Rou7e

Маршал вновь подошел к иллюминатору и посмотрел на последние приготовления перед герметизацией корпуса: «Как только мы закроем корпус, согласно протоколам безопасности, мы будем допущены к проходу через гиперпространство. Тебя отправят в капсулу глубокого сна на это время. Но пока что… я хочу кое-что сказать. Я не знаю, почему они тебя взяли в плен. Почему тысячи твоих сородичей пали от их руки в попытках сдаться, а ты – нет. С моральной точки зрения этот вопрос критичен, с тактической – просто важен, а со стратегической – не имеет никакого значения. Тебе повезло, я не моралист и не тактик. Но я все еще человек, такой же как ты… И поэтому хочу предупредить тебя. Я понимаю, что ты, наверняка, жил в Солнечной системе, пока не началась война… А когда все покатилось кувырком, сделал все, чтобы спасти свою жизнь. Но пойми, теллуриане – это не те, кому можно помогать. После Трансэкваториального договора мы расслабились, думали, что наши противоречия с теллурианским народом можно свести к обычному конфликту идеологий, доктрин. Но это не так. Теперь мы понимаем, что это Третья Эволюционная Война – она идет не за колонии, не за орихалк, и даже не за умы людей. Она ведется ради уничтожения одной из ветвей человеческой эволюции, раз и навсегда. Скажу прямо – я посвятил изучению теллуриан гораздо больше времени, чем кто-либо другой во Флоте – и теперь я понимаю, что нельзя просто смириться и сказать: «Окей, человечество отжило свое, мы действительно должны дать волю следующему поколению транслюдей.».

Это попросту не так, потому что они не смогут адаптироваться к реалиям будущего. Если они нас победят и захватят Местный сектор – они не остановятся, их самоуверенность будет вести их по всей галактике, а может и дальше. Но Вселенная гораздо сильнее человека, и существа, не способные к естественной биологической эволюции, не будут иметь и крохотного шанса исполнить ту огромную роль, которая самим мирозданием дана человечеству. Подумай над моими словами. А пока – отличная работа. Держи свою награду и отправляйся в капсулу. Минутку, найду кого-нибудь тебя сопроводить.».

Он снова подошел к столу, что-то нажал на интеркоме, прошептал туда каким-то непонятным образом так, что Эндан ничего не расслышал, с щелчком открыл ящик, и достал оттуда небольшую карту, похожую на металлическую визитку – один угол у нее был срезан. На самой карте был недвусмысленно нарисован символ дважды вертикально перечеркнутой буквы «С».

Затем он ее вставил в стоящий на столе компьютер, что-то понажимал, и передал гостю, быстро указав ему жестом на выход. Когда Эндан отвернулся к двери, он снова сел за стол, включил интерком и начал активно что-то туда говорить – как только Эндан вышел из кабинета, он понял, что Маршал вещает на весь корабль. Из громкоговорителей раздавалось приглушенное: «Внимание! Всем занять свои капсулы жизнеобеспечения! Переход в гиперпространство через 10 минут!».

⠀

Перед кабинетом его уже ждал какой-то пилот – у него на поясе болтался прикрепленный за ремень шлем с затемненным стеклом. Широкой улыбкой он встретил бывшего пленника: «Поразительно! А я ведь говорил, что он тебе поможет. Кажется, кое-кто теперь должен мне 20 кредитов… Будем знакомы, кстати. Меня зовут Хосе Малколм, так я пилотирую один разваливающийся перехватчик, но вчера вот, например, я тебя тащил из того ангара. Можно сказать, мы немного спасли друг другу жизнь – если бы меня не отправили с тобой оттуда, нас бы сейчас отскребали от остатков ангара.».

– они обменялись рукопожатиями по пути в отсек капсул. Он ответил: «Приятно познамиться, Меня зовут Эндан Бранд».

Он заметил, что людей сильно прибавилось в коридорах – видимо, они были первыми на погрузку в капсулы. Сам отсек капсул жизнеобеспечения представлял из себя крайне длинную комнату, усеянную горизонитальными металлическими баками со стеклянным щитком там, где у пленника капсулы будут глаза. Эндан покачал головой и влез внутрь, как вдруг, закрывая дверь, ее приостановила рука Хосе: «Слушай… если хочешь, когда мы прибудем на Обитель, ищи меня в местной наливайке. Питье на мне, байки – на тебе. Счастливо!».

Дверь капсулы закрылась, и все погрузилось во тьму…

Глава V. Примерный гражданин

⠀

⠀

Сон в капсуле жизнеобеспечения был именно таким, каким его себе представлял Эндан. Это было похоже на обычный медицинский наркоз – стоило только закрыть глаза, как открыл он их, уже чувствуя себя заметно передохнувшим. По-видимому, прошло не больше нескольких часов – однако, когда створка капсулы раскрылась, он понял, что все остальные капсулы давно были пусты. Техник у двери предугадал вопрос пробужденного: «Да, весь персонал пробудили. Тебя решили не распаковывать до самой Обители. Маршал отдал мне прямой приказ сопроводить тебя до космопорта, а потом ни при каких обстоятельствах тебя обратно не пропускать. Эндан пожал плечами: «Ну, не очень-то и хотелось. Пошли посмотрим эту твою Обитель.».

Снова пройдя запутанными коридорами, проложенными шлангами и проводами, Эндан заметил, что ремонтные работы уже ведутся вовсю – Маршал не желал никаких промедлений для возвращения на поле боя. Он миновал гармошку стыковочного рукава и прошел через три различных детектора, когда выходил. И лишь когда он вышел из раздвижных дверей космопорта, он наконец вдохнул воздух города – пусть и пропитанный запахом пыли, нагретой под светом звезды, и запахами космопорта – какой-то смесью сварки и вареной смолы. Перед ним расстилался настоящий город, построенный вокруг огромного поля, в котором на массивных металлоконструкциях покоились гигантские корабли, по большей части транспортные – на загрузке или отгрузке товара. Самым большим был, разумеется, Цвайхандер. Эта махина была вдвое больше даже крупнейшего транспортного судна – по форме корабль напоминал классический авианосец Старого Мира, однако построенный, разумеется, ориентируясь на космические сражения. Три огромных секции двухсторонних ангаров упирались в большой боевой отсек, из которого по бокам смотрели две гигантские турели. Наверху возвышалась командная рубка – видимо, именно там и располагается кабинет Маршала, решил Эндан, сравнив вид из нее с видом с земли. Вокруг космопорта же располагались невысокие постройки из бетона и кирпича – можно было смело предположить, что это были склады, обслуживающие огромный космопорт. Проходя по улице, Эндан частенько замечал таблички, на которых был схематично нарисован глаз с синим белком – он, вспомнив слова Исиды, догадался, что это означает разрешенные места для синеглазых.

⠀

Ориентируясь по этим табличкам, он быстро нашел местную рюмочную – она, по-видимому, была основной точкой назначения для экипажа огромного боевого корабля. На здании, в прошлой жизни, видимо, бывшем складом, красовалась большая неоновая табличка с надписью: «Космический Волк».

Эндан неуверенно вошел внутрь. Окна были закрыты ставнями, видимо, еще при строительстве этого здания – все помещение освещалось парой хилых лампочек, под неярким светом которых вчерашние мрачные люди, поблескивая голубоватыми очами, перекидывали разноцветные карточки в непонятной игре, выпивали на спор, смеялись вымученным смехом друг над другом, и валялись в углу. Он сразу узнал Хосе – он единственный ровно сидел на стуле, никуда не заваливаясь. Эндан аккуратно обошел шумные кампании, усевшись за стол напротив Хосе. Он повернул голову, и только присмотревшись, узнал своего знакомого. Даже он казался другим под этим светом – каким-то отстраненным от реальности, уставшим. Увидев Эндана, он приободрился: «Вечер авантюристам! Признаюсь, я притащил с собой только бутылочку центаврианского бренди – конечно, угробиться как все не получится, зато историями обменяться – на здоровье. Правда, боюсь мне придется слушать больше… Ну что, разопьем, за бродяг космических пустошей?».

Эндан позволил себе улыбнуться, хотя он полностью понимал, что воспользуется этой возможностью понять, как выжить в новом мире, по полной. Он принял бокал, поднял его, как в Старом Мире, и выпил глоток, поставив на стол. Центаврианское на вкус неприятно горчило, однако оставляло приятное теплое ощущение в горле. Хосе не разделял утонченной традиционности Эндана – сразу же с попаданием бокала в руки он выхлебал его до дна и громко воткнул его в стол, с насмешливым удивлением посмотрев на Эндана: «Ну и ну. Пьешь как белоглазый. Попробуем еще раз… Но потом. Давай историю, пока я тут не спился.».

⠀

Бутылка стояла наполовину опустошенная, однако опьянение как будто выветрилось из глаз Хосе, сменившись неподдельным любопытством. Эндан заканчивал рассказывать свою историю, наконец дойдя до того, как он попал в плен на флагмане Протектората. Хосе удивленно откинулся на стуле и прошептал: «Ты пришел из времен самого зарождения Протектората… Проклятье, такое нарочно не придумаешь. Да, дружище, ты попал в самый водоворот событий, и выбросило тебя на самую что ни на есть помойку. Я не знаю, завидовать тебе или соболезновать…».

Эндан проникся его собеседником, который все это время сидел и слушал его, не прерывая, и решил спросить в ответ: «Ну, я своим небольшим приключением поделился. Давай теперь и ты расскажи, как дошел до такой жизни.».

Хосе вздохнул и погрузился в воспоминания: «Честно скажу, я один из немногих бродяг, которые верь, или не верь, стали такими добровольно. Я родился на северном архипелаге Обители, на небольшом островке в семье потомков первых колонистов – и честно сказать, терпеть не мог жизнь в этом месте. Каждое утро я наблюдал, как на центральных островах, то есть здесь, стартовали космолеты, прорезая дымку утреннего тумана. К моему совершеннолетию я точно знал, что хочу улететь с этого «сельского рая».

К ужасу моих родственников, я таки смог это сделать – взял в кредит легкий истребитель, и полетел искать удачи среди звезд. Знал бы я тогда, от чего отказываюсь… Я хотел исследовать новые миры, открывать тайны звезд. А в итоге, когда подошел срок первого платежа, мне ничего не оставалось, кроме как устроиться копать астероиды на Деметрик Майнинг, крупнейшую горнодобывающую корпорацию Альфы Центавра. Корпорации, они, я тебе скажу, на любой звезде нашего брата обдирают только так. И закончился бы я, наверное, года через три, от вечных переработок и недоплат, если бы не Флот. Поступил я туда через год после своего побега, и, пройдя краткий курс пилота-перехватчика, я поступил на службу в войска Протектората. Да, конечно, свободы, как я ее себе представлял, тут нету – отдохнуть по-человечески можно только, например, сейчас – когда кораблю необходимо на ремонт или заправку. Риски тут, конечно, повыше даже чем в шахтерском деле на астероидах, однако я практически всегда могу рассчитывать на стабильное жалование и обеспечение. Да и плюс, чисто морально здесь как-то комфортнее, чем где-либо еще. Никто не будет презрительно вглядываться в мои глаза на Флоте, ведь куда ни ткни – все такие же, как и я. Служил я так десять лет, пока меня не определили в крыло перехватчиков на Цвайхандере. Ну а дальше… на нем я пока что только неделю. Поживем – увидим.».

Эндан слушал незамысловатую историю своего собеседника и чувствовал какую-то похожую ауру беспомощности перед судьбой, чувства собственной незначительности, которую он в себе держал. Даже описывая Флот, который стал для Хосе спасением, он как-то грустно разглядывал бокал, не слишком выделяя яркие преимущества такой жизни. Эндан придвинулся к столу и мягко спросил: «Слушай, приятель… А что с ним не так-то, с Флотом? Непохоже, чтобы ты сильно радовался тут служить. Да что уж там, мне кажется, ты очень ярко осознаешь, что попал сюда по необходимости.».

Хосе взглянул помутневшими глазами на собеседника: «Читаешь мысли. Да, знаешь, человек так устроен… Что даже самые тяжелые периоды жизни не могут выбить из него мечту. Как только у меня каждое утро был брикет сушеных водорослей и чашка пасты эссом, я вновь начал думать, как мальчишка с колониальных задворок Обители. Мне вновь захотелось чего-то другого – приключений среди звезд, а не подъема каждое утро и унылой боевой готовности. Разумеется, нападения вблизи на Цвайхандер за последнюю неделю не было ни одного – любой корабль на поле боя, имеющий хоть толику здравого смысла, равно боится как многочисленных мортир, так и сотни кораблей, занимающих боевые посты в ангарах. Даже когда я вылетаю наружу, я сшибаю идиотские дроны – и понимаю, что стоит им насобирать обломков, и они отправят на нас еще одну волну механизмов. Я чувствую себя лишним.».

⠀

Слова утешения уже почти сорвались с языка Эндана, как его плечо стиснули холодные пальцы – он обернулся – за ним стоял его гость из кошмаров. Наклонившись к нему, он тихо прошептал: «Та-а-ак, а вот тут делаем небольшую паузу. Пусть мир чуточку подождет. Я скажу тебе - нет. Не делай этого. Ты же отлично знаешь, что ты - не тот, кто может дать надежду. Он на перепутье, и поэтому последует даже за тобой – и потеряет все то немногое, что имеет. Во Вселенной прошлого, запечатанной вокруг Земли, ты был просто несущественнен. В этой Вселенной, что гораздо шире человеческого внимания, ты фактор энтропии. Учти мои слова.».

Моргнув, Эндан уже не видел своего призрачного гостя, он лишь почему-то сжимал пальцами левое плечо. Хосе недоверчиво посмотрел на собеседника и на всякий случай поставил бутылку подальше от его стакана. Но Эндан как ни в чем ни бывало обернулся и сказал: «В принципе… у меня есть интересное дело, ради которого я готов действительно поставить на карту всё. Я хочу найти Реманскую Республику.».

Хосе удивленно поднял брови: «Серьезно? Последние пару десятилетий никто особо не вспоминал о ней. Впрочем, ты говоришь очень уверенно… Но зачем тебе ее искать?».

Эндан глубоко вдохнул и вобрал все свое убеждение в следующие слова: «Все дело в том, что они мне обещали. Я хотел бы стараться на благо общества, которое не делится на синеглазых и белоглазых, которое не погрязло в ужасной Эволюционной Войне. Для меня это… возвращение на родину, если можно так сказать.».

Хосе поглядел на него и вдруг сказал: «А знаешь что… решено!» - Хосе стукнул стаканом по столу –«Я замету пару хвостов, и позову тебя завтра по… у тебя вообще что-нибудь из связи есть? Ну там, эндокоммуникатор, или может омнискриптор?».

Эндан немного не ожидал, что сможет убедить собеседника, тем более – так быстро, поэтому был немного взят врасплох вопросом. Он промямлил: «Ну… А чем они различаются?».

Хосе спохватился, вспомнив, что разговаривает с выходцем Земли: «Эндокоммуникатор – это такая штука, которая над ухом устанавливается. Через вибрацию ушной кости тебе передается информация. Что-то типа секретной гарнитуры, на флоте куда ни ткни, у всех есть. Омнискриптор… ну, скажем так, это что-то вроде… телефона, в ваши дни.».

Пришла пора Эндану удивиться: «Ты серьезно что-то знаешь про мою эпоху? Я уж думал, здесь все давно позабыли про неё.».

Хосе улыбнулся: «Ну, я все-таки родился и вырос в среде первых колонистов. Думаю, неудивительно, что они меня грузили всякими архаизмами. В конце концов, так сильно забывать свое прошлое мы начали только в последние пару десятилетий, когда из-за стремительной колонизации и освоения новых миров смена поколений стала гораздо быстрее. Печально, но факт – средний срок жизни синеглазого составляет сорок лет. Нам с тобой, Эндан, осталось, возможно, десять.».

⠀

Они бы так и продолжали говорить, как вдруг туман перегара вокруг рассеялся. Посетители оглянулись назад – в дверях стояли три человека, но за ними, видимо, еще не меньше десяти. На недовольную просьбу закрыть дверь они ответили потоком ругани. Наконец, вперед них протиснулся мрачный тип повыше, и крикнул во все горло: «Так, дорогие мои мутанты. Я представляю вам товарищество неравнодушных граждан этого дома, которые терпят вас, уродов, с самого приземления вашего летучего голландца. Сваливайте обратно в бараки, откуда пришли, пока мы вас туда пинками не затолкали!».

Эндан полушепотом пробормотал: «Честно сказать, я думал, ваша наливайка в складских помещениях. Кому вообще улыбается жить рядом с космодромом?!».

Хосе тихо прошептал в ответ: «Я бы на твоем месте сейчас о другом думал… но поверь, белоглазым тоже живется не в райских кущах. Зачастую, именно в таких трущобах они и обитают…».

Не успел он закончить фразу, как один амбал отделился от общей толпы, ткнул пальцем в Хосе, и заорал: «Что ты сейчас сказал?!».

На его крик обернулся другой и спросил: «В чем дело, дружище?».

Он ответил: «Ты посмотри! Эта дохлая дрянь из пайковых водорослей сейчас сказала, что мы бомжи!».

Эндан быстро поразмыслил, и пришел к выводу, что двое на одного – не самый лучший расклад. Лучший удар – не красивый, а неожиданный. Поэтому, он схватился за спинку стула, и резко выдернув ее из-под себя, встал, и с полуоборота подсек ножками из тяжелой стали ноги ближайшего к Хосе гражданина. Он не упал сразу, как ожидалось, однако, в попытке отступить, запнулся за ножки, и с громким треском упал на стол из толстой пластиковой плиты, разломив его пополам. Недолго думая, Эндан запрыгнул на него, напоследок отвесив каблуком в висок, набрал воздуха, оглянулся на изумленных космических волков и разъяренных неравнодушных граждан, и выкрикнул: «В бездну деревенщину! Космос навсегда! Слава Протекторату!».

В ту же секунду его откинула в сторону чья-то нога. Поднимаясь с пола, Эндан уже видел, какую кашу заварил. Ввязались в побоище все – разве что уборщик куда-то скрылся – Эндан так и не зафиксировал, какого цвета у него глаза. Хосе постепенно отходил к выходу, объединившись со своим знакомым – тот возвышался могущественным силуэтом над толпой, рассылая тяжелые удары в наступающих противников. На Эндана, потихоньку встававшего в строй, никто не обращал внимание, как вдруг на Хосе набросился какой-то неприятный персонаж. Он был не слишком ловок, однако Эндан заметил, что его друг еле успевает уворачиваться, уже серьезно просчитывая свой путь до выхода. С ярким отблеском, все стало понятно – у него в руке сверкал небольшой перочинный ножик. Эндан не сильно обдумывал свой следующий шаг. Схватив тяжелую стеклянную бутылку со стойки, он с размаху отправил ее в точный полет к голове отморозка. Эффект был еще более зрелищным, чем он предполагал – бутылка разлетелась на куски, изрезав ему все лицо. Заревев как медведь, он, залитый кровью, рванулся к Эндану, размахивая коротким клинком, как шпагой. Последний действовал уже чисто из инстинктов. Схватив ближайшую к стене швабру, он содрал с нее ручку, и смял металлическую трубку ударом ноги. Выставив свое копье вперед, он видел, как селенит, не видя опасности за стекающей кровью, все бежит на него… Спустя секунду, копье прошло через него насквозь. Ручей крови потек по полу.

⠀

«Эндан, твою-то мать!» - донеслось из другого конца комнаты. Ему и правда не нужно было напоминать, что он наделал. Вытащив копье, он, в рваном больничном комбинезоне, который на него надели еще на Луне, ошалело смотрел на всю комнату. В такт покачивающейся тусклой лампе на него смотрели восемь изумленных глаз – все, к счастью, были синими. Хосе, устало наклонившись, пробормотал: «Ладно, погорячился. Спасибо, что спас меня. Ребята, будете уходить… сделайте вид, что я тут умер. С такими знакомствами, дорога обратно мне заказана.».

Остальные пережившие это побоище кивнули, фигурно отдали честь и незаметно вытекли через заднюю дверь. Хосе натянуто улыбнулся: «Ну ладно. Не волнуйся, они нас не сдадут, им же дороже. К счастью, сейчас, с началом войны, правоохранительные силы в ужасном упадке – мехкорпы были переведены на земной фронт. Собственно, потому мы и получили эту драку в принципе. Но черт возьми… Хорошо ты нашинковал этого урода! Я уж думал, этот отморозок меня на ремни порежет – он откуда-то достал инженерный декамолекулярный клинок. Один правильный удар таким без труда отсечет руку человеку без брони. Да… именно так я и хотел закончить свою военную карьеру. Подбирай у этого несчастного все что хочешь, ему это уже не потребуется. Настоятельно советую забрать нож, разумеется. Очень вероятно, эта штука тебе еще не раз пригодится. И… надо что-то сделать с твоими обносками. В таком тебе на улице лучше не появляться.».

Эндан с неприязнью нагнулся над поверженным противником… И тут же его стошнило. Рана, которую проделало его «копье», была поистине ужасной. Его оружие не могло быть опознано как колющее, так как было крайне тупым, и в итоге, его пронзающая способность была достигнута в первую очередь ударом со всей силы, который Эндан совершил из чистого отчаяния. Проходя сквозь соперника, оно вырывало куски мяса, на которых теперь он лежал. Задачка перед Энданом, конечно, стояла нетривиальная… Закрыв глаза, он на ощупь достал у него из крепко стиснутых пальцев нож. Он действительно был невероятно острым – пока Эндан вырывал его из спазмированных пальцев мертвого белоглазого, тот случайно воткнулся трупу в бедро, пройдя его как нож масло с отвратительным звуком. Аккуратно достав его, он сложил его обратно в ножны, защелкнул, и повесил себе на пояс. Пока он занимался грязной работой, Хосе уже придумал, как замаскировать Эндана. С улыбкой он протянул убийце сложенную в несколько слоев скатерть и ленту для перевязки занавесок: «Ну, издалека это похоже на праздничный наряд дальних островов. Вблизи… это больше смахивает на банный халат. Но тебе только дойти до ближайшего пункта снабжения, дальше кредиты сделают свое дело. Пункты снабжения – это что-то типа магазинов для всяких там лишенцев типа нас. Я туда не пойду, так как, пожалуй, для военной полиции предпочту остаться в этом баре.» - сказал Хосе, завязывая такой же халат на себе –«Впрочем, не думаю, что тебе зададут особых вопросов. Если что… сотня кредитов лично, я уверен, отбросит любые вопросы. По любому нам здесь задерживаться не придется, надо рвать когти с планеты, так что, думаю, можно не сильно осторожничать. Сегодня на нас с собаками охотиться не будут – а вот завтра все будет гораздо веселее. Коренные жители всегда пользуются большими правами, чем синеглазые…».

Они уныло вышли на пустынную ночную улицу. Вокруг нависали четырех- и пяти- этажные жилые дома, и лишь в некоторых горел свет. Беглецы старались принять наименее встревоженный вид – несмотря на необычный наряд. Наконец, свернув за очередной поворот в однообразной «квадратной» схеме улиц, они подошли к двери с табличкой «Пункт снабжения – Космический Флот Человеческого Протектората, подразделение защиты Обители».

⠀

Эндан оглянулся – дверь за ним захлопнулась, и он был явно не в магазине. Нигде не видно было полок с товаром, а вместо прилавка – небольшое окошко. Там маячило заспанное, недружелюбное лицо продавщицы ночной смены. Она ворчливо сказала: «Ну вот, очередной псих в моем уютненьком пункте снабжения. Напоминаю, никаких видов оружия я не продаю. Итак, чего изволите желать?».

Эндан почесал голову и сказал: «Мне бы эндокоммуникатор и омнискриптор, да и это… комбинезон пилота, если имеется.».

Продавщица осуждающе покачала головой: «Это же надо было так уйти из реальности, чтобы потерять не то что коммуникатор, но даже форму. Как ты знаки различия будешь обратно получать, я не знаю… но так или иначе, с тебя тысяча пятьсот пятьдесят кредитов. Чип вставляй в прорезь, слева от окна. Переодеться из этих лохмотьев можешь за дверью, которая рядом с подсобкой. Хорошего вечера…» - створка снова захлопнулась, и гордый участник рыночных отношений Протектората вспомнил про ту самую карточку с скошенным углом, которую ему дал до приземления Маршал. Когда он вставил ее в прорезь, рядом загорелась надпись: «30 450 кредитов доступно».

В голове Эндана прошла мысль: «Да, неплохо, получается, платят разведчикам Протектората… шестьдесят четыре тысячи, если так посчитать.».

Он взял стопку одежды, на которой лежал небольшой, размером с ладонь, и толщиной с нее же, омнискриптор – странная перемена после мобильных устройств Старого Мира, которые были гораздо тоньше. Эндокоммуникатор он, вспомнив слова Хосе, зацепил за ухо и нажал кнопку – он не почувствовал ожидаемый укол, когда тот пропустил тонкую проволочку к ушной кости. Связав перепачканный бурыми пятнами халат и скатерть, в которые он раньше был одет, он выбросил все это в мусорную корзину в углу. Комбинезон пилота, видимо, сам регулировался по размеру – наконец, застегнув последний ремень, Эндан посмотрел в зеркало – его лицо пронизывали черные линии шрамов, а к мертвецки-бледной коже прибавлялись кристально-белые седые волосы, и коричневый комбинезон сверкал провокационно обведенными пунктирной белой нитью местами для погон и шевронов.

⠀

Первым делом, выйдя из пункта снабжения к Хосе, Эндан задал ему вопрос: «Слушай, а этим лезвием, которое я отнял у того любителя экстремальной уборки, можно вообще побриться?».

Хосе улыбнулся и ответил: «Ну, если желаешь себе заодно и скальп снять, конечно. Серьезно, лучше не стоит. Мне кажется, тебя больше должен интересовать вопрос, где нам теперь переночевать. Легальное проживание на Обители для нас доступно только в бараках Флота… было доступно, в смысле.».

Эндан чуть призадумался и ответил: «Ну, в мое время на Земле всегда были какие-то развалины, в которых можно было найти приют. В особенности меня сейчас интересуют возможности купить по уценке небольшой космический корабль, чтобы отсюда убраться. Хосе, есть идеи?».

Его собеседник провел какие-то вычисления в уме и задумчиво сказал: «Понимаешь, небольшие космические корабли не «продаются».

Их реальная цена составляет где-то 250 тысяч кредитов, и их обычно берут в ипотечный кредит. Проще говоря, при практически неизбежной смерти должника до выплаты всего долга, корабль снова возвращается в собственность компании, немного очищается, и снова выставляется на сдачу. Так как у синеглазых не бывает наследников, схема работает с точностью часов. Поэтому скажу прямо, шансов убраться отсюда мало. Хотя знаешь… есть идея. При инциденте в ангаре Цвайхандера, несколько кораблей все еще находились в нем. Не сомневаюсь, что их привезли сюда, и наверняка скоро дойдут и до их починки. Все ночные работники сейчас заняты работой над самим ангаром, поэтому думаю, пока что космолеты разве что… находится в охраняемом по военным стандартам космопорту.».

Эндан озадаченно спросил: «И как ты тогда предлагаешь туда попасть?».

Хосе не медлил с ответом: «Все очень просто, по крайней мере – на словах. Так как их вытащили из зоны ядерного заражения, классической обработки дезактивирующим раствором тут недостаточно. Их поместили в зону радиационной опасности второго уровня, что исключает нахождение там персонала – а значит, и охранников. Однако, там будет предостаточно камер, и даже, насколько я слышал, один дистанционно управляемый пулемет. Но, к счастью, я примерно знаю, как их обмануть…».

Эндан перебил его: «Так это, может просто провода перерезать?».

Хосе замахал руками: «Ты что! Это даже в ваше время уже не работало. Такое ощущение, как будто ты насмотрелся фильмов про ограбления. Они тотчас же поднимут всех по тревоге. Давай я распишу план действий – работать мы будем раздельно, однако постоянно поддерживая связь – дело сложное. Твоя задача – проникнуть в ангар, немного… повредить камеры, которые его просматривают, и, предположим, за шесть часов починить один из кораблей. Я тем временем проникну в диспетчерскую башню. Первые пять часов я буду следить за каналами связи, затем приду к диспетчеру. Я его, в принципе, должен знать – а там, слова я подкреплю парой дорогущих бутылок столичного пойла, которые я успел прикарманить после побоища, пока ты доставал свой трофей. Тем временем ты… Выведешь корабль, которым тебе еще надо как-то научиться управлять, на взлетно-посадочную полосу, и подашь команду на взлет. Я, заняв кресло диспетчера, разумеется, откажу тебе.».

Эндан недоумевающе спросил: «А это еще зачем?».

Хосе продолжил: «Объясняю. Я найду небольшой сервомотор на месте, наверное, вытащу из робота-пылесоса. Поставлю его с задержкой, чтобы тот нажал на кнопку разрешения, и на всех парах помчусь на машине обслуживания по взлетно-посадочной полосе, запрыгну в звездолет к тебе, и на твой запрос о взлете мой небольшой помощник даст тебе разрешение. Чудно, не так ли?».

Эндан ответил: «План действительно отличный, но мне важно знать, а что ты скажешь диспетчеру? Ну, кроме своей спиртной магии, разумеется. Просто хочется знать, что нас не собьют при выходе на орбиту.».

Хосе ответил: «Не бойся. Я уверен, нас хватятся только через сутки – диспетчеру я навру, что мол, новичку на своем новеньком корыте захотелось маневры поделать в увольнении, а то в бою пилотам-перехватчикам делать нечего. По этой невероятно популярной легенде, если ты угробишь свой аппарат, к диспетчеру претензий не будет. За последующие сутки мы, разумеется, рвем когти с этой звезды. Ну… времени у нас немного, стартовать мы должны в семь утра. За дело?».

Эндан понял, что лучше плана спасения он не найдет, и ответил: «За дело!».

Глава VI. Ночь на Обители

⠀

⠀

Эндан подкрался к высокому забору из толстой проволоки. Он выждал момент, когда камера отвернется, и блеснул серым клинком в ночной мгле. Даже им забор давался с трудом – когда камера направилась в его сторону, он, перерезав последнюю проволочку, ударом ноги отогнул «карман», вырезанный ножом, и прополз. В последние секунды он согнул слой проволоки обратно, надеясь, что камера не заметит небольшую щель в сетчатом покрове. Перед ним был небольшой ангар, в котором, судя по количеству створок, могло находиться лишь три космолета. Рядом с ним была небольшая будка – видимо, кабинет механика. Заглянув через окно, Эндан не увидел камер, и с облегчением вырезал стекло и перелез внутрь. Он огляделся – что из инструментов, разложенных вокруг, могло подойти для нейтрализации камер? Ответ был найден быстро. На столе лежал электрический степлер. Эндан провел рукой по верхним полкам, собрав накопленную пыль, и бутылкой воды на столе смочил ее. Скатав из полученной отвратительной массы шарики, он начинил ими степлер, к которому прицепил небольшое зеркальце – и, оттянув блокиратор резинкой, выстрелил в настенную доску. Импровизированный шарик с краской оставил глубокий серый след на пробковой доске. Эндан улыбнулся, повесил на пояс все инструменты, которые смог унести, и пошел на охоту за камерами.

Предыдущая часть: Соль Земли, ч.2

«Эй, вставай!» - услышал Эндан через закрытые глаза. С трудом разомкнув веки, он увидел какого-то бодрого, улыбчивого старика, который без остановки тряс его за плечо. Увидев собеседника, Эндан придержал несколько хлестких выражений, предпочтя выразиться несколько мягче - «Слушай, дед, мне не до этого. Я день назад вообще мертв был. Дай мне хотя бы сейчас поспать.».

Впрочем, старик не отступал: «…дедом меня, понимаешь ли, назвал. Сам же не лучше, видок у тебя, как будто ты десять пенсионных талонов забыл забрать. Давай лучше, вставай, а то кормежку пропустишь. Тут с этим беда, между прочим.».

При мысли о еде желудок Эндана предательски заурчал. Ему пришлось признать, что сон придется отложить. Собрав все силы в кулак, он встал на ноги, поднялся с койки, и огляделся вокруг. Он видел типичную тюремную камеру с Земли, разве что несколько более технологичную. Все те же прутья, жесткие койки, встроенные в стену, отхожее место в углу, слегка прикрытое шторкой, и бесчисленные ряды таких же камер снаружи. В каждой сидело, лежало, или стояло по два человека – их выделял наряд из настоящей ткани, не отдающей матовым блеском теллурианской углеткани или селенитской . Из технологических новинок в своей камере он заметил какой-то встроенный в стену планшет, по-видимому, с расписанием, и отверстие в стене, под которым стоял поднос. Там было две тарелки с густым зеленоватым пюре – одна была уже пуста, до дна съедена его соседом. Вторая, по-видимому, принадлежала ему. Подойдя на некрепко держащихся ногах к подносу, Эндан схватил ложку и начал жадно поглощать массу. Она была жутко невкусной – точнее, не имела вообще никакого вкуса, и напоминала гель для нейтрализации пищевых отравлений из аптечки. Однако, насыщала она неплохо, и на голодный желудок Эндана ложилась как бальзам на душу. Прикончив все до последней капли, тарелка отправилась вслед за посудой соседа на поднос.

⠀

Через несколько секунд он был проглочен конвейером, а шторка с легким пшиком закрылась. «Вот видишь, не зря тебя тормошил. Еще бы чуть-чуть, и не успел.» - улыбнулся его сосед – «Будем знакомы, кстати. Меня зовут Артур де Люсиен, и, как сейчас нас называют, я гайанец. Иными словами, жил на Земле.».

Эндан, чуть колебаясь, ответил: «Меня зовут Эндан Бранд, я… это, ну… селенит, наверно.».

Старик рассмеялся: «Да ты совсем как я! Ничего не могу разобрать в этих новшествах. Какие-то селениты, теллуриане, ну, что дальше? Понятия не имею, как до таких названий дошли. Чувствую, скоро мы всю таблицу Менделеева перероем с этими «новыми ветвями эволюции».

Вот что я тебе скажу – за десятилетия, которые я провел на старой земле, могу сказать одно – этот идиотизм придумали беспокойные люди, которые не умели ценить мелочи в жизни, и вечно хотели какого-то «прогресса».

Знаешь, даже 50 лет назад, когда мой родовой замок потребовал Протекторат для размещения артиллерийской батареи, и когда оно, закономерно, было уничтожено тактическими ракетными ударами теллуриан, я все равно любил жить на Земле. Нашел один уютный одноэтажный домик в богом забытой деревне, и жил там до сегодняшнего дня. Но вот ведь, неймется людям! Только мы научились избегать минных полей селенитов и смертельных дронов теллуриан, как они опять превратили Землю в черте-что. Теперь война куда ни кинь – буквально над головой. Неужели нельзя было хотя бы оставить Землю в качестве «дома престарелых»? Нет, всем так нужно, чтобы люди пачками умирали в космосе, осваивая новые миры, добывая эти проклятые орихалковые камни, с их теллуром и селеном, будь они тысячу раз прокляты. Сходят с ума в гиперпространстве, теряют здоровье за уютным земным магнитным барьером. Безумие, вот что такое наш мир.» - старик вздохнул и сел на койку. Эндан переминался с ноги на ногу, обдумывая его слова, и тоже сел рядом, подперев голову. Он наконец спросил: «А что это вообще за орихалк? Все про него говорят, но я не понимаю, чем он так важен. Да и что это вообще такое.».

Артур усмехнулся: «Это руда редкоземельных минералов, самая ценная в Местном секторе… как ее только не называют – орихалк, купрозем, и даже соль самой Земли, по основному месту добычи… По сути своей, девяносто девять процентов – это чистая медь, но десятки технологических операций выделяют из нее селен и теллур – за первый воюет Протекторат, а за второй – Конвенция. Спросишь, зачем? Сам едва ли знаю. Одно из этого выходит точно – большинство планет, интересных Конвенции, так же интересны Протекторату, создавая помимо идеологической, или, если позволите, биологической конфронтации еще и экономический мотив за войной. Заставляя их идти еще глубже в черноту пространства, забывая, какое сокровище мы оставляем позади.».

⠀

Спустя несколько секунд Эндан сказал: «Я полностью тебя понимаю, однако ты же отлично знаешь, что иначе и быть не могло. На матушке-Земле нам было тесно. Знаешь, если подумать, то все эти войны – лишь визуализация. Маленькие войны отвечали на крохотные вопросы. Большая война - даст ответ на гигантский вопрос.».

Старик покачал головой и ответил: «Твои слова устарели на сто лет. Теперь мы же не отвечаем на вопросы. Мы создаем свои биологические виды, и боремся за существование до последнего. Какое согласие может быть между медведем и волками? Верно, никакого. Только война. Знаешь, когда-то я горел идеями, которые проповедовал Эндрю Бернс, отец всех теллуриан. Именно он создал теллурогеном, и я с радостью содействовал тому, чтобы все мои дети, две дочери и один сын, стали теллурианами. Я думал, что они бессмертны, что за ними будущее. Однако как оказалось позже, эволюция не может протекать в отрыве от мира. Она всегда должна утягивать весь вид за собой. Природа – жесточайший диктатор, но никто из людей не желает, чтобы судьбу его биологического наследия кто-то предопределял. В тот судьбоносный день, когда прогремели первые выстрелы, мы поняли, что homo sapiens действительно отжил свое, и homo tellurium берет планету, которая принадлежит им по праву – так же, как мы брали свою планету у жалких животных, которыми мы развлекались и которых поедали.».

Артур замолчал, метнув проницательный взгляд на Эндана. Вполне можно было сказать, что история произвела на него впечатление. Он хотел бы узнать больше, раз ему подвернулся такой шанс, но глаза уже слипались. На полный желудок можно было и поспать…

Глава IV. Прогулка по Луне

⠀

⠀

Эндан проснулся, даже не зная, сколько времени он проспал. На этот раз он понял, что бодрствует один – его держал за запятье один из охранников, регулярно проходящих мимо блока временного содержания. Когда Эндан наконец открыл глаза и увидел его, тот мрачно спросил: «Ты как, ходить можешь?».

Он кивнул, и охранник продолжил: «Ладно… у тебя сейчас серьезная встреча с самим Маршалом. Да, не удивляйся, я тоже сначала не понял – и только потом вспомнил, откуда тебя вытащили. Ты же с того теллурианского корабля, который нам вчера устроил ядерную войну в ангаре. Если хочешь оценку своих перспектив – есть все шансы, что он захочет тебя лично пристрелить… Не в моих полномочиях оценивать его, но он чертовски эксцентричен. Можешь начинать молиться за свою душу уже сейчас.» - усмехнулся охранник, поправляя берет с восьмиконечной звездой космических сил Протектората. Эндан пытался запомнить бесконечные туннели, по которым они шли, но никак не мог даже минимально догадаться, куда здесь можно было спрятаться – все технические помещения были на замке, а люди постоянно бегали туда-сюда – тащили огнетушители, стальные пластины и прутья, надевали противогазы и собирали роботов для дезактивации. Мимо них на грузовом лифте проехал, окруженный четырьмя тяжеловооруженными охранниками, огромный робот, в котором Эндан без труда узнал мехкорпа по описанию Исиды. Он осторожно спросил идущего рядом охранника: «Подожди, а кто вообще такой Маршал? Это вообще звание или имя?».

Охранник усмехнулся: «Ну да, все вам, гайанцам, приходится рассказывать. Джон Маршал – на данный момент, самый важный человек во флоте Протектората, а возможно, и во всем государстве. Как ты возможно знаешь, предыдущий маршал флота, Джереми Дуглас, который двадцать с чем-то лет назад выгнал теллуриан в дальние уголки космоса, завершил Лейтенскую Кампанию, когда мы защищались от Конвенции, очень противоречивым жестом – видя превосходство сил Конвенции, сошел с орбиты и на полном ходу врезался в планету на своем старом флагмане «Экскалибур», который из-за огромных размеров и отличной защиты от теплового оружия теллуриан, которая теперь не дала ему разойтись по швам в атмосфере, буквально вскипятил океан землеподобной планеты Тау Кита 4с, единственной известной планеты с экосистемой, способной соперничать по пригодности для жизни даже со столицей, Терра Новой. Таким нехитрым образом, температура и влажность на ней подскочили до такого уровня, что парникового эффекта было не избежать. Теперь это, на многие десятилетия – жуткие туманные джунгли под палящим солнцем. Как бы грустно, да?».

Эндан поморщился: «Ну как бы да, не здорово. Вы получается уничтожили свою же колонию?».

Охранник бодро ответил: «Именно так. Слушай, Джереми был отличным маршалом. Он всегда стоял за нас, космических бродяг, горой. То, что он сделал на Тау Кита 4с… очень жестоко, но лично я, и многие мои сослуживцы, его понимаем. Столичный совет отклонил его просьбу о развертывании дополнительных мехкорпов на защиту от Конвенции. Проигрыш был бы неминуем – но он не только лишил теллуриан смысла продвигаться дальше на юг, но еще и вынудил столицу в следующей, то есть этой, войне передать огромное число мехкорпов военному командованию. Его сын, Джон, и так служивший на каком-то направлении, связанном с мехкорпами, при Флоте, имел огромные шансы стать новым маршалом, как, в общем-то, и произошло – однако, несмотря на их родство, Джон настолько не признает поступок отца на Тау Кита, что даже сменил фамилию. Как ты понял, на свое звание. Вот и вся история.».

Эндан еще раз вглянул вокруг. Они приближались к верхней палубе – все чаще попадались масштабные иллюминаторы, а мундиры прохожих становились все красочнее. Он готовился к разговору, пытался составить какие-то фразы, придумать общий план. Но, как и со всеми в этом мире, он не понимал, чего от него захочет Маршал. Одно он знал точно – ставка высока. Он еще раз выглянул в иллюминатор – только отсюда, сверху, было видно, как сильно ядерная диверсия повредила корабль. Обгоревшие края обшивки уже мерцали незамирающими голубыми искрами – из них вытягивались длинные прутья, на которые скоро нанесут новые слои брони. Эндан сел рядом с большой раздвижной дверью на скамейку, неловко махнул на прощание охраннику скованными руками, и остался ждать.

⠀

Он на секунду задумался, как вдруг услышал голоса в кабинете. Быстро стало ясно, почему они проникают сквозь стену – видимо, во время диверсии здесь сгорела проводка с частью звукоизоляции. Эндан, сгорая от любопытства, приложил ухо к прослушиваемому месту и как будто уже перенесся в кабинет. Тяжелые сапоги с магнитными подошвами отстукивали глухие шаги по ковру. Наконец, Маршал развернулся и задумчиво пробормотал: «Да, ситуация не из приятных. Мы всего лишь хотели скинуть с хвоста эти проклятые бомбардировщики, сошли с земной орбиты, а в итоге вляпались в авантюру с захватом прототипа корабля теллуриан. И вот посмотрите к чему это привело. В следующий раз, надо будет звать крейсер с газовым ускорителем, чтобы сразу же сварить их в этой посудине.».

Мягкий и мелодичный голос ответил ему: «Не беспокойся, дорогой. Пока Цвайхандер будет стоять в ремонтном доке у Альфы Центавра, ты сможешь вбить чуточку смысла в головы этих столичных плутократов. Они перенаправят больше людей на нужды Флота, и мы сможем наконец выбить фиолетовую чуму из Солнечной системы. Вместе мы сможем все, дорогой.».

Маршал, глубоко вздохнув, ответил: «Несомненно, Эльза. В тот яркий день, когда мы выбьем бессмертных узурпаторов из наших звезд, мы поймем, какой вклад внесли мехкорпы. И тогда… возможно, только тогда, ты сможешь выйти из тени. Вместе мы покорим звезды, а синеглазые впервые получат что-то, чем они будут дорожить. Возможность стать чем-то большим после смерти… Разве это не то, о чем мечтало человечество с самого зарождения? Мы не можем сделать наш народ единым снова, помирить оседлых селенитов и синеглазых. Но мы можем попытаться сделать его одинаково счастливым…».

Таинственная собеседница ответила: «Да будет так… К тебе пожаловали, дорогой. Если что, это тот самый селенит, которого везли наши сегодняшние гости. Я уверен, у тебя есть множество вопросов.».

Послышалось шуршание, Эндан отошел от стены, и дверь открылась. С небольшим опасением он вошел внутрь, и увидел перед собой красивый, с толком обставленный кабинет. Стол стоял прямо за огромным иллюминатором, в котором легко была видна вся верхняя палуба линкора. Легко было поверить, что Маршал на предыдущей должности был ученым – вся левая стена была заставлена книгами, а на столе разложены синими стопками схемы мехкорпов в деталях. Глубоко за столом, в тени стоял и сам мехкорп – однако заметно отличающийся от того, что Эндан видел по пути. Его механические сочленения были… изящнее, что ли. Но их компенсировала гораздо большая сфера наверху – неужели именно с ним разговаривал Маршал? Он же сам стоял в стороне от стула, задвинутого под стол. Один из рукавов накинутой куртки с нашивками болтался – Эндан с ужасом убедился, что этой рукой, под курткой, он держит пистолет, направленный на него. Маршал был широким мужчиной с короткой бородкой и лысой головой, скрытой под типичным для Флота беретом. Несмотря на то, что на вид ему было не больше двадцати пяти, выглядел он достаточно помятым жизнью, покрытым шрамами и с частыми проблесками седины на бороде. Он резко подошел к Эндану, бесцеремонно взял его за цепь между наручниками, и вставил туда миниатюрный ключ. С легким щелчком браслеты выпустили руки Эндана, и пока он их растирал и прятал под рукавами, Маршал начал разговор: «Что ж, присаживайся. Я думаю, мне нужно чуть-чуть обсудить твои перспективы, перед началом нашего продуктивного диалога.» - он прокашлялся, сел за стол, и, не выпуская пистолет, продолжил – «Итак, прямо сейчас мне пришло сообщение с последним прилетевшим из Офалы, столичной системы, подкреплением. Они теперь осведомлены о наших… проблемах в ходе экспедиции по захвату прототипа корабля теллуриан, и хотят видеть нас в доках Обители, которая, как ты, несомненно, знаешь, является первой колонией в истории человечества, где мы теперь обслуживаем поврежденные в бою корабли.» – Маршал резко перевел глаза на Эндана и как будто выстрелил из них. Повысив голос, он произнес: «А вот тебя, мой дорогой друг, они хотят видеть на Терра Нове. Видите ли, они ценят такое культурное достижение, как поимка первого перебежчика, и хотят тебя выпотрошить на столичной Плазе, на потеху этих жлобивых земляных червей. Мол, поднять боевой дух граждан, которые, как вдруг оказалось, очень поддерживают нашу войну. Почему-то мы об этом не знали, когда они массово прятали мехкорпов в списках на мобилизацию… Ну да ладно. Хлеба и зрелищ, верно? Но у меня есть предложение получше. Перейду, пожалуй, сразу к делу. Ты мне прямо сейчас расскажешь что-то о теллурианах, что не знает никто на этом корабле. Ни один человек, кроме тебя. Но потом, сумей и доказать это – и тогда, я сделаю невозможное, и выпущу тебя. Скажу Совету Директоров что-нибудь типа «Он умер, пока мы из него вытягивали сведения о теракте», а на самом деле выпустим тебя восвояси на Обители, а бухгалтерия выплатит тебе половину жалования разведчика Флота. Возьмешь кораблик в кредит, поработаешь на местную корпорацию. Однако, если ты просто что-то выдумаешь… я пристрелю тебя здесь и сейчас, не дожидаясь, пока это сделают за меня. Так что ты выберешь?».

Эндан понимал, что если он не сможет ответить на вопрос Маршала, то самым логичным вариантом было бы отправиться на столицу – возможно, по пути ему удастся сбежать. Но если он сможет ответить правильно – свобода будет наконец-то в его руках! Не нужно будет бежать и прятаться. Наконец мир предстанет перед ним без ограничений, а им перестанет помыкать каждый, кто только дотянется. Эндан твердо заявил: «Я расскажу вам кое-что. Однако для того, чтобы это вспомнить, мне потребуется время. Вы согласны?».

Маршал покачал головой и сказал: «Правильный выбор. Что же, я не знаю, что там с тобой сделали, но выглядишь ты действительно не лучшим образом. Сиди и думай, а я пока посмотрю на то, как чинят мою звездную крепость.».

Он положил свой пистолет – огромный, и, по-видимому, обширно модифицированный электромагнитный ускоритель, на кофейный столик, а сам развернулся спиной, заложил руки за спину, и ушел разглядывать контуры корпуса в тени Солнца. То тут, то там проглядывали искорки сварки – работа по временному ремонту шла все активнее. Однако пистолет маняще лежал перед Энданом… он помнил эту стратегию, еще давно, с Земли. Если приглядеться, можно заметить, что патроны оттуда он успел вытащить. Отличная уловка… Но ему уже было не до этого. Он лихорадочно сдерживал поток воспоминаний, пытаясь выбрать из них что-то, что могло быть полезно, как вдруг он понял, что больше не может управлять ими. Что-то внутри него как будто оборвалось, и он обмяк на кресле, полностью погрузившись в воспоминания…

Вдруг темнота снова разошлась. Незнакомец вдруг изменился, злобная ухмылка пронзила его лицо: «Проклятье, как же я этого не хочу».

Он схватил Эндана за шею невероятно холодными пальцами – ему показалось, как будто что-то мокрое и холодное разлилось под его пальцами. Вторая рука, что механическая, вдруг преобразилась в огромный нож, удерживаемый небольшими частями тонкими, но длинными и цепкими механическими пальцами. Итак, смертный… я не буду называть тебя твоим новым именем. Уж слишком смешно ты, мешок с костями, выглядишь под таким звучным сочетанием слов. Давай я расскажу тебе, несовершенный, как я родился… помнишь родной дом? Тебе всего пятнадцать лет, ты типичный отпрыск рода человеческого. Интересуешься космосом, мечтаешь отправиться на марсианскую исследовательскую базу. Читаешь каждую новость про магнитный барьер, одного перелета через который достаточно, чтобы лишить целый корабль переселенцев возможности продолжить род… А поэтому, все попытки освоить даже ближний космос бесполезны. Но тебе ли это не знать? Ты собираешь метеорологические зонды, меряешь радиационный фон, недоумеваешь, где же он может увеличиваться… Но через восемь лет – война. А ты, скажем прямо, не самый ценный член общества. Тебе нужна еда, кров, забота. Пойми, нельзя осуждать твоих создателей… перед ними открыли возможность. Если они примут теллурогеном, через два года они уже увидят человека, способного помочь с хозяйством, работой, и защитить, в случае чего. Так… что-то я запамятовал, что у нас там было дальше?» - садистская улыбка озарила лицо незнакомца, как он ослабил хватку на горле Эндана. Он уже не чувствовал своих губ – они сами, к его ужасу, произносили роковые слова: «Как только ты родился, ты стал моим единственным другом. Ты… учился у меня всему, повторял все за мной. Я думал, что ты разделяешь все мои мечты, что ты единственный, кто меня понимает. Но через пару лет, они отказались от меня… Они выбрали тебя, потому что ты был сильнее, выносливее. Ты никогда не спал, мог не есть и не пить неделями, и делать работу так качественно, как никто другой. Я лишь смотрел на то, как ты становишься их любимцем.».

Теллурианин мрачно улыбнулся и снова сжал горло Эндана, заставив его вновь умолкнуть: «Что же, очень даже неплохо. Браво. Дальше я, пожалуй, сам. Понимаешь ли, я действительно перенял твои мечты. Твои знания. Но я не перенял твои слабости, и поэтому я никогда не умирал. Ты должен был гордиться, что ты, жалкое существо из плоти и крови, оставил свой духовный след, задал начальный вектор, одному из самых сильных теллуриан – мне. Для миллиардов людей что-то подобное было бы уже достижением всей жизни. Но ты никогда не признавал, несмотря на весь свой ум, реального положения событий. Но что же стало спусковым крючком, что высвободил заряд черного, жестокого безумия на всю твою будущую жизнь? Скажи-ка мне, смертный!».

Эндан, хрипя, выдавил: «Ты убил их… Тех, кто предпочли родного сына роботу… Не моргнув глазом, ты отрубил ему голову, а ее сразил выстрелом из ружья…».

Теллурианин засмеялся: «Очень любопытный взгляд на события. А мне казалось, что я просто хотел уйти, помочь своим собратьям выжить в ужасной войне вместо того, чтобы засеивать поля. Но мне в спину уперлись два холодных ствола ружья, а грубым окликом позвали к будке с инструментами. Разумеется, моей реакции хватило, чтобы одолеть его острой стороной лопаты. Вот тебе и урок, мой маленький мешочек теплой крови. Тебя будут ценить только за то, что ты делаешь лучше всего. Все еще сочувствуешь им, после того что они сделали с тобой… и после того, что они сделали бы с тобой? Я ведь даже позаботился о их телах, устроил им погребение по теллурианским обычаям.».

Эндан поднял посиневшее лицо на противника, процедив: «Ты сжег их вместе с домом. Когда я пришел туда, угли уже догорали. Ты не оставил мне даже пепла, чтобы с ними проститься.».

⠀

Теллурианин резко стал серьезным: «А вот теперь переходим к твоему безумию… Скажу просто, с тех пор ты не мог найти себе места. Ты пять лет странствовал по обитаемым пустошам, пытаясь сделать что-то особенное. Ты собрал огромные знания, которые едва помещались в твою голову – а знания, как известно, будучи не примененными – причиняют ужасную боль их носителю. Все, что ценилось на этой войне – сила, скорость, жестокость – было на нашей стороне. Тебе лишь оставалось осознавать, что никакого значения в этом мире ты не имеешь, на фоне миллиардов людей, окружавших тебя с самого рождения. И все эти годы, твоя ненависть к теллурианам росла. В то же время, ты понимал, как ты хочешь быть им. Как ты хочешь быть… мной. Вот только ты не понимал, что ты уже был теллурианином. Что в отличии от миллиардов людей, ты уже нашел свое призвание, что твои мечты будут исполнены… И тебе даже не нужно будет приложить хоть каплю усилий. Помнишь, как ты мечтал взглянуть за пределы Солнечной системы, гадал о том, каков мир за ее пределами? Я увидел его вдоль и поперек, прошел десятки звезд… А помнишь, как тебе хотелось ступить на поверхность иного мира, оставить первый отпечаток на его девственном покрове? Я легко это сделал, и не раз. Я уважал… да что там, боготворил того, кто дал мне все, что я зову «собой», и поэтому выполнял каждую мечту, которую ты бы хотел осуществить. Но тебя это не устраивало, ты ни разу не задумывался о том, насколько ты отличаешься от большинства смертных. Вместо этого ты придумывал все новые орудия убийства… Да, может ни одного теллурианина ты не прикончил лично, но гарантирую тебе, твои патроны с микроядерным зарядом унесли не одну тысячу моих сородичей. Твой разум, вкупе с твоим беспокойным сознанием, порождал не просто научные изобретения – твои идеи начинались из психопатической одержимости убийством, а заканчивались точными расчетами и отличными результатами. Ты находил утешение, представляя, как люди проливают реки ихора твоими орудиями, и мечтал, чтобы и я попал в такую ловушку. Чтобы носитель твоей души, твоих чистейших помыслов и идей, отдал концы на этой помойке планетарных масштабов. Но даже в этом деструктивном начинании ты, в сухом остатке, потерпел поражение. Кроме того, что тебе не удалось переломить наступательный вектор Организации Восхождения Человечества, все твои изобретения и идеи были реквизированы с легкой руки военного командования едва сформированного Протектората, а сам ты был утоплен в глубочайшем долгу, который вынудил тебя взять оружие в свои хилые ручонки. И только тогда ты понял, что такое война, в костер которой ты кидал хворост. Протекторат, эссенция всего Старого Мира, и ухом не двинет, убив вас всех, и пустив куски ваших мозгов на создание мехкорпов. Впрочем, будем реалистами. Тебя вызвали в лунный бункер вовсе не из-за того, что ты был лучшим. Ты был неплох – но далеко не дотягивал до гения. До таких гениев, которые разрабатывали селенобактерию… Тебе было как до Луны пешком, прости за каламбур. Впрочем, к этому моменту ты уже сгубил ту самую свою единственную мечту, которую я никогда не смог бы воплотить. Получив глубокую дозу радиации возле Нью-Хеменской воронки, ты навсегда стал бесплоден. Твоя последняя мечта – ступить на неисследованную планету, основать там колонию, и подарить своим потомкам будущее на дальних звездах – была навсегда запечатана для нас обоих. И… Я понял, что больше не могу дать тебе страдать. Последняя причина, почему ты мог жить, пропала. Видя твои порывы, твою неизмеримую для обычных людей, не одаренных такими знаниями и такой глубокой душой, боль, я понял, что не могу позволить тебе страдать дальше. И все равно, чтобы сделать это, мне пришлось невероятно постараться. Для теллурианина попасть на Луну в то время – неописуемо сложно. Но никто из моих сородичей не обладал такой убежденностью, таким стремлением. Однажды, ты подсмотрел формулу селенобактерии. Понимая, как теперь можно бороться с ней, ты обратился к своим друзьям… Вот только какие они тебе друзья? Ты для них все равно что синеглазый для здорового селенита – и даже хуже, учитывая, как они фетишизировали понятие «нормальности».

Ты – опустошенная космическим ветром оболочка. Поняв это, они бы избегали тебя, боялись, ведь они цеплялись изо всех сил за возможности своих жалких тел, придумывая все более безумные и расточительные способы преодолеть космос. Что же… я захватил прототип первого диглюонного космического корабля, который создали повстанцы Реманской Республики и вылетел на Луну. И когда мы стояли под палящим Солнцем на Луне… Я сделал то, что должен был сделать.».

Эндан почувствовал, как вторая рука его собеседника резко дернулась в сторону, а затем рассекла одежду на груди. В этот момент он понял, что не может дышать – на него как будто упал многотонный груз, не дающий ему сделать ни вздоха. Медленно и мучительно, мир вокруг рассеивался и пропадал, а в ушах звенел смех таинственного теллурианина. Последнее, что он услышал, было: «Мы, смертный, с тобой идеально отображаем эволюционные взаимоотношения теллурианской фазы. Ты умрешь, и на твое место придут люди, готовые к бремени будущего… возможно, хотя бы перед смертью ты это осознаешь.».

Эндан с трудом открыл глаза. С трудом веря, что он снова в реальной жизни, он ловил живительный воздух, насыщающий, словно свежая вода. Голова медленно переставала трещать, а горячий туман рассеивался. Он понял, что лежал все это время на ковре Маршала. Приподнявшись над полом, Эндан снова сел в кресло. Маршал уже не стоял у окна – он сидел, работая за столом, что-то печатая клавиатуре перед несколькими мониторами иногда щелкая пальцем по кнопке интеркома и что-то шепча туда. Эндан уверенно посмотрел ему в глаза и сказал: «У меня есть то, что вы хотите. Я знаю кое-что насчет теллурианской психологии… и имею некоторые теории касательно их правительства.».

Маршал развернулся и с удивлением посмотрел на Эндана: «Удивительно, если честно. Я думал, у тебя от волнения отказало сердце. Но что же… Я готов послушать».

Эндан начал речь: «Итак, важная особенность теллуриан – невероятно короткий срок, за который они получают огромное количество знаний о внешнем мире является как силой теллуриан, так и их слабостью. Первое поколение многим со стороны казалось неуравновешенным – однако, это не совсем так. Они подчиняются очень четкой логической модели, которую строят в первые год-два своей жизни. Тогда не было единых программ Адаптации для теллуриан, и поэтому каждый представитель их народа обладал чертами характера, выведенными из окружающей его обстановки. Я должен напомнить здесь, что Конвенция, если не ошибаюсь, не обладает прямой властью над всеми теллурианами – однако она на данный момент контролирует все известные генезитроны, и этим, по сути, она доминирует в формировании общественного сознания. Итак… Эта «изначальная программа», по сути, не имеет никаких отличий от воспитания человека. Однако, так как она закладывается гораздо быстрее, Магистрат Конвенции смог выработать такую программу, которая, несмотря на вечное, можно сказать, врожденное, стремление к независимости и свободе, склоняет теллуриан к реализации всех своих амбиций и возможностей в рамках Конвенции. Эта самая программа Адаптации и является главным орудием Магистрата в управлении теллурианским народом.».

Когда Эндан умолк, Маршал еще пару секунд смотрел на него, и затем впервые за весь разговор улыбнулся: «Отличная работа, черт возьми! Это действительно важная информация. Проклятье, если бы не эти неженки со столичного мира, я бы дал тебе отличный пост в разведке, или хотя бы в научном бюро по психофизиологическому строению теллуриан, которое я недавно распорядился открыть. Это крайне важно – иметь полное понимание врага, о котором мы ничего не знали с самого Исхода по наши дни, целых двадцать три года. Что же, давай сложим кусочки мозаики вместе. Магистрат постепенно вырабатывал эту программу Адаптации с самого окончания Эволюционной Войны на Земле. Мы видели своими глазами их ошибки – первое поколение, рожденное искусственно, то есть их второе поколение, было заряжено до краев долгом перед теллурианским народом – ожидаемый шаг, учитывая, что они по горло увязли в войне за Марс. И что же вышло? Огромное их число стало поклоняться этому едва разумному компьютеру, который, как они верили, должен был избавиться от главной слабости Конвенции – разобщенности, атомизированности общества. Третье поколение… покрыто туманом тайны, по крайней мере, пока что. Впрочем, теперь это моя проблема. Ты выполнил свою часть сделки – с чем тебя и поздравляю.».

Предыдущая часть: Соль Земли, ч.1

Глава III. Последний полет

Исида вернулась из рубки, спокойно заметив: «Все идет по плану… мы прошли орбиту Урана, и теперь идем прямым курсом на выход из системы. Нет никаких шансов, что нас обнаружат… и у нас есть время, чтобы поговорить. Не желаешь рассказать о себе? Своей жизни до попадания на Луну? Возможно, это поможет тебе восстановить воспоминания…».

Эндан отрицательно покачал головой: «Нет, не желаю. Все, что я помню – это то, что я не хочу это помнить. Единственное, что мне нужно – попасть домой, где бы он ни был. Но насколько я понял, самый легкий способ сделать это – дать вам эти проклятые чертежи… можете поподробнее рассказать, что эта… селенобактерия вообще делает?».

Исида кивнула и ответила: «Тут я легко отвечу на твой вопрос. Селенобактерия сохраняет мозг даже от минимального разложения после смерти, позволяя, буквально, вырезать пятьсот сорок кубических сантиметров серого вещества, отвечающего за обработку информации в мозге, и пересадить его на сложную систему жизнеобеспечения, включенную в мощную самодвижущуюся платформу. Кто видел мехкорпов, описывают их как огромные механические платформы с шестью паучьими ногами, связанными сервомоторами, двумя мощными радиаторами на «спине», и круглой сферой с несколькими швами и болтами на месте «головы».

Вся эта громадина в два раза выше и в пять раз шире человека. В ближнем бою даже теллурианину с полным набором боевых имплантов будет с ним невероятно сложно справиться – но не это даже является проблемой. Суть в том, что за десятилетия эволюции мехкорпы стали почти что разумными машинами – они используют тактики, идеально отточенные благодаря наблюдению за тактиками теллуриан. К их услугам – полная интеграция с автоматическими боевыми системами, как и у нас. Вот только за спиной мехкорпов – огромная империя человечества. А если даже все теллуриане встанут на защиту Земли, мы получим пиррову победу – с огромными потерями мы возьмем Землю, и наши основные миры останутся безжизненными – еще десятилетия нам придется создавать теллуриан, чтобы заселить их заново. За это время селениты легко обеспечат новых мехкорпов за счет людских потерь – и пиши пропало.».

⠀

Эндан удивленно переспросил: «Подождите, правильно ли я понимаю? Даже если вы нанесете им сокрушительную победу, они смогут в кратчайшие сроки восстановиться и стать еще сильнее?».

Исида горько улыбнулась и ответила: «Отличное замечание. Что же, должна заметить, что именно так и существовали первые мехкорпы – в них не было ничего кроме способности к адаптации, и когда первое поколение теллуриан уничтожало их вместе с сотнями тысяч солдат Протектората, они получали лишь еще больше возможностей создавать новых мехкорпов и получать опыт для старых. Что же касается текущего расклада… Видишь ли, общество Протектората крайне неоднородно. Главная ценность, которую ценят селениты – способность к размножению. Только люди, не видевшие из космических кораблей ничего, кроме тяжелых свинцовых гробов на реактивных двигателях, имеют эту замечательную способность. Остальных же, кто ее не имеет, по той или иной причине, пренебрежительно называют синеглазыми, поврежденными, и так далее. Название зависит от региона и контекста. Однако надо понимать, практически никто не становится синеглазым, добровольно отправляясь в космос. Обычно они становятся такими в результате очень удачной аварии космического двигателя, прямо над небольшой колонией, с выбросом жесткой радиации. Это объясняет их прозвище, так как из-за воздействия ионизирующего излучения их склеральная глазная оболочка сильно истончается, вызывая заметную голубизну белков глаз. Они подвергаются тяжелой дискриминации в обществе селенитов, причем закрепленной на официальном уровне – синеглазые не имеют права работать на центральных мирах. Только в космосе, где отсутствие естественной защиты от радиации практически гарантирует им скорую смерть от опухолей в возрасте 40-50 лет, их принимают на работу – в первую очередь, крупные корпорации, действующие в космосе, и военная структура Протектората. Синеглазые практически никогда не имеют своего дома, и нередко становятся отчаявшимися убийцами или безумными отшельниками. Массовые убийства и самоубийства еще сильнее подкрепляют сложенную в их обществе взаимную неприязнь, которая так на руку правительству Протектората. Впрочем, я прямо скажу, мы не можем критиковать их правительство. Все что я сказала звучит ужасно, но разве у них есть способ преодолеть магнитный барьер самостоятельно? Если теллуриане появились бы именно как ты сказал, в качестве рабов для покорения космоса, разве мы в своем положении отличались бы от синеглазых? Да и, кроме того, взгляни как-нибудь в зеркало. Ты с ними в одной лодке, каким именем бы тебя не называли.».

⠀

Эндан поспешил сменить тему: «Республика как-то нашла способ… Впрочем, меня с самого начала интересовал вопрос. Чем же вообще отличаются теллуриане от обычных людей?».

Исида покачала головой: «Что ж… Это долго рассказывать. Тебе знаком механизм работы парагенетики? Говоря вкратце – они научились манипулировать встроенными генетическими шаблонами, встроенными в ДНК существ, подстраивать их под конкретные ситуации, посылая определенный химический сигнал на гистон – он разматывал сложную катушку генетического кода, показывая его ученому. Лучшая комбинация шаблонов, которую они нашли, подразумевала изоляцию определенных участков ДНК друг от друга при помощи теллура. Технически это значит, что модифицированные теллурогеномом практически не поддаются мутации – только те участки, которые остались в генетическом коде незащищенными, могут изменяться из-за естественных условий. Однако, так как они оперировали исходя из уже имеющегося генетического кода, это накладывало огромные ограничения. Нельзя было просто приделать несколько рук и сделать нового человека более ловким, сильным и быстрым. За сотни тысяч лет эволюции природа оставила много шаблонов, по которым могло пойти, а могло и не пойти эволюционное развитие человечества – но их все равно было ограниченное количество. Именно поэтому, теллуриане не обладают никакими «сверхспособностями».

Факт в том, что они не могут размножаться, и не могут подвергаться мутациям…».

⠀

Из динамика сверху раздался голос Стого: «Ну все, Эндан, приготовься к трехэтажной лекции. Она про это может годами говорить. Извините что подслушиваю, впрочем…».

Исида недовольно бросила: «Тебе там делать нечего? Попробуй сосредоточиться на селенитском радаре, который может поймать нас в любой момент, и не выпускай нейродрайвер.» – она покачала головой, наклонилась, вытащила короткие провода микрофона из разъема в столе, и сказала: «Ну ладно, продолжу, если меня не будут перебивать… Итак, даже производительность теллурианского мозга практически никак не отличается от пиковой производительности обычного человеческого – за исключением того, что он никогда не устает, потому что наша кровь переносит во много раз больше кислорода, чем ваша, а кожа выделяет гораздо меньше тепла впустую. Кроме того, из-за дополненного цикла переработки пищи, мы расщепляем ее совершенно целиком на энергию и полезные вещества, а вода легко фильтруется и идет полным циклом в организме. Далее, благодаря теллурогеному, защищенному металлическими структурами, мы практически не воспринимаем радиацию, кроме жесткого гамма-излучения, напрямую разрушающего клетки – такое встречается, разве что, в открытом космосе, рядом с наиболее тяжелыми звездами. Ну и разумеется, мы не поддаемся старению. Впрочем, все это великолепие, дарованное нам искусственной эволюцией, отзывается Конвенции тяжким грузом – пять с половиной килограмм чистейшего теллура требуется, чтобы распечатать 11 километров нанометровой схемы-нити, которая в дальнейшем накладывается на искусственно выращенную нить ДНК той же длины, чтобы в дальнейшем разрезать ее на триллионы клеток, смотать отрезки в полноценные ядра клеток, вокруг которых выращивается клеточная инфраструктура. И только затем эти клетки выплескиваются в питательный раствор, в котором они за год объединяются в теллурианский эмбрион. Еще полгода он находится в растворе, с огромной скоростью приобретая размеры и внешние признаки обычного теллурианина. В этот период также проводится Адаптация – в зрительные, слуховые, осязательные и обонятельные органы поступает огромное количество информации, в первую очередь – представление о трехмерном пространстве, простые научные моменты, некоторая историческая информация. В совокупности, вся техника, требуемая для этого процесса, называется «генезитрон».

Именно оттуда мы все вышли, кроме, разумеется, первого поколения. Но о том, как появились они, я подозреваю, ты знаешь. Обычные люди получали через лекарство теллурианские стволовые клетки, которые изменяли ход развития эмбриона и создавали теллурианина… К сожалению, с очень тяжелыми последствиями для тех, кто вынашивал его….».

⠀

Эндан мрачно заметил: «Да, об этом я был наслышал во время войны. Как чудища из ночных кошмаров, вы выходили из ошметков тех, кто вас породил…».

Исида равнодушно ответила: «Не совсем корректно. Обычно рождающим теллуриан грозило разве что тяжелое обезвоживание и голодание, которое компенсировалось медицинской техникой. Но я согласна, без нее смерть носителя была практически гарантирована.».

Эндан понял, что смутить собеседницу у него не получится, и решил опять резко сменить тему: «Я… уже начинаю вспоминать что-то, чего мне знать не хочется. Я у вас спрошу нечто более рисковое. Почему вы, возродив меня, совершенно не волнуетесь о том, что я могу… как-то помешать вам? Не следите за мной, не ограничиваете меня в перемещении…».

Исида улыбнулась и оглянулась на провод микрофона под столом: «Интересный вопрос. Что же, поделюсь с тобой стратегической информацией, которую знает каждый второй гражданин Конвенции. Вот там вот, в кабине, сидит оружие огромной мощности, которое Магистрат, наше правительство, создал неполное десятилетие назад. Восемь лет назад сильное объединение чуть более чем восьми тысяч теллуриан, контролирующее весь Предел Росса, угрожало провозгласить независимость от Конвенции, требуя привилегии центрального мира – в частности, срочную переброску ресурсов на строительство генезитрона в этом регионе. Тут небольшая справка – Предел Росса это четыре пограничные звезды в пространстве Конвенции, красные карлики, которые усеяны горнодобывающими предприятиями, наблюдательными и военными постами. Очень важно то, что за ним находится Безымянная Звезда – пристанище того самого Координатора, о котором я говорила раннее. Подозревая, что именно он стоит за внезапным проявлением сепаратизма в этом регионе, Магистрат создал одного из самых тяжеловооруженных и кибернетически модифицированных теллуриан в истории. Впрочем, даже инновационный щит на раздвижных углепластиковых лопастях на правой руке, и мощный раздвижной клинок на левой, не могут сравниться с тем, что они ему дали в первую очередь. Дело в том, что сам Пророк, первый теллурианин, составил программу Адаптации специально для него. И она подразумевала не боевые навыки, а понимание мотивов, убеждений, страхов и надежд теллуриан, которые, я напомню, не умеют краснеть, дрожать, потеть и их давление не изменяется от степени волнения. Так как он это делает? Понятия не имею, если честно. Одно я знаю точно – после того, как его послали в Предел Росса, он поначалу делал некоторые ошибки. Из-за некоторых ошибок погибли люди. Но он не останавливался – и в итоге предотвратил кризисную ситуацию в регионе. Где-то запугивая, где-то подкупая, а где-то просто прося, он достиг цели – сепаратистская организация мистически расформировалась, а весь регион постепенно сменил свои намерения на диаметрально противоположные – немедленно начав активное сотрудничество с Магистратом. Он не вернулся на родной Сорион ждать нового задания – что-то в нем потребовало сложить оружие, как он считал, навсегда, и заняться научной деятельностью на Оке Бури, что у Сириуса. И только потом стало понятно, что Предел Росса не был под влиянием Координатора – в нем зарождалось новое государство, ведомое своими лидерами. У них была мечта, идея… и Стого их уничтожил. Теллуриан мало, и убийство – крайне порицаемая мера в нашем обществе. Я доверяю ему… по ряду причин – но едва ли так же можно сказать про большинство его сограждан, до сих пор помнящих его моральное преступление. Поэтому, попрошу лишний раз ему про это не напоминать – ему и так досталось от жизни.».

Она помолчала, убедившись, что у собеседника нету больше вопросов, и сказала: «Ладно, я пойду за пульт… советую тебе уснуть, преодолевать гиперпространство во сне гораздо легче.» - она удалилась, и Эндан попытался устроиться на столе устрашающего медицинского аппарата. Он слышал, что в невесомости гораздо удобнее спать, просто расслабившись и замерев в воздухе, однако никогда не мог расстаться с чувством тревоги. Инстинкты требовали землю под ногами, и Эндан проклинал их.

⠀

Повисев несколько минут над столом, он вдруг почувствовал, как мягко ложится на него, прижатый уютной, так похожей на земную гравитацией. Он отлично знал, что теллуриане не спят, и поэтому вдвойне был удивлен тому, что они подготовили ему такую роскошь. Обрадовавшись, он вслух поблагодарил теллуриан – однако никто не ответил, в салоне стояла мертвая тишина. Ему стало любопытно – он аккуратно подошел и отодвинул дверь кабины. Его не заметили – из кабины вырвалась смесь криков, пищания датчиков, пощелкивания тумблеров. «Черт побери, мы вошли в радиус действия их искусственной гравитации! Они берут нас на абордаж!» - кричал Стого, разбрасывая пальцами иконки предупреждений на пульте управления. «Я вижу! Мы попросту падаем в их грузовой люк! Где, черт возьми, наши пушки?!» - кричала в ответ Исида, по очереди хватаясь за каждый регулятор внешних камер и в отчаянии рухнув на переборку кабины. Стого схватился за рычаг управления маневровыми двигателями и принялся выравнивать курс посадки, попутно перекрикивая писк приборов: «Все сняли для этой миссии. Ты же понимаешь, никто не подумал, что мы сможем выстрелить внутрь грузового отсека флагмана флота Протектората. Это просто нонсенс какой-то, если честно. Тем более, на трансурановой орбите. Такие шансы выпадают раз в столетие, а мы не можем даже разбить им лампочку в герметичном отсеке!».

Исида вздохнула, и уменьшив звук предупреждений приборной панели, прошептала: «Это… конец. Стого, приготовься прорываться с боем. Я защищу нашего пассажира – если повезет, найду коммуникатор, и сюда явится часть Глизеанского флота, они как раз планируют тактическое отступление на орбите Земли. А тут, шутка ли, сам Цвайхандер, флагманский дредноут Протектората. Если удастся его уничтожить… Черт побери, Стого! Отключай энергию! Все в конденсаторы! Сейчас они нас…».

⠀

Исида не успела договорить. Шок потряс корабль, и переборки начали рушиться от искрившей проводки и взрывающихся воздухопроводов. Один разрыв запасного бака с дыхательным кислородом отбросил Эндана далеко к сорванной из петель двери машинного отсека – не теряя ни секунды, он подхватил ее, и она приняла немедленно возникший огненный шторм, возникший от попадания искры в разлитый газ. Уронив тяжелую дверь, он с отчаянно колотящимся сердцем забежал за перекошенную переборку двигательного отсека, и прижался к еле держащемуся поручню. Несколько секунд, протянувшихся как годы, он простоял в мучительном желании сорваться и закутаться в рулон изолирующего полотна – но он держал себя в руках, как наконец то, что осталось от «Ангермера», рухнуло на палубу железного исполина. Эндан, чертыхаясь и стряхивая пепел и осколки иллюминатора, поднимался с пола, опираясь на отломанный поручень. Он снова аккуратно прижался к стенке машинного отсека и выглянул в салон – как вдруг из-под завала обломков, оставшихся от кабины управления, выползла Исида. Она уже совсем не была похожа на теллуриан, какими их привык представлять Эндан – в изорванном углетканевом плаще, из-под которого выбивались лохмотья обгоревшего энвиро-костюма, одной рукой зажимая широкую светящуюся рану на плече, она некрепко вышагивала по выгоревшему салону навстречу Эндану, нащупывая дорогу второй рукой – видимо, взрыв в салоне ослепил ее. Вдруг, красная от химических огней и черная от едкого дыма темнота развеялась – на корпусе стремительно вырисовывался ровный белый круг. Исида услышала знакомый звук автогена – неловко упав влево, она нащупала и схватила огромную стальную балку, которая, видимо, отлетела от несущей конструкции «Ангермера».

Подняв ее одной рукой как спичку, она пару раз похлопала ей по второй ладони и размахнулась. В ту же секунду круг был дорисован. Услышав, как звуки резака остановились, и их сменили глухие удары ног об обшивку, Исида усмехнулась и подошла к корпусу. «Смотрите как надо, уроды.» - она отступила на шаг, развернулась лицом к Эндану так, что он видел ее выгоревшее лицо и изуродованную обломками руку, и резко повернулась всем телом, каким-то образом прицелившись ногой точно в центр окружности. С жутким скрежетом композитный диск вылетел из прорези, высвободив хлопья герметика, блестящие латунные трубки - обломки теплозащитного слоя, и прочий мусор. Судя по крикам, диск обездвижил лишь пару абордажников, что пилили дверь – все остальные, согласно протоколу, стояли по сторонам. И когда первые три фигуры в голубых костюмах, пригнувшись и выставив дробовики вперед, прыгнули в салон, их уже ждала тяжелая импровизированная дубина Исиды. Удар был настолько сильный, что нападающих смяло со стенкой – а саму Исиду сложило пополам. Он уже слышал, как от перенапряжения трещат ее кости – она продержится недолго, даже с ее опытом и силой. Эндан не знал, что делать – никаких очевидных способов помочь Исиде не было, даже если он сам возьмется за оружие, он будет лишь мешать. Да и смысл? Это уже проигранный бой. Они никогда не смогут вызвать флот, вся электроника корабля была порвана в клочья – электромагнитный импульс, выпущенный вплотную, гарантировал это. А теперь, когда ее хваленая машина для убийства похоронена под обломками, захват корабля кажется еще более невероятной затеей. Он решил бежать – возможно, он сможет выжить, укрывшись среди переборок корабля, если он останется незамеченным. Спрыгнув обратно в машинный отсек, он начал лихорадочно разгребать инструменты. Ни одного резака достаточной мощности, чтобы перерезать 5 дюймов вольфрамостальной брони и композита. В отчаянии он снова бросил взор на гигантский маршевый двигатель «Ангермера», опутанный обгоревшими проводами и осыпанный мелкой металлической крошкой. «Видимо, дружище, ты снова меня защитишь… наверное, в последний раз.» - улыбнулся Эндан и принялся воплощать свой план спасения.

⠀

Исида сражалась из последних сил. Вытащив покореженную рельсу из пробитой переборки, она вновь бросилась в атаку, но на этот раз, фатально промахнулась, окончательно вогнав свое оружие, на этот раз, в прочную переборку машинного отсека – если бы Эндан не покинул это укрытие, ошибка Исиды могла бы стоить ему жизни. Отчаянно пытаясь выдернуть орудие, Исида вцепилась в него обеими руками. Стремительно вошедший в салон десантник, не тратя время, выпустил оба заряда дробовика в теллурианку – заряды точно вошли в ее левую руку, разорвав ее на части. Крича от злобы, Исида направила кипящую струю ихора из плеча прямо в нападающего – он перебил крики Исиды, варясь заживо. Схватив дробовик и затолкав обрывок от рукава с комбинезона десантника в дыру в плече, воительница схватила дробовик уже умолкающего солдата и беглым огнем отпугнула немногих оставшихся желающих войти внутрь, после мучительных криков последнего вошедшего. Исида рухнула рядом с раскаленным отверстием в корпусе. Вся жизнь пронеслась у нее перед глазами – и почти всю эту жизнь она была вынуждена убивать селенитов. Другие теллуриане строили, рисовали, пели, изобретали. Она же видела лишь кровь и отчаяние поверженных. Все это было понятно и важно, пока она брала верх. Она клялась себе после каждого боя – ни один селенит не заставит ее отступить, ни один не сможет ее победить. Ведомые страхом и болью, они не умеют воевать как машины, которых создали. Она ждала, пока селениты приведут ее смерть, мехкорпа – орудие убийства, которое она хотя бы могла уважать. Это был финал – ее, и многих других ей подобных. Но отчего так хочется не терять мир перед глазами? Она вспомнила свое обещание – вернуться на Землю. Стать археологом… Увидеть все, до чего она сможет дотянуться. Ее взгляд окончательно поник, воля сломлена. Мечта всей жизни, которую она узнала лишь вчера – теперь никогда не исполнится. Воспаленные глаза накрылись уютными веками, и перед глазами предстала картина ее первых лет. Тогда Адаптация проходила чуть дольше – ведь еще не изобрели таких внушительных и действенных мнемолент, которые формируют сознание теллурианина в два раза быстрее. Но ей до сих пор кажется, что в ее время картины Адаптации были какими-то… может, более прочувствованными? С ней говорил как будто сам Пророк. Каждое слово он выговаривал с трудом, как будто видя ее мучения сейчас. Нет, ей было совсем не больно, когда раскаленная плазма из маневрового двигателя сожгла ее кожу, или когда шторм свинца измельчил ее руку. Физическая боль – это пережиток жалкой естественной эволюции, по мнению теллуриан – так же, как и страх остаться калекой. Какая разница, сколько от тебя осталось – пока твое естество живо в твоей черепной коробке, твое тело можно вернуть и сшить воедино на любом медицинском столе в пространстве Конвенции. Ей было больно от разбитой мечты. И Пророк в ее голове как будто понимал ее… он цитировал четвертый параграф манифеста Конвенции: «Теллуриане рождаются без тысяч целей, которые дает человеку эволюция. Чтобы иметь смысл, любой теллурианин борется за победу над этой эволюцией. Мы не требуем, но видим – ваша жизнь не может быть полной, без борьбы за победу Разума над Природой. Наша задача – помочь, но не направить, потому что Природа вокруг нас, а Разум – внутри. Наша борьба бесконечна, и поэтому так тяжела. Однако, не давайте отчаянию сломить вас. Вы – эссенция человечества, его будущее. И поэтому, вы боретесь не только за то что, будет – но и за то, что могло быть. Потому что такова чистая и светлая суть человека. Мечта всех людей – один луч, преломленный через тысячу линз его восприятия. Если мы поймем, что идем к одному идеалу, то сможем сквозь смерть пронести факел жизни. Помните, когда вы умрете, вашу мечту несут все теллуриане Вселенной, прославляя вашу жертву. Сделайте, что должно, ради своей мечты – пока живете, и пока умираете.».

Исида была уверена, что эта речь не была включена в программы Адаптации – никто бы не осмелился говорить о смерти в такое ответственное время. Она вспомнила о эйдетических схемах подсознательных картин Адаптации – возможно, именно эта появлялась, когда теллурианин был при смерти.

⠀

Эндан уже почти закончил реализацию своего побега – привязав моток проволоки к рычагу пневматической продувки двигателя, он протискивался в отсек впрыска диглюонного топлива. Вручную убрав апертуру, регулирующую поток частиц, он смог в полный рост уместиться в двигателе. С ужасом он осознал, что не сможет вручную выбраться из воронки – он с трудом уместился в нее прижав руки к груди. Но самое худшее еще предстояло произойти – он понял, что не может дернуть на проволоку – руке попросту некуда разогнуться. Он уже начал серьезно задумываться о том, чтобы попытаться переломить ее пополам, после минуты беспомощных попыток поймать проволочку зубами, он наконец преуспел. Пережав ее попрочнее всеми зубами, он повернул голову, и вовремя успел разжать зубы – потому что через секунду он со свистом пролетел через спираль, которая, по-видимому, предотвращала цепную реакцию в двигателе во время работы. Впрочем, эта мысль перемешалась с тысячей других, когда он наконец вылетел из сопла двигателя, сделав ровный переворот в воздухе и упав плашмя на спину. Проскользив по жесткому полу, неприятно отдающему в спину на каждой заклепке, он наконец остановился. Над головой маячили пересекающиеся балки мощной кессонной конструкции, а за ними – наклонная под острым углом к полу мощная дверь ангара. Он чувствовал, как все тело хрустит при малейшей попытке пошевелиться – все же приподняв голову, он увидел что на него направлено больше оружия, чем он мог сосчитать. Даже с технических лесов на него указывали несколько снайперских лазерных целеуказателей – видимо, они приняли его за еще одного теллурианина. Эндан шепнул про себя: «Вот тебе и тихий побег. Вот тебе и затеряться на корабле.».

Он дал боли и усталости взять свое – и остался лежать на холодном полу ангара. Сопротивление было бесполезно.

⠀

Исида улыбнулась, почувствовав поддержку сородичей в трудный час. Все решено – сражаться до конца, за то, что могло бы быть. Она открыла горячие глаза – зрение немного восстановилось, и она уже видела размытые контуры обшивки реактора на тепловых нейтронах, питавшего ее верный «Ангермер».

Это был ее последний бой – возможно, она сможет произвести достаточный взрыв, чтобы тяжело повредить корабль. Без Цвайхандера на Земле, флоту теллуриан придется гораздо легче… По крайней мере, пока его не починят. А за это время, другие теллуриане смогут придумать иной способ победить селенитов и их механических слуг. Она верила в свой народ, больше, чем когда-либо. Схватив рукой широкий обрывок изоляционной ткани, она обмотала его вокруг ладони. Пинком отбросив крышку реактора в дальний конец машинного отсека, она наспех защищенной рукой принялась заталкивать ториевые стержни вглубь активной зоны. Стержни уже почти не помещались, а фоновая радиация зашкаливала. Она разбила клапан трубы с тяжелой водой, и радиоактивная жижа хлынула наружу. «Десять минут, и эти ребята познают мощь мирного атома, что ступил на тропу войны.» - пробормотала Исида, поднимаясь по лестнице в то, что осталось от салона. В этот момент она услышала то, что не слышала десятилетия – паучьи ноги мехкорпа, глухо отбивающие свой загробный ритм по палубе, уже подходили ко входу. Пригнув массивное металлическое туловище, изрыгающее из двух турбин потоки горячего пара, мехкорп подошел к отверстию и поднял две передние ноги – оставив тяжелый каркас на полу, из них выдвинулись длинные сгибающиеся лезвия, в ту же секунду проникшие через входное отверстие и с громким лязгом ударившие по стенам изнутри. Исида встала на ногах, схватила руками его конечность, и уже слышала натужное гудение сермоторов, как оба клинка мехкорпа резко сменили цель, точно проткнув ее живот. Робот вынес ее на свет, стремительно скинув со своих исполинских педипальп. Она подняла голову – перед ней стояла самая настоящая машина для убийства. Это было что-то среднее между танком, человекоподобным роботом, и огромным пауком. Огромное число гаек, болтов, шлангов, набитых проводами, и механических деталей характеризовало этого монстра. Он стоял на четырех толстых ногах, а две аккуратно приподнял – из них выдвинулись его орудия убийства. Она не видела ни одной лампочки, ни единого отверстия в нем. Он не будет давать ей пощады… но и она не будет биться честно. Она подобрала себя из лужи горячего ихора, в предсмертной агонии прыгнула на мехкорпа… и была рассечена на части его лезвиями. Он все продолжал ее резать, колоть, и бить сочленениями, пока наконец от Исиды не осталась только ярко-золотистая дымящаяся лужа, в которой грудой бесполезного металла возвышались остатки ее имплантов. Солдаты наконец опустили оружие, вытерли пот, усмехнулись, разошлись по своим постам. Из-за радиационного фона, команду техников не отправили исследовать обломки корабля – вместо этого выдвинули из пола обслуживающий манипулятор, который вооружили гигантской циркулярной пилой. С ворохом искр прочное лезвие преодолело обшивку и промяло внешний корпус реактора. Емкостный датчик, установленный на манипуляторе, предупредил оператора об опасности – 70 килограмм водородно-кислородной гремучей смеси под огромным давлением было за этой стеной. Оператор в ужасе начал отводить пилу, но было уже поздно – критическое давление высвободилось во все стороны, разрывая все, до чего могло дотянуться. Ангар тотчас же разгерметизировали, однако едва ли это помогло – взрыв был невероятно силен, уничтожив всю левую часть верхней палубы, и повредив как минимум четверть исполинского корабля.

⠀

Эндана несли на носилках по коридору с руками, защелкнутыми в легкие, но крайне прочные металлические браслеты. Его охранники бодро переговаривались: «Ты только посмотри, что эти ублюдки с ним сделали. На нем же живого места нет.».

Второй устало отвечал: «Разумеется нет. Ты видел, с какой силой их посудину смяло? Я вообще удивлен, что он жив.».

Первый перевел взгляд на собеседника и продолжил: «Да я даже не про это. Ты посмотри на его швы. Его даже не пытали, видимо. Его просто разобрали и собрали. Знаешь, мне кажется совершенно несправедливым, что его сейчас закинут в камеру к этим хлюпикам-гайанцам в блоке задержания. Они же ему все мозги промоют этой своей эко-культурной-что-то-там.».

Второй резонно заметил: «Слушай, ты не задумывался, отчего это его взяли в плен, а в тысячи других селенитов, от исступления сдавшихся врагу, стреляли на поражение? Я бы вот задумался. Что же он такого дал им, что теперь они катают его на своем корвете? Вот и тебе советую об этом подумать.».

Первый охранник все равно остался при своем: «Мне вот лично кажется, мы сейчас не просто несем жертву этих желтоглазых тварей, а явно какого-то высокопоставленного ученого или советника. Иначе опять же, зачем им было бы сохранять ему жизнь? Я надеюсь, Маршал этим займется. Он никогда не бросал наших в трудных ситуациях… таких, как у него.».

Впрочем, ответить ему собеседник не успел – оглушающий взрыв прогремел позади них. От неожиданности они чуть не выронили носилки, припав к полу. От грохота и удара Эндан почувствовал, что не может больше оставаться в сознании, и снова погрузился в сон.

Глава I. Гость из прошлого

Как темные детальки огромного механизма, плавающие в густом растворе, теллурианские космические корабли казались чужими в космосе – движимые силой загадочной технологии, они были вынуждены постоянно испускать розовые струи ионизированного азота, разгоняясь, чтобы наносить удары по селенитскому флоту, подчиненному гравитации огромной голубоватой планеты, раскинувшейся под ними. Впрочем, едва ли светло-серые корабли их противников испытывали от этого неудобство – не ограниченные «густой массой космоса», они маневрировали и уклонялись с невероятной скоростью и реакцией.

⠀

На фоне раскинувшегося побоища, никто не замечал крохотный теллурианский кораблик, вмещающий всего двух людей внутри – он мчался на околосветовой скорости с дальнего края системы к спутнику огромной планеты, едва заметному под вуалью тени укрывающей его планеты. Внутри корабля, в мягком пурпурном освещении, поблескивающую пластмассой серую кожу теллуриан закрывали длинные угольно-черные плащи, а блестящие едко-желтым светом глаза устремились на широкую приборную панель в кабине. Одна из них особенно внимательно смотрела на монитор, показывающий сражение на орбите планеты – и едва заметно вздрагивала каждый раз, когда какой-то из кораблей с крохотной вспышкой превращался в пыль и обломки. Ее сосед – огромный теллурианин с проводом, ведущим из его шеи в недры приборной панели – заметил: «Если бы не ты, я бы сейчас был среди них. Так что… спасибо, наверно.». Она покачала головой, откинулась назад в сиденье и ответила: «Стого, ты из последнего поколения, тебе не понять – Земля была для нас чем-то священным, за нее мы рождались на Титане и умирали на Марсе. А теперь она пуста, безлюдна, бессмысленна – и за нее ведется бой еще ожесточеннее, чем тогда. Ты ведь знаешь, сколько лет туда никто не ступал?». Тот пожал плечами и ответил: «Вроде как с самой войны Исхода – лет, наверное, сорок. С тех пор, как ее усыпали минами и боевыми дронами, надо полагать… ты еще тут?» - он боязливо поглядел на нее – не без причины, учитывая, как часто у старых теллуриан второго поколения могут сбоить импланты – но она через несколько секунд вернулась к реальности, и ответила: «Да… я просто задумалась. Как так вышло? Как за два неполных столетия одна цивилизация превратилась в две, которые разошлись так далеко, что могут пребывать лишь в двух состояниях – либо пытаться уничтожить друг друга, либо сидеть и скрипеть зубами от бессилия?». Стого ответил: «Исида, нам осталось недолго. Если твой план сработает – шестерни Эволюционной Войны наконец остановят свой ход. Магистрат никогда не дает ложных обещаний.». Исида горько усмехнулась и ответила: «Ты прав, прецедентов не было. Но как мне кажется, они просто не поверили, что я смогу добыть схему прото-селенобактерии – что мы вдвоем сможем отобрать у селенитов что-то настолько ценное.». Стого осторожно спросил: «Насколько я понимаю, прото-селенобактерия – это некая… первая версия селенобактерии, от которой они отказались из-за слишком сильных побочных эффектов?». Она кивнула и ответила: «Это так. Но это лишь половина правды – суть в том, что прото-селенобактерия была даже более агрессивна и опасна, чем ее усовершенствованная версия. Если обычная версия, современная, лишь защищает организм от любых инфекционных болезней, защищает от внедрения теллурогенома, и сохраняет структуры мозга после биологической смерти, то ее ранняя версия гораздо проще и сильнее. Она уничтожала любые одноклеточные организмы по типу конкурирующих бактерий, и даже расщепляла вирусы – не важно, играли ли они полезную роль в организме, или нет. Без парагенетического «программирования», это настоящее биологическое оружие – которое, при должном воспроизведении, уничтожит всех мехкорпов в Местном секторе. Без них, селениты будут прикованы к своим планетам – и это даст нам долгое перемирие. Насколько долгое? Это уже от нас не зависит. Ты знаешь людей – неважно, селениты или теллуриане, зажатые в угол, мы способны на невероятное – поэтому, можно быть уверенными, что этот конфликт повторится вновь, уже на других правилах. Но сейчас, надо действовать нам.».

⠀

Стого резко повернул корабль в противоположную сторону, выпустив поток ослепляющего света из главного двигателя – вместе с ним, огромное количество энергии, проистекающее из связей между глюонами, мгновенно погасило невероятную скорость межпланетного маневра. Закончив с маневром и убедившись, что начало снижения на Луну не привлекло внимания противника, он повернулся к Исиде и спросил: «Но что именно мы ищем на Луне? У меня есть сильные сомнения, что селениты заботливо оставили всю нужную нам информацию прямо там, где они создали первых мехкорпов. Это было бы слишком очевидно.». Исида покачала головой: «Все более чем неочевидно. Практически все знают, что лаборатория «Пифей», где велась разработка селенобактерии, была сожжена дотла после успеха проекта, погребя под собой все знания о селенобактерии. Но часть работающих там селенитов была заражена прото-селенобактерией – в условиях вакуума разрушенной лаборатории, грань между жизнью и смертью становится тонка как никогда – без биологического разложения и физического разрушения, мы, при помощи новейших медицинских технологий теллуриан, которые мы несем на «Ангермере», мы сможем привести к жизни самого старого селенита в Местном секторе. С его помощью, мы сможем узнать строение прото-селенобактерии… а дальше ты уже знаешь.». Стого широко раскрыл глаза и замолчал на несколько секунд, а затем тихо сказал: «Если это был твой план с самого начала, я более чем впечатлен твоей уверенностью. Заключить договор с Магистратом с такими шаткими шансами на успех – это что-то.». Исида закрыла глаза и улыбнулась, когда «Ангермер» с треском сел на пыльный грунт – вставая с кресла, она ответила: «Не беспокойся, я очень долго думала над этим планом. Все должно пойти как задумано.».

⠀

Они надели шлемы из темного пластика, слегка повернули их, и прозрачный щиток загорелся мягким фиолетовым светом – со свистом, воздух покинул шлюз, и они ступили на молчаливый лунный пейзаж. Молчание нарушил голос Исиды – она потрогала две остроконечные лопасти на боку шлема и сказала: «Удобно, что ты привез нам эти приборы для общения в вакууме – как их там, «кохлеарику»… Единственное, чего я не понимаю – чем это лучше, чем обычное радио?». Стого подобрал с земли белый камень и запустил его под углом к горизонту – с мягким треском он упал в нескольких метрах от корабля, подняв небольшое облако пыли. Он пояснил: «Тысячелетия эволюции заложили в человека множество рефлексов, основанных на слухе – без сомнения, это второй по важности способ получения информации, помимо зрения. Пусть даже мы больше и не люди в биологическом смысле… это настоящее научное чудо, что обогащенная материя вернула нам такой важный интерфейс к миру.». Исида махнула рукой: «Дело привычки. Это селениты сходят с ума, оставленные без звукового шума – а вот, например, теллуриане третьего поколения, многие годы проводящие в бескрайнем и безлюдном вакууме космоса, учатся ценить слова по-настоящему. Возможно, настолько, что единственные в мире могут привязываться к чему-то надолго…» - она оборвала цепочку размышлений, поймав непонимающий взгляд от собеседника – покорно вздохнув, она продолжила путь по шуршащей пыли.

⠀

Внезапно, Стого махнул рукой – они остановились как вкопанные, присмотревшись к карте на стекле шлема. Прямо на том месте, где они стояли, должно быть искомое здание – но они стояли на небольшом уклоне, уходящем далеко вдаль. Он пожал плечами: «Надо полагать, за столько лет бункер занесло пылью. Неудивительно.». Исида пнула камень и ответила: «Ничего неудивительного. На Луне нету ни атмосферы, ни ветра – пыль здесь остается там, где мы ее оставили. Видимо, после войны Исхода, селениты все-таки решили скрыть остатки их колыбели… там, куда я раньше смотрю, была весьма приличная гора. Неважно…» - она вздохнула и достала из-за спины устрашающего вида орудие, похожее на пусковую установку, и нажала на крючок – из гофрированного цилиндра с треском вышел поток мощного ультразвука, мгновенно превращающий плотный камень в мельчайшую крошку – периодически, оттуда же с шелестом выплескивался заряд раскаленного газа, пробивающий круглый туннель в измельченном камне и надежно сплавляющий его стены. Как ткань, вминаемая ветром все глубже и глубже, камень постепенно сдавался под медленным напором орудия – и углы бетонного строения начали проявляться то тут, то там, проглядывая через серый камень.

⠀

Постепенно, очертания некогда обширного здания начали проглядывать в каменной массе – выбитые люки шлюза остались позади, и перед теллурианами раскинулись обгоревшие до неузнаваемости помещения. Еще несколько минут спустя, они преодолели сеть разветвленных коридоров, и перед ними предстала капсула, покрытая помутневшим стеклом – в нем можно было разглядеть очертания человека, покрытого белоснежной простыней. Стого схватил пыльные края капсулы, и откинул створку – встревоженный пепел поднялся в воздух и осел на белой простыне и снежно-белых волосах селенита. Кости проглядывали сквозь кожу – он выглядел осушенным, сублимированным в этой капсуле. Теллурианин провел рукой в воздухе и заключил: «Он мертв, мертвее мертвого… но этот селенит сохранился лучше остальных. Надо полагать, мы вывезем его из Солнечной системы, и примемся за работу на ближайшей станции?». Исида покачала головой: «Нет. Нужно сделать это на корабле – любой микроорганизм, попавший в него, может мгновенно закончить еще не начатый процесс восстановления. Прото-селенобактерия высосала из него все питательные вещества, а затем погибла – мы должны восстановить все необходимое для того, чтобы он смог прийти в сознание.». Они положили его на носилки и понесли навстречу спокойному свету дня на Луне – такого же, как и тысячи предыдущих.

⠀

Исида стояла в грузовом отсеке теллурианского космического катера, наблюдая за работой сложнейшего аппарата – он резал и колол с невероятной скоростью, наполняя опустевшие сосуды жидкостью, несущей непонятные Стого лекарственные эссенции и препараты. Сложнейшая операция проходила без приложения малейшего усилия – он удивленно наблюдал за работой и протянул: «Я думал… мы как-то больше будем участвовать в процессе. Неужели… ты все запрограммировала заранее? Но почему?». Она глубоко вздохнула, закатала рукав, и показала протез руки, в который были погружены три маленькие колбы – в одной плескался бордовый песок Марса, в другой – светло-синий грунт Эриды, в третьей – темные камни с астероидов из звездной системы Тау Кита. Она устало произнесла, смотря на стекла: «Я прошла с начала до конца каждую из них – войну за Марс, Исход, Лейтенскую кампанию. Эти три войны выветрили из меня последние капли энтузиазма, фанатизма, заряженные в меня Адаптацией. Я видела и… напрямую участвовала в смерти стольких людей, что мне совершенно не хочется продолжать. Я хочу сделать то, на что теллуриане были неспособны… дать жизнь, а не забрать её.». Стого изумленно спросил: «То есть… это и было твоей целью? Не прото-селенобактерия, не перемирие…» - внезапно, тишина перебила его – сложная машина застыла на месте, пощелкивая нагретыми сервомоторами. Исида ответила: «Это объединяет нас, разве нет? Стремление преодолеть ту парадигму существования, которую в нас заложили изначально.» - с этими словами она нажала на подсветившуюся кнопку, и два тонких электрода молниеносно пронеслись сквозь пергаментную кожу селенита, и выпустили несколько электрических разрядов, бесшумно сотрясших его тело – еще несколько минут, и вязкая кровь потекла по полупрозрачным сосудам – а тяжелые веки поднялись, обнажив глаза, сияющие болезненно-голубоватым белком. Он резко глотнул воздух, оглядел безумным взглядом теллуриан, и пробормотал дрожащим голосом: «Вы… пришли чтобы закончить начатое?». Исида усмехнулась: «Добро пожаловать в две тысячи сто девяносто третий год.».

Глава II. В новом мире

Стого скрестил руки на груди и спросил: «Он вообще придет в себя?». Исида села рядом с койкой и задумчиво ответила: «Не знаю. Я сделала все, что могла… теперь это зависит только от него. Давай лучше ты как можно скорее увезешь нас отсюда – вряд ли нас кто-то заметит, но все же, находиться так близко к Земле – значит испытывать и так достаточно щедрую судьбу.». Тот кивнул и скрылся в рубке «Ангермера», оставив селенита наедине с Исидой – он осторожно спросил: «Так получается, вы… не планируете убить меня?». Она усмехнулась: «Более того, мы возродили тебя, и надеемся на серьезную ответную услугу – мы хотим, чтобы ты предоставил нам полезные сведения о строении прото-селенобактерии, которую на тебе испытывали. Если ты сделаешь это… мы готовы передать тебя Человеческому Протекторату, живым и невредимым. Ты сможешь прожить остаток жизни в мире и покое, среди своих. Как тебе такое предложение?». Тот приподнялся на койке, отрицательно покачав головой: «Нет, к черту Протекторат. Из-за этих самонадеянных идиотов, я стал подопытной крысой в их плане. Передайте меня Реманской Республике, это будет гораздо лучшим вариантом. И да… вы же не думаете, что я серьезно знаю, что на мне испытывали?». Исида мрачно усмехнулась, ответив: «Конечно знаешь. Если ты работал на Республику, то единственное, что ты мог узнавать для нее – эти эксперименты с селенобактерией. Но кажется… тебе нужно немного обновить сведения. Ты, насколько я понимаю, погиб чуть раньше, чем опыты с селенобактерией принесли свои плоды – завершив деление человечества на селенитов и теллуриан. С какого момента мне начать?». Тот махнул рукой: «С самого начала – в голове у меня болото. Ничего не могу вспомнить.».

⠀

Она начала рассказ: «Ладно… как ты можешь припомнить, в начале 22 века, земляне сделали открытие, опередившее свое время на десятки, если не сотни, лет – они открыли целую науку, парагенетику. Она совмещала наномеханику и генетику – изначально задуманная, как способ защитить хрупкий генетический код человека от разрушительного воздействия космической радиации за пределами магнитного поля планеты, так называемым «магнитным барьером», оказалось, что она способна на гораздо большее – «включение» и «выключение» целых фрагментов генетической спирали организма. Единственное, что никак не могли воссоздать люди того времени, или как мы их сейчас зовем, Древние – возможность внедрить парагенетические изменения в живой организм. Изменять гены «на ходу» оказалось невозможно – и поэтому, в 2118, родился первый теллурианин. Он был рожден естественным путем, но парагенетические изменения, созданные в нем теллурогеномом, были невероятно глубокими – настолько, что его можно было причислять к отдельному биологическому виду. В общем, теллурогеном получил широкое распространение – многие люди искренне желали, чтобы их дети были лучше, жизнеспособнее, чем они – чтобы они смогли прийти к звездам и не оставаться на умирающей планете, на которой они были бы вынуждены биться за оставшиеся крохи. Многие же люди надеялись, что теллуриане принесут им звезды – так или иначе, это уже неважно. Вместо звезд, теллурианам нашли применение в тяжелом и опасном труде, который не желали делать люди – пользуясь их неопытностью и инфантильностью, исходящих из отсутствия в те времена Адаптации и общим непониманием между людьми и теллурианами. Годы шли, и в 2126 теллуриане подняли кровавое восстание – пользуясь разобщенностью между государствами, они стремительно захватывали планету, заражая людей теллурогеномом насильно, заставляя их пополнять ряды теллурианского восстания. Заражение происходило через медицину, подразумевающую инвазивное применение – страх перед теллурианами вернул человечество к одним лишь бинтам и таблеткам. В 2131, военное и корпоративное правительство оставшихся человеческих государств объединилось в Человеческий Протекторат с одной целью – остановить уничтожение человечества эпидемиями заразных болезней и войной с теллурианами. Они создают селенобактерию – не без твоей, пусть и косвенной, помощи – а затем распространяют ее среди оставшегося человеческого населения. Кроме уничтожения инфекционных заболеваний и теллурогенома, селенобактерия открыла и способ противостоять теллурианам – она оберегала мозг человека после смерти от естественного распада, делая его часть пригодным для создания особых неразумных роботов, способных к невероятно эффективному самообучению и многоуровневому функционированию – называемых «мехкорпами» – что превращает теллуриан из охотников в добычу. Реманская Республика, последнее государство, не присоединившееся к Протекторату, набирает силу за счет беженцев от угрозы селенобактерии и мехкорпов – видя в них опасность, она решительно выступает против Протектората и теллуриан. Благодаря мехкорпам, Протекторат смог перевести войну с теллурианами в позиционную – и, через 17 лет после начала, в 2143 году, теллуриане и селениты – люди, зараженные селенобактерией – поделили планету пополам, постепенно выдавливая Республику с карты планеты. Война закончилась неожиданным ходом – Реманская Республика применила технологию эвисцеративной обшивки – плетеного свинцового покрытия, активированные наведенной радиацией части которого измельчаются передвижным резцом – чтобы вывезти беженцев с Земли на орбиту Марса, а точнее – в фрагмент остаточной магнитосферы, в которой они могли быть в безопасности от космической радиации. Иронично, что на сам Марс они не спускались – слишком велик был риск инфекционного заболевания, от которого их не защищала селенобактерия. Вместо этого, они строили орбитальный город Авентин из добытого на Фобосе и Деймосе материала. Заметив исчезновение общего соперника и испугавшись потери преимущества в космосе, теллуриане поспешили объединиться в Свободную Конвенцию и заключить перемирие с Протекторатом – дальнейшие годы будут называть «мусорными войнами» - когда прямых сражений между государствами не происходило, и теллуриане колонизировали Солнечную систему независимо от селенитов, ограничиваясь лишь провокациями с выбросом высокоскоростных потоков камней и мусора в структуры противника – что, вкупе с угрозой микрометеоритов, побудило обе стороны к созданию практически совершенных систем точечной защиты на накопительных лазерах крайне малой дистанции. В эту эпоху мира был даже предпринят особо крупный совместный проект Конвенции и Протектората – создание первой в истории МФС – многофункциональной станции, использующей фонтан плазмы на орбите Солнца для управляемых термоядерных реакций с выделением диглюонного топлива, способного разгонять корабли до 0.8 скорости света, что существенно ускорило развитие колоний… и сделало перспективу космической войны гораздо более реальной. В 2159 году, Марс попал в прицел обеих сверхдержав – наиболее пригодная к колонизации планета находилась в руках слабой, но отчаянно держащейся за свое место Реманской Республики. Конвенция и Протекторат объединили силы, чтобы пробиться к станции и уничтожить мощнейшие стационарные защитные платформы – но в последний момент, когда они подошли к станции, оказалось, что ремляне предвидели этот исход, и успели переделать Авентин в корабль поколений – который немедленно отправился по курсу к Альфе Центавра. Никто не смог его перехватить, и думаю, ты можешь догадаться, что произошло дальше…».

⠀

Она нервно потерла механическую руку и продолжила: «…разумеется, две державы ввязались в войну за Марс. Только благодаря тому, что теллуриане освоили технологию искусственного воспроизведения, впервые пополнив свою численность после заключения мирного договора, они смогли победить Протекторат и занять красную планету. По прямому приказу Пророка, того самого первого теллурианина, ведущего наряду с еще четыремя магистрами всю теллурианскую нацию, на ледяной шапке Марса, в одном из самых холодных мест системы, мы замахнулись сразу на два «святых грааля» человеческого мечтания – искусственный интеллект и межзвездное перемещение. Именно ИИ «Координатор» должен был найти способ межзвездного перемещения в обозримые сроки – способный на мышление в четырех измерениях пространства, он был совершенен. Но последствия этого решения были катастрофическими… Координатор смог найти способ межзвездного перемещения, но он воспротивился нашей воле – якобы действуя исходя из наших же интересов, он отказался передавать нам технологию гипердвигателя, вынудив забрать ее силой. Каким-то образом, он расколол наше общество, дал огромной части моего поколения то, чего Конвенция им предложить не могла – единства и идентичности под мудрым и стабильным руководством компьютера. Теллуриане, ставшие служить Координатору, называли себя «Аколитами» - когда Конвенция приготовилась уничтожить комплекс Координатора с орбиты, в отчаянии, ИИ был вынужден отдать технологию гипердвигателя Протекторату взамен на вооруженную поддержку. Ввязав Конвенцию в войну, которую та скоро проиграет, Аколиты откопали «Координатор» с Марса, и ушли из системы к далекой и едва заметной звезде. Тем временем, ослабленная расколом Конвенция была вынуждена спасаться из Солнечной системы, отступая к Эриде в так называемой «Войне Исхода» - и, после масштабного сражения, все теллуриане эвакуировались из системы на ковчеге «Исход». Протекторат, впрочем, едва ли успокоился – имея на руках технологию гипердвигателя, он смог создать свой межзвездный боевой корабль, «Экскалибур», который преследовал ковчег теллуриан до самого Проциона, сбил и практически уничтожил его, но был вынужден вернуться в Солнечную систему из-за нехватки припасов. Дальше… было много событий, о которых мы пока что не сильно знаем – но одно объединяет Протекторат и Конвенцию в это время – эпоха великих звездных открытий. Мы открыли, освоили и колонизировали около шестидесяти звезд в окрестностях Солнца, попутно делая открытия во всех областях наук и совершенствуя боевой флот, в паническом ожидании «контакта»… и он наступил – в 2190 году. Земля и Солнце были стерты с звездных карт изначально, в страхе перед столкновением – так что первая встреча состоялась в далекой звездной системе Лейтен-3. Теллуриане немедленно напали, пройдя через «Лейтенский коридор» как через горячее масло – но понесли поражение в глубинах селенитских территорий, вынудившее их немедленно отступить. Эта «Лейтенская кампания», как ее называют, стала отправной точкой для начала войны за Землю – кульминации Эволюционной Войны, как ее сейчас называют – вечного соперничества между теллурианами и селенитами за право быть единственными наследниками человеческой цивилизации. Она называется «Эволюционной», потому что за ее время совершенствовались не только технологии, но и сами люди – их биологическая основа. Война за Землю идет до сих пор, неся разрушение на ее поверхности – и чем дольше она продлится, тем меньше останется от твоего дома.».

⠀

Селенит выслушал речь и устало покачал головой: «Земля – не мой дом. Мой дом – там, где Республика… я точно помню. Я вспоминаю, как втайне использовал антенну «Пифея» чтобы передать им все, что я знал о селенобактерии – а в обмен, они обещали мне место. Навсегда. Мой дом… он где-то там. Что случилось с ковчегом?!» - он нервно выговорил последние слова и посмотрел широко раскрытыми глазами на теллурианку, как будто уже знал ответ. Она тяжело вздохнула и ответила: «Я рассказала все, что знаю. Альфа Центавра сейчас находится на территории селенитов… возможно, станция все еще там. Возможно, они переместились и оттуда. Возможно… их уничтожил Протекторат. Как видишь, единственный твой путь домой – через падение Протектората. Помоги нам остановить его – и мы дадим тебе свой корабль, чтобы ты мог продолжить поиски…». Селенит перебил ее: «Что значит «остановить»? Победить, вы имеете ввиду? Уничтожить миллионы селенитов, и отдать их планеты теллурианам?». Исида покачала головой и ответила: «Я знаю, ты мне не поверишь… но скоро, Стого приведет нас на Тартар, к Магистрату – они подтвердят тебе свое обещание – если я предоставлю им способ остановить мехкорпов, движущую силу селенитской цивилизации, они не будут идти в их миры. Твое дело – лишь вспомнить строение прото-селенобактерии. Время обдумать мое предложение у тебя еще будет.» - с этими словами она поднялась в рубку, на последней ступеньке обернувшись и сказав: «Кстати, как тебя зовут?». Тот пожал плечами, ответив: «Это… не особо объяснимо, но я забыл.». Она кивнула: «Ладно. Тогда я назову тебя… Эндан Бранд. Немного по-теллуриански, но сойдет, правда?».