Маргарет.⁠⁠

Маргарет Бисш держала маленький магазинчик «Черная метла» на одной из центральных улочек крохотного городка. С большой витрины, которая служила и единственным окном в помещении, на покупателя смотрели бесчисленные баночки, флаконы и пузырьки, а также изготовленные вручную ароматические свечи. На каждом товаре красовалась бирка, аккуратно вырезанная из плотной бумаги и примотанная к флаконам, пузырькам и баночкам тонкой бечевкой. Стеклянные тары были разнообразны как по размеру, так и по цвету. Вот вам классическое темное стекло, используемое для хранения аптечных мазей и настоев, а вот и изумрудное, и лазурное.

Над старой дверью, с любовью перекрашиваемой каждый год, висел колокольчик, который оповещал о новых покупателях. И колокольчик, и дверная ручка были латунными, собственно, как и дверные петли. Справа от входа стоял высокий стеллаж с огромным количеством выдвижных ящичков и для того, чтобы добраться до самых верхних, Маргарет использовала приставную лестницу. Сразу напротив двери была стойка с кассовым аппаратом и низкая витрина все с теми же баночками, позади кассы – полки от пола до потолка со свечами, букетиками засушенных трав, мазями, полудрагоценными камнями, оформленными в качестве кулонов и подвесок для браслетов, духами, недурного ассортимента кремов, лосьонов и книгами. Рядом с полками – дверь в подсобное помещение.

Пол в магазинчике был вымощен светлой паркетной доской, стены выкрашены в серо-розовый цвет.

Когда звенел колокольчик, Маргарет, занятая в подсобном помещении, тут же выходила к покупателю, прикрывая за собой дверь, словно опасаясь, чтобы никто не успел разглядеть содержимое комнатки.

Она всегда выходила к покупателям в фартуке поверх короткого черного платья или толстовки с джинсами. Маргарет почти никогда не носила макияжа, длинным волосам предпочитала стрижку каре, что очень хорошо смотрелось вкупе с ее худым лицом и большими карими глазами. Волосы у нее были темно-каштановые, а кожа – бело-фарфоровой. Добродушные бабушки, не обремененные вопросами религии, заходившие к Бисш за мазями от болей в спине и иногда покупавшие духи (в любом возрасте женщина остается женщиной), часто вздыхали и охали, что бедняжка Маргарет слишком бледна, ей нужно часто бывать на свежем воздухе, хорошо питаться и не пренебрегать солнечными ванными. Маргарет лишь улыбалась, думая, что в их городке солнце бывает настолько редким гостем, что дни его появления можно вносить в календарь и помечать как праздники, давать людям выходной и всем вместе отправляться на побережье, застеленное серым песком. И надо сказать, все мази Бисш были действенными, и будь бабули чуть моложе, не живи они в столь дряхлых телах, уже почти неспособных на восстановление, боли прекратились бы не на время, а полностью.

Бабушки, крайне серьезно относившиеся к посещениям церкви, в магазинчик не заглядывали, но миновать его, увы, не всегда получалось. Они злобно косились на Маргарет, выставляющую товар или протирающую витрину, шептались между собой, едва сдерживаясь, чтобы не плюнуть в сторону «Черной метлы».

Мужчины же, в основном женатые, забегавшие за подарками для своих благоверных, откровенно заглядывались на хрупкую фигурку Бисш, любовались густой копной пышных волос, не стеснялись делать ей комплименты и с сожалением смотрели на обручальные кольца, блестевшие на безымянных пальцах. Правда, наваждение пропадало, стоило им переступить порог магазина и оказаться на улице. Некоторые женщины откровенно враждебно были настроены против хозяйки магазинчика, хотя и прекрасно знали, что их мужья – это последнее что могло интересовать девушку. Они сами порой смотрели на лысевших близоруких мужичков, с неприятным запахом изо рта, не имеющих разнообразных нарядов в своем гардеробе, кое-как перебивающихся затасканными рубашками и стертыми ботинками, и думали – как я вообще могла родить от такого ребенка? А иногда и не одного. Крема, однако, Маргарет делала чудесные – морщины разглаживались, нежелательные веснушки пропадали, цвет лица становился сияющим, а если и шампунь какой прикупить, то к прекрасному лицу, еще и густая грива добавится. Но не будь они столь завистливыми и злыми на языки, то Бисш сделала бы эффект постоянным и обновлять баночки не было нужды.

Дети обожали Бисш. Иногда, в свой обеденный перерыв она выставляла складной столик, на стол помещала коробку с яблочной пастилой и сливочными тянучками. И не отказывала в угощении никому.

Ее магазин располагался по соседству с пекарней и книжной лавкой. На улочке, вымощенной булыжником, всегда пахло свежей выпечкой. Отличительной чертой пекарни миссис Абаль, добродушной дамы лет шестидесяти, были восхитительные пончики с разными начинками, яркой глазурью и изобилием всяческих посыпок. Именно к ней устремлялись набожные бабули за булочками к обеду, поэтом обойти «Черную метлу» не получалось.

Если постоять возле книжной лавки, то ясно ощущался аромат типографской краски и кофе – мистер Бриско, хозяин, не мыслил рабочий день без чашечки отменного крепкого черного напитка. Он часто позволял детям рассматривать красочные книги, не заставляя их покупать. Единственными условиями были: вымыть руки в его присутствии, вытереть насухо и пообещать прилежно учиться. Последнее нередко нарушалось, однако мистер Бриско все равно пускал детей к книгам. Хотя бы так они что-то запомнили. Лавка – еще одна причина, по которой маршрут религиозных старушек никак не мог измениться. Самые лучшие журналы со схемами вышивок, подарочные издания кулинарных книг, сборники советов по домашнему хозяйству, которые непременно пригодились бы их невесткам – больше нигде такое не достать.

Ровесников Маргарет в городке почти не было, они все как один стремились уехать подальше от родного сонного болота, покорять крупные города, открывать для себя страны. Из тех, кто остался в городе, была знакомая Маргарет, Розмари, которая помогала ей вести дела в магазине. У Розмари, невысокой конопатой девушки, с ярко выраженным косоглазием, слегка выпирающими вперед верхними зубами и легкой хромотой на правую ногу от полученной в детстве травмы, шансов куда-то уехать было не очень много. Единственным прекрасным в ней был небесно-голубой цвет глаз. Во-первых, ее семья была изначально небогата. Во-вторых, ее стыдились. В отличие от старшей сестры, Алоны, которая смогла уехать благодаря очень простому методу, коим пользуются дамы, не обделенные красотой и легкостью поведения, и выскочить замуж за богатенького паренька, будущего наследника какой-то фирмы, вроде тех, что используют в своих названиях имена основателей. Алона была великолепием во плоти. Предполагаемый отец девушек и по совместительству муж их матери, Ферн, глядя на якобы своих дочерей, нередко думал о том, что его супруга, Энис, крутила романы на стороне и при этом была разборчива всего лишь раз. Жесткие кудри ржаво-рыжего оттенка на голове Розмари были подтверждением тому, что со временем жена снизила планку и ее постельные предпочтения позволили проскользнуть под одеяло даже мяснику Бентону, чьи рыжие волосы смешно топорщились в стороны. Отец Алоны, наверное, был приезжим. Разводиться же горемыка не стремился – идти было некуда.

Розмари ненавидела сестру, втайне желала ей смерти и частенько нелестно высказывалась о высокой темноволосой красавице с точеной фигурой и обжигающим взглядом карих глаз.

Но, несмотря на внешние недостатки и агрессию к сестре, Розмари была усидчива, терпелива и любила работать руками. А что еще нужно, когда в твои обязанности входит изготовление свечей, собирание и засушивание трав, корений, разливание по флаконам духов, настоек и прочего. Она много читала, одевалась скромно, чисто и опрятно, была вежлива и обходительна со всеми пришедшими, не задавала лишних вопросов, исправно подметала возле магазина, кормила приблудившуюся кошку, каждое утро протирала витрину и вывеску над входом. Но все лосьоны, крема, бальзамы, мази и прочее готовила сама Маргарет.

У нее была крохотная потрепанная книжица в кожаном переплете, которую она всегда носила с собой и никогда не оставляла в магазине. Розмари считала, что там Бисш хранит все рецепты снадобий и зелий, которые потом разливаются по красивым сосудам. Ей ужасно хотелось хоть одним глазком заглянуть в книжицу, но она знала, что Маргарет огорчится. Плюс это совсем невежливо и такое поведение не пристало Розмари.

В конце октября должна была приехать Алона со своим супругом и помощница Маргарет нервничала. Это отражалось на работе. Девушка стала дерганной, неаккуратно запаковывала бутылочки, забывала протирать пыль, почти не подметала перед входом.

- Розмари,- обратилась к ней Маргарет, глядя, как Розмари с кислой миной заворачивает свечи в подарочные упаковки. Осень пролетит незаметно и они уже постепенно начинали готовиться к зимним праздникам, припасая к покупкам приятные подарки, вроде наборов из свечей, масел для тела и деревянных гребней с выжженным на ручке названием магазинчика.

Они находились в подсобной комнате, где и яблоку не было места упасть – все заставлено. Девушка вздрогнула и, вжав голову в плечи, посмотрела на Бисш исподлобья.

- Иди, отдохни,- Маргарет отняла у нее коробок,- я сама доделаю. Сходи к миссис Абаль, или прогуляйся до парка.

Розмари поблагодарила Бисш, вышла из подсобки и хотела было выпорхнуть на улицу, где в разгаре был славный день. Светило холодное солнце, под ногами зашуршали бы опавшие листья. Но, пока она натягивала пальто и шарф, взгляд Розмари упал на ту самую книжечку, оставленную возле кассового аппарата. Она была раскрыта, среди пожелтевших от времени страниц, лежала перьевая ручка. Розмари подошла поближе. Все, что было написано в книжице, было выведено красивым почерком Бисш. Она протянула руку, пальцем пролистнула несколько страниц. И то, что она там увидела, заставило засиять ее глаза, а в груди разжегся яркий огонь. Обернувшись на дверь подсобки, Розмари осторожно выдернула нужный ей листок и была такова.

В магазинчике она больше не появлялась. Маргарет теперь, как и раньше до знакомства с Розмари, готовила «Черную метлу» к открытию самостоятельно, вновь вернулась к упаковке и расстановке товара, но Бисш совершенно не сердилась. Она знала, как тяжело девушке давалось время, когда приезжала сестра. Ведь Розмари практически все время ощущала себя ненужной и бестолковой, а при появлении Алоны, она и вовсе превращалась в тугой комок нервов.

Но когда приехала старшая, обе сестры исчезли. Их мать оббегала весь городок, его окрестности и объездила близлежащие деревни. Как и не было их никогда. Муж Алоны, узнав о пропаже супруги по телефону, страшно расстроился, однако приезжать не стал. У него нашлись неотложные дела, которые срочно нужно было приводить в порядок. Энис, за несколько недель превратившаяся из довольно-таки привлекательной женщины средних лет в бледную седую старуху, не могла ни спать, ни есть. Ее супругу, вероятно, было все равно, ибо уклад жизни мужчины не изменился вовсе. Ферн не участвовал в поисках, не проявлял никакого возмущения по поводу того, что супруг Алоны столь прохладно отнесся к исчезновению дражайшей благоверной.

И мать, совершенно отчаявшись, понимая, что еще немного и попросту свихнется, пошла к тому, кто нередко оказывался прицельной мишенью ее гнусных сплетен.

- Тук-тук,- с натянутой улыбкой, Энис вошла в «Черную метлу» под звон колокольчика. Из подсобки выглянула Маргарет, нисколько не удивленная визитом женщины.

- Доброго вечера, Энис,- Бисш кивнула женщине, которая поправляла растрепанные от ветра волосы. Маргарет вытирала руки о фартук. В магазинчике пахло чем-то цветочным, там было очень тепло, светло и тихо. Энис невольно огляделась по сторонам. Здесь она была еще девчонкой, когда за прилавком стояла мать Маргарет. Помещение практически не изменилось с тех пор, разве что цвет стен теперь иной и стеллажи выкрашены – ни щербинки, ни царапинки на них не видно, а раньше стояли обшарпанными.

- Чем могу помочь?- с улыбкой, Маргарет рассматривала мнущуюся у входа гостью, которая не знала с какой стороны подступиться к проблеме.

- Маргарет, прости меня за то, что говорила о тебе,- Энис подошла ближе и заплакала,- за то, что говорила о твоей матери. Мне так стыдно.

Ей и впрямь было стыдно и неловко. Энис вытирали выступавшие слезы, но они появлялись вновь и вновь. Женщина зашмыгала носом, шаря рукой в кармане пальто в поисках носового платка.

- Тебе не за что извиняться,- легко и просто ответила Маргарет,- ты хлебнула горя сполна, я не питаю злобы по отношению к тебе. Что от меня требуется?

Энис, запинаясь, постаралась как можно короче изложить свою просьбу.

- Что дашь взамен?- Маргарет сняла с себя фартук,- о, не пугайся, деньги я беру только за то, что выставлено на витринах.

Она поспешно предупредила Энис, поскольку увидела, как у той лицо вытягивается от удивления. Удивляться, правда, было мало чему. Все в городке знают с самого детства, что семья Бисшей промышляет колдовством. Но одно дело знать, слышать об этом, хихикать и сплетничать о ведьмах Бисш. Другое дело стоять сейчас перед одной из них, просить ее о помощи и видеть, как в магазин наползают тени, как вспыхивают глаза Маргарет, как табличка на витрине с надписью «открыто», поворачивается сама собой, предупреждая покупателей о закрытии. Энис даже ответить ничего не могла.

- А что хочешь?- неуверенно протянула Энис, перебирая в голове возможные варианты вознаграждения. Маргарет улыбнулась.

- Пойдем-ка,- она поманила Энис за собой в подсобку, где в укромном уголке стоял котелок. Бисш небрежно махнула рукой и жидкость пурпурного цвета в нем начала мало-помалу булькать и светиться. Никакого огня даже не потребовалось.

Из-за теней, наплывших в магазин, несмотря на освещение, помещение будто находилось в полумраке. Они уселись возле котелка. Отсвет от жидкости искажал лицо Маргарет, Энис казалось, что это ее мать. Энис зажмурилась. По спине побежал холодок.

- Хочешь узнать живы ли твои дочери, где они и как их найти,- Маргарет не спрашивала, да и зачем спрашивать – весь городок на ушах стоит с того самого момента, как стало понятно, что с сестрами что-то произошло. Энис лишь кивала, заворожено глядя на то, что на поверхности жидкости появляются и лопаются пузырьки. Маргарет опустила в зелье палец, помешала варево и оно стало изумрудно-зеленым.

- Одна точно жива,- в глазах Маргарет словно мелькали всполохи огня. Потом она вынула палец из зелья. Бисш посмотрела на Энис.

- Не найдешь никак, сама придет. Вторую не найдете никогда, если только не узнаете, что с ней сталось. А вы не узнаете. Пришедшая ничего не расскажет.

Энис прижала ладонь ко рту и заплакала. Как же ей было страшно за дочерей. И это невыносимое чувство вины, тяжелым камнем придавившее плечи. Бедная, бедная Розмари. Как могла она стыдиться собственного ребенка, лишь потому, что девочка была некрасива?

- Когда придет?- всхлипывая, едва слышно прошептала Энис.

- Да скоро уж явится,- Маргарет снова махнула рукой и зелье прекратило светиться, булькать,- оплату возьму, когда дочь вернется.

Энис покорно кивнула.

Не прошло и недели, как высокая темноволосая девушка постучалась в дверь родительского дома. Мать выбежала навстречу грязной, измученной и усталой дочери, рухнул на колени и зарыдала, обхватив руками ноги девушки. Вины как не бывало, про вторую дочь Энис как-то сама собой позабыла. Ферн лениво потягивал свое пиво, стоя у входной двери. Ну, нашлась и пришла, хорошо ведь. Одна пришла? Ну так одна лучше, чем никого.

Когда перед отъездом, пришедшая дочь изъявила желание заглянуть в «Черную метлу», чтобы купить себе что-нибудь для красоты. Она шутила, что выросла в этом городе, приезжает каждый год, а в магазинчике так ни разу и не была

Колокольчик над дверью дернулся и зазвенел, в «Черную метлу» вошла Энис и ее нашедшаяся дочь.

- Здравствуй, Розмари,- Маргарет расставляла по местам бутылочки с бальзамами. Энис выронила из рук сумку. Она с ужасом и непониманием смотрела на прекрасное белое лицо дочери без единой веснушки. Гладкие, блестящие волосы темной волной ниспадали на ее точеные плечи. Девушка вытащила из кармана пожелтевший листок и протянула его Маргарет.

- В другой раз, если такое случится, спрашивай разрешения,- Бисш взяла протянутый листок, достала из кармана книжицу, вложила листок в нее. Энис дрожала, пытаясь вымолвить хоть слово, но ничего не получалось. Только сейчас она заметила, что цвет глаз у любимой дочки небесно-голубой, а не привычный карий оттенок.

- В другой раз он сразу явится,- по красивому лицу девушки скользнула плотоядная ухмылка.

- Но Розмари, если это действительно ты,- задыхаясь и скребя ногтями грудную клетку, проскулила Энис,- зачем ты так поступила с бедной Алоной?

- Затем, чтобы увидеть именно это выражение на твоем лице,- был ей ответ. Розмари одарила Энис еще одной злой усмешкой и вышла из магазина, помахав Маргарет на прощание. Энис завыла, прижав к лицу трясущиеся руки.

- И насчет оплаты, Энис,- подала голос Бисш, хотя не была уверена, что женщина ее слышит,- ты сполна расплатилась.