйти. Держать не стану, выгонять тоже. Ты волен сам распоряжаться своей судьбой».
Кровь шла довольно обильно, не желая быстро свертываться. Это было весьма странно и даже сильно беспокоило меня. Регенерация явно шла на спад. В драке с Пантерой я пропускал удары, реакция стала намного хуже, а травмы и раны ныли до сих пор, не говоря уже о том, что зарастали они гораздо медленнее, чем я привык за двадцать один год моей жизни.
Такого прежде никогда не случалось. Самым поганым было то, что у меня не было ни одной мысли по поводу того, как с этим бороться.
Я вырезал вторую пулю все с той же мучительной болью и злобно схватил со стола флакон с пеной.
- Месяц в колонии для несовершеннолетних! – жестким голосом вынес приговор судья. – Приговор изменению и обжалованию не подлежит!
Я мысленно выругался. Тридцать дней за решеткой. Наказание было чисто административным, но, все же, его нельзя было спустить на тормозах. Радовали две вещи: избитый мною мужчина, сбивший Куницу, получил десять лет, а меня все-таки оставили на офицерском, не выгнав с позором в пехоту.
- 13-47, вам есть что сказать? – задал вопрос судья.
Я отрицательно покачал головой.
- Увести!
Под конвоем меня вывели из зала суда.
Все мои вещи поместились в рюкзак. Военная форма Альянса, пистолет, тесак и куча бесполезных денежных единиц с моей бывшей земли. Расплатиться здесь подобными, означало то же самое, что добровольно приставить к затылку пистолет и нажать на курок.
Вот только одежду брата Пантеры мне пришлось оставить себе. Не было абсолютно никакого желания перемещаться по вражеской земле в шмотках убитого мной же парня, это походило на варварство. Но еще хуже было то, что альтернатива была единственная – надеть свою военную форму.
Лучше уж варварство, чем самоубийство. Особенно если учесть, что мой организм вел себя странно и непривычно последние несколько часов.
Я закинул рюкзак за плечи и очень тихо двинулся к выходу из дома. Закрыл за собой дверь и вышел на городскую улицу.
Дома здесь стояли в два ряда по обеим сторонам пешеходной дороги. Я не заметил никаких способов передвижения кроме монорельсовой дороги над головой. Это было вполне логично. Если уж приходится жить под герметичным куполом, то не стоит его лишний раз загрязнять изнутри.
На дорогах, как я уже говорил, можно было встретить только людей. Они, как и машины в старых фильмах, двигались в две стороны. Примерно через каждые триста метров стояли лифты, поднимающие людей на монорельс.
Я слился с толпой жителей Республики и двинулся куда-то вперед, даже не зная, куда приведет меня эта дорога. В голове роем крутились различные невеселые мысли. Больше всего меня угнетало то место, где я оказался, люди вокруг, в которых я подсознательно видел только врагов, и, наконец, эпическое фиаско моих отношений с Пантерой, которые сперва представлялись новой жизнью, а фактически скатились в еще одну смерть…
Совершенно случайно я, продвигаясь вперед и лавируя между представителями местного населения, зацепил взглядом вывеску: «Зал боевых искусств «Тибурон». Мне стало интересно. Я перешел дорогу и подошел к дверям, где наткнулся на объявление:
«Требуется тренер, работающий в смешанном боевом стиле. Обращаться к администрации клуба».
Это для меня просто прозвучало как приглашение. Все же деньги были очень нужны, если я хотел здесь выжить. Поэтому я, далее не задумываясь ни секунды, открыл двери и вошел в зал.
Он был абсолютно классическим, разделенным на две части. В одной из них я заметил разнообразные тренажеры, канат и приспособления для гимнастики и растяжки. Другая представляла собой именно что «место контакта». Там стоял ринг, клетка и борцовский ковер, возле которого и собрались порядка десяти человек. Я двинулся туда.
На ковре боролись двое. Остальные просто наблюдали. Я подошел совсем близко и поинтересовался:
- Парни, кто у вас тренер?
Один из боровшихся на ковре поднялся на «мост», перевернул своего противника, и, тут же оказавшись сверху в доминирующем положении, вытянул соперника на удушающий прием.
Тот постучал по ковру в знак сдачи. Победитель встал с пола и окинул меня оценивающим взглядом.
- Я тренер. Что интересует?
Я не успел ничего ответить, потому что он, заметив множество синяков на моем лице, продолжил:
- Парни, что приходят сюда для того, чтобы поквитаться с кем-то, бывают по десять в день.
- Я похож на того, кого так просто отпинать? – поднял брови я.
- Синяки на твоем лице не представляют тебя как супербойца, - пожал плечами тренер.
Это прозвучало просто как вызов. Я скинул рюкзак и шагнул на ковер, предварительно сбросив ботинки. Боль в бедре тупым жалом впивалась в меня при ходьбе, но отступить теперь, значило еще и выставить себя дешевым трепачом.
- Мы можем выяснить это прямо сейчас, - сказал я.
- Как угодно, - ответил тренер и кинул мне перчатки, которые тут же забрал у одного из стоящих вокруг парней.
Я снял майку. Не хотел изорвать ее и, в первый же день пребывания на республиканской территории, остаться без одежды. Всем присутствовавшим тут же предстали к взгляду мои перебинтованные ребра в том месте, где оцарапала кожу пуля Пантеры.
- Стой, стой, стой… - махнул рукой тренер. – Это же вообще несерьезно. Приходи, когда подлечишься, парень.
- А что, боишься отхватить от раненого? – попытался я спровоцировать его и надел перчатки.
- Да ты еще и наглец, - презрительно ответил тренер и поднял руки в защитную стойку. – Ну рискни.
Я шагнул к нему и сразу же ударил размашистым правым хуком в его голову. Тренер отбил удар, тут же контратаковав тройкой прямых ударов. От первого я увернулся, второй пришелся совсем вскользь, а вот третий я встретил подбородком.
По голове словно бревном огрели, но это был еще не нокаут и даже не нокдаун. Я остался на ногах, махнул в его сторону левым кроссом, а когда он заблокировал удар, резко влепил лоу-кик под колено.
Тренер пошатнулся, своим ударом я выбил его ногу вбок, вывел противника из равновесия и тут же крутанулся вокруг своей оси, ударив ногой с полуоборота в живот.
Удар прошел, и он даже отскочил на пару шагов назад, убрав руки из защитной стойки. В этот момент нужно было пуститься в рубку и атаковать что есть сил, но я не мог.
Боль, вспыхнувшая в ноге после удара, была настолько адской, что я на пару секунд забыл обо всем. Этого времени тренеру хватило с головой, чтобы самому рвануться в атаку.
Его правый кулак со всего маху влетел в мой подбородок, в глазах потемнело, тренер сблизился со мной вплотную, схватил за бедра и оторвал от земли.
Я не дал ему совершить бросок до конца, тут же обхватил его шею правой рукой, ноги закинул противнику за спину, скрестив их, и всей массой потянул его на землю.
Самый примитивный удушающий захват. С говорящим о себе названием «гильотина». Я тянул шею так сильно, что, казалось, сейчас оторву голову. И тогда он постучал по ковру.
Тяжело дыша, я убрал захват, лежа на спине, раскинул руки в стороны и с облегчением в душе попытался успокоиться. Тренер поднялся на ноги и повращал головой в разные стороны, разминая шею.
- Здорово провел удушку, - похвалил он. – Удары тоже тяжелые. Над защитой надо работать.
- У меня две раны в бедре, еще одна в боку. И ребра просто дичайше болят, не говоря уже обо всем теле. То, что было сейчас, это моя худшая форма за всю жизнь.
Он протянул мне руку. Я взялся за нее, и тренер выдернул меня вверх. Поставил на ноги, и кто-то из парней вокруг протянул мне мою майку.
Я оделся и продолжил прервавшийся боем разговор:
- Я сюда не учиться драться пришел.
- Да это я уже понял. Ищешь кого-то?
Я покачал головой.
- На двери было объявление о требующемся тренере. Гожусь?
- Годишься, - кивнул тренер, - приходи через две недели в начале следующего месяца. Я тебя оформлю. Как раз подлечишься. Покажешь, что можешь в полной боевой готовности.
- Ладно, - я задумался. Вряд ли где-то здесь существовал обменник, в котором вместо кредиток Альянса отдавали республиканские деньги. – Мне нужно заработать хорошую сумму в кратчайшие сроки. Есть какой-нибудь вариант?
Тренер задумался.
- Может, месилово? – спросил кто-то из парней.
- Может быть, - тренер окинул меня оценивающим взглядом, - если ты хочешь снова рискнуть здоровьем, то есть один турнирчик подпольный, где действительно правил нет. Совершенно нелегальная штука, но платят много. Хотя платят только победителю. Остальные лечатся на свои собствен
Ни в коем случае.
Нож легко вошел в плоть, разрезая рану и придавая мне новую порцию адской боли. Я попытался расковырять отверстие. Преодолевая мучительные ощущения, кончиком лезвия я, наконец, уперся в сидевшую внутри пулю. Поддел ее снизу, параллельно вспоров еще один кусок собственной плоти. Зарычал от боли и, используя нож как рычаг, достал пулю.
Она была совсем небольшой. Сантиметра полтора в длину и миллиметров пять-семь в ширину. Но боли приносила совершенно несопоставимые со своими размерами.
Я взял со стола дезинфицирующую пену, которую нашел в аптечке у Пантеры, и залил ею рану. На моих глазах жидкость становилась густой и заполняла собой все отверстие. Вместе с этим уходила боль – пена содержала анестетик в своем составе. Напоследок я перетянул место операции бинтом и принялся за точно такое же ранение, но расположенное сантиметров на десять ниже.
Кромсал я себя на кухне. Пантера ушла в спальню, и видеться с ней в ближайшее время мне совершенно не хотелось. В голове эхом звучали ее последние услышанные мною сегодня слова.
«Я не буду больше пытаться тебя убить, Клин. Но и на теплые чувства ты лучше не рассчитывай. Я даже предположить не могу, как теперь мы будем с тобой общаться. Если ты хочешь, можешь куда-нибудь уйти. Держать не стану, выгонять тоже. Ты волен сам распоряжаться своей судьбой».
Кровь шла довольно обильно, не желая быстро свертываться. Это было весьма странно и даже сильно беспокоило меня. Регенерация явно шла на спад. В драке с Пантерой я пропускал удары, реакция стала намного хуже, а травмы и раны ныли до сих пор, не говоря уже о том, что зарастали они гораздо медленнее, чем я привык за двадцать один год моей жизни.
Такого прежде никогда не случалось. Самым поганым было то, что у меня не было ни одной мысли по поводу того, как с этим бороться.
Я вырезал вторую пулю все с той же мучительной болью и злобно схватил со стола флакон с пеной.
- Месяц в колонии для несовершеннолетних! – жестким голосом вынес приговор судья. – Приговор изменению и обжалованию не подлежит!
Я мысленно выругался. Тридцать дней за решеткой. Наказание было чисто административным, но, все же, его нельзя было спустить на тормозах. Радовали две вещи: избитый мною мужчина, сбивший Куницу, получил десять лет, а меня все-таки оставили на офицерском, не выгнав с позором в пехоту.
- 13-47, вам есть что сказать? – задал вопрос судья.
Я отрицательно покачал головой.
- Увести!
Под конвоем меня вывели из зала суда.
Все мои вещи поместились в рюкзак. Военная форма Альянса, пистолет, тесак и куча бесполезных денежных единиц с моей бывшей земли. Расплатиться здесь подобными, означало то же самое, что добровольно приставить к затылку пистолет и нажать на курок.
Вот только одежду брата Пантеры мне пришлось оставить себе. Не было абсолютно никакого желания перемещаться по вражеской земле в шмотках убитого мной же парня, это походило на варварство. Но еще хуже было то, что альтернатива была единственная – надеть свою военную форму.
Лучше уж варварство, чем самоубийство. Особенно если учесть, что мой организм вел себя странно и непривычно последние несколько часов.
Я закинул рюкзак за плечи и очень тихо двинулся к выходу из дома. Закрыл за собой дверь и вышел на городскую улицу.
Дома здесь стояли в два ряда по обеим сторонам пешеходной дороги. Я не заметил никаких способов передвижения кроме монорельсовой дороги над головой. Это было вполне логично. Если уж приходится жить под герметичным куполом, то не стоит его лишний раз загрязнять изнутри.
На дорогах, как я уже говорил, можно было встретить только людей. Они, как и машины в старых фильмах, двигались в две стороны. Примерно через каждые триста метров стояли лифты, поднимающие людей на монорельс.
Я слился с толпой жителей Республики и двинулся куда-то вперед, даже не зная, куда приведет меня эта дорога. В голове роем крутились различные невеселые мысли. Больше всего меня угнетало то место, где я оказался, люди вокруг, в которых я подсознательно видел только врагов, и, наконец, эпическое фиаско моих отношений с Пантерой, которые сперва представлялись новой жизнью, а фактически скатились в еще одну смерть…
Совершенно случайно я, продвигаясь вперед и лавируя между представителями местного населения, зацепил взглядом вывеску: «Зал боевых искусств «Тибурон». Мне стало интересно. Я перешел дорогу и подошел к дверям, где наткнулся на объявление:
«Требуется тренер, работающий в смешанном боевом стиле. Обращаться к администрации клуба».
Это для меня просто прозвучало как приглашение. Все же деньги были очень нужны, если я хотел здесь выжить. Поэтому я, далее не задумываясь ни секунды, открыл двери и вошел в зал.
Он был абсолютно классическим, разделенным на две части. В одной из них я заметил разнообразные тренажеры, канат и приспособления для гимнастики и растяжки. Другая представляла собой именно что «место контакта». Там стоял ринг, клетка и борцовский ковер, возле которого и собрались порядка десяти человек. Я двинулся туда.
На ковре боролись двое. Остальные просто наблюдали. Я подошел совсем близко и поинтересовался:
- Парни, кто у вас тренер?
Один из боровшихся на ковре поднялся на «мост», перевернул своего противника, и, тут же оказавшись сверху в доминирующем положении, вытянул соперника на удушающий прием.
Тот постучал по ковру в знак сдачи. Победитель встал с пола и окинул меня оценивающим взглядом.
- Я тренер. Что интересует?
Я не успел ничего ответить, потому что он, заметив множество синяков на моем лице, продолжил:
- Парни, что приходят сюда для того, чтобы поквитаться с кем-то, бывают по десять в день.
- Я похож на того, кого так просто отпинать? – поднял брови я.
- Синяки на твоем лице не представляют тебя как супербойца, - пожал плечами тренер.
Это прозвучало просто как вызов. Я скинул рюкзак и шагнул на ковер, предварительно сбросив ботинки. Боль в бедре тупым жалом впивалась в меня при ходьбе, но отступить теперь, значило еще и выставить себя дешевым трепачом.
- Мы можем выяснить это прямо сейчас, - сказал я.
- Как угодно, - ответил тренер и кинул мне перчатки, которые тут же забрал у одного из стоящих вокруг парней.
Я снял майку. Не хотел изорвать ее и, в первый же день пребывания на республиканской территории, остаться без одежды. Всем присутствовавшим тут же предстали к взгляду мои перебинтованные ребра в том месте, где оцарапала кожу пуля Пантеры.
- Стой, стой, стой… - махнул рукой тренер. – Это же вообще несерьезно. Приходи, когда подлечишься, парень.
- А что, боишься отхватить от раненого? – попытался я спровоцировать его и надел перчатки.
- Да ты еще и наглец, - презрительно ответил тренер и поднял руки в защитную стойку. – Ну рискни.
Я шагнул к нему и сразу же ударил размашистым правым хуком в его голову. Тренер отбил удар, тут же контратаковав тройкой прямых ударов. От первого я увернулся, второй пришелся совсем вскользь, а вот третий я встретил подбородком.
По голове словно бревном огрели, но это был еще не нокаут и даже не нокдаун. Я остался на ногах, махнул в его сторону левым кроссом, а когда он заблокировал удар, резко влепил лоу-кик под колено.
Тренер пошатнулся, своим ударом я выбил его ногу вбок, вывел противника из равновесия и тут же крутанулся вокруг своей оси, ударив ногой с полуоборота в живот.
Удар прошел, и он даже отскочил на пару шагов назад, убрав руки из защитной стойки. В этот момент нужно было пуститься в рубку и атаковать что есть сил, но я не мог.
Боль, вспыхнувшая в ноге после удара, была настолько адской, что я на пару секунд забыл обо всем. Этого времени тренеру хватило с головой, чтобы самому рвануться в атаку.
Его правый кулак со всего маху влетел в мой подбородок, в глазах потемнело, тренер сблизился со мной вплотную, схватил за бедра и оторвал от земли.
Я не дал ему совершить бросок до конца, тут же обхватил его шею правой рукой, ноги закинул противнику за спину, скрестив их, и всей массой потянул его на землю.
Самый примитивный удушающий захват. С говорящим о себе названием «гильотина». Я тянул шею так сильно, что, казалось, сейчас оторву голову. И тогда он постучал по ковру.
Тяжело дыша, я убрал захват, лежа на спине, раскинул руки в стороны и с облегчением в душе попытался успокоиться. Тренер поднялся на ноги и повращал головой в разные стороны, разминая шею.
- Здорово провел удушку, - похвалил он. – Удары тоже тяжелые. Над защитой надо работать.
- У меня две раны в бедре, еще одна в боку. И ребра просто дичайше болят, не говоря уже обо всем теле. То, что было сейчас, это моя худшая форма за всю жизнь.
Он протянул мне руку. Я взялся за нее, и тренер выдернул меня вверх. Поставил на ноги, и кто-то из парней вокруг протянул мне мою майку.
Я оделся и продолжил прервавшийся боем разговор:
- Я сюда не учиться драться пришел.
- Да это я уже понял. Ищешь кого-то?
Я покачал головой.
- На двери было объявление о требующемся тренере. Гожусь?
- Годишься, - кивнул тренер, - приходи через две недели в начале следующего месяца. Я тебя оформлю. Как раз подлечишься. Покажешь, что можешь в полной боевой готовности.
- Ладно, - я задумался. Вряд ли где-то здесь существовал обменник, в котором вместо кредиток Альянса отдавали республиканские деньги. – Мне нужно заработать хорошую сумму в кратчайшие сроки. Есть какой-нибудь вариант?
Тренер задумался.
- Может, месилово? – спросил кто-то из парней.
- Может быть, - тренер окинул меня оценивающим взглядом, - если ты хочешь снова рискнуть здоровьем, то есть один турнирчик подпольный, где действительно правил нет. Совершенно нелегальная штука, но платят много. Хотя платят только победителю. Остальные лечатся на свои собствен