Oenothera

Лену разбудил дождь. Она открыла глаза и долго вглядывалась в полумрак. Свет уличных фонарей отбрасывал на стенах мерцающие блики.

В маленькой комнате было довольно холодно. Августовские ночи неспешно несли дыхание осени. Приоткрытое вечером для притока свежего воздуха окно было широко распахнуто и крупные капли громко барабанили по откосам.

Рядом в коконе из одеяла громко храпел Миша. Вздохнув, Лена осторожно встала. Старый, продавленный диван тонко всхлипнул. Зябко поеживаясь, девушка подошла к окну и закрыла створки, стараясь не шуметь.

В углу мокрого подоконника лежал забытый Леной сотовый. Охнув, девушка схватила телефон, спешно стряхивая пальцами капли воды. От прикосновения экран телефона ожил, и на нем показалось уведомление о непрочитанном сообщении от абонента «Мама».

«НЕ ВЕРЬ ЕЙ!»

Сообщение было отправлено несколько часов назад.

— Боже! — простонала Лена.

Лена росла тихой и робкой девочкой. С ранних лет мама оберегала её от жестоких обитателей городских джунглей, способных обидеть и причинить боль нежной девичьей душе. Мама тщательно выбирала дочери правильные школы, кружки, наряды и друзей. Мама желала только добра своему единственному ребенку. Лена выучилась на юриста, устроилась помощником секретаря в правильную контору, где встретила неправильного Мишу.

Когда Лена переехала к Мише, звонки и сообщения от мамы полились нескончаемым потоком. Как снег или дождь они налетали внезапно и иногда беспощадно. Правда, непогоду еще как-то умели предсказывать синоптики, а характер маминых смс предугадать было сложно. «Я люблю тебя», «мне приснился дурной сон», «я должна сказать тебе что-то очень важное, приезжай скорее», «у меня сегодня был гипертонический криз, три раза приезжала скорая». Фантазия этой женщины оказалась совершенно неистощимой.

Лена срывалась в любое время дня и ночи, мчалась на другой конец города, угнетаемая чувством вины перед мамой, которая, как известно, её очень любила, и которую Лена бросила совершенно одну, старую и немощную. Иногда девушку сопровождал Миша, и тогда к упрекам и обвинениям в неблагодарности примешивались едкие оценки различных Мишиных характеристик.

Очень скоро он поставил Лену перед выбором: или я или она.

— Пора взрослеть, Лена, — сказал Миша в прокуренной машине, когда они однажды возвращались далеко за полночь от внезапно отравленной соседями мамы. — Пора взрослеть, твою ж ты мать.

Но она никак не могла выбрать.

Прокравшись на полутемную кухню Лена нажала кнопку вызова. Абонент оказался недоступен. Она позвонила ещё раз, а потом ещё раз. Та же история.

Легкое чувство беспокойства привычно кольнуло где-то внутри. Девушка на цыпочках вернулась в комнату, на ощупь открыла шкаф, нашла джинсы и что-то похожее на свитер, и также на цыпочках пошла одеваться в туалет. Торопливо натягивая одежду открыла приложение для вызова такси.

И тут её ослепил яркий свет. В дверном проёме стоял Миша.

— Что за...?

— Маме плохо, — пролепетала Лена, застыв с телефоном в руке. — Вот, посмотри!

Она торопливо открыла смс и протянула ему сотовый. Но Мишу это совершенно не впечатлило.

— Ты совсем долбанулась? — зло прошипел он. — Быстро пошла в кровать!

Сон не шел. Лена ворочалась на неудобном диване и глупо пялилась на потертые обои. Она вдруг поймала себя на том, что совершенно запуталась, кому можно и кому нельзя теперь верить. Какие-то полгода назад побег от излишней материнской опеки к Мише, в которого она влюбилась по уши, казался правильным и логичным. Воображение рисовало ей тогда красивую свадьбу, двух очаровательных малышей, уютный домик на берегу моря и долгую, счастливую жизнь.

За окном всё также шумел дождь. Порывы ветра беспокойно раскачивали деревья. Миша сопел в коконе-одеяле, по-хозяйски сложив на Лену ноги.

***

День не задался с самого утра. Мама всё также не отвечала на звонки. Начальник, раздраженно выслушав сбивчивую просьбу девушки отпустить её буквально на час по неотложному личному делу, выразительно указал на кипу срочных документов. «Поеду на обеде», — подумала Лена, на автомате регистрируя очередное исходящее письмо.

Такси за пять минут домчало девушку до сонного дворика типовой пятиэтажки. Торопливо поздоровавшись с бабульками, что-то оживленно обсуждавшими на лавочке возле подъезда, она влетела на третий этаж и позвонила в дверь. Ей показалось, что прошла целая вечность,

прежде чем дверь открылась и на пороге квартиры появилась её мама.

— Лена? — удивилась женщина. — Ну проходи.

И жестом указала ей в сторону гостиной. В квартире было прохладно и пахло какими-то лекарствами. Что-то неуловимо поменялось в обстановке, но девушка не могла понять, что именно.

Зато перемены в мамином облике были видны невооруженным взглядом. Первое, что бросалось в глаза — свежий маникюр и аккуратно выщипанные брови. Шелковый дорогой халат, бережно хранимый много лет в недрах шифоньера «для подходящего случая» и новые домашние туфли. Туфли, а не тапочки без задника.

— Что-то случилось? — поинтересовалась мама, присаживаясь на диван.

Лена немного смутилась.

— Я получила твою смс.

— И?

— Я беспокоилась за тебя. Я звонила, но ты не отвечала.

— Надо же какая заботливая, — усмехнулась мама. — Когда ты свалила к своему женишку, ты обо мне совершенно не беспокоилась. Как он кстати? Сделал тебе предложение?

Лена смутилась ещё больше и опустила глаза. Взгляд девушки зацепился за новый ковер на полу. Геометрические фигуры его рисунка, похожие на схематичных человечков, как будто тонули в пушистом ворсе приглушенного винного цвета.

— Так я и думала, — довольно рассмеялась мама.

Она сидела на диване и улыбалась, наслаждаясь замешательством дочери. На секунду Лене показалось, что мама наблюдает за ней с азартом ученого-энтомолога, препарирующего экзотическое насекомое. По спине девушки пробежал неприятный холодок.

— Я пожалуй пойду, — сказала Лена.

Мама пожала плечами:

— Ты знаешь, где выход.

Ближе к концу рабочего дня мама вдруг позвонила сама.

— Здравствуй! — как ни в чем не бывало начала она. — Слушай, я тут подумала... Я была немного не права. Хочу пригласить тебя на ужин. Приходите с Мишей сегодня часов в восемь, хорошо? Встретимся как нормальные взрослые люди, поговорим по-человечески. Жду вас!

Озадаченная Лена долго смотрела на погасший экран телефона, прежде чем набрала Мишу, но тот приглашения не оценил.

— Иди ты в .опу со своей мамой, — коротко бросил он.

— Я очень тебя прошу, поговори с ней. — робко попросила Лена. — Может быть ты заедешь за мной в девять и просто поднимешься поздороваться?

— Я сейчас занят, позже поговорим, — буркнул Миша и бросил трубку.

***

Погода начинала портиться. Сонный дворик встретил девушку мелким моросящим дождем. В холле первого этажа тускло горела единственная лампочка, пахло сыростью и плесенью. Перед входной дверью Лена на секунду остановилась, перевела дыхание, а затем с решимостью купальщика, ныряющего в прорубь, нажала звонок.

— Проходите-проходите, — нараспев отозвался голос матери откуда-то из глубины квартиры. — Ты одна?

Лена отметила её новую прическу и платье. Складывалось впечатление, что женщина помолодела лет на двадцать.

— Это тебе, — ответила Лена, вручая ей коробку конфет, купленную «к чаю» в магазине по соседству. — Миша приедет позже.

Лене показалось, что в глубоких черных глазах матери мелькнуло что-то вроде разочарования.

— Как мило, — сказала женщина. — Что ж, раздевайся, мой руки и садись за стол.

Образцово сервированный стол гордо стоял в центре гостиной. По его периметру горели свечи, отбрасывая блики на хрустальные бокалы и белоснежные тарелки из тонкого фарфора. Мягкие свесы длинной бордовой скатерти ниспадали на пол. Со стороны все это смотрелось очень красиво, но сидеть за столом оказалось крайне неудобно. Длинная скатерть цеплялась за ноги, и девушке казалось, что её привязали к стулу.

Она снова не могла отделаться от ощущения перемен. Может всё дело было в тяжелом, тягучем древесном аромате, наполнявшем гостиную?

«Зеркала», — внезапно осенило её. В квартире не было ни одного зеркала.

— Ты убрала зеркала? — спросила Лена.

— Да, — кивнула мать. — Случайно разбила то большое в прихожей и решила купить новые. Придут на неделе. Ковер заодно прикупила, посуду, и так, по мелочи. А ещё разведала чудесное вино. Выпьем?

И не дожидаясь ответа наполнила бокалы.

— У меня появилась идея, — подняв бокал произнесла мать. — Давай сыграем в одну интересную игру?

Девушка сделала глоток, и густая терпкая жидкость жаркой волной разлилась по её телу.

— Что за игра?

— Весёлая. Правила простые: честно отвечать на любые вопросы. Не хочешь отвечать — пьешь вино.

— У тебя появился любовник? — спросила Лена и покраснела.

Мать расхохоталась, затем пригубила немного из бокала.

— Хороший вопрос, — сказала она. — Так Миша позвал тебя замуж?

Лена вздохнула, сделала глоток и снова спросила:

— А повод для нового платья?

— Завидуешь? — улыбнулась мать. — Со мной случилась одна невероятная история. Возможно когда-нибудь я расскажу тебе всё-всё-всё.

— Возможно? — уточнила Лена.

— Ты мухлюешь! — наигранно возмутилась женщина. — Сейчас моя очередь.

Но вино из бокала она всё-таки отхлебнула. Затем медленно обвела взглядом гостиную и спросила:

— Ты не хочешь вернуться?

Лена облизнула внезапно пересохшие губы, залпом осушила бокал и, выждав немного, тихо прошептала:

— Кому нельзя верить мама?

Возникла пауза.

— Не поняла, — нахмурилась женщина. — Что ты имеешь ввиду?

— Я про твое сообщение. То, которое ты мне отправила вчера ночью. «Не верь ей». Что оно означает? Кому нельзя верить?

Мать медленно поднесла бокал к губам и пристально посмотрела на Лену. Откинулась на спинку стула и широко улыбнулась, обнажив крупные острые зубы. Слишком крупные и острые для человека.

— Мне, — хрипло сказала она. Лене стало не по себе:

— Пожалуй, я пойду.

— А как же ужин?

— Нет аппетита.

Ноги окончательно запутались в длинных свесах скатерти. Голова кружилась от древесного аромата, к которому почему-то примешивался слабый запах формалина. Освободившись кое-как, Лена встала и нетвердой походкой направилась на выход, чувствуя за спиной какое-то движение. Не оборачиваясь, наощупь нашла свою сумочку и куртку. Пальцы заскользили по защёлке замка.

Внезапно в дверь позвонили. «Миша», — облегченно выдохнула Лена и, рванув дверь на себя, выскочила в подъезд.

За дверью никого не было. В полумраке подъезда отчетливо слышался звонкий топот мелких ног, убегающих наверх.

«Мальчишки хулиганят», — подумала Лена, стараясь унять мелкую нервную дрожь. И тут она услышала тихий шорох. Внизу на лестничной клетке, на границе неясного света и тени, как будто кто-то прятался.

— Миша это ты? — позвала Лена.

Раздалось мерзкое хихиканье и девушка поняла, что там внизу, в засаде, сидит тот, кто поджидает именно её, и встреча с ним не сулит ей ничего хорошего. В отчаянии, она позвонила в двери ближайшей соседской квартиры. За дверью послышались шаги, но никто не спешил открывать.

— Помогите! — закричала Лена и со всей силы ударила соседскую дверь. — Помогите мне пожалуйста!

И тут погас свет и стало тихо, как на кладбище. К своему ужасу девушка увидела чью-то фигуру, неторопливо поднимающуюся к ней по ступенькам.

Лена с визгом забежала обратно в квартиру матери, захлопнула дверь и быстро закрыла её на замок. Её сердце, бешенно бившееся в груди, готово было взорваться.

— Уже вернулась? — услышала она насмешливый голос.

Мать стояла в коридоре и жадно пила из бокала. Её лицо было перепачкано потекшей помадой, бездонные черные глаза смеялись, а широкая улыбка походила на хищный оскал. Платье разошлось, обнажая её маленькую, неожиданно крепкую грудь.

— Будешь ужинать, дочка? — с издёвкой спросила она.

Лене вдруг стало нечем дышать. Пошатываясь, она прошла мимо матери в гостиную, мельком окинула бордовый, похожий на языческий алтарь, стол, открыла балконную дверь и вышла на балкон. Полной грудью вдохнула холодный свежий воздух и без сил опустилась вниз. Закрыла глаза и провалилась в небытие.

Она потеряла счет времени. От долгого сидения в неудобной позе затекли спина и ноги. Руки, сжимающие сумочку и куртку, наконец разжались, и вещи упали на пол. Лена на автомате потянулась за сумочкой и её пальцы внезапно уткнулись во что-то до боли знакомое. Девушка открыла глаза и внимательно осмотрелась.

Она сидела на старом, свернутом в рулон, напольном ковре, лежавшим вдоль балконной стены. Из рулона небрежно выбивался каштановый локон. У Лены на лбу выступил холодный пот. Встав на четвереньки она отвернула уголок рулона.

В нос ударил запах формалина. Холодное обескровленное тело, завернутое в ковер, без сомнений принадлежало когда-то её матери. На лице умершей застыло недоумение, пустые глазницы пугающе смотрели в ночное небо.

Лену вырвало. Она встала на ноги, вытирая рот, и замерла. По ту сторону окна, в комнате, за безупречно сервированным столом, сидел кто-то, в обличие её мамы, и раскрасневшийся Миша. Они пили и целовались, а Мишины руки по-хозяйски ощупывали задницу женщины.

Девушка рванула ручку двери, но она не поддавалась. Судорожно достав из сумочки сотовый, она дрожащими руками набрала Мишу. В комнате раздался звонок, Миша оторвался от занимательного исследования и недовольно посмотрел на экран телефона.

— Ленка звонит, — пробурчал он.

— Ответь, если хочешь, — улыбнулась ему женщина. — А я за десертом.

Она встала, поправила платье и, покачивая бедрами, двинулась в сторону балкона. Миша сбросил звонок и оценивающе смотрел ей вслед, кивая головой в знак одобрения. Женщина отправила ему воздушный поцелуй и взгляд её бездонных немигающих глаз переместился туда, где стояла Лена. Но девушка этого уже не видела. Её пальцы торопливо набирали: «НЕ ВЕРЬ ЕЙ!».

История на конкурс сообщества CreepyStory (октябрь).