Prostak1

В городе Пушкин по радио передают только оперу евгений онегин, а по телевизору показывают только фильмы станционный смотритель и капитанская дочка. В последних известиях рассказывают про то, что Пушкин делал в это время в тысяча восемьсот двадцать первом году, потом в двадцать втором, и так далее.

Один мальчик из города Пушкин однажды тайком спаял детекторный приёмник и четыре часа подряд слушал передачи из других городов. За четыре часа они не сказали про Пушкина ни одного слова. У мальчика от этого пошла из носа кровь, а ночью к нему приходил Пушкин и стучал на него палкой, и от этого мальчик стал Дебил. Он теперь ходит под себя и занимается онанизмом. Из-за этого у него на ладошках выросли Волосы.

После этого случая все приёмники в городе запретили и оставили только кухонные радиоточки.

Все детсады, и магазины, и кафе в городе называются или золотой петушок, или царь-гвидон, или просто пушкин. Назвать какое-нибудь кафе, например, «Мцыри» — это всё равно, что посередине Петербурга построить кафе «Спартак»: и двух минут не простоит — сразу же загорится и обрушится.

По всему периметру город обнесён частоколом из статуй Пушкина в Цылиндре, только в одном месте есть ворота с КПП. На этом КПП всем приезжим мужчинам выдают гостевые бакенбарды, потому что ходить по городу Пушкин без бакенбардов считается непристойно — с голой жопой и то приличней. Гостевые бакенбарды все неестественных цветов: голубые, оранжевые, зелёные. К человеку в таких бакенбардах на улице обязательно подойдёт милиционер и потребует рассказать пятую главу евгения онегина. Если приезжий рассказал всё правильно, ему выдают специальный значок с профилем Пушкина, и больше его милиция не трогает. Если же приезжий спотыкается даже на буря-мглою, милиционер ведёт его в отделение. Там ему крепко приклеивают к голове белый парик и выгоняют на улицу. С этой минуты он считается дантесом, и если даже ему удастся вырваться от пушкинистов и приползти с выбитыми зубами и почти уже совсем без ног назад в отделение, чтобы проситься в камеру, милиция всё равно его не пустит — притворится, будто у неё переучёт. А сама будет смотреть в глазок, как пушкинисты добивают дантеса арматурой.

Работать в городе Пушкин считается неприлично, там все сочиняют стихи. Стихи можно сочинять только такие, которые не отличаются от стихов Пушкина. Если хоть одна запятая в стихотворении отличается, такого поэта сразу запрещают. После третьего запрещения поэта обривают наголо, одевают в Жолтую Кофту, приклеивают к губе папироску и ставят на Главной Площади. И все жители города должны дать такому поэту Щелчка. Если поэт после этого останется в своём уме, его ведут на Чорную Речку, которая везде вокруг города, дают ему в руку пистолет и говорят: «А теперь стреляйся, сука! Сам!». И уходят.

Поэт, если не застрелится, живёт на Чорной Речке, пока у него не отрастут бакенбарды, но и потом ему даже нищий на автостанции копеечку не подаст.

Как-то один такой поэт объелся на болоте ядовитых лягушек, и к нему будто бы вышел сам Пушкин и продиктовал Секретную Двенадцатую Главу, но поэт ни одного слова не запомнил и наутро повесился.

Единственным правильным изданием Пушкина в городе считается шеститомник тысяча девятьсот семьдесят первого года из библиотеки журнала огонёк, голубенький. Остальные все издания они сжигают, если увидят.

Однажды в город приезжал профессор с острова Москва и рассказывал, что Пушкин в некоторых стихотворениях ругался Матом. Пушкинисты ничего ему на это не возразили, только прищурились. А с профессором ночью потом такое случилось, что даже милицию наутро тошнило два часа.

По мнению жителей, город Пушкин — это остров посреди Чорной Речки, которая -вытекает из самой середины города Петербурга и покрывает весь мир. Из Чорной Речки на берег города Пушкин лезут Скользкие Гады и дантесы. Ещё в ней живёт Чудовище Бенкендорф. Однако Чудовище Бенкендорф не может надолго вылезать из воды, потому что у него кожа быстро сохнет и трескается. Хотя рассказывают, будто однажды в дождливый день Чудовище Бенкендорф пробралось в городской сад и подкопало носом Дуб Зелёный. От этого Дуб Зелёный засох и будет стоять Мёртвый, пока не придёт Настоящий Пушкин.

Настоящий Пушкин, по легенде, однажды въедет на коне ранним утром в городские ворота в Чорной Крылатке и Чорном Цылинд--ре, и никто его не узнает. Сойдёт он с коня и войдёт в городской Сад, и Дуб Зелёный зацветёт дивными цветами.

После этого воздвигнет Настоящий Пушкин на главной площади Белый Трон; и в четырёх углах этого Трона сядут Кюхельбеккер и Пущин, Арина Родионовна и Наталья Николаевна. А у подножия трона встанут двадцать четыре самых лучших пушкиниста с бумагой и перьями.

И будет Пушкин диктовать им днём и ночью новый свой шеститомник про то, что было, есть и будет на Земле. И тогда пересохнет навсегда Чорная Речка, и повезут по открывшимся дорогам гонцы новый шеститомник во все страны.

Вот тогда и наступит такой Рай и Красота, каких ни один Живой никогда не видел и не увидит.

Студенты-программисты, говорите, у вас в компьютерах плохо разбираются? А вы не думали, почему так получилось?

Жил-был как-то поток студентов, поступивших в один из лучших в стране технических вузов на самый компьютерный факультет. Студенты были самые разные. Один с компьютером, можно сказать, родился. Ещё двое с первого курса подрабатывали фрилансом. Ещё один вечерами пропадал на кафедре с таким же энтузиастом-преподавателем. Немногие свидетели их посиделок рассказывали о жарких спорах на какие-то околотехнические темы — и, что удивительно, спорах двух равных людей, а не гуру и падавана. Ещё был железячник от бога, определявший неисправности по звуку, запаху и положению звёзд в момент поломки. Ещё был мастер на все руки, для которого понятия «компьютер» и «невозможно» стояли где-то очень далеко друг от друга. Ещё была пара быдлокодеров, несколько клубных тусовщиков и классических девушек-ни-в-зуб-ногой, видимо, скинутых напористыми мамашами искать хорошего замужества.

А., родившийся с компьютером, работал по специальности ещё до поступления. На втором курсе он уже устраивался в крупную российскую компанию. На третьем — в международную. Вуз его ничему научить так и не смог. Более того, я подозреваю, что некоторым преподавателям было бы нелишне пройти у него стажировку, заодно спесь сбить. Документы забрать он прислал знакомого с доверенностью, благо сам жил уже в другой стране.

Б. и В., фрилансящие с первого курса, довольно быстро наработали неплохое портфолио и устроились сначала стажёрами, потом джуниорами в хорошие конторы. Про универ попросту забыли за текучкой. Забрать документы? А зачем они им? Аттестат на полочку положить? Так и лежат где-то в вузе…

Г., пропадавший на кафедре, перевёлся в другой вуз, более математический, и, кажется, получил степень. На этом его следы обрываются.

Д., железячник от бога, перешёл на заочку. Очень мешала учёба работе в крупной геймдев-компании. Забрал документы, когда не смог приехать на очередную сессию. Вместо сессии взял в охапку жену и полетел на тропические острова отдыхать. Судя по всему, не очень расстроился.

Е., мастер на все руки, работает починятелем примусов. Сколько он получает, не знаю, но квартиру себе уже купил. Учиться в вузе ему стало некогда довольно быстро.

Угадайте с трёх раз, кто получил дипломы? Да, правильно, все остальные дипломы и получили. Ну, разве что пара-тройка человек среднего уровня вылетели из-за собственного раздолбайства. Из тех, кто получил дипломы, что-то внятное написать могли меньше десяти процентов.

Морали не будет, здесь и так много букв. Такие дела.