Zoddy

Часть 4.

Полистав дневник, я выяснил, что Салли последнее время страдал головной болью, а, получив каменную табличку, с которой все началось, боли прошли, но пришла странная уверенность, что он единственный достойный того, чтобы отыскать обещанные кем-то золотые горы.

Тут раздался хруст ветвей, я в панике сунул дневник на место, и вышел из палатки, по-прежнему морщась от боли и проклиная свое любопытство. Голова все еще болела, но на ногах я держался более-менее уверенно.

Со стороны восходящего солнца, заливавшего поляну ярким утренним светом и отражавшегося в мириадах росинок, появился Салли с компанией. Все трое были измотаны, одежда была влажной от пота, шевелюра Шульца мокрыми патлами свисали на лицо. Хуже всех досталось невысокому немцу – он прекрасный механик и водитель, но отнюдь не спринтер. При необходимости он мог немножко пробежаться до спасительного автомобиля, и то - не факт. А тут, судя по всему, им пришлось бежать долго и быстро, будто улепетывая от кого-либо. Рубашка Эдвина была пропитана кровью.

- Господа, плохие новости, - прерываясь на мощные вдохи выпалил Салли, - нас опередили.

Я, не обращая внимания на слова нашего негласного вождя, вопросительно глянул на Эдвина. Только я собрался задать вопрос, в порядке ли Эд, он опередил меня:

- Кровь не моя.

- Проклятие, Кларенс! – Салли был готов сорваться на крик. Он явно паниковал. – НАС! ОПЕРЕДИЛИ! Эдвину пришлось убрать одного из их часовых, чтобы нас не засекли.

Зная Салли, как человека, спокойствие которого могло сравниться, разве что, со льдами Арктики, я всерьез начал опасаться за свою жизнь. И готов был послать все эти сокровища к черту, лишь бы оказаться в теплой уютной комнате нашего особняка.

- Что за люди? – с надеждой в голосе спросил я. С надеждой услышать знакомые имена.

- Не знаю. Я их раньше не встречал. В форме, без опознавательных знаков. Вооружены – будь здоров.

- Они в курсе, что мы где-то рядом с ними?

- Не должны, во всяком случае, до первой переклички. Хотя, ваша пальба была слышна там, где мы их заметили. Кстати, неплохо бы, объяснить, что это было! – в глазах Салли океаны паники заменились всполохами гнева.

- Я не знаю, пришел в себя несколько минут назад. Боб говорит, что около лагеря были волки, - сказал я.

- Волки, говоришь… Сейчас у нас проблемы побольше, чем звери. Эти господа расквартировались прямиком на подходе к могильнику. Надо что-то решать с этими парнями. Два варианта. А. Либо прорваться к захоронению - не факт, что игра стоит свеч. Б - попытаться выяснить, что за люди и что им надо. Но сделать это надо максимально скрытно, а, учитывая ваши выстрелы и минус в их стороне, это будет проблематично. – Оба варианта мне крайне не понравились.

Внезапно из лесной чащи раздались выстрелы. Звучал моссберг, который взял с собой Боб. А затем подал голос и бывший егерь. Что он орал, я не разобрал, но, кто бы там ни был, его заткнули достаточно быстро.

- Твою мать. – Констатировал Салли. – Похоже, они уже ищут, убившего одного из них. А это мы. И у нас, кажется, проблемы.

- Сколько их? – спросил я.

- Не считал, – отчеканил мозговой центр.

- Семнадцать, - произнес Эдвин, задумчиво глядя в пространство где-то позади меня. – Точнее, шестнадцать, - добавил он и хищно ухмыльнулся, сфокусировав взгляд на мне.

- Шестнадцать против четверых, при том один стрелять-то толком не умеет… Печально. Плюс, если верить вашим словам, у них снаряжение на порядок лучше, чем у нас. Охотничьи карабины против автоматических винтовок. – Печаль в моем голосе была способна растопить даже сердце тирана.

- Будем уходить, или повоюем? - спросил Шульц, который, мягко говоря, не дружил с огнестрельным оружием.

- Угу. Повоюем. Да они нас свинцом нашпигуют быстрее, чем ты сможешь перезарядить винтовку, - ядовито произнес Эдвин.

Шульц молча показал ему неприличный жест.

- Заткнулись, оба. Не время собачиться, - резко оборвал их Салли, - мало того, что Боб, похоже, попался, так еще и эти неизвестные знают о нашем присутствии.

Из чащи снова раздался хруст ветвей и на поляну тенями выскользнули семеро мужчин в хаки, с разгрузками, ломившимися от магазинов, гранат и прочих радостей. Несколько из них было вооружено новенькими иссиня-черными АС-Вал, у одного было нечто напоминающее крупнокалиберную… Нет, не так. КРУПНОКАЛИБЕРНУЮ винтовку, перекинутую через плечо, в руках он держал карабин Боба, опираясь на него на манер трости. Еще один был обладателем пулемета, конструкцию которого я нигде не видел прежде, хотя видал оружия достаточно. Двое держали на прицеле связанного Боба, глаз бедолаги начал отекать, лицо было в кровоподтеках, а рот закрывала довольно грубо сделанный кляп. Остальные взяли нас на мушку.

Человек с винтовкой (которая была чуточку выше его, сам же боец был едва выше Шульца), вышел вперед.

- Итак, господа. Что вы делаете в лесах их королевского величества? Браконьерствуете? – Просипел снайпер.

- Отнюдь, - зло огрызнулся Салли, за что Боб согнулся напополам, выпучив глаза, получив прикладом в живот.

- Еще раз повторяю свой вопрос, Что. Вы. Тут. Делаете, - отчеканил человек с винтовкой.

- Рыбачим! – Салли, явно был настроен угробить группу.

- Сформулирую по другому, - сиплый голос невысокого обладателя винтовки действовал на меня как удав на кролика. – Что вы делаете в священных лесах? – И прежде, чем Салли успел выдать что-либо обидное, озлобленная, худая и немножко более высокая копия Шульца достала пистолет и навела его на Боба. – Будь любезен, ответить.

Боб наблюдал за происходящим, не издавая ни звука, лишь в глазах явно читалось, что он бы сделал с захватчиками, будь он свободен.

Салли как-то неестественно дернулся, заорал и, выхватив револьвер, наставил на стрелка с винтовкой. Раздался тихий плевок Вала, Салли вскрикнул, и выпустил револьвер из руки, плечо которой было разворочено девятимиллиметровым патроном.

- По-хорошему, вижу, вы не хотите. Для начала доставим вас в лагерь. А там разберемся, кто вы, откуда и что вам нужно. Организуйте их для транспортировки, - махнул рукой снайпер. Я мельком заглянул в его глаза. Ох, зачем я это сделал. Насыщенный лед Антарктики, голубые глаза охотника, холодные глаза убийцы. Стая мурашек табуном поднялась до макушки. Я понял, что этот человек не остановится ни перед чем при добыче информации.

А тем временем, парни напялили мешок на голову Салли, Эдвина, Шульца. Эдвин попутно получил кулаком в живот от пулеметчика, размерами превосходившего Боба, который что-то тихо прошептал ему. Эдвин, сложившись пополам, лихорадочно пытался восстановить дыхание. Потом черный мешок добрался и до меня, мир в очередной раз погрузился во мрак, но на этот раз не сновидений, а узкого замкнутого и пыльного пространства, мешающего нормально дышать.

Нас, судя по всему, выстроили в колонну, и, ткнув меня в спину стволом, мы начали путешествие в их лагерь.

Часть 3.

Тьма медленно сгущалась. Тяжелые, давящие тучи плавно закрывали неполную луну, оставив небольшой клочок звездного неба, поднялся ветер. В воздухе витал едва заметный запах прелой листвы и умирающей природы. Я достал маленький янтарный камушек, который был найден в одной из первых вылазок, и сжал его. Не знаю почему, но эта частичка прозрачного золота буквально источал тепло, а я считал его чем-то вроде талисмана. С появлением этой крупицы солнца в карманах моей одежды неприятности действительно стали происходить со мной реже. В перестрелке пару лет назад, когда наша дорожка пересекла дорогу Фергану, я вышел без единой царапины, чего не скажешь о Бобе, который получил пулю в живот, или Салли, которому едва не перерезали горло.

Наслаждаясь теплом янтаря, я смотрел на кусочек неба, не скрывшегося за облаками. Я любил небо. Оно было такое возвышенное, чистое. Без всей грязи, которая наполняла этот мир. Без междоусобиц, без грызни за золотую вазу, выручка с которой все равно пойдет на выпивку или снаряжение, без борьбы между группами, которые претендуют на находку. Я устал от всего этого. Подобная жизнь насыщена и обольстительна для подростка, но, пожив в этой среде, ты понимаешь, что ничего прекрасного в этом нет. Романтика улетучивается после первой потери в группе, а усталость постоянно давит на плечи. Жизни как таковой нет, вся она состоит из постоянного поиска зацепок, ведущих к древним костям, или древних костей, в надежде, что они покрыты толстым слоем золота.

Я услышал нечто, отличающееся от звучания ночного леса. Треск ветвей, будто кто-то топтался в кустах. Я, медленно потянув с плеча карабин, приковал взгляд к растительности, от которой исходил звук. Ветви зашевелились и я, встав и вскинув на плечо моссберг, приготовился к встрече кого угодно. На поляну вышел необычайно крупный лис. Он медленно, припав к земле, продвигался к границе тьмы и света, исходившей от веселых языков пламени костра. Я немного расслабился, и вновь уселся на лежавшее неподалеку костра бревно. Лис, шкура которого была черна, как смоль, с небольшим белым пятном на груди, остановился на границы света и тьмы, и, усевшись, слегка наклонив голову и вперив в меня свои янтарные глаза. Я улыбнулся.

- Чего стоишь, хитрюга? – тихо произнес я, возвратившись на свое место. Тут мою голову буквально разорвало. Приступ дикой боли лавиной обрушился на меня. Я с тихим стоном начал сползать с бревна, схватившись руками за голову, выпустив карабин. В голове крутилась единственная фраза из фильма, который я смотрел когда-то давно: «Хаос правит. Хаос. Правит». Боль пульсировала, вместе с ней ярким неоном в моей голове пульсировала эта фраза. Спустя несколько секунд, показавшихся мне вечностью, я потерял сознание. Последнее, что я запомнил, это как янтарные глаза черного красавца полыхнули красным пламенем, и из его пасти раздался низкий, хриплый голос, повторявший за мыслью в моей голове: «Хаос. Правит», и, в перерывах между атаками боли, добавлявший: «Убирайся».

Пришел в себя (точнее, меня привели в сознание) на рассвете. Открыв глаза, я увидел неясный силуэт чьей-то головы, покрытой ореолом света. – Ну, все, - подумал я. – Отдал душу Господу, или кто там ждет ребят нашей профессии, - но это оказался всего лишь Эдвин. В руках он держал дико пахнущую ватку с нашатырем. Он был явно взволнован.

Салли нарезал круги вдоль ряда палаток, которые разбирали Шульц с Бобом, бормоча себе что-то под нос. Я не разобрал, что, но, кажется, это были различные гадости в мой адрес.

- Что произошло? – спросил Эдвин, оторвав пластырь и выкинув его в кусты.

- Голова… заболела. Я в порядке – Произнес я, попытался подняться и тут же пожалел об этом. Новый приступ боли, не такой сильной, как ночью, но все равно мощный, покарал меня за попытку встать. Салли, услышав, что я заговорил, коршуном метнулся ко мне, отпихнул Эдвина и приблизился ко мне так близко, что я чувствовал его дыхание.

- Кларенс, какого черта это было? – спросил Салли все так же без эмоций, но с все теми же вплетенными в интонацию стальными нитями, не исчезавшими с момента появления той таблички. – Ты понимаешь, что ты мог угробить нас?

- Салли, - я пытался сфокусировать взгляд на нем и при том не потерять сознание. Говорить было крайне паршиво. - Я ничего не мог поделать. Резко потерял сознание. Никогда такого не было, правда.

- А ты знаешь, около лагеря кто-то был. Дикие звери, конкурирующая компания. Понимаешь, чем это могло окончиться? Глотку либо перегрызут, либо ножом полоснут - и все. И никто ничего не узнает, а тела наши найдут какие-нибудь любители экстрима, – шепот Салли был скорее похож на шипение змеи, нежели на человеческую речь. – Ты должен был предупредить кого-либо, когда тебе поплохело. Того же Эда.

- Все произошло слишком быстро, я непременно попросил бы кого-нибудь меня сменить, - сквозь сцепленные от боли зубы процедил я.

- Почему мне не хочется тебе верить? – С прищуром посмотрел на меня Салли. – Не работай мы столько лет вместе – убил бы. Идти сможешь?

- Навряд ли. – Голова болела, и болела сильно, даже когда я не шевелился. Что произойдет, если я попытаюсь встать, я старался не думать. На автомате полез в карман штанов, дабы нащупать кусочек янтаря, но с ужасом обнаружил, что его нет. Лихорадочно пытаясь вспомнить, куда я его дел. Кажется, положил в нагрудный карман, когда появился лис. Лис? Точно! Лис!

- Салли. – Он, не смотря на то, что отошел на пару метров, с интересом обернулся. – Это был лис.

- Лис?, - скривился Салли

- Да. Огромный черный лис.

- Парень, ты бредишь. Тут их не водится – Салли, похоже, не хотел ничего слушать. – Чертова хромая нога лошади, - пробормотал себе под нос координатор и сплюнул. – Ладно, черт с тобой. Отлежишься - полегчает. Как сможешь передвигаться – выдвинемся к нашей цели. Всем все ясно? – Салли обвел присутствующих взглядом. – Боб, Шульц! – Медведеобразный охотник и маленький толстенький немец посмотрели на него. – Ставьте палатки на место, Кларенс не может идти. – Шульц с Бобом пожали плечами, и принялись восстанавливать палатки.

Я жестом попросил Эдвина подойти.

- Эд, будь добр… В моей сумке лежит обезболивающее. Желтая упаковка с красной полоской. – Еле слышно произнес я. Эдвин кивнул, и скрылся из поля зрения. Вернулся спустя несколько минут, неся в руках пачку анальгетика и флягу с водой.

- Дай мне… две…таблетки… - я попытался приподнять голову, ибо в лежачем положении принимать лекарство было плохой идеей. Боль была почти терпимой. Приняв лекарство, я кивком поблагодарил Эдвина и прикрыл глаза, пытаясь заснуть. Отключился я практически мгновенно.

Этот перерыв между бодрствованиями был просто забит кошмарами. Вот я иду по земле, чавкающей от крови. Небо алое, под стать земле и моим сапогам. Подхожу к лагерю. Вокруг костра лежит пять тел: Салли, Шульц, Боб, Эдвин. И я. Рядом с каждым лис - точная копия того, что я видел перед приступом. Только исхудалые, с изъеденными язвами шкурами. И глаза горят пламенем. И каждый из этих смольных, похожих на обтянутые кожей скелеты, лисиц раздирают наши мертвые тела, вгрызаются в плоть, выдирая куски мяса. Тьма медленно покрывает это жуткое зрелище, заставляющее желудок другого меня, не того, что лежит с разодранным горлом, сокращаться в рвотном позыве. Когда мрак сгустился, яркая полоска пламени разрезала тьму. Огонь. Яркое пламя, обжигающее и всепожирающее. Дарующее очищение. А затем взрыв. Свет озаряет обожженные скелеты, простирающиеся, насколько хватало глаз. В воздухе витал запах паленой плоти. Я стоял посреди кострища из тлеющих костей, на некоторых остались раскаленные докрасна украшения. Некоторые из них были похожи… да кого я обманываю! Это были те самые побрякушки, которые мы когда-то сняли с покойников знатных родов.

Внезапно бесформенная груда костей зашевелилась, начала подыматься вверх. Я смотрел, оцепенев от ужаса. Когда окружающие меня остовы тысячи тысяч поднялись в воздух и завертелись в дьявольском хороводе, прогремел еще один взрыв, но на этот раз извне. Взрыв пороха в гильзе - выстрел, который буквально вытолкнул меня из крепких объятий кошмара.

Я открыл глаза. Раздалась еще серия выстрелов. Звук моссберга, его я узнаю за километр. Попытавшись встать, с удивлением обнаруживаю, что голова почти не болит, скорее, тяжела, как с похмелье. Выйдя из палатки - неизвестно, кто меня туда перенес, я увидел, как Боб на секунду замер и снова нажал на спуск.

- По какому поводу стрельба? – тихо спросил я.

- Да тут вроде как волки… или что-то подобное, - Боб сплюнул. – Судя по всему, они испугалось, - довольно хохотнул здоровяк.

- А где остальные наши? – морщась, спросил я.

- Салли вроде как пошел на разведку, Эдвин и Шульц ему в принудительном порядке записались в помощники. Вот мы вдвоем остались. – Боб вытащил рожок, быстро пересчитал патроны, с щелчком вернул его на место. – Ладно, пойду, гляну, чего настрелял! Ты же знаешь, охотники бывшими не бывают, - подмигнул мне бородач.

Я кивнул Бобу и, поморщившись от боли, занозой застрявшей в голове, отправился в палатку, найти аптечку. В своей палатке, которую я делил с Эдвином, аптечку я не нашел, и решил заглянуть в убежище Салли (тот располагался в одной палатке с Шульцем). Маленький контейнер с лекарствами я снова не нашел, но во время поиска мой взгляд пал на спальное место Салли. Из-под спальника торчал черный корешок записной книжки. Не знаю, что меня подтолкнуло – но я достал этот небольшой черный томик и открыл его. Надо же! Салли вел дневник. Внезапно. Не думал, что Салли будет заниматься чем-то подобным - не его стиль. Он предпочитал все держать в уме, и, что забавно, никогда ничего не забывал. Посмотрим, что пишет наш мозговой центр, может, что и прояснится насчет нынешнего дела. Последние несколько страниц были исписаны относительно короткими заметками. Я открыл запись от 23 октября, за пару недель до отправления.

Часть 2.

Вытянули меня из царства сна командирский рык Боба. Этот медведеподобный мужчина своим зычным голосом мог поднять из могилы даже покойников, не говоря о враче-недоучке.

Я с усилием открыл глаза и с ненавистью зыркнул на огромную фигуру бывшего егеря. На нем была новехонькая охотничья форма, на плече болтался небольшой, но вместительный рюкзак - похожие были у всех членов нашей небольшой группы.

- Вставай, Клар. Чьи-то мертвые кости ждут нас. Твои вещи, – сказал Боб и ткнул пальцем в собранный рюкзак, поверх которого аккуратным свертком лежали штаны и куртка цвета хаки. Я с неохотой поднялся с кровати. Практически наощупь, щурясь от холодного утреннего солнца, подобрался к рюкзаку и начал сложный ритуал одевания.

Когда я вышел на улицу, где стоял минивен, все были почти готовы к выходу. Шульц сидел за рулем, на нем красовались дорогие солнцезащитные очки, предмет его особой гордости – как он сам говорил, это был подарок его первой жены, с которой они разошлись, но, если верить ему, разошлись мирно и по обоюдному согласию, оставшись в хороших отношениях. Салли был безукоризненно выбрит и был просто олицетворением энтузиазма. Эдвин крутил ручки маленькой радиостанции и проверял работоспособность приемников.

Боб вынес из сарая последнюю сумку с археологическими принадлежностями и закинул ее в багажник.

- Господа, готовы отправиться к сокровищам? − произнес Салли, распахнув дверь машины.

- А то! – гаркнул Боб и втиснул свою мускулистую тушу в минивен.

После того, как все забрались в машину, машина тронулась. Коттедж, доставшийся Салли в результате некоторых махинаций, начал уменьшаться, с каждой секундной все быстрее. Когда особняк скрылся за поворотом, меня охватила тоска. У меня было ощущение, что мы видели его в последний раз. А дорога тем временем шустрою змеею извивалась под колесами нашей старушки, растительность мелькала в окнах минивена.

Путь был достаточно однообразный и скучный. Плеер я, как назло оставил на базе, а разговоры с коллегами не воодушевляли, хотя Эдвин и Боб о чем-то ожесточенно спорили, перекрывая тихую музыку из магнитолы. Из того, что я понял, они разбирали преимущества и недостатки дизельных двигателей. Эдвин явно был не в лучшем положении, обычно спокойный и тихий, сейчас был красный, как помидор, и пыталася доказать что-то Бобу, который посмеивался в свою густую бороду бороду.

Салли, сидя справа от водителя, коим был Шульц, и грыз зубочистку, время от времени поглядывая на карту и корректируя направление движение.

В связи с отсутствием собеседника и ранним подъемом, я соскользнул в сон.

Проснулся я от звука выстрела. Почуяв неладное, я аккуратно встал, параллельно запустив руку под сидение, нащупал цевье карабина. Но прислушавшись, я понял, что вся команда находилась снаружи и о чем-то переговаривалась. Разговор шел на повышенных тонах, а в воздухе царило напряжение.

- Салли, твою мать! Зачем ты его убил?! – тихим голосом с истеричными нотками произнес Эдвин.

- Он был угрозой. Он знал, кто мы и куда мы направляемся. И главное – для чего, – голос Салли был спокоен и холоден. В прочем, как и всегда.

- Он был просто человек, у которого сломалась машина! – сорвался Эдвин на крик. Раздался звук удара, и вскрик. А после раздался глухой удар в стенку машины, а потом еще серия быстрых ударов.

- Еще раз. Слышишь меня? Еще раз поднимешь голос, тем более, когда мы так близко – убью. – Голос Салли будто был соткан из тысячи стальных нитей.

- Салли, какого хрена? Ты никогда руку не поднимал на своих! – попробовал осадить Салли Боб. К этому моменту я выбрался из машины и увидел, как Салли отпустил Эдвина, выхватил револьвер и довольно грубо ткнул им в подбородок бородачу. Я осмотрелся – неподалеку от нашего минивена стоял внедорожник серебристого цвета. Капот его был поднят, дверь приоткрыта. Водитель же лежал неподалеку от нашей машины. Судя по всему, он пытался убежать. Парень был мертв – у него в голове зияла дыра –  сувенир от револьвера Салли. Клетчатая безрукавка успела пропитаться кровью, из зеленой превратившись в красно-коричневую.

- Не рискуй, Боб. Просто не надо, - донеслось до меня. – Я не хочу никого из вас травмировать или убить, но если вы сорвете дело всей моей жизни или подставите его под угрозу срыва – я не буду колебаться. – Почти прошипел наш предводитель, и, напоследок ткнув хромированным дулом в подбородок Боба, убрал револьвер. Хоть Боб и был на голову выше Салли, но на фоне разъярённого Салли он казался просто котенком.

Когда команда заметила мое появление, над нашей импровизированной стоянкой повисла неловкая звенящая тишина, нарушаемое легким шелестом деревьев да пением птиц.

- Ты проснулся, − констатировал Салли, и, сказав невысокому немцу, чтобы тот продолжал движение, махнул рукой в сторону минивена. – Загружаемся, продолжаем путь.

Я сел рядом с Эдвином, достал аптечку и рыскать в ней в поисках антисептика, ваты и пластыря. Лицо этого молодого для нашей группы паренька (ему было всего 25) было измазано в крови, судя по всему, бровь была рассечена.

− Эд, что произошло? – тихо спросил я, опасливо косясь на Салли, который как ни в чем ни бывало, грыз зубочистку.

- Этот… идиот, − аккуратно начал Эдвин шепотом, а я заметил, что у него отсутствует передний зуб, − просто пристрелил парня, который просил помощи. Просто хладнокровно нажал на спуск, потому, - Эдвин судорожно сглотнул, − что бедолага попросил помощит! – Эд уткнулся лицом в ладони, размазывая кровь.

Я аккуратно поднял его лицо и начал промокать кровавые разводы с его лица. Он поморщился.

- Вот просто так? Ничего не сказав? – спустя несколько ваток спросил я, беря голову Эдвина и располагая под удобным для осмотра углом. Как я и предполагал, на брови зияла средних размеров рана. Я потянулся в свой рюкзак за пластырем.

- Просто так. Ни «здравствуйте», ни «до свидания».. Сразу достал пушку – и ба-бах! – Эдвин наблюдал за моими манипуляциями.

- Эдвин, у тебя бровь рассечена. Надо бы зашить. Но пока можно и пластырем закрыть. А после, на остановке, подлатаю окончательно.

Эдвин с обреченностью наклонил голову, и я, промокнув, налепил пластырь, пригладив пальцами. Эд поморщился.

- Знаешь, Кларенс. Я больше не смогу доверять Салли. Не смогу позволить ему прикрывать мне спину, – с кислой миной на лице произнес Эдвин. – Мы стараемся избегать насилия, а, тем более, убийств. А здесь... Невиновный убит. Просто потому, что Салли что-то померещилось.

- Салли порой жесток, не спорю, сказал я, - протягивая бутыль с холодной водой и флягу со спиртным. Приложи это, а это выпей. этот человек реально был опасен. Я не разделяю энтузиазма нашего ходячего мозга, но вполне вероятно, что он знал, может, видел этого парня.

- Ты сам-то веришь в свои слова? Все очень странно и слишком уж туманно, чтобы хорошо кончиться, - скептически изрек Эдвин, сделал несколько больших глотков из фляги, практически осушив ее, и с облегчением уткнулся лицом в бутылку, обмотанную полотенцем. – Ладно, ехать нам, судя по всему, еще долго. Я спать. Голова гудит. – Эд положил голову на подголовник сидения, не убирая импровизированный компресс, и прикрыл глаза, вслепую ткнув рукой с флягой в мою сторону. Я взял ее - целительной жидкости оставалось на дне.

Сложив в чемоданчик все, что было извлечено из его недр и припрятав флягу, я решил уподобиться Эдвину, но мне не давали покоя мысли о Салли.

Я знал его достаточно давно, работали вместе уже лет пять, если не больше. Салли всегда себя показывал как расчетливый и педантичный человек, который практически никогда не ошибался. А если и ошибался - то довольно быстро переводил ошибки в преимущества. Он никогда не делал чего-либо нахрапом, всегда тщательно обдумывал, советовался с командой, потом переосмысливал исходную и полученную информацию и принимал решение. Салли же, который только что выкинул зубочистку в окно, глядя поверх карты на дорогу, был другим. Он менее чем за сутки заставил собираться и выдвигаться, не зная толком, что к чему. Или просто не хотел с нами делиться этой информацией. Оба варианта меня настораживали.

Дорога длилась еще несколько часов, до тех пор, пока не наступила ночь.

- Тут остановимся. – Салли сложил карту и спрятал в нагрудный карман охотничьего комбинезона. – Выдвигаемся на рассвете. – Он выпрыгнул из машины и шумно набрал воздух в легкие.

- Разве тут не осталось пара часов езды? – произнес Шульц, поправляя очки.

- Привал. – Сказал Салли сквозь зубы. – По прибытии на место нам придется шагать пару десятков километров вглубь леса, вам надо выспаться. Да и на машине по буреломам не покатаешься, - это было адресовано Шульцу, после этого Салли снова разговаривал с командой: - день обещает быть напряженным. Поэтому всем спать. Кларенс, - Салли ткнул в меня пальцем, - на часах.

Я молча кивнул.

Разбив лагерь и разведя костер, все разбрелись по палаткам. Я же уселся около весело трещащего пламени, ёжась от ночной прохлады.

Часть 1.

После очередной удачной вылазки мы сидели, и играли в покер. Небольшая комната с тусклыми лампами буквально ломилась от сигарного дыма, а зеленый столик, честно купленный на относительно честно заработанное, раскалывался от фишек, стаканов и огромной хрустальной салатницы,приспособленной в качестве пепельницы, которую стала чем-то вроде нашего талисмана. Она была не особо изыскана, но нам она нравилась. К тому же, она была очень вместительной, что было ей в преимущество.

-Хватит с меня, не идет карта сегодня! Я пас! – разочаровано произнес Эдвин и резко бросил свою пару карт на стол.

- Да лаадно тебе, Эдди! – произнес огромный, похожий на медведя бородач со шрамом через все лицо. – Не всегда же можно выигрывать.

- Да пошел ты! Я и так проиграл три четверти от дохода. И плевать, что они пошли в общак.

Эдвин вышел из-за стола, налил себе в стакан виски, практически залпом осушил его и направился к выходу.

- Эдди, раз уж встал, - вальяжно потянувшись, сказал Боб, почесывая густую бороду, - вынеси пепельницу, а то еще чуть-чуть и весь пепел будет падать на сукно, стоимость которого превышает твою жизнь.

- И давно я подписался на должность служанки? - едко заметил Эдвин, тем не менее, беря салатницу-пепельницу и повторно подойдя к двери, которая распахнулась и чуть не сбила его. В комнату степенно вошел Салли, в руках его был сверток.

- Господа! У нас есть работа, – произнес этот невысокий, но крепко сбитый мужчина средних лет с тронутыми сединой висками. Салли медленно, по-хозяйски, подошел к столу, и, не обращая внимания на фишки и карты, кинул на него довольно плотный сверток из промасленной бумаги, перевязанной бечевой. Сверток шлепнулся, разметав все, что находилось на столе.

- Эй, мы играли, вообще-то! – пробасил нехарактерным для своей комплекции голосом низенький, слегка полноватый мужчина, со злостью скидывая карты. Там было два туза.

- Не возмущайся, дорогой мой Шульц, − по-отечески строго произнес Салли. – То, что я нашел, избавит нас от необходимости вылазок. Навсегда завяжем с расхищением гробниц! – На него уставилось несколько пар проницательных глаз, в которых заплясал маленький демон жадности.

- Излагай. Игру испортил, а теперь еще и тянет. Ненавижу тебя за это, Салли! - прохрипел Шульц и прокашлялся, прочищая горло.

- Если в двух словах, то, порывшись в семейных реликвиях, я обнаружил одну забавную вещицу. На ней рассказывается, что где-то в наших необъятных лесах есть захоронение одной очень богатой дамы.

- А почему никто ее до сих пор не нашел, - спросил я. – Ведь мы не единственные мозговитые охотники за сокровищами. Есть еще. Вон, Саймон, например.

- Этот артефакт, рассказывающий, где это место, был единственный в своем экземпляре. И принадлежал он моему пра-пра-пра кому-то там. Штучный товар, можно сказать, - произнес Салли и ухмыльнулся. – Бобби, распакуй, будь добр.

Боб достал нож, разрезал веревку и развернул бумагу. На стол упала каменная табличка с высеченной на ней фигурками.

- Серьезно? Мы будем гоняться за какими-то абстрактными богатствами какой-то абстрактной дамы, которая, может, и не существовала вовсе? – Шульц был похож на паровой котел, готовый вот-вот взорваться.

- Да. Я уверен, что мы найдем то, что эта дама копила всю жизнь. – Со сталью в голосе изрек Салли. Он, помимо того, что был хитер, как стая лисиц, еще и умел убеждать. Правда, его убеждения использовали аргументы – в лице тяжелого кулака, и факты – в лице револьвера, с которым он никогда не расставался. От его утверждения все протесты будто сбежали с языков и забились в самые темные уголки сознания.

- Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – робко заметил Эдвин, глядя на меня в поисках поддержки. Я кивнул, и добавил:

- Все равно, странно, что его никто не нашел за столько лет. Даже просто прогуливаясь по лесу можно наткнуться на этот курган, или где там она нашла вечный покой.

- В чем-то ты прав. Но я просто уверен, что мы найдем ее. Найдем. Должны. Я знаю, – в глазах Салли промелькнуло что-то нечеловеческое и, кажется, древнее.

Боб, вертящий табличку в руках, спросил, не отрываясь от занятия:

- Один вопрос. Как мы будем расшифровывать эту… Мгм… Штуку?

Ухмылка вновь растеклась по лицу Салли, и он достал из кармана помятый клочок бумаги.

- Все уже сделано за вас, мои дорогие. Вам осталось только собраться, пойти туда, спуститься, забрать несметные богатства и выйти со спокойной душой, что злато-серебро не досталось какому-нибудь маргиналу, − произнес наш мозговой центр, усмехнувшись.

- Хотя бы известно, что нас там ждет? – с обреченностью спросил Шульц.

- Одному черту известно, - сказал Салли и пожал плечами. – Но точно знаю, что артефактов и драгметаллов там – пруд пруди. Ладно, собираемся и завтра с утра выдвигаемся.

Комната практически мгновенно опустела – никто старался не перечить Салли - он человек резкий, и все пошли заниматься подготовкой к очередной вылазке. Шульц отправился осматривать наш минивен, Эдвин и Боб пошли подготавливать инструменты. Салли уселся за стол, собрал разбросанные карты в колоду, перемешал и принялся раскладывать какие-то лишь ему понятные комбинации. А я удалился в свою комнату, дабы сложить аптечку и подготовить оружие.

Хотя нашим хлебом и были, по сути, мирные раскопки, имели место конфликты и с бравыми служителями закона, и с ребятами из «конкурирующей фирмы». Последние были опаснее за счет своей беспринципности, да и встречались чаще.

Когда я, сложив все, что необходимо (жгут, бинты, армейский анальгетик и прочие радости набора «юных хирург»), и принялся собирать экипировку для стрелкового оружия, в комнату, робко постучавшись, вошел Эдвин.

Не отвлекаясь от комплектации магазина к карабину, я кивнул Эдвину, мол, чего хотел?

- Кларенс… Тебе не кажется все это… Странным? Салли всегда был расчетлив, как сам дьявол, никогда не принимал ничего на веру и никогда ничего не делал на «авось». А тут вдруг – нашел какую-то каменюку, непонятно откуда добыл якобы расшифровку и все − гонит нас во весь рост на штыки истории. Не похоже на него. – Эдвин присел на плетеный стул, стоявший рядом со столом, на котором лежало несколько карабинов.

- Честно? – Эдвин кивнул. – Меня эта затея настораживает. Вроде бы, что там – прогуляться по лесу, пятерым здоровым вооруженным мужчинам,… но что-то здесь не правильно, слишком гладко Салли стелит, аж кишки в узел заворачиваются, - произнес я, заряжая магазин. Маленькие свинцовые смерти размеренно перекочевывали из моей ладони в его, казалось, ненасытное брюхо.

- У меня тоже. Как будто подменили его. Будто кто-то влез в его мозг, и теперь управляет им. – нарочито зловеще произнес Эдвин.

- Мистика? – усмехнулся я. − Не верю я в это. А вот с катушек слететь вполне реально. Особенно с его мозгами, – Салли был воистину умен, а в некоторых вопросах – просто гениален. Закончив заряд магазина, я аккуратно положил его в специально отведенную для этого калибра секцию в сумке, и принялся за новый.

- Как думаешь, мы найдем что-нибудь?

- Не знаю, Эд, - сказал я, хмыкнув. – Возможно, что просто потеряем время. А может, и действительно найдем эту пещеру Алладина. Кто знает. Салли уверен, что там что-то есть. У меня нет причин ему не доверять.

- А как же твои слова про «кишки в узел»?, - нахмурился Эдвин.

- Салли нас хоть раз подводил? Даже самые немыслимые его идеи воплощались. Вспомни хотя бы склеп под замком лорда Санрадса. – Эдвин усмехнулся:

- Мы тогда чуть замок не разнесли, - и поднял бровь.

- Но не разнесли же? Спасли историческую ценность, можно сказать, – скопировав жест Эдвина, на что последний рассмеялся.

- Клар, тогда у меня не было плохих предчувствий, в отличие от этого дела. Что-то тут не чисто, голову на отсечение дам, - и, словно в доказательство своих слов, он зябко поежился на стуле, вызвав скрип гибких веточек, из которых тот был сделан.

- Вот завтра-послезавтра и выясним, - растягивая слова произнес я, и принялся за чистку винтовок. – Боб уже собрал весь необходимый инвентарь?

- Не знаю, когда я отошел, он только вытаскивал из подвала то, что необходимо. Не спокойно мне. Кларенс, ой как не спокойно.

- Ладно тебе, парень. Прорвемся! Что там самое страшное может случиться – подхватишь простуду. Не помрешь, не боись, – с ухмылкой произнес я. Последние пару лет моим любимым занятием было подкалывать этого радиомеханика-самоучку. Хороший парень, добрый. Группа сразу сдружилась с ним, после того, как он попал в нашу компанию.

- Умеешь поддержать. Мне жить охота, - сказал Эдвин со вселенской скорбью на лице  и удалился, прихлопнув дверь.

Когда наш разговор с Эдвином окончился, а ночь укутала плащом из сумрака наш маленький штаб, почти все окончили подготовку к походу. Диггерские принадлежности (мотыги и ледорубы, ломы и кирки всех калибров) были собраны и ожидали погрузки, сумка с патронами лежала под задним сидением минивена, в то время как оружие уютно расположилось в тайничках, находившихся в полу нашей старушки.

Большая часть команды разошлась по своим комнатам, за исключением Боба и Шульца, которые решили перед сном перекинуться в карты, ругаясь как сапожники.

Я отправился в свою комнату, постелил и лег. Когда голова коснулась подушки, я практически сразу провалился в цепкие объятия Морфея.