Дневник скорой помощи (в Германии)
Часть 2
Спасение беженца
Смена подходит к концу. За 12 часов всего 3 вызова. Для ребят, конечно, хорошо отдохнуть, поспать, но для меня это потеря времени. Читать, смотреть телевизор, кушать... и никаких интересных происшествий. Уже пришла Диана принимать смену, Тим отправляется переодеваться. За 20 минут до конца, мне наконец-то везёт. Я радуюсь, в то время как Мартин мрачно бредёт к машине. Мы знаем, что вернёмся не раньше, чем через час. Сверхурочные.
Мы отправляемся на следующий вызов, на этот раз с сиреной. Диана предупреждает меня, чтобы я не выходила из машины, пока она не разрешит. Она объясняет, что они специально стараются не торопиться, чтобы приехать на место происшествия позже полиции. Ситуация довольно серьёзная.
По прибытии, я вижу толпу полицейских в бронежилетах и шлемах. Нам можно выходить. Среди полицейских стоит наш пациент - араб или афганец, 39-лет. Руки и одежда в крови. Мы забираем его у полицейских, ведём в в машину, захлопываем за собой дверь. К нам стучатся полицейские. Надо допросить. Диана довольно строго заявляет, что сначала его надо перевязать и позовёт их, когда он будет готов. Полицейские покорно затворяют дверь. Вот кто здесь командует парадом!
Укладываем беженца на носилки, начинаем собственный допрос - где болит, что произошло. Он на довольно неплохом немецком нам объясняет, что в его собственной комнате на него без причины напал неизвестный ему тоже беженец, без причины начал его избивать, облил кипятком, порезал ножом. В общем ребята развлекались обеспечив 2 скорым и минимум 10 полицейским работу.
Просим его снять свитер. Он стонет от боли - не может. Спрашиваем разрешения порезать ему свитер, он быстро соглашается. Я хватаю специальные ножницы и в процессе обнаруживаю, что они настолько тупые, что резать ими невозможно. Мои коллеги сообщают позже, что это нормально, такие ножницы на самом деле во всех машинах. Мне ничего не остаётся, как начать рвать его свитер. Раздеваем пациента полностью, он остаётся в одних трусах. Мы ищем следы ранений. Хорошо, что с нами Мартин, ему достаётся часть гениталий. Нам с Дианой приходится на время отойти и отвернуться, пациент стесняется, что моих коллег удивляет. Видимо для них это необычная реакция.
Я обнаруживаю красное пятно от ожёга на предплечье. Далее порезы на пальцах рук - он получил их защищаясь. Сообщаю о своих находках коллегам, которые уже закончили обследование со своих сторон и приготовились к перевязке ран. Я ищу перевязку для ожёгов, но Мартин берёт обычную. Спрашиваю, где находится специальная. Я удивлённо наблюдаю, как он молча, настырно и не без скрытой злости накладывает обычный бинт на ожёг. И мне остаётся только помочь ему, поддерживая руку пациента. Он перевязывает довольно туго. Пациент стонет от боли. Но идти наперекор мне, практикантке, тому, кто уже 18 лет здесь работает...
Перед перевязкой пациента Диана протягивает мне защитные очки и маску. Я вижу, что она надевает по 2 перчатки на каждую руку. Если верхние запачкаются в крови, то их можно снять, перед тем как звонить в больницу, при этом оставаясь защищённой. Беру на заметку! Перевязывая раны замечаю, что мои коллеги сами без защитных очков. Стягиваю через время свои. Как-то глупо смотрится, как будто в шубе и в бане. Подхожу к пациенту, чтобы надеть ему на палец оксиметер, наклоняюсь - и тут он начинает от всей души кашлять мне в лицо. В голове проносятся мысли о том, какие инфекции везут с собой беженцы!!! Где?! Где мои очки!!!
Перевязав пациента мы запускаем полицию. Начинается допрос. Где порезы, раны. Я радостно выпаливаю, что у него, кроме порезов тут и там, ещё и ожёг обнаружился. Диана поясняет мне позже, что я допустила грубую ошибку, сказав это. Мы не имеем права давать полиции информацию о пациенте - даже его имя и в какую больницу мы отправляемся. Полиция должна всё сама узнавать от самого пациента или другими методами. Мне кажется это абсурдным. Но таков закон и права пациента. Однако в Германии практически любой закон можно обойти. Вот и здесь приходится идти на хитрости, например крикнув коллеге при присутствии полицейских, в какую клинику мы направляемся. У нашего пациента, полицейские берут с его согласия ключи от его комнаты, чтобы обследовать место происшествия и спрашивают его, можно ли ключи завезти ему в больницу, таким образом выяснив куда мы его отправляем. Пациенты часто о таких законах не знают, они думают, что так и положено и со всем соглашаются, что облегчает и нам и полицейским работу.