Добрый день. Учился в ВУЗе когда, был однокурсник, его мама работала в администрации местной. Она нам сделала удостоверения, что я умственно отсталый, как и ее сын и по нему можно было ездить бесплатно на любом транспорте. Два года проработало это, потом прикрыли. Ввели какие то компенсации. Даже на футбол можно было ходить без билета.) Ни о чем не жалею)
Да о чём там говорить? Есть слова, незнакомые подавляющему большинству населения Земли, типа "геттер", "аквадаг", или "когерер". Но и знакомые слова, фразы с какими звучат сейчас необычно - "Не забудьте выключить телевизор", "Теперь питание компьютера можно отключить".
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
К середине августа 1984 года наш пост № 12, Зуб Дракона, приобрёл славу самого воюющего поста в нашем полку. Причин было несколько. Первая и самая главная - непосредственный контакт с ущельем Хисарак, близость кишлака Хисарак и общее направление ущелья к границе с Пакистаном.
На противоположном берегу реки Панджшер, напротив Хисарака, обосновалось ещё одно вечно воюющее ущелье, под называнием Пьявушт. В нём тоже располагалось несколько кишлаков, в тех кишлаках также ошивалось некоторое количество мужиков, вынашивавших нехорошие планы. Но Пьявушт не такое глубокое ущелье, как Хисарак, не такое извилистое и не такое длинное. И направлен Пьявушт к Салангу, а не к Пакистану. Саланг, как бы, тоже ничего, тоже стратегически важный объект, но снабжение душманов боеприпасами, оружием, рекрутами, баблом и наркотой шло из Пакистана, а не с Саланга. Саланг обороняли наши войска. Периодически пьявуштские бандюганы, совместно с хисаракскими уродами забегали к Салангу с намерением устроить диверсию, но получали отпор и сваливали обратно в Пьявушт и Хисарак. Поэтому на посту № 15, расположенном над Пьявуштом, тоже периодически возникали заварушки и веселушки. Пятнадцатый пост тоже нормально воевал, но Зуб Дракона, всё-таки, воевал круче, потому что Хисарак круче Пьявушта.
В силу изложенных причин, как говорится, «однаждЫЙ, когда в юности я был вьюношей», притопал к нам на Зуб Дракона караван. Хайретдинов, как обычно, разгрузил с пацанов военное имущество, выделил час на отдых, а затем, засветло отправил всех «караванщиков» обратно, в полк. Пацаны поднялись с тёплой афганской земли, обтряхнули её частички со своего обмундирования и «намылились» неспешно канать вниз. Все, кроме одного. Он тоже, вроде бы, поднялся, вроде бы, отряхнулся, но уходить не стал, а очень даже, наоборот, обратился к Хайретдинову человеческим голосом:
- Тарышш прапаршшык, я – рядовой Чарыев, в Ваш распоряжэний прибиль.
Хайретдинов, то да сё, радиостанцию включил, с «Графиком» перебазарил, и, в ответ, Чарыеву:
- Молодец, товарищ солдат! Я рад, что ты прибыл. Я оч-чень сильно рад! Маршируй на «Третий точка» под командование сержанта Манчинского.
Примаршировал Чарыев на «Третий Точка» и затеялся знакомиться. А чё нам знакомиться? Рожи друг друга сто пятьдесят раз видели. Он вот-вот уже на дембель собирался пойти той осенью. Через месяц-другой можно было запускать в воздух осветительную ракету, орать в афганское небо: – «Дэмбэл давай!» Дембеля часто так делали, я даже видел, как они выкрикивали данную фразу на ракету, запущенную кем-то в стороне. Видимо, ими это воспринималось как маленькая частичка салюта в честь окончания срока их службы.
Офигенного знакомства с расшаркиваниями у нас не получилось. Мы расположились в тени под масксетью, взяли вонючие сигареты, закурили, - караван же пришёл, жрачки-курева притащил. Мы «кайфовали» и слушали Овезберди. Это такое имя у Чарыева. А чё, нормальное имя, туркменское. Пыхтел он в небо облачками дыма и самодовольно рассказывал:
- Я водытэл слюжу на кунг, которий батальонный кухня.
Командир 7 роты старший лейтенант Рязанов, командиры взводов лейтенанты Маслов, Старцев, Алиев (без головного убора не знаю кто) на фоне кухни Третьего горнострелкового батальона на базе ЗИЛ-131.
Прикол той службы заключался в том, что, даже если наш батальон уходил в горы на операцию, то в «располаге» всё равно оставалась приличная толпа народу: наряды, шмаряды, дневальные, хреняльные, хромые, косые. Их всех требовалось кормить, а повару практически без разницы, на пятьсот рыл готовить, или на пятьдесят. Палюбасу надо было встать ни свет, ни заря, воды в баки налить, сделать закладки, следить за процессом приготовления. А это обозначает, что повар не мог пойти в горы на боевую операцию. Если он уйдёт, то все хромые-косые будут сосать лапу, как мишка зимой в берлоге. Поэтому повар на войну не ходил. И Овезберди тоже. Куды ж он пойдёт-то? Батальонная кухня – это ответственный объект, а вдруг её надо будет перегнать куда-нибудь? Да и за ЗИЛом следить требовалось, ибо в армии всё, что не имело хозяина, бесследно растворялось. Сначала в неизвестном направлении растворялись катафоты, затем зеркала. В один из дней исчезали колёса. Так что от машины с батальонной кухней Овезберди нельзя было отлучать. А он зачем-то припёрся на Зуб Дракона. Что за фокусы? От нехрен делать, что ли?
- Каптан Суханаф знаи-и-ишь? – Ответил Овезберди на вопрос «что за фокусы?».
- Ну, да-а-а, замполит батальона.
- Я иму морда биль.
- Нахрена? С ума ты сошёл что ли, бить капитана по морде? – Я аж присвистнул от услышанного. Капитан Суханов в полной мере соответствовал своей фамилии, был сухонький такой, поджарый, неогромного такого росточка. Казалось бы, бей, не бойся, он тебя не одолеет. Но… НО!!! Он служил в капитанских погонах на должности замполита батальона.
- Слышь, братан, лучше бы ты мне по пятаку дал. Я бы дал тебе «отбратку» и нормально бы развлеклись. Зачем ты капитана бил? Заняться больше нечем на походной кухне?
- Э-э-э-э, нармалний! – Овезберди лежал в тени и улыбался. – Любой мужик мало-мало морда бьёшь, зафтр лючший друк будэт.
- То есть, ты так налаживал дружбу с замполитом?
- Канэчн. Вот пасмотрищь, он моя будэт оч-щен силно уважаешь.
- Ну, ты даёшь, Овезберди! Ну ты отчудил под свой дембель! Замполиту батальона врезал по пятаку! Хорошо, что он тебя всего-то на Зуб Дракона отправил, а не в сапёрную роту!
После прибытия Овезберди, к нам прилетел на вертолёте волшебник и скинул на пост несколько мотков колючей проволоки. Комендант Зуба Дракона осмотрел вновь прибывшие материалы и поставил задачу:
- Герасимович, Касьянов, хватайте моток проволоки и волоките к блиндажу. Там будем использовать его по прямому назначению. А пока вы этот моток туда притащите, остальные, кто не ведёт наблюдение на постах, те похватают лопаты и в темпе вальса наставят столбиков, на которые потом подвесим колючую проволоку.
Задача была понятна, даже, как бы, сильно понятна. Взяли мы с Бендером сапёрную лопату, просунули черенок в один из рулонов, и потащили с вертолётки к блиндажу.
Эта хреновина с проволокой оказалась тяжелой, как триста тонн тротила. Пока мы тянули её по вертолётке, очень задолбались, а когда слезли с более-менее ровной поверхности на косогор, поняли, что сейчас вообще погибнем на трудовом посту. На косогоре то один из нас оказывался выше, то другой ниже. Моток проволоки регулярно съезжал по черенку лопаты и со всей дури колбасил по рукам стальными колючками. Они торчали в торце рулона, как вилка в заднице, с разгона вбивались то в моё предплечье, то в Олегово. Мы периодически вскрикивали дурным голосом «ой», и смотрели, как из рук течет кровь. Через несколько десятков шагов бобина своими колючками изранила нам все руки. Мы наговорили ей некультурных слов и бросили на тропу прямо с лопатой.
В состоянии сильной физической и эмоциональной мобилизации я применил максимальную умственную мощность и вспомнил армейскую пословицу о том, что круглое можно катить. Мы установили моток проволоки на тропинку, я поставил на него обутую в армейский сапог ногу и толкнул по тропе на Бендера, который отошёл на несколько метров вниз. Мы решили, что бобина докатится до Олега и он её примет.
В этот момент из скал появился Хайретдинов, и давайте попробуем угадать, что же он увидел? А увидел он, как один балбес толкнул в сторону другого балбеса огроменную бобину проволоки. Та покатилась, набрала первую космическую скорость, и начала подскакивать на ухабах.
- Лови её! Лови! – Заорал Хайретдинов.
Ага! Поймаешь её. И поскакала наша бобинка в заминированный Мариштан.
Хитрожопый Бендер, растопырил было руки, как вратарь в воротах, но неожиданно вспомнил, что ему нету ещё и шестидесяти. Дабы не погибнуть в столь ранней юности, он перепрыгнул летящую на него бобину. Ясный перец, что она просвистела под Олегом, слетела с тропы на первом же повороте и самовольно покинула стационарный пост боевого охранения Зуб Дракона.
- Безмозглые папуасы! Вам ничего нельзя поручить! – Заорал Хайретдинов.
- Да мы, да она… - Залепетали мы с Бендером в ответ. – Да Вы видели, какая она тяжёлая?
- Так, всё похрен! Отставить! Сейчас пойдёте за ней вниз с двумя вещмешками!
«Никчёмная ты моя, горемычная, беспросветная жизнь», – пронеслось у меня в голове. Повесив гриву, я почапал на Третью точку за пустым вещмешком.
- Димон, ништяк! – Встретил меня на Третьей Овезберди. – Паехали Мариштан!
Так понимаю, водитель ЗИЛ-131 умел говорить «поехали» и не умел говорить «пошли». А в этом была некоторая разница. Потому что там, внизу, нас ждала бобина колючей проволоки.
- Ты с ума спятил, Овезберди! Как же мы эту проволоку сюда притащим?
- Паехалы, Димон! Там винаград, абрикос! Фигня твой проволяка. Эт патом будэт. А сразу винаград будэм кушат Мариштан!
Угрюмо и набычено я потащил пустой вещмешок с Третьей точки к Хайретдинову. На ходу попытался сочинить какую-нибудь объяснялку, почему не надо ходить за этой гадской проволокой. Как же её нести-то? Вещмешок она проколет и вопьётся в спину своими колючками. Да она в вещмешок не влезет. Разматывать её из бобины внизу никак нельзя. Хрен скрутишь потом обратно.
- Димон, паехалы! – Восторженно бухтел мне вслед Овезберди. – Паехалы, не сцы!
Тем временем, ушлые душманы просекли движуху на нашем посту и решили дать нам под зад. Чтобы не повадно было.
Едва я спустился по тропе с Третьей точки на склон, обращённый к полку, из Хисарака начал долбить духовский ДШК. Если раньше духи стреляли одиночными, ну, максимум, могли запустить очередь в три патрона, то сегодня они разошлись не на шутку, и принялись колошматить длинными очередями. При таком плотном обстреле я подумал: - «Хорошо, что я свалил за склон. Хребет они не пробьют, меня здесь достанут». А духи творили что-то невообразимое.
- Ту-ду-ду-ду-ду!!! Та-да-да-да-да!!! – гремело эхо по горам. А по посту лупили крупнокалиберные пули:
- Чпок-чпок-чпок-чпок!!!
Обкурились что ли, черти бородатые?
В процессе этого обстрела одна пуля смачно врезала по скале, отрикошетила от неё, закрутилась, как циркулярка, и пошла вертикально вверх над постом, завывая как вьюга в стихах Александра Сергеевича. Обычно пули после рикошета разлетаются горизонтально. Они улетают от тебя, воют в воздухе, и этот вой потихоньку растворяется в далёких далях. А данная пуля пошла вертикально вверх. Сначала её вой затихал, затем она перевалила верхнюю точку траектории и пошла вниз. С нарастающим воем.
- Нифига себе! Будто по чьей-то смерти поёт, – подумал я.
- Товарищ прапорщик! – С Третьей точки раздался голос Манчинского. – Чарыева убило!
Конечно же, теперь ни о каком мотке проволоки не могло быть и речи. Мы все, кто был свободен от дежурства, кинулись на Третью точку. Может быть, ещё не убило, может быть, ещё можно спасти?
Когда прибежали, то стало понятно – уже не спасти. Пуля от ДШК влетела в бойницу АГСа, стукнулась в скалу, закрутилась с бешеной скоростью и попала Овезберди в основание черепа. Позвоночник превратило в белую труху и раскидало мелкими белыми крошечками по внутреннему убранству СПСа. Весь СПС оказался забрызган кровью и засыпан крошевом от позвоночника. Овезберди лежал на песке с разнесённым затылком, из жуткой раны на песок вылилась огромная лужа густой тёмно-красной крови.
«Ну, жопа! Полная жопа!» - Других слов я не подумал, потому что их не было. Лучше бы я согласился «поехать» в Мариштан. Мы бы с ним ушли с Третьего поста и пуля бы в него не попала. Пусть бы мы замучились поднимать на Зуб моток проволоки, но Овезберди был бы жив.
Почти мгновенно прибежал Хайретдинов с автоматом, скомандовал:
- Так, взяли бинт и перевязали его!
- Зачем, товарищ прапорщик? – Мы выкатили на Хайретдинова удивлённые лучпарики. – Бинты мёртвых не воскрешают.
- Знаю. А в штабе этого могут не знать. Скажут – хрен оказали помощь солдату, и он погиб от потери крови. Так что, бинтуйте. А я пойду по рации докладывать.
Манчинский разорвал ИПП, начал прибинтовывать на место практически оторванную от человека голову, я взял лопату и пустой цинк от АГСовских гранат. Вы не представляете, как воняет на жаре свежевытекшая из человека кровища. На неё тут же стали слетаться мухи и осы.
В полном офигении я собрал кровь Овезберди, набрал полный цинк. То есть, за пару секунд из него вылилось 5 или 6 литров, даже если бы его немедленно положили на операционный стол в реанимации, то никакие врачи ничего не смогли бы сделать. Тем более никто не смог бы соскрести со скал разбитый в мелкое крошево позвоночник.
С цинком в руках я горестно потопал с поста. Надо было похоронить кровь боевого товарища. Не оставлять же её мухам и осам.
Пока хоронил за постом кровь Овезберди, нечаянно столкнул с горы небольшой камень. Он полетел по склону, сорвал поставленную на растяжку гранату. Хлопнул запал. Я понял, что произойдёт через четыре секунды и залёг за скалу.
- Крррак! - Разорвалась стоявшая на растяжке «эфка». По звуку я понял, что стояла именно она.
После разрыва я встал из укрытия, вытянул в сторону поста шею с головой и крикнул на всякий случай:
- Пацаны, не стреляйте! Это я сорвал гранату!
Потом крикнул ещё раз, после этого взял лопату, доделал печальное дело и двинулся с лопатой на пост.
- А ну, стой, гад! Руки вверх! – Заревел из камней голос, который в Хисараке знали все. Потому что, это был голос Хайретдинова.
- Товарищ Прапорщик! Не стреляйте! Это я! – Какое счастье, что Хайретдинов задумал взять душмана в плен, а не пристрелить его. Если бы не это обстоятельство, историю про Зуб Дракона рассказывал бы кто-нибудь другой.
- Химик странный, опять ты?! От тебя одни неприятности! Как ты уже задолбал! А я думал – вот он, мой орден, вот он, мой пленный душман!
Потом за Овезберди прилетел вертолёт.
Штабные работники снова написали в посмертной записке какую-то ерунду. Ущелье Пьявушт находилось от нас за рекой Панджшер, Овезберди погиб не там, а на Зубе Дракона. И я не знаю, на сколько боевых операций он сходил за свою воинскую службу. На Зуб Дракона он пришёл с должности водителя походной кухни. И погиб…
Не представляю, что должен был чувствовать после этой истории капитан, замполит батальона. Ссылка бойца-водителя получилась какая-то неоправданно надёжная и жестокая. Надёжней, чем в сапёры.
И понимаю, что автор сильно лукавит. Как раз на этих майских праздниках разбирала барахло на даче и выбросила кучу мусора, но именно этот каталог Перекрёстка за 2004 год оставила, чтобы показать мужу и грустно хмыкнуть, как изменились цены.
Так вот, в конце каталога вполне себе указана обычная негазированная вода в таре на любой вкус: и пять литров, и восемь, и полтора, и поллитровая.
Пысы. Надеюсь, что модераторы не забанят за рекламу алкоголя двадцатилетней давности. В крайнем случае могу заблюрить вино.
Позабавили комментарии в духе «а я в свое время мог уйти в лес и на подножном корму год прожить, пересечь Альпы и форсировать Енисей, так что автор лохобоище». Следует иметь в виду, что реальными навыками выживания в дикой природе обладают единицы, собственно в сороковые годы ситуация была не сильно иной. Не состояла советская армия сплошняком из охотников и выживальщиков. Тем более, что чуть не половина из попадавших в крупные окружения солдат были представителями военно-учетных специальностей требующих образования и навыков, не предусматривающих выживания в одиночестве. Маловероятно, что среди бойцов окруженного гаубично-артиллерийского полка вдруг найдется тот, кто сходу насобирает еды в лесу, которой хватит на марш на сотню-другую километров. Обычно, крупное окружение заканчивалось сдачей в плен большей части солдат в считанные недели.
Ну а ТС все правильно сделал, взял и попробовал, а не стал фантазировать.
История без серьезной смысловой нагрузки, но, если напрячься, можно поучительных элементов наскрести. В начале немного опишу ситуацию в целом, затем подробнее инцидент.
65-тёмное
Несколько лет назад мне было 26 и жизненные обстоятельства сложились таким образом, что меня приютил Юрка в общаге. Это был август. Комната маленькая три на три с копейками, наверно. Там помещался диван-книжка, шкаф, стол и большое кресло, сидя на котором, можно было кое-как пользоваться странно размещенным стационарным, древним ПК. Так мы смотрели кино и Юрек играл в Герои третьи. Теперь про блок. Это важно. Дверь в крошечный коридорчик, в конце которого входы к соседям по блоку, санузел, прямо юркин отсек.
Соседи уехали на выходные к родителям. Было жарко и душно, мы не закрывали дверь в коридорчик и комнату, открыто окно, лёгкий сквознячок, норм. Свет горит в санузле, в углу где унитаз, хз, на кой его было принято не тушить. Коридорчик освещен тусклым светом. На двери в комнату занавес из похожей на синтетическую марлю тряпки, ранее белой, но застиранной до землистого цвета. Спим на диване, я шклявый, под стенкой, Юрка на второй половинке «книжки» в лунке, которая образовалась от времени и в результате гибели пружин. Примерно половина второго ночи. Мизансцена понятна. Окраина города, тишина, доносится возня ночных насекомых, иногда даёт о себе знать задолбавший меня сыч! (Я спросил, кто орет ночью, мне сказали, что это сыч, а там хз.)
Сплю я беспокойно, проснулся, от странного чувства, мне было тяжело понять, но было ощущение чьего-то присутствия. Я выглянул из-за юркиного плеча, опираясь о локоть. Наш занавес очень медленно и бесшумно втягивался в комнату (обычно, благодаря сквозняку, наоборот). Тусклый свет из коридорчика не давал разобрать что происходит. Около двери стоял табурет, на нем микроволновка, потом с краю спал Юрка. Я видел, как в комнату окутанная занавеской просачивается чёрная субстанция. Штука эта движется бесшумно медленно и ооочень плавно. Я сразу подумал собака, но нет ушей и собаки двигаются иначе, занавес натянулся больше. Моё весьма бурное воображение, в ещё не до конца проснувшемся мозгу, нарисовало историю со «всё поглощающей тьмой». Я не верю в потустороннюю хрень, но я не мог понять, что, чёртова холера, происходит и меня перепугало до чертей именно ЭТО непонимание. Я заорал, вот натурально, от души. Естественно, проснулся Юрка. Естественно, он сразу обернулся ко мне. Одной рукой он придавил меня к стенке, второй зажал рот, он решил, что мне приснилось что-то страшное, громко, командным голосом: «Спокойно! Всё хорошо! Успокойся! Ничего не случилось!» Самое жуткое, что к чёрной субстанции он теперь был спиной, а она продолжала медленно проникать в комнату и я это видел! По моей логике, если бы это была собака, ребёнок, да хоть нильский крокодил, мои вопли и Юркин голос должны были как-то испугать – ЭТО, но нет, процесс даже не замедлился. ОНО надвигалось и при этом беззвучно! Мне показалось оно растет, увеличивается в объёме. НАС ПОГЛОТИТ ТЬМА! Я реально не мог понять, что происходит!
Я стал вырываться, чтобы показать Юрке творящийся у него за спиной пиз*ец! Он сильнее, мои усилия были напрасны. На нервах, вырываюсь и пытаюсь орать… Правильно, он решил, что у меня истерика. Натянул на меня одеяло и прижал к себе, зафиксировав наглухо, но я смог крикнуть: «Обернись!». Он обернулся, тут же отпустил меня: «Ты кто такой?!». Юрка дотянулся и включил настольную лампу. Её свет отогнал воображаемую живую тьму. Наш незваный гость встал на колени. Это был обычный парень, в какой—то тёмной кофте с капюшоном и спортивных штанах, он заползал к нам по-пластунски, а потом видно поднялся на четвереньки, сейчас встал на колени, занавеска, как фата на невесте, тихо так шёпотом: «Это я…». Юрка поднялся, стал надевать штаны, наш «новый друг» встал и шатаясь свалил, Юрка вышел в коридор, я надел джинсы, схватил рубашку и за ним. Мы ходили на лестницу, на балконы-НИ КО ГО! Звука уезжающего лифта не было. Я достал сигареты, мы закурили на балконе. Что это на хрен было? Я объяснял, почему орал, Юрка почему не сразу отреагировал. Этот ниндзя просто испарился! Я бы со стопроцентной уверенностью решил, что у меня кукуха упархнула, если бы я был один. Я курил вторую, переспросил на всякий случай: «Мы же его оба видели?» Юра подтвердил. Куда он на хрен делся? Покурили, послушали сыча. Спать уже не хотелось, меня трясло. Включили чайник, сделали чай, сели играть в карты. Ночь! Прошло пол часа, может чуть больше, стало клонить в сон. Юрка сказал, что нужно ложиться, я согласился, сказал, что вот только покурю и спать. Юрка разделся, лёг. Я вышел в коридор, направился к балкону.
Дверь на этаж медленно открылась… внутрь стала вползать наша пропажа. "Stranger In The Night", простихоспади! Да, бесшумно и медленно. Однако, теперь он был отменно виден на свету. Я зашел в комнату: «Юр, ты не поверишь…» Юрка: «Не гони!», встал, натянул штаны, больше всего я боялся, что мы выйдем в коридор, а ОН снова дематериализуется, но нет! Наш приятель крался вдоль стены, прячась в тени дверных ниш. Юрка сказал, что узнал этого шпиона и он с другого этажа, у него проблемы с головой, трезвый – норм, пьяный - дурной. Он поймал ночного возмутителя спокойствия, тот был весь в поту, глаза безумные, стал что-то бормотать про окопы, наступление, авиация должна была прикрыть сверху. Не особо крупный, на вид лет 22-24. Юрка поволок его к выходу, тот отчаянно сопротивлялся и требовал что-то невнятное, очень боялся быть обнаруженным, кусался. Но, там без вариантов, Юра- метр девяносто, широк в плечах и годами на стройке, таская раствор и арматуру. Пару раз он приподнял и приложил легонько шпиона о стену, тот стал сговорчивее. Я покурил, дождался Юрку, который сдал этого хренового ниндзя матери и сказал, что там не понятно с кем он воюет, то ли вьетнамцы, то ли афганцы. Такие страсти рассказывает, ему что-то мерещится… Мы пришли к выводу, что там, кроме алкашки, что-то ещё намешано, посочувствовали его матери, стали придумывать, как спать, если с закрытой дверью душно. Юрка лёг, я уже не мог, взял ноут, пошел на общую кухню, сел работать.
По итогу. Мы так и не поняли куда он подевался в первый раз! За то поняли, как он попал к нам. Он заполз на этаж. Свет в коридоре не горел, мы потом его включили и оставили, видно этот «ящер» пополз на тусклый свет из санузла. Почему на наши вопли не вышли соседи? Потому, что почти все валят в деревни и на дачи. Выходные. Ещё мне интересно, чтобы было, если бы я не проснулся? Ну, заполз он и что?
Какие можно сделать выводы из этого ночного сумбура? На хрен бухать и что-то принимать, если нельзя бухать, а принимать так тем более!? Как-то резче нужно поднимать вопрос о двери на этаж или хотя бы замке на имеющейся. Некоторые этажи закрываются. Я хотел просто тупо купить замок и сам установить, за свои деньги, ключи уже сами себе сделаете, но мне… запретили!
В общежитии я прожил что-то около трёх месяцев. (планировал день-два) Там было всякое! Когда я говорю НАМ, имею в виду этаж. Это как своеобразное племя. Со своим вождем, шаманом и простыми туземцами. На каждом этаже свой вайб. (Например, на нашем не было детей младше 12, а под нами стоял постоянный грохот от самокатов и ор) Нам подбрасывали кошку, у нас крали трубы, ещё мы выслеживали и ловили того, кто срёт нам под дверь общего коридора, я дрался с пьяным соседом на кухне (у меня шансы были, пока он не ухватил меня за горло…).
Как же я скучно живу в своей благоустроенный трёшке!
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.