Летопись. VII
Несколько дней и ночей ждали воины на холме безымянном ворона с решением из Копенгагена. Роптали. Тинг – неприкосновенен, он – наша воля, он – наш перст указующий. Но война – дело скорости. Тор не простит медленных, не прилетят валькирии за нерешительными, не пировать в залах медовых тем, кто ждать вечно будет. Хёвдинг нужен. Так говорили у костров далеких мужи датские.
Те же речи и на тинге слышны были, ибо народ Данов где бы ни был – единым остается, и духом, и помыслами. Хёвдинга выбрать нужно, чтобы доверять ему тинг мог с тем, куда он копия и топоры херсиров направит. Чтобы мудр и смел был на поле битвы. А пока решал тинг, будет ли то сделано, отправились к воинам вести о том, что надобно к городу вернуться, ибо бродят по полям и лесам вокруг варвары бесчестные.
И только лишь весь день и всю ночь прошагали вои бесстрашные на север, в земли родные, как показались те, кого каждый Дан копьем пронзит без сомнений. Отважились безродные попытать крепость северных щитов дубовых. Еле унесли ноги от херсиров, по битве изголодавшихся. Мало кто из дикарей живым остался.
А тинг гудит. Тинг решает. Решает, что будет важным для Данов, а что нет. Вопросов много у люда, ответов – едва ли не больше. И так тинг решил – на монументе каменном выбьем рунами те вопросы, что важность имеют наибольшую, и по ним больше думать будем, нежели по остальным – не раз решать и навсегда, если мнение народное на несколько русел окажется, а больше времени народу дать.
А рядом на площади другой камень встанет, решил тинг. И на камне том высекут партии прозвания свои, да имена тех, кто в братствах этих причастен. Ибо не дело таиться, не дело по углам сидеть да шептаться. Пусть говорят открыто, как смелым и честным датчанам полагает – так народ решил, так ему любо будет.
А на день следующий сошлись на вершине холма самоцветного люди снова. И некоторые при оружии были, что тингом не допускалось ранее. И пришли они биться друг с другом. Но не на кровь. А на слово. И чье слово, и чьи заслуги крепче будут – тому и быть хёвдингом над воями Датскими.
Пришли многие. Но вперед вышли лишь двое. Суровые воины. Но не только доблесть в бою и удаль молодецкая хёвдингу нужны – удача нужна и умение людей вести. Так вести, чтобы и удача не нужна оказалась. И если удачу хёвдинга лишь поле боя измерить может – то об умении спросил тинг строго, ведь каждый Дан с воинским делом с детства обручен.
И отвечал @DarkMasterMAN, и не все его ответы понравились тингу, и то, что он с Первыми Хольдарами (КЭП) за одним столом сидит не всем понравилось, но запомнили его.
И отвечал @fenume, и разумно отвечал, и больше люб он стал народу ответами своими. И провозгласили его хёвдингом, лишь @Airatelintheon, недоволен был, что сердца вырывать новый хёвдинг не хочет, но успокоил его брат @SaintFake.
А когда выбрали @fenume, еще больше тингу доверия он внушил, ибо поклялся – “Как каждый падший воин суть камень на душе предводителя – клянусь – за каждого из ушедших в Вальгаллу я буду класть кость земли себе в котомку, и с грузом этим ходить в бой буду! А ежели станет неподъемна ноша та – гоните меня с места хёвдинга – недостоин я стану, коль столько убитых Данов камнями на душе моей ляжет. Клянусь! И присягаю Дании!»
То был праздничный день.
И в ту же ночь отправился новый хёвдинг в стан воев неколебимых. А дальше было вот что: прознав о том, что недобитые варвары в чащобе лесной сокрылись, направил хевдинг гнев свой против них, и никого из нечистых в живых не осталось – все нашли животом конец копья Данов. Но и в котомке хевдинга два камня легли, как он на тинге поклялся.
И взошли после того вои с хёвдингом на холм высокий, и увидели там пост дозорный.
Плох был дозорный, неопытен. Но не варвар он был, а потому с ним разговоры разговаривать стали, а не на ножи вздевать, и рассказал он следующее – на севере стоит город Милан, и сам дозорный оттуда. Не воины они, город культуры Милан, город красоты. И приходят ту красоту варвары грабить, как раз с того лагеря, что видели вои недалеко от Цюриха. И дозор он на холме от варваров держит. Но главное – Милан щедро заплатит тем, кто варварский лагерь в землю втопчет и пеплом взовьет. Защищает нас Египет, говорит дозорный, но далеко Рамзес, нет ему до нас дела.
Смел новый хевдинг и расчетлив. Даны идут к лагерю бесчестных. Смотрят Даны на варварское гнездилище, где людей пленённых за скот держат, вспоминают вои жен и детей своих, сжимают древки копий в ярости холодной. Скоро, сыны Одина, скоро…
