Казалось бы, еще вчера я была обычной сибирской девушкой: учеба,работа, личная жизнь, – совершенно ничего примечательного. Но всё резко изменилось, когда один мой знакомый подсказал, что есть, по его словам, «тёплое местечко». Скажем прямо, было оно не таким уж и «тёплым», да и я была не такой уж обычной, я была девушкой без, что называется, «высоких моральных принципов», а быть может, даже с «серьёзными аморальными наклонностями». Так что я согласилась.

Этим местечком был местный морг. Это леденящее души многих место практически сразу стало для меня родным. Тишина, постоянная полутьма, легкий холод и едва осязаемый, почти незаметный запах… – смерти, что ли, – стали обыденными на долгие месяцы моей, пусть не столь длинной карьеры в медицинской сфере.

Я быстро завела себе друзей. Говорят, что к работникам морга относятся как-то по-особенному, но я не увидела этого. Люди были доброжелательными, милыми, как и я, а вскоре мы нашли много общего... Ну, «много» – это громко сказано, нас объединило одно: жажда наживы.

Не каждый решится заниматься подобными вещами. Почему-то в обществе принято обманывать только живых, но нас это не остановило. Под «нами» я подразумеваю небольшую компанию. Неизвестно, сколько людей знали об этом, но непосредственно участвовали – лишь единицы. Наш прекрасный патологоанатом – Виталий Валерьянович, специалист, которого ценили по всей стране; отличный портной Васька (я даже отчества-то его не помню, да и как мы с ним сошлись, но в команде он играл не последнюю роль); да и я – как координатор. Вот такой небольшой отряд.

Мы продавали практически всё и практически всем: органы на подсадку, результаты вскрытий для «больших людей», ушедших слишком рано (здесь солировал наш Валерьяныч), костюмы для наших пациентов – в последний путь, что шил Васька, чуть ли не ячейки поудобнее, чтобы усопшим было не слишком жарко, хотя на самом деле, конечно, температура по всему отделению была приблизительно одинакова. Было дело, даже с местными гробовщиками бизнес крутили, под процент.

Классное было время, хлопотное, но и пообщаться всегда было с кем, и с деньгамипроблем не было. Выходных было мало, зато закатывали мы их так, что полгорода стояло на ушах, а город-то у нас немаленький. Но в какой-то момент это всё закончилось. Резко, быстро. Просто БАХ… – и всё.

Васька выкрутился. Как? Непонятно. Валерьяныч «нужным людям» о своих вскрытиях напомнил, будь он неладен. Обо мне не вспомнил. А я не могла так жить. Вроде та же тишина, та же полутьма, тот же легкий холод, только вот запах не тот – не смерти, не жизни, совсем непонятно какой. Не могла я так.

Быть может, сейчас и мной кто-то приторговывает.