Многие из нас на протяжении своей жизни не раз оказывались близко со своей смертью. Ну хорошо, не многие, но некоторые – это точно. Просто, к счастью, люди как правило не знают об этом, не замечают или не придают значения. И это хорошо. Ведь зачем нам знать, что вот тот водитель, едущий навстречу нам по загородному шоссе, вот-вот заснет и может свернуть нам в лоб, или долбаный французский наркоман догоняет вас на скорости 80 км/ч, когда вы спокойно подъезжаете к подъемнику в Альпах. Даже делая селфи в горах, можно споткнуться и свалиться с обрыва. Обошлось, незаметно прошло мимо… и слава богу. Если же что-то произойдет, то уже постфактум мы обдумываем это событие – переживаем или радуемся, что легко отделались. У меня же был такой момент, когда я точно знал, что через 2 секунды погибну, хотя за 2 минуты до этого вообще ни о чем таком не думал.
Дело было осенью 2007г. Мягкий теплый осенний вечер. Подмосковье. Огромное поле скошенной травы. Я стою готовый к взлету. Сзади аккуратно разложен мой оранжевый параплан. Это мое второе крыло. Я все еще больше люблю свой первый – голубой параплан, он был частью меня – простой, надежный и послушный, но на нем теперь летают ученики, а мне надо привыкать к новому более продвинутому аппарату. Я спокоен. Есть только небольшое приятное возбуждение, ведь каждый новый полет – это маленький праздник. Вокруг мои друзья по клубу. Ветра нет, термическая активность затихла – значит меня ждет мягкая затяжка и около 5 минут парения в спокойном вечернем небе. Наверное, на сегодня это будет крайний полет (мы никогда не говорим последний…)
Чтобы стали понятны дальнейшие события, надо вкратце объяснить, как все устроено. В окрестностях Москвы, к сожалению, нет никаких гор и даже холмов, пригодных для старта параплана. Поэтому все парапланерные клубы используют лебедки, т.е. где-то в 1000 м от тебя находится человек с рацией в одной руке, другой же рукой он управляет скоростью подмотки троса, к которому прицеплен парапланерист. По команде руководителя полетов, находящегося на старте, он начинает затяжку: трос подтягивается, пилот сперва упирается ногами, потом начинает бежать, поднимает параплан в воздух и через несколько шагов взлетает. Далее пилот подобно воздушному змею набирает высоту и минуты через 2-3 отцепляется от троса и летит уже куда захочет. Но есть еще один нюанс – смотчик! Это маленькая слабенькая лебедка, которая начинает подматывать падающий трос, когда от него уже отцепился парапланерист. Ведь иначе конец троса с замком упадет где-то в поле. Т.е. фактически пилот в момент старта и затяжки прицеплен и к основному тросу, и к тросу смотчика, который просто разматывается до момента отцепки.
Я начал учиться в 2004г. На тот момент успел полетать в Румынии, Армении и Непале, и это был где-то 250 полет на лебедке. Все хорошо. Старт!.. Первые 10-15 секунд все как обычно – плавный набор высоты, я поудобнее усаживаюсь в подвеске и слегка подруливаю клевантами… И тут – рывок вправо, в сторону смотчика – сперва небольшой, 3 секунды спокойно и опять рывок – уже сильнее. Я понимаю, что что-то пошло не так, но надеюсь, что проблема будет решена на земле. Уже случались подобные ситуации, но обычно все как-то нормализовалось. Тем более что выбор то у меня не велик. Я могу лишь дернуть отцепку, чтобы отсоединиться от троса раньше времени, но делать это на малой высоте категорически не рекомендуется – последует гигантский клевок – это когда купол резко уходит вперед, а затем ты летишь под него, и так несколько раз. Такие веселые качели опасны даже на большой высоте, пока они успокоятся, можно потерять больше 50 м высоты – значит последствия – вход в землю на огромной скорости. Еще у нас есть запасной парашют, но он успеет раскрыться и сработать на высоте от 70 м, а у нас пока где-то 30. В общем, затяжка продолжается, я набираю высоту, но это сопровождается периодическими рывками. Пока еще не очень страшно… Но тут в одну секунду все становится совсем плохо! Меня резко разворачивает на 180о лицом к старту, закручивает в стропах и, самое плохое, - полностью останавливает в воздухе! А параплан не может стоять – он должен всегда лететь, поэтому он моментально съежился, превратился в тряпочку, и мы стали стремительно падать на землю…
Здесь, пожалуй, надо пояснить, что происходило на земле. У смотчика обязательно должен стоять человек, и у этого человека должен быть в руках нож. Как раз для таких случаев. Перерезать трос и все – проблема решена. Но в тот раз оператор куда-то отошел и пропустил момент перехлестывания троса, а ножа не было ни у кого рядом в принципе(( Рывки – это было начало запутывания троса, а момент полной остановки – это когда бобину заклинило окончательно.
… и вот я оказался мухой, пришпиленной к небу и лишенной крыльев. Постараюсь описать, что чувствует человек в подобной ситуации. Время ооооочень растягивается. Мозг начинает работать очень быстро как суперкомпьютер в Пентагоне. Вот что я узнал у него в первую наносекунду:
1. Надо было все-таки дергать отцепку
2. Запаску бросать бесполезно
3. Вот тебе несколько картинок из твоей прошлой жизни – посмотри их все сразу
4. До земли падать секунды 2. Это конец.
Причем последний пункт он выдал как-то очень бесстрастно, как будто это его совсем не касалось. Все это время я автоматически совершал массу движений, чтобы оживить параплан, но продолжал падение спиной вниз. В ушах нарастал свист ветра…
… и вдруг опять сильный рывок, хлопок крыла, пропадает чувство невесомости, меня раскручивает в стропах, я уже лечу не спиной, а ногами к земле и перед самым полем в последний момент успеваю загасить скорость и приземляюсь на ноги! Ко мне уже едут на машине и бегут люди, что-то кричат. С неба как осенний лист падает маленький парашютик от смотчика. Что же произошло?! А просто одно разгильдяйство уравновесило другое. Оказывается, все это время с момента осознания, развития и усугубления ситуации люди на старте орали в рацию оператору лебедки, чтобы он остановил затяжку. Если бы он это сделал до полной остановки тросов, то было бы все хорошо – я плавно по спирали спланировал бы вниз. Но если бы он остановил затяжку в момент полного заклинивания троса, то я бы не писал эти строки – растянутый между двумя тросами, я бы просто камнем упал вниз. Но оператор лебедки нихрена не слышал и продолжал тянуть всю дорогу! И как же это хорошо! В момент начала моего стремительного падения один из тросов просто лопнул. В общем, я вытянул свой единственный шанс)
На старте все ко мне подходили, заглядывали в лицо, рассказывали, как ужасно это выглядело со стороны. Оказывается, в момент апогея девчонки у старта плакали. А я стоял, смотрел по сторонам, думал, что уже мог всего этого не увидеть и ждал, когда же меня начнет трясти. Подошел руководитель полетов, вместо извинений сказал: “Сашка, ну ты же у нас живучий!” Я этого не знал... Что ж, надеюсь это действительно так…
Я ехал домой на своих жигулях и думал, наверное, надо купить бутылку водки, а то ночью накатят эмоции, не смогу заснуть, надо будет как-то забыться. Но нет. Все ровно.
Прошла неделя, и я опять еду на полеты…
