Традиционный женский день начался весьма с плохого подарка. В шесть утра позвонил дежурный доктор с предложением ускорить мое перемещение на работу из теплой кроватки, потому что меня ждёт подарок. Да уж знаем мы эти подарки, плавали.

Родился Зайчик. Маленький безымянный мальчик. Доктор бубнит про пупочную грыжу, нервно потряхивая головой и отводя глаза в сторону.

- Дышит сам. Да, сама родила. Иди, смотри, грыжа. Иди, иди. А мне домой сильно надо и вообще.Стабильный он.- бормочет доктор себе под нос неразборчиво и убегает вдаль, засунув историю болезни мне в руки в палате ПИТа.

С тяжёлым сердцем подхожу к малышу. Редкий симпатяга. Мимишка. Все бы хорошо, но вместо пупочного кольца дыра, через которую в прозрачном пузыре выступают наружу кишечник и часть печени наружу. Весь глубокий внутренний мир, который должен быть в животике страдальца лежит снаружи. Содом и Гоморра. Все трагедии человечества в одном маленьком человеке. Повязка, капельницы в крошечных ручках и ножках.

Иду собирать анамнез. Третьи роды. Второй брак. Нужен новый ребенок, чтобы уж брак навсегда объединил любящие сердца. Да уж.

- Была я на УЗИ, сразу сказали. Так я подумала что сейчас все лечат, вот и это вылечат. В живот назад запихают и зашьют. Я всех сама родила, и с этим решила в область не ехать, потому что они хотели кесарево делать, а мне так не нравится.- поясняет мне мать ребенка, крупная женщина с простоватым лицом. Мне нечего ей сказать. Может и будут пихать, но насчёт запихают- это вряд ли будет безупречно.

Зайчика не ждёт ничего хорошего, но сейчас он спит, видя только ему ведомые младенческие сны. Ничего не знает о том, какие ужасы ему уготованы в его жизни впереди. Ему небольно, тепло и мягко.

Сажусь рядом. Зайчик, словно ощущая моё присутствие, открывает глаза, начинает плакать. Ему хочется есть. Есть нельзя. Капаю глюкозу. Одну капельку на язык. Облизывается. Смотрит на меня осуждающим взглядом.Ну да, вот такая я свинья, не даю ребенку еды. Согласна.

Зайчик ждёт от меня любви и ласки. Все малыши любят контакт. Из контактеров ему досталась циничная тварь, ругающаяся матом и курящая за углом сигареты. Ну что поделаешь.

Дрожащим голосом начинаю ему исполнять колыбельную: "За речкою поет сверчок, угомонись, не плачь, сынок. Там за окном морозная..."- невыносимо, я не должна плакать, я знаю много анекдотов, мои коллеги считают меня конем со стальными яйцами.

Под мои корявые завывания и нежные поглаживания Зайчик засыпает. Бездумная улыбка мимолётно озаряет его личико. Ждём.

Приезжает санавиация. Суровый анестезиолог не знающий слов любви. Увидев Зайчика и узнав историю его появления объявляет о половом контакте с его матерью. Почему- то тоже прячет глаза. После всех бумажек и манипуляций увозит.

Мы все переживаем за ребёнка. Звоним, волнуемся, узнаем. Хотим сказку со счастливым концом. Хотя каждый из нас знает, что в его случае сказки не будет.

После двух месяцев операций, мучений и страданий у ребенка развивается идиопатическая лёгочная гипертензия. Ребенок погибает, оставив так много вопросов без ответов. Маленький ангел.

Пусть ему ангелы теперь поют колыбельные. Думаю у них это лучше получается, чем у меня.