Врагам Аллаха — смерть,женщинам — хиджаб.
До февраля 1979 года персидская экзотика сочеталась с удобствами европейской цивилизации. Тегеран сравнивали с Парижем, Лондоном и Мадридом.
Любили иранскую столицу и за то, что она всегда шла в ногу со временем. Последние книжные и музыкальные новинки, мировые театральные и кинематографические премьеры — все это тоже дореволюционный Иран.
Если сегодня сложно представить местную женщину с непокрытой головой, то сорок лет назад это воспринималось как норма. Иранки считались самыми эмансипированными на Востоке. В моде были европейские платья, мини-юбки, брюки и даже открытые купальники. Девушки без стеснения носили эти наряды в общественных местах, включая городские пляжи, дискотеки, рестораны.
Исламский обычай закрывать лицо от посторонних считался моветоном и давно ушедшим в историю анахронизмом.
Иранки охотно пользовались косметикой, делали модные прически, позировали порой в откровенных нарядах для журналов мод. Вполне нормальным было увидеть жительницу Тегерана с бокалом вина или закуривающую сигару в мужской компании.
Прозападный курс Иран взял в середине прошлого века. Возглавивший тогда страну молодой шах Мохаммед Реза Пехлеви решил, что дальнейшее развитие страны невозможно без модернизации. Реформы монарха поддержали Великобритания и США. Англичан и американцев привлекали иранские нефть и газ, и они сами искали дружбы с шахом.
Нефть дорожала, иностранные инвестиции в иранскую экономику росли. Разработку и добычу энергоресурсов шах в конце концов полностью передал в руки западных держав. Это еще больше укрепило их лояльность к иранской монархии.
По мере расширения экономических связей усиливалась и политическая взаимозависимость. Поддержка США помогала шаху обогащаться и закручивать репрессивные гайки в стране.
Американцам был крайне важен такой влиятельный партнер на Ближнем Востоке, как Иран.
Сейчас в это трудно поверить, но после создания в 1948 году государства Израиль единственным в регионе, кто установил с Тель-Авивом дипломатические отношения, был Тегеран.
Но пока столичная богема перенимала западный стиль, страна продолжала жить по многовековым исламским устоям. Трущобы, нищета и отсутствие каких-либо перспектив — такова была иранская реальность за пределами крупных городов.
Единственное, на что уповали в бедных районах, — это торжество справедливости, обещанное исламом. Надо строго следовать предписаниям Корана. А отступников от норм шариата — и прежде всего шаха Пехлеви — Аллах накажет по всей строгости.
Заставить иранского монарха отказаться от прозападного курса в 1952 году попытался демократически избранный премьер-министр Мохаммед Моссаддык. Он национализировал нефтяные компании, разорвав с возмущенными британцами дипломатические отношения.
Премьер призвал шаха отойти от власти. Но вмешались американцы и силой сместили Моссадыка с поста главы правительства. Вся власть снова сосредоточилась в руках шаха Пехлеви. Однако протестные настроения усилились.
Непреклонным авторитетом для большинства иранцев в тот период был имам Сейид Рухолла Мусави Хомейни. В 1962 году он возглавил демонстрации духовенства против так называемых Белых реформ шаха. Реформы все же были запущены, а Хомейни арестовали и выслали во Францию. Но даже из-за рубежа он продолжал выступать против шаха.
Прологом иранской революции послужила антиправительственная демонстрация в городе Кум в январе 1978 года. Силовое подавление протеста усилило массовое недовольство. Бунты с требованием отставки монарха охватили всю страну и не прекращались целый год. Имамы только подливали масла в огонь. Под давлением толпы Пехлеви покинул страну. Больше в Иране он не появился.
Зато в начале февраля 1979-го вернулся Хомейни, которого уже давно именовали высшим почетным званием шиитских богословов — аятоллой. В аэропорту его встречали, как национального героя. Толпа, не переставая, скандировала: «Аллах велик! Шах ушел, имам пришел».
Десять дней продолжались столкновения между «хомейнистами» и лояльными шахскому режиму силами. Решающие бои начались 9 февраля. Когда к революционерам массово присоединились военные, исход противостояния был предопределен. Одиннадцатого февраля иранская монархия пала, и власть перешла к аятолле Хомейни. С этого момента государство официально именуется Исламской Республикой Иран.
Два дня спустя аятолла выступил с поздравительной речью. Революцию он назвал «большой победой с малыми потерями». В столкновениях погибли около тысячи человек.
Вскоре приняли новую конституцию, закрепившую власть за духовным лидером. При этом все демократические атрибуты — парламент, президент, всенародные выборы — сохранялись.
Через год Хомейни издал указ об исламской культурной революции, положивший начало охоте на ведьм.
Суть документа заключалась в том, чтобы все граждане вернулись к нормам ислама. Инакомыслящих следовало строго наказывать.
Вскоре ввели запрет на контрацептивы, что резко повысило рождаемость в стране. Семьям, которые не могли прокормить больше трех детей, предложили процедуру стерилизации. Но все продолжали восхвалять рахбара.
«О, Хомейни! Ты — отражение света Бога!» — твердили СМИ.
Мальчиков и девочек теперь учили отдельно. Главный предмет в школе — ислам. Западная музыка, театр, кинематограф объявлены тлетворными, разлагающими иранскую самобытность. Скромность во всем — вот главный лозунг исламских властей. В эфире радиостанций и на телевидении основная тема — религия. Пять раз в день по всей стране звучит намаз.
Американские фильмы под запретом, жесткий контроль над СМИ. Надзором за культурой, наукой и образованием занимается специально созданное Бюро по борьбе с непристойностями. Алкоголь вне закона. Зато разрешено многоженство.
За нарушение норм шариата полагаются телесные наказания и даже казнь. За пять послереволюционных лет казнили сорок тысяч «врагов Аллаха».
Антиамериканизм был одной из основных движущих сил революции. Но американцы не сразу придали этому значение. В Вашингтоне полагали, что наладят контакт и с исламским режимом аятоллы. Однако с западным влиянием в Иране было надолго покончено.
Автор Галия Ибрагимова