Кошаки мои Чернуха и Беляшик иногда грызутся полюбовно, играясь, а иногда и раздается жалобное мявканье. Обычно, чернухино. Это значит, что мохнатое беляшоидное кабанище переступило черту и отгрызает если не хвост, так ухо бедной, ранимой девочке.

Тогда я провожу разбор полетов и даю легких внушений Белешману, на которые ему, правда, насрать наплевать с высоты своего снобизма. Но осадочек от внушений в его трусливой душонке остается и он становится гораздо толерантнее к Чернухе.

Если мои коты Чернуха и Беляшик шкодят, то вместе - это закон хвостозадого и ушастого кошачьего спецназа. Работа в паре, чувство локтя и коллективная ответственность (что, правда, бывает сильно реже) - вот принципы кошачьего братства. Но иногда случаются трагические нюансы на почве врожденной жадности и непереносимой любви к одиноко лежащим котлетам.

Когда я прихожу к своему контуперному креслу и вижу, что оно занято релаксирующим котом Беляшиком, то обычно хватает легкого мановения руки в духе джедайского: "Кресло это не нужно тебе", чтобы Беляшоид ретировался с видом "Да нафиг нужна мне ваша табуретка!"

Но, бывает так, что Альцгеймер у Беляшоида крепчает и он ни за какие китайские игрушки не соглашается покинуть место отдыха. Либо включает дурку, типа, "Я не слышу без очков", либо, если я применяю силу, без страха и упрека бьется со мной за кресло. До последней капли моего терпения.

Хитростью, женским коварством, ложными жалобами и разыгрыванием легкой истерики, кошка Чернуха выгнала с общей жилплощади кота Беляшика и глумится. Беляшоид же относится ко всему философски - не драться же ему с женщиной. Он джентльмен. Потом, все аккуратно он отожмет обратно.

Иногда на котяру моего - мохнатого Белешмана нападает тотальное желание самолюбования и кот, не в силах от него отбиться, падает на видном месте, принимает позы, характерные для супермоделей и мурча, тупо млеет от осознания того насколько же он невъепотрясающе красив.

Кошка Чернуха тогда в сердцах плюет и не в силах перенести этого душераздирающего зрелища, ворча и матерясь, уходит:

- Я не могу это слышать, потому шо не могу видеть, шоб ты дышал носом!