Через восемь минут после взрывов торпед издалека донесся треск и грохот рвущихся переборок, а еще через шесть минут — сильный глухой взрыв паровых котлов «Игла», идущего на дно. Сомнений больше не оставалось — авианосец погиб.

Последствия столь быстрой гибели оказались поистине роковыми для конвоя. Лишенный воздушного прикрытия, он был разгромлен фашистскими торпедными катерами, подводными лодками и самолетами. И 15 августа 1942 года — через четыре дня после торпедного залпа «U-73» — на Мальту пришло всего пять транспортов, причем два из них еле держались на плаву. Девять торговых судов, авианосец, два легких крейсера и эсминец нашли себе могилу на дне Средиземного моря.

И этот случай оказался далеко не единственным: за годы войны фашистские подводники пустили на дно 2 линкора, 5 авианосцев, 6 крейсеров и 88 других боевых надводных кораблей союзников. Но потери, понесенные от подводных лодок торговым тоннажем союзников, затмили их потери в боевых кораблях.

Неподготовленность союзников к противолодочной обороне тем более удивительна, что опыт первой мировой войны неопровержимо свидетельствовал: подводная лодка стала грозным оружием, на ее долю пришлось 30% всех уничтоженных в ходе войны линкоров и крейсеров, 20% эсминцев и более 13 млн. тонн торгового тоннажа!

Воспользовавшись суматохой, поднявшейся среди кораблей охранения, лодка стала быстро уходить на север, но противнику удалось обнаружить ее: неподалеку начали рваться глубинные бомбы. И снова Маринеско принимает неожиданное для врага решение: он повернул на обратный курс и вернулся на то место, где затонул лайнер и где противник не решился бы сбрасывать глубинные бомбы из-за барахтавшихся на поверхности воды людей с погибшего судна. Маневр удался, и «С-13» оторвалась таким образом от преследования и продолжала боевое патрулирование.

10 февраля «С-13» обнаружила еще один крупный транспорт — «Генерал Штойбен», шедший под охраной миноносца и катера. Попытка атаковать судно из носовых аппаратов не удалась: миноносец, неожиданно оказавшийся перед лодкой, своим бортом закрыл цель. Тогда, развернувшись, «С-13» дала двухторпедный залп из кормовых аппаратов. Обе торпеды настигли цель, на «Штойбене» начали рваться перевозимые боеприпасы, и он быстро пошел на дно.

«За один только поход, — пишет в своих воспоминаниях Герой Советского Союза Н. Кузнецов, бывший во время войны Главнокомандующим ВМФ, — экипаж лодки под командованием капитана 3 ранга Александра Ивановича Маринеско уничтожил восемь тысяч гитлеровцев. Полноценная дивизия! Да еще какая дивизия! Отборные офицеры, первоклассные специалисты-подводники, эсэсовцы, фашистские бонзы».

Действительно, «Вильгельм Густлов» был плавучим отрядом подводного плавания, и на нем погибло около полутора тысяч квалифицированных подводников — 50 экипажей для лодок новых серий!

И вот 22 сентября в 6.30 утра сильнейший взрыв разворотил правый борт «Абукира». На «Кресси» и «Хоге» решили, что он натолкнулся на мину. «Хог» подошел к тонущему собрату, чтобы подобрать из воды людей. В этот момент прозвучали два новых взрыва, и «Хог», окутавшись клубами пара и дыма, скрылся под водой быстрее, чем медленно тонущий «Абукир». На «Кресси», оставшемся на месте для спасения экипажей двух погибших крейсеров, видели, как в течение 10 минут затонул «Хог», как скрылся под водой продержавшийся 25 минут на плаву «Абукир», и, вероятно, поэтому не заметили пенистых следов двух торпед, устремившихся к борту крейсера. Прогрохотали еще два взрыва — и быстро перевернувшийся кверху килем «Кресси» лег на дно рядом с «Абукиром» и «Хогом».

Гибель трех крейсеров в течение одного часа произвела потрясающее впечатление в Англии. Считали, что в атаке участвовало пять-шесть немецких лодок, и, когда немцы сообщили, что действовал всего один подводный корабль, этому не поверили. И тем не менее это было правдой...

Выйдя на назначенную ей позицию, устаревшая лодка «U-29», которой командовал О. Веддиген, попала в жесточайший равноденственный шторм. Компас работал крайне неустойчиво, команду измотала качка. «U-29» попробовала лечь на грунт, но даже на глубине 25 метров лодку било о дно. Лишь на рассвете 22 сентября ветер стих, и Веддиген в перископ увидел мачты английских крейсеров. Он устремился в атаку, и в течение часа лодка водоизмещением всего 500 тонн и с экипажем 28 человек уничтожила три огромных крейсера суммарным водоизмещением 36 тысяч тонн и 1459 человек из их экипажей. Почти столько же, сколько погибло английских моряков в самом крупном сражении британского флота — в Трафальгарском!

На протяжении последующих шести месяцев О. Веддиген на своей «U-29» не раз атаковал английские корабли и даже пустил на дно еще один крейсер — «Хаук». И лишь через полгода после его первого триумфа находящаяся под его командой «U-29» была протаранена английским линкором. По странной иронии судьбы этим линкором оказался знаменитый «Дредноут» — первый британский линейный корабль без подводного тарана: считалось, что он будет поражать противника только мощным артиллерийским огнем.

О. Веддиген преподал английскому флоту жестокий урок и заставил его принять меры, шедшие вразрез с прежними традициями. Отныне английские броненосные корабли не должны были останавливаться около своих собратьев, подорванных торпедой или миной заграждения. Им запрещалось останавливаться для осмотра торговых судов, а в состав крейсерских эскадр вводились малые, быстроходные противолодочные корабли..

Никто не изучал эту операцию внимательнее, чем еще не вступившие в войну американцы и японцы. Но какие разные выводы сделали из опыта Таранто те и другие! Так, американцев встревожила было эффективность атаки с воздуха на военно-морскую базу, но, узнав, что авиационные торпеды при малых глубинах зарываются в грунт и не взрываются, они тут же успокоились: в главной базе тихоокеанского флота США Пирл-Харборе на Гавайских островах глубины были очень малы — не более 20 метров. В результате оборона Пирл-Харбора ограничилась установкой боносетевого заграждения у входа и светомаскировкой. Дозорная служба и воздушная разведка были организованы плохо, в базе царила беспечность, боеготовность ее была чрезвычайной низкой.

Иначе подошли к оценке налета на Таранто японцы. Они разработали стабилизаторы, позволявшие использовать торпеды на глубинах менее 10 метров. Установив, что броневые палубы линкоров не пробиваются авиабомбами, они снабдили авиационными стабилизаторами 406-мм бронебойные снаряды. Летом 1941 года на острове Сиоху были сооружены макеты и мишени, копировавшие Пирл-Харбор, и началась тренировка морских летчиков...

На рассвете 7 декабря 1941 года соединение вице-адмирала Нагумо, сохраняя все меры скрытности, вышло в назначенную для атаки точку в 200 милях севернее Пирл-Харбора. В 6.00 утра с авианосцев «Акаги», «Kara», «Сорю», «Хирю», «Дзуйкаку» и «Сёкаку» поднялась первая волна из 183 самолетов — истребителей, бомбардировщиков, торпедоносцев и штурмовиков-бомбардировщиков. Через один час сорок минут они появились над Пирл-Харбором.

Здесь их никто не ждал, так что на кораблях не успели даже понять, в чем дело. На линкоре «Невада», например, оркестр продолжал играть, когда пронесшийся над ним японский истребитель начал косить пулеметным огнем матросов, выстроившихся на палубе перед подъемом флага. Но самое страшное началось, когда в дело вступили торпедоносцы и пикировщики. Восемь линкоров и других кораблей, стоявших на якорях вокруг острова Форд в центре бухты, окутались клубами дыма и всплесками разрывов.

Из линкоров первой погибла «Аризона», получившая в течение девяти минут пять торпед в левый борт и несколько бомб. Но смертельной для корабля оказалась бронебойная бомба, пробившая палубу и попавшая в пороховой погреб. «Колоссальный столб черно-красного дыма поднялся на высоту 1000 м, — вспоминал потом один японский летчик — участник налета на Пирл-Харбор. — Очевидно, взорвался корабельный артиллерийский погреб. Даже мы ощутили удар взрывной волны, хотя находились в нескольких милях от гавани». Разломившаяся на две части «Аризона» села на грунт.

Стоявшая рядом с «Мерилендом» «Оклахома» защитила его от торпед, и две попавшие в него бомбы причинили ему наименьшие среди всех других линкоров повреждения. Но сама «Оклахома» от попадания трех торпед перевернулась и легла на грунт, после чего в нее попали еще две торпеды. Подобным же образом линкор «Вест Вирджиния» защитил от торпед «Теннесси». Получив шесть торпед и две бомбы, «Вест Вирджиния» превратился в груду искореженного горящего металла. «Теннесси» же, поврежденному двумя бомбами, больше всего угрожала горящая нефть, разлившаяся по поверхности воды. Чтобы отогнать ее от корабля, командир линкора приказал запустить машины, которые работали целые сутки. Получил несколько попаданий и сел с креном на грунт и линкор «Калифорния».

Только линкор «Невада» смог дать ход: несмотря на попадание торпеды в носовую часть, он направился к выходу из гавани. Но командование, опасаясь, что он затонет в проходе и закупорит бухту, приказало командиру выброситься на отлогий берег. Наименьшие повреждения были нанесены линкору «Пенсильвания», стоявшему в сухом доке.

Через час над Пирл-Харбором появилась вторая волна из 170 японских самолетов, наносившая удар главным образом по аэродромам и второстепенным целям.

К 13.00 самолеты возвратились на авианосцы, и Нагумо приказал немедленно ложиться на обратный курс. Небывалая по эффективности операция была закончена: за каких-нибудь пять часов господство американского флота на Тихом океане было ликвидировано... В операции, кроме авианосцев, участвовало 2 линкора, 3 крейсера, 11 эсминцев, 8 танкеров, соединение подводных лодок и 5 сверхмалых лодок, которые, однако, не достигли успеха. Авианосное же соединение ценой потери 29 самолетов и 55 летчиков уничтожило и повредило 18 боевых кораблей, включая 8 линкоров, уничтожило 188 и повредило 128 самолетов, убило 2409 и ранило 1178 американцев.

Почти четыре часа английские самолеты с «Формидебла» и с аэродромов на Крите безуспешно пытались атаковать итальянский линкор, пока, наконец, в 15.00 пять торпедоносцев не достигли успеха: сброшенные ими торпеды вывели из строя винты левого борта — и «Витторио Венето» на время потерял ход и лишился управления. В 18.30, когда костяк второй крейсерской группы — тяжелые крейсера «Фиуме», «Зара» и «Пола», а также четыре эсминца — подошел к поврежденному линкору, расстояние между главными силами составляло уже 40 миль...

Построившись в ордер ПВО, итальянская эскадра уходила на запад, подвергаясь непрерывным атакам английских торпедоносцев. В 19.30 тяжелые повреждения были нанесены крейсеру «Пола», потерявшему ход и оставшемуся неподвижным. Но как только стемнело, Джакино направил на поиски «Пола» тяжелые крейсера «Зара» и «Фиуме» в сопровождении четырех эсминцев с приказанием взять его на буксир и прикрыть отход. Эти корабли шли навстречу своей гибели, не подозревая, что англичане уже давно следят за ними на экранах своих радиолокаторов, о которых итальянские моряки не имели еще никакого представления. И когда в 22.58 прожектор английского миноносца осветил итальянские крейсера, их орудия все еще были направлены по носу и корме, а не в сторону противника.

Британские линкоры стреляли почти прямой наводкой с дистанции 3–4 тысяч метров. Из шести выпущенных 381-мм снарядов пять поразили цели: оба итальянских крейсера, не сделав ни единого выстрела, мгновенно лишились хода и закачались на воде, охваченные пламенем. Через полчаса взорвался и исчез под водой «Фиуме». Через четыре часа английский эсминец «Джервис» торпедами добил неподвижно застывший на воде «Зара», а спустя еще два часа такая же участь постигла и «Пола»: по нему выпустил смертельные торпеды эсминец «Хавок».

Это сражение, вошедшее в историю второй мировой войны как сражение у мыса Матапан, львиной долей успеха было обязано впервые примененному на море радиолокационному управлению артиллерийским огнем... и малой живучести итальянских тяжелых крейсеров, принадлежавших к типу так называемых вашингтонских крейсеров

Когда командиру немецкого крейсера капитану 2 ранга Мюллеру сообщили о появлении на горизонте дыма, он не испытал особой тревоги, считая, что это ожидаемый им угольщик. Однако через четверть часа роковая ошибка стала очевидной: к «Эмдену» на всех парах летел сильный вражеский корабль. Бросив на берегу десантную партию, посланную для уничтожения радиостанции, Мюллер устремился на север. «Сидней» немедленно лег на параллельный курс, и, когда корабли сблизились на 9 километров, «Эмден» открыл огонь. Он накрыл «Сиднея» вторым залпом, который вывел из строя носовой дальномер и убил дальномерщика. За этим удачным попаданием последовали новые. Получил повреждения кормовой дальномерный пост, один немецкий снаряд разорвался в элеваторе, и горящий кордит попал в пороховой погреб. Лишь мужество одного из матросов, вовремя выбросившего горящий заряд, предотвратило взрыв.

«Сидней» задержался с пристрелкой, но действие его 152-мм лиддитных снарядов было поистине опустошительным. В 10 часов на «Эмдене» была подбита рулевая машина. С трудом управляясь, немецкий крейсер попытался торпедировать своего неумолимо приближающегося противника. Легко увернувшись от торпеды, «Сидней» ответил таким же неудачным торпедным выстрелом, и канонада продолжалась.

Через час после начала боя вся кормовая часть «Эмдена» была охвачена пламенем, трубы и фок-мачта были снесены, все орудия приведены к молчанию. В 11.20 избитый, агонизирующий рейдер выбросился на отмель близ острова Норт Килинг. Считая, что с «Эмденом» покончено, «Сидней» погнался за подошедшим к месту боя угольщиком, которого дожидался Мюллер. Видя, что от австралийского крейсера не уйти, команда угольщика затопила свое судно, и «Сидней» повернул назад.

В 16 часов, подойдя к продолжавшему гореть на отмели «Эмдену», Глоссоп с изумлением увидел, что на нем все еще развевается боевой флаг и сигнала о сдаче нет. Он приказал снова открыть огонь, причинивший немцам особенно большие потери и заставивший их поспешить с подъемом белого флага. С наиболее удачливым и наиболее опасным из немецких крейсеров, действовавших на коммуникациях, было покончено...