Консервативный европеизм
Либералы давно приучили нас к тому, что европеизм в этой стране может носить характер исключительно «либерального западничества», то есть идеологии, обычно носящей достаточно русофобский и антитрадиционный характер. У патриотов (да и не только) человек, обладающий европейской идентичностью, прочно стал ассоциироваться со сторонниками легализации однополых браков, признания идеологии Евросоюза как единственно верной, а также с любителями поливать грязью все, что не соответствует либеральной трактовки «европейских ценностей».
Иными словами, либералы давно получили монополию на русский европеизм. Ориентация на Европу стала исключительно либеральной чертой, от которой открещиваются практически все другие политические движения России (исключением можно считать разве что некоторых национал-социалистов, но тоже с большими оговорками, ибо они в основном апеллируют не к Европейской цивилизации, а к понятию «белой расы», смысл которой зачастую носит достаточно абстрактный характер).
Всё это делает европейскую идею в России крайне однобокой. В перспективе европеизм мог бы стать глобальным цивилизационным выбором, объединяющим людей совершенно разных взглядов. Так происходит, например, во многих странах Западной Европы, где «европейский дискурс» не монополизирован какой-то одной политической силой, а представляет из себя абсолютно базовую черту любой более-менее адекватной политической силы.
Причины такой непопулярности европейской идеи в России в принципе понятны: у нас до сих пор существует очень большая проблема цивилизационной идентичности, европейцами себя, увы, ощущает совсем небольшой процент русских, и подавляющее большинство из них являются именно либералами. Такая ситуация позволила либеральному движению взять «европейский дискурс» под свой полный контроль и продвигать свои ценности в качестве единственно европейских.
Однако нужно понимать, что это «либеральное западничество» в такой консервативной стране, как Россия, обречено на провал. Для выживания европейской идеи в русской среде необходимо, чтобы эту идею брали на вооружение другие, более консервативные, политические силы. Европейская идентичность распространится на русский народ только под видом консервативного европеизма, который давно стал органичной частью правых партий Западной Европы.
Нам нужен свой «Национальный фронт».
Иными словами, либералы давно получили монополию на русский европеизм. Ориентация на Европу стала исключительно либеральной чертой, от которой открещиваются практически все другие политические движения России (исключением можно считать разве что некоторых национал-социалистов, но тоже с большими оговорками, ибо они в основном апеллируют не к Европейской цивилизации, а к понятию «белой расы», смысл которой зачастую носит достаточно абстрактный характер).
Всё это делает европейскую идею в России крайне однобокой. В перспективе европеизм мог бы стать глобальным цивилизационным выбором, объединяющим людей совершенно разных взглядов. Так происходит, например, во многих странах Западной Европы, где «европейский дискурс» не монополизирован какой-то одной политической силой, а представляет из себя абсолютно базовую черту любой более-менее адекватной политической силы.
Причины такой непопулярности европейской идеи в России в принципе понятны: у нас до сих пор существует очень большая проблема цивилизационной идентичности, европейцами себя, увы, ощущает совсем небольшой процент русских, и подавляющее большинство из них являются именно либералами. Такая ситуация позволила либеральному движению взять «европейский дискурс» под свой полный контроль и продвигать свои ценности в качестве единственно европейских.
Однако нужно понимать, что это «либеральное западничество» в такой консервативной стране, как Россия, обречено на провал. Для выживания европейской идеи в русской среде необходимо, чтобы эту идею брали на вооружение другие, более консервативные, политические силы. Европейская идентичность распространится на русский народ только под видом консервативного европеизма, который давно стал органичной частью правых партий Западной Европы.
Нам нужен свой «Национальный фронт».