Читатели VIKENT.RU

Как вы относитесь к современному искусству? Например, к работам Марины Абрамович или Пьера Юига.

Хорошо. А что вы ответите, если этот же вопрос вам зададут не в тексте, а на публике? Представьте, что вы выступаете перед сотней человек. Расскажете ли вы то же самое или попытаетесь подстроиться под аудиторию?

Интересный вопрос: как часто, выражая отношение к какому-либо объекту, процессу или явлению, люди полагаются на себя и на то, что они видят слышат, а не на реакции окружающих?

Кто-то из читателей наверняка предположит, что он уж точно полагается на себя. Он уж точно может объективно оценивать ситуацию и выразить беспристрастную оценку, которая не будет зависимой ни от кого и ни от чего.

Однако, известно следующее: полагаться на реакции окружающих — это эволюционный механизм, который, вкупе с другими факторами, помог нашим предкам победить в естественном отборе.

Обратимся к очередному эксперименту турецкого психолога Музафера Шерифа, изучавшего формирование социальных норм: «Подобно биологам, ищущим способ сначала выделить вирус, а уж потом начать изучать его, Шериф хотел, прежде чем экспериментировать с таким социальным феноменом, как возникновение норм, «получить его в чистом виде».

Представьте себе, что вы — участник одного из экспериментов Шерифа. Вы сидите в темной комнате, и в 4,5 метрах от вас появляется светящаяся точка. Сначала решительно ничего не происходит. Затем она передвигается в течение нескольких секунд, после чего исчезает. А вам нужно ответить на вопрос, на какое расстояние она сместилась. В комнате темно, и у вас нет никакой «точки отсчета», которая помогла бы вам определить его. И вы начинаете гадать: «Может быть, сантиметров на 15». Экспериментатор повторяет процедуру, и на этот раз на тот же самый вопрос вы отвечаете по-другому: «25 сантиметров». Все ваши последующие ответы колеблются вокруг цифры «20».

На следующий день, вернувшись в лабораторию, вы оказываетесь в обществе еще двух испытуемых, которые накануне, как и вы, наблюдали за светящейся точкой поодиночке. Когда заканчивается первая процедура, ваши товарищи предлагают свои ответы, исходя из уже имеющегося у них опыта. «2,5 сантиметра», — говорит первый. «5 сантиметров», — говорит второй. Несколько растерявшись, вы тем не менее говорите: «15 сантиметров». Если процедура будет повторяться в том же составе и в течение этого дня, и в течение двух последующих дней, изменится ли ваш ответ? Ответы участников эксперимента Шерифа, студентов Колумбийского университета, изменились весьма существенно. Как показано на рис. 6.1, обычно складывалась некая групповая норма. Она не соответствовала действительности. Почему? Потому что световая точка вообще не двигалась! Эксперименты Шерифа были основаны на иллюзии восприятия, известной под названием «автокинетическое движение».

Этот метод был использован Шерифом и его помощниками для того, чтобы понять, насколько люди внушаемы. [1]

Роберт Джейкобс и Дональд Кэмпбелл, пораженные очевидной способностью культуры сохранять ложные убеждения, изучали их распространение в своей лаборатории в Университете Северо-Запада (Jacobs & Campbell, 1961). Изучая автокинетическое движение, они привлекли к участию в экспериментах своего помощника, которого «подсаживали» к испытуемым для того, чтобы тот давал завышенные оценки «смещению» точки. Затем помощника «выводили» из эксперимента, заменяя его настоящим новым испытуемым, последний, в свою очередь, заменялся «еще более новым». Завышенное смещение «пережило» пять поколений испытуемых, после чего несколько уменьшилось. Эти люди стали «ничего не подозревающими соучастниками поддержания культурной фальшивки». Урок, который можно извлечь из этих экспериментов, заключается в следующем: наши представления о действительности принадлежат не только нам. [2]

Еще один увлекательный вопрос: насколько такие нормы будут живучи, даже когда тех, кто их породил, уже не будет в сообществе?

Роберт Джейкобс и Дональд Кэмпбелл <...> привлекли к участию в экспериментах своего помощника, которого «подсаживали» к испытуемым для того, чтобы тот давал завышенные оценки «смещению» точки. Затем помощника «выводили» из эксперимента, заменяя его настоящим новым испытуемым, последний, в свою очередь, заменялся «еще более новым». Завышенное смещение «пережило» пять поколений испытуемых, после чего несколько уменьшилось. Эти люди стали «ничего не подозревающими соучастниками поддержания культурной фальшивки». [3]

Какие отсюда можно сделать выводы?

Принятые в обществе нормы существуют не только потому, что мы сами так решили. Скорее, это наследство, которое имеет глубокие корни, и мы даже не догадываемся, насколько.

Если стоит задача изменить групповую норму, то видно, что эффект, описанный в эксперименте, помешает «задачедателю» сделать это. Но зная о нём, исследователь сможет понять, как повысить вероятность изменения нормы (группового стереотипа).

Один из конкретных способов описал психолог Курт Левин, когда обнаружил, что изменить поведение человека в группе проще, чем работая с ее участниками по отдельности.

В США матерей долго убеждали в том, что их детям очень полезно пить померанцевый сок. С этой целью им читали лекции, но без ощутимых результатов.Лекции убеждали лишь отдельных слушательниц. Тогда, по рекомендации PR-профи, форму убеждения сменили. Из слушательниц были образованы дискуссионные группы, где обсуждалась та же проблема с участием врача, дававшего нужную информацию. Новая форма убеждения, в которой женщины принимали активное участие, оказалась значительно эффективнее. Слушательницы начали давать своим детям померанцевый сок. Почему?Потому что «сухая информация» стала их собственными убеждениями, вследствие чего они сами, а не кто-то другой, приняли решение. [4]

+ Ваши дополнительные возможности

1) Около 70 материалов по теме «Групповое принятие решений»

2) Видео: СОЦИАЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ / ИННОВАЦИИ и принцип Ле Шателье

Источники:

[1] Д. Майерс. Социальная психология. — 7-е издание. — СПб.: Питер, 2010. — С. 245.

[2] Там же.

[3] Там же, с. 246.

[4] И. Н. Тимченко. Искусство делового общения. — Харьков: РИП «Оригинал», 1992. — С. 80. / Цит. по: И. Л. Викентьев. Приёмы рекламы и Public Relations. — СПб.: Бизнес-Пресса, 2007. — С. 157.

«В повседневной жизни мы постоянно сталкиваемся с ситуациями, когда мы неспособны предсказывать или контролировать происходящее. Регулярно нам приходится принимать решения в условиях неполной информации. Уже не говорю о страхе перед неизвестностью: «Страх - самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх - страх неведомого».

Тема, которую я хочу рассмотреть, сложна и эмоциональна. Преимущественно по этой причине её стараются избегать даже самые активные противники лженауки. Ведь речь идёт не об объективных фактах, логике и научной рациональности, а о субъективных страхах и переживаниях. В этой сфере намного сложнее подобрать убедительные аргументы, сохранив тактичность.

Другой причиной игнорирования таких разговоров может быть то, что обычно их ведут не «истинные профессионалы». «Профессиональными» лжеучёными могут двигать самые разнообразные мотивы: от банальной жажды наживы до совершенно бескорыстного намерения осчастливить человечество. Однако чем больше имеешь дело с «любителями», тем сильнее убеждаешься, что интересуются псевдонаучными построениями они из-за желания информированности и контроля. Давно известно, что всплески интереса к суевериям, мистике и магии возникают в обществе в периоды социальных потрясений. Психологические исследования также указывают на возможную связь суеверий и стремления к контролю над стрессовой ситуацией.

Я считаю, что в деле противодействия лженауке необходимо концентрироваться как раз на таких «интересующихся». Мошенники и люди со странными идеями будут всегда, но они всегда будут одиночками. А вот не оставаться маргиналами и процветать они могут благодаря торговле иллюзиями, спрос на которые предоставляют тысячи «любителей». «Любители» покупают оккультные книги, ходят на астрологические консультации, участвуют в семинарах «прикладной магии» и вступают в секты. Поэтому оправданно мнение, согласно которому нужно приблизительно понимать, что именно привлекает людей в лженауке. Я далёк от призывов любой разговор превращать в смесь психотерапии с философским диспутом, но уход от темы причин популярности лженауки также считаю неправильным.

Относительность правды. Почему «любительский» спрос направлен именно на иллюзии, а упомянутые желания не могут быть удовлетворены непосредственно наукой и научным знанием? Парадоксальность ситуации в том, что наука обладает самыми качественными знаниями об окружающем мире как раз потому, что она принимает неуверенность как данность. Вся система накопления, проверки и перепроверки научных знаний основывается на том, что ни одно утверждение о реальности не может считаться непреложной истиной. Человек, неосведомлённый о том, как устроена наука, узнав об этом, чувствует себя обманутым. Ему неинтересно, например, улучшение статистики авиакатастроф - он не хочет сам лично погибнуть при крушении. Он хочет однозначного лекарства от рака, а не сколько-то процентной вероятности того, что в ближайшие 10 лет не возникнет новой опухоли. И на этой благодатной почве расцветает лженаука.

Оказывается, всё дело в том, что «официальная наука шокирующее невежественна в вопросах души» и не понимает тонкой индивидуальности конкретного человека, а рассматривает «людей как мячики в вакууме».

Более того, на первый взгляд, такое принятие вероятности означает автоматическое признание любого лженаучного «учения». Получается, что мы согласны с возможностью того, что гомеопатия - это не мошенничество. Мы признаём вероятность того, что сибирский левша-самоучка на самом деле построил вечный двигатель. И получается, что мы не стопроцентно уверены в том, что ГМО не может превращать людей в мутантов с шестнадцатью щупальцами. И тут опять появляются лжеучёные: именно от них мы постоянно слышим увещевания о том, что мудрый Сократ говорил: «Я знаю, что я ничего не знаю», - и что нам «не следует красить всё в чёрное и белое».

В обоих случаях мы имеем дело с довольно простой, но весьма действенной подменой понятий или даже полуформальной логической ошибкой (argumentum ad temperantiam), суть которой была раскрыта А. Азимовым: «Люди ошибались, считая, что Земля плоская. Люди ошибались, полагая Землю идеальной сферой. Но считать, что первые и вторые ошибались в равной степени - это ещё большая ошибка, чем у первых и вторых вместе взятых». То есть вместо чёрного и белого нам предлагается окрестить все цвета серыми, опустить руки и не обращать внимания на то, что оттенки могут разительно отличаться.

Нужно объяснять, что неуверенность фундаментальна и неотвратима и что можно и нужно пытаться её уменьшать и контролировать. Именно этим занимается наука. Те же, кто утверждает абсолютную стопроцентную уверенность, - обманщики. Если же они внезапно изменяют позицию и начинают говорить, что ни в чем нельзя быть уверенным, то это лукавый способ ухода от честного обсуждения.

Напоследок стоит заметить, что аналогичная подмена темы регулярно происходит, когда речь заходит о гуманитарных науках, таких как история, социология или психология. Часто можно услышать замечание о том, что исследования в них всегда подвержены влиянию и культурным установкам исследователя. Это действительно так, но ведь можно целенаправленно пытаться минимизировать это влияние, чем наука и занимается, - в отличие от того, кто приводит подобный аргумент, делая это с целью выкрасить всё в серый и заявить, что никто не может быть прав».

Канищев К.А., В погоне за уверенностью, в Сб.: Лженаука в современном мире: медиасфера, высшее образование, школа, СПб, Изд-во «ВВМ», 2013 г., с. 90-92.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

Плейлист из 3-х видео: РАЗОБЛАЧЕНИЯ ЛЖЕ-ЭКСПЕРТОВ в ОБЛАСТИ МЫШЛЕНИЯ и РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ

Изображения в статье

Изображение Layers с сайта Pixabay

Изображение methodshop с сайта Pixabay

Изображение Buffik с сайта Pixabay

Стереотипы имеют эволюционную природу (то есть их механизм выработался за миллионы лет эволюции в результате адаптации к меняющимся условиям окружающей среды, как правило неблагоприятным и опасным). За счет этого, единожды получив представление об объекте, человек его классифицирует, чтобы в следующий раз не тратить время на «опознавание». Если этот объект - быстрый хищник или враг - такой механизм без раздумий запускает реакции для выживания. Угрозы от хищников сейчас уже не актуальны, но механизм продолжает работать.

Вспомните, например, о каких личностных качествах вам рассказывали на уроках литературы, объясняя разницу между «хорошо» и «плохо». Честь и отвага – это хорошо. Предательство – плохо. Гринёв – хороший. Швабрин – плохой. Уже сегодня, встречая схожих по архетипу героев в кино или сериале, вы наверняка легко классифицируете, кто из них герой, а кто – злодей. А это и правда единственно верная точка зрения?..

Изменить такой стереотип сложно, ведь на это требуются время и силы. Да и кому взбредет в голову резко поменять свое отношение к персонажам «Капитанской дочки»?

Еще сложнее дело обстоит, если стереотип присущ не отдельному человеку, а большой группе людей. Тогда изменить его становится не просто сложно, а крайне сложно. В то же время, на изменение массовых стереотипов всегда есть спрос. Правительства, социальные движения и другие институты, обладающие влиянием на социум, заинтересованы этом.

Один из способов коррекции массового стереотипа – это создание успешного прецедента развенчания стереотипа, который не может остаться незамеченным и проигнорированным большей частью группы.

Рассмотрим историю американских бейсболистов Бранча Рикки и Джеки Робинсона – последний стал первым темнокожим игроком в Главной лиге бейсбола (МЛБ) в XX веке. Вместе они сделали большой шаг изменению стереотипов о темнокожих в США.

Те 19 слов, которые были произнесены 10 апреля 1947 г., не только навсегда изменили лицо бейсбола, но и подвергли испытанию некоторые принципы социальной психологии. Во время шестой подачи мяча в показательном матче Brooklyn Dodgers с лидером из низшей лиги радиокомментатор команды Montreal Royals Рэд Барбер зачитал заявление президента Dodgers Бранча Рикки: «Сегодня Brooklyn Dodgers выкупили у Montreal Royals контракт Джекки Рузвельта Робинсона, и он немедленно приступит к исполнению своих обязанностей». Спустя пять дней Робинсон стал первым с 1887 г. чернокожим игроком бейсбольной команды высшей лиги. Осенью сбылась мечта фанатов Dodgers: их любимая команда попала в «Мировую серию». Робинсон, на долю которого выпали и расистские оскорбления, и запрещенные приемы — удары мячом и шиповками, — был назван в газете Sporting News «открытием года», а по результатам опроса занял второе место по популярности, уступив только Бингу Кросби, самому популярному мужчине Америки. Бейсбольные расовые барьеры рухнули раз и навсегда.

По мнению социальных психологов Энтони Прэтканиса и Марлен Тернер, Рикки, движимый как своей методистской моралью, так и заботой о процветании бейсбола, начал готовиться к этому шагу заблаговременно (Pratkanis & Turner, 1994а, b). Тремя годами раньше социолог, председатель Комитета мэрии по десегрегации, обратился к нему с просьбой десегрегировать свою команду. В ответ Рикки попросил предоставить ему время (поэтому его решение нельзя приписать внешнему давлению) и обратился за советом, как лучше это реализовать. В 1945 г. Рикки был единственным владельцем команды, который голосовал против правила, запрещающего чернокожим играть в бейсбольных командах. В 1947 г. он осуществил свой план, используя следующие принципы, выявленные Прэтканисом и Тернер.

• Создайте впечатление, что перемена неизбежна. Позаботьтесь о том, чтобы, несмотря на протест или сопротивление, не было никакой возможности «повернуть время вспять». Рэд Барбер, южанин с традиционными взглядами, вспоминал о том, как в 1945 г. Рикки пригласил его на ланч и очень внятно и решительно сказал, что его агенты ищут"первого чернокожего игрока«, которого он сможет «ввести в свою ‘белую» команду«: «Я не знаю, ни как его зовут, ни где он сейчас, но то, что он скоро появится, — это точно». Разозлившийся Барбер хотел сразу же подать в отставку, но со временем передумал и решил смириться с этим и продолжать комментировать «лучшую в мире игру». Не менее твердой позиции придерживался Рикки в 1947 г. и с игроками своей команды: он предупредил, что продаст любого, кто не захочет играть с Робинсоном.

• Установите равноправный контакт и определите экстраординарную цель. Как объяснил Рикки один социолог, когда отношения подчинены достижению экстраординарной цели, например победе в каком-либо турнире, «люди, от которых это зависит, ведут себя адекватно». Один из игроков команды, который первоначально был настроен против Робинсона, а позднее стал помогать ему отрабатывать технику удара, так мотивировал свои действия: «Если вы — члены одной команды, значит, победа — ваша общая забота».

• Пробейте брешь в предрассудках. Прокладывал путь Рикки, но остальные помогали ему. Капитан команды, июртстоп1 южанин Пи Ви Ризи, первым стал подсаживаться к Робинсону во время трапез и есть вместе с ним. Однажды в Цинцинатти, когда болельщики бушевали, требуя «вышвырнуть с поля черномазого», Ризи покинул свое привычное место, подошел к Робинсону, который играл на первой базе, улыбнулся и заговорил с ним, а потом — на глазах у ревущей толпы — обнял Робинсона за плечи.

• Откажитесь от применения насильственных методов и прервите тем самым эскалацию насилия. Рикки, нуждавшийся в игроке, «имеющем достаточно мужества для того, чтобы не давать сдачи», тренировал Робинсона на то, чтобы тот не реагировал ни на оскорбления, ни на грязную игру, которые ожидали его во время матчей, и добился от него решимости не отвечать грубостью на грубость. Когда Робинсона оскорбляли и били, он предоставлял возможность отвечать своим товарищам, что лишь способствовало большей сплоченности команды.

• Индивидуализируйте нового члена группы. Обращайтесь с ним как с личностью, в данном случае — как с Джекки Робинсоном, а не как с «чернокожим бейсболистом», Чтобы представить Робинсона публике как всесторонне развитую и сложившуюся личность, Рикки воспользовался помощью своих друзей из масс-медиа.

Позднее Робинсон и Боб Феллер стали первыми в истории бейсбола игроками, которые удостоились чести попасть в «Зал Славы» в первый же год, когда они были номинированы на эту почетную награду. [2]

Отметим важные стратегии тренера, которые сработали на изменение массового стереотипа:

1. Тренер без агрессии, но твёрдо пресекал попытки саботировать установленные правила.

2. Тренер определял общую надличностную цель для команды.

3. Тренер создавал микропрецеденты, в рамках которых одни участники команды расширяют область взаимодействия с новичками из новой (фактически, дискриминируемой) группы.

4. Тренер и новый игрок отказались от насильственных методов взаимодействия.

5. Тренер обращался к представителям притесняемой группы на равных и требовал того же от других игроков.

+ Ваши дополнительные возможности

Видео: СОЗДАНИЕ ИСКУССТВЕННЫХ СИСТЕМ

Источники:

[1] Фотография в заголовке — eurosport.com

[2] Д. Майерс. Социальная психология. — 7-е издание. — СПб.: Питер, 2010. — С. 642-643.

А.А. Формозов описывает весьма распространённый, особенно в области гуманитарных дисциплин, случай: не имея научно-проверяемых данных, исследователь «подменяет жанр» и излагает свои наработки как популярные, что оценивается по другим – более мягким – критериям. Кроме этого, популярные издания обычно имеют тиражи на порядки больше, чем научные и оказывают своё влияние на общество.

«Чтобы пояснить, о чем идет речь, сошлюсь на книги известного археолога А.П. Окладникова. В «Истории Якутии» он пытался решить, когда на Лену пришли первые люди. По его мнению, заселение края связано с серединой палеолита. В качестве доказательства фигурирует стоянка Частинская. Что там обнаружено, и из текста «Истории», и из специальной публикации понять трудно - по-видимому, всего шесть каменных орудий, - то есть, материал абсолютно недостаточный для сколько-нибудь серьёзных выводов. От детального сопоставления этих предметов с коллекциями из других стоянок и типологического анализа изделий А.П. Окладников уклонился.

Неполноценность источников старательно замазывается. Говорится только, что орудия «немногочисленны, но характерны», а затем яркими мазками воссоздается колорит эпохи: «Весной, когда степные участки, уходившие далеко в глубь Центральной Азии, покрывались зеленым ковром молодой растительности, на них появлялись с юга табуны диких ослов, лошадей и быков… Голые скалы в горах оживляла стройная фигура горного козла... За стадами травоядных, как тень, неотступно следовал вплоть до Новосибирских островов их постоянный преследователь пещерный лев или тигр, который, однако, впервые встретил теперь грозного соперника в лице охотника древнекаменного века».

Это неплохая проза, но, как ни печально, она ни в малейшей степени не способствует решению поставленного вопроса, никак с ним не соотносится. Ведь ни одной определимой кости животного на Частинской стоянке найдено не было.

Почувствовав, что путём анализа находок не удастся придти к обоснованным выводам, составитель «Истории Якутии» незаметно подменил его красочным рассказом о палеолитическом человеке в Сибири. Произошло смещение жанров, причём научная работа так и не стала произведением художника. Нам предлагается лишь внешнее подобие - набор недурно написанных, но довольно пустых фраз.

Что же нужно было вместо этого? Специалистам нужна обычная статья-публикация о Частинской стоянке с подробным описанием находок и условий, в каких они сделаны, со сведениями о числе кремней и их типе. Автор имел право высказать и свои соображения о возрасте поселения, но с оговоркой, что для надёжного определения стадии палеолита данных пока ещё слишком мало. Параллельно он мог подготовить популярный очерк об археологических разведках в Якутии. В нём-то и был бы уместен цитированный отрывок.

Мне нравится популярная книжка А.П. Окладникова «Олень - золотые рога». И хотя в ней немало фантазий, здесь они простительны, так как археолог хотел прежде всего поделиться с читателями теми эмоциями, которые возбуждают в нём древние наскальные рисунки. Для него их исследование - «мир интеллектуальных авантюр». Точка зрения несколько неожиданная, но и о поисках петроглифов в тайге, и о попытках их расшифровки рассказано увлекательно. И мне очень не нравятся монографии А.П. Окладникова о тех же самых памятниках, ибо в этих книгах нет точной, чёткой информации о добытых фактах, и после просмотра текста и альбома остается гадать, - что же твёрдо доказано, а что приводится в порядке предположения. Как только А.П. Окладников подходит к чему-либо спорному, он сразу же начинает говорить красиво, и эти красивости затемняют суть дела.

Именно эта манера заставила меня напомнить академику слова знаменитого медиевиста Н. Фюстель де Куланжа: «История не искусство, а подлинная наука. Заключается она не в занимательном повествовании и не в глубоком философствовании. Как всякая наука, история заключается в изложении фактов, их анализе, их сопоставлении и выяснении связей между ними. Искусство историка должно проявляться в умении извлечь из документов всё то, что в них содержится, не прибавляя того, чего в них нет […]

Я привёл пример из наших внутри-археологических конфликтов, но затронутый мною вопрос касается гуманитарных наук вообще. В филологическом и художественном мире мне приходилось слышать: «я не искусствовед, а историк искусства» или - «это не историк литературы, а типичный литературовед». Что за странное размежевание! Чем одни отличаются от других? Различия реальные, а не надуманные. Историк литературы, как и любой учёный, собирает и анализирует все факты, относящиеся к интересующей его теме, штудирует архивные документы, старается тщательно аргументировать свои выводы. Литературовед скорее критик-публицист. Главное для него собственные впечатления. Наблюдения его могут быть и метки, и оригинальны, и полезны для науки, но исследованиями его книги не назовёшь.

Это другой жанр, и то, что хорошо в газетной статье, кажется неприятной манерностью в монографии».

Формозов А.А., Человек и наука: из записей археолога, М., «Знак», 2005 г., с. 102-105 и 106.

Источник — портал VIKENT.RU

Дополнительные материалы

Викентьев И.Л., Методика оценки методик

Плейлист из 9-ти видео: ОЦЕНКА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРОДУКТОВ

Изображения в статье

Изображение Bruno /Germany с сайта Pixabay

Изображение Steve Buissinne с сайта Pixabay