KyrKaiser

Советские кошки

Теперь волки, утки и все те игрушки -

Трофеи на полке в квартире Андрюшки.

Продолжаю разгребать чердак после находки II тома "Мертвых душ" (того, что сохранилось).

Нашел еще один интересный экземпляр - издание Ф. А. Куманина, 1895 года.

Почитал интернеты...

Ф. А. Куманин - оказался Фёдором Александровичем Куманиным, русским театральным критиком и драматургом-переводчиком; основателем, издателем и редактором журналов "Театрал" и "Артист" - в авторский состав, которого, входили: А. П. Чехов, В. Г. Короленко, В. И. Немирович-Данченко, П. И. Чайковский, Н. А. Римский-Корсаков, Л. О. Пастернак и многие другие.

Как сообщает интернет, издания Фёдора Александровича отличались высоким качеством, что видно, даже спустя 120 лет. Особое внимание заслуживают шрифты и вёрстка.

Среди прочего - прижизненная публикация Чехова - Медведь.

Теперь мне есть чем заняться в выходные.

Если интересно, через пару дней, могу рассказать о находке более детально.

Издано в XIX веке на "Бумаге без примесей древесной массы". Экологично.

Первые строки первой главы второго тома:

Зачем же изображать бедность, да бедность, да несовершенство нашей жизни, выкапывая людей из глуши, из отдаленных закоулков государства? Что ж делать, если уже такого свойства сочинитель, и, заболев собственным несовершенством, уже и не может изображать он ничего другого, как только бедность, да бедность, да несовершенство нашей жизни, выкапывая людей из глуши, из отдаленных закоулков государства. И вот опять попали мы в глушь, опять наткнулись на закоулок.Зато какая глушь и какой закоулок?

Как бы исполинский вал какой-то бесконечной крепости, с наугольниками и бойницами, шли, извиваясь, на тысячу с лишком верст горные возвышения. Великолепно возноислись они над бесконечными пространствами равнин, то отломами, в виде отвесных стен, известковато-глинистого свойства, исчерченных проточинами и рытвинами, то миловидно круглившимися зелеными выпуклинами, покрытыми, как мерлушками, молодым кустарником, подымавшимся от срубленных дерев, то, наконец, темными гущами леса, каким-то чудом еще уцелевшими от топора. Река то, верная своим берегам, давала вместе с ними колена и повороты, то отлучалась прочь в луга, затем, чтобы, извившись там в несколько извивов, блеснуть, как огонь, перед солнцем, скрыться в рощи берез, осин и ольх и выбежать оттуда в торжестве, в сопровождении мостов, мельниц и плотин, как бы гонявшихся за нею на всяком повороте.