Привет, Пикабу

...

А вот если исторически подойти к мышлению — не окажется ли, что человек воспроизводит мышление так, как оно возникало в ходе своего возникновения?

Сперва следует чётко различить, вообще зафиксировать различие, поскольку не отличая полезного от вредного особо не разгуляешься на доисторических просторах. В дальнейшем эта чёткость различий никуда не девается.

Но вот, по мере развития, появляются разные фразы, например, про всё яд и всё лекарство, дело в дозе, размывающие чёткость, приходится пользу и вред различать ещё и по степени.

И как-то так приходится поддерживать изначальную чёткость установленных различий, но при этом мириться с дальнейшими попытками размытия этих различий, навроде дробления или градации по степени.

Привет, Пикабу

...

Во всяком случае, отсутствие мышления не то же самое что наличие чего-то как такового. Это отсутствие не дано само по себе.

Как и в случае "неожиданного" начала длящегося, мышление, быть может, не начнётся, пока на него не обратить внимание. А можно ли обратить внимание на то, чего нет? Видимо, следует так поступить. Сам этот шаг не является чем-то очевидным, точнее выделение этого шага из череды чередов.

С другой стороны, накидываться на человека с утверждением, что у него чего-то нет, может привести к обратному результату. Скажи человеку, что у него нет мышления, и он скажет кто ты.

Привет, Пикабу.

...

Совершенно свободно представляю себе ситуацию, при которой данного 30-и-дневника нет. Что-то вместо него, конечно, есть, всегда есть на чем можно сосредоточить внимание. Ведь замечено, что нечто длящееся, пока не надоедает, может это внимание привлечь. Нет этого длящегося если, то и внимание не к чему привлекать. А того пуще, если это длящееся не длится так, что длится насовсемно, то есть всегда, а если длится так, что сперва не длилось, а потом, вдруг, как бы внезапно, началось. Уже надоевшее длящееся, конечно, может длиться и дальше, на втором плане, а вот только-только начинающееся имеет перспективы по вниманию. Не начавшееся — не длится(?). Иначе говоря, что-то привычное, поднадоевшее, длится себе дальше, но только нечто вдруг(как бы вдруг) начавшееся, без надоевших причин, вызывает "внутренний интерес".

Конечно, психология, физиология и прочее объясняют это, и ещё будут объяснять.

Привет, Пикабу.

...

Что происходит, когда нет мышления? Всё хорошо. Что происходит, когда есть мышление? Ведь, если тоже всё хорошо, по крайней мере не хуже, то нет нужды в нём. А если всё-таки хуже, то тем более нет нужды. Вывод о том, что мышление не нужно вполне бы мог быть результатом данного 30-и-дневника.

Вот, что должно быть такого написано, чтобы мышление появилось, даже если его не ищут? Может быть что-то непонятное, но такое, чтоб спустя немного времени оно стало понятным. Но если оно стало понятным, то это то же самое, что было до мышления, когда всё чётко и складно, то есть хорошо. Тогда написано должно быть такое непонятное, которое никогда не будет понятным. Читать никто не будет такое, и мышление точно не появится. Или, быть может, непонятное должно быть таким, чтоб спустя время понятным стало, а ещё чуть после снова непонятным, каким-то таким, чтоб вроде и ясно, только сперва, а потом вроде и не ясно.

Привет, Пикабу.

...

Если, например, решился человек что-то делать каждый день и так 30 дней кряду, но чтоб с предъявлением результата обществу, какие у него варианты?

Наверное, в первый день обозначить намерение, желательно выразимое в проверяемых единицах измерения, и в 30-й явить. То есть сам то он, конечно, видит промежуточные результаты каждый день, участвует непосредственно, для него не является неожиданностью конечный результат.

Или вот ещё, каждый день делать отчёт о проделанной работе. И как подвариант — в финале сделать ускоренное видео процесса.

В общем ясно, что все эти варианты обусловлены чем-то ещё, самим участником, зрителями, много чем.

Привет, Пикабу.

...

Как будто бы весь ход 30-и-дневника само собою, исподволь, подталкивает к такому выбору: либо метаться от слова к слову, или от одного значения слова к другому значению этого же слова, либо прервать эту беготню волевым усилием и сообщить — я придерживаюсь этого значения, я выбрал, я остановился на этом, я сделал это.

А, собственно, почему? Неужели ничего иного, совсем иного, данный 30-и-дневник не выжмет из себя? Допустим,мышление это то, что я, конкретный я, назову мышлением. Назову, быть может, не абы как, а так, чтобы это звучало понятно, ну, например, способ, которым внутреннее или внешнее содержание я делаю своим, иначе говоря, то, как я присваиваю себе внутреннее или внешнее содержание, предметы, и есть моё мышление. Может быть, очень может быть, ведь другие так себе содержание не присваивают, так не понимают внутреннее содержание, ведь оно у каждого своё.