05.03.2150. Дивизия 21НН29. Вчера был трудный день. Мы почти закончили марш-бросок, когда эвристический радар выдал странное предупреждение. Впереди был враг — это не вызывало сомнений. Другой вопрос, что наша центральная станция не смогла ее идентифицировать. Мы немедленно обратились с запросом к «Пиладу» и получили ответ только через полторы секунды. Целых полторы секунды! Понимаете? За это время «Пилад» мог бы спрогнозировать активность Солнца на ближайшее столетие...

Приказ состоял всего из одного слова — «уничтожить». Мы немедленно выслали вперед отряд роботов, а затем начали двигаться и сами, уже под прикрытием их орудий.

Сначала все было как обычно. Штурмовой отряд без труда прорвал первую линию обороны и медленно начал углубляться в тыл мобильной военной базы. Казалось, исход был предрешен - мы несли минимальные потери, в то время как основная часть защитных установок врага была превращена в раскаленные груды металла... И тут наши роботы замерли. Поначалу никто ничего не понял. Мы даже не связались с «Пиладом», потому что были в полной растерянности. Чреда странных сверкающих синих разрядов, — и все наша боевая техника оказалась обездвиженной!

А потом они начали наступать... Сначала были прицельно уничтожены несколько роботов, которые глубже всего проникли на их базу. Мы наудачу вели огонь, стараясь не сдать позиций. И вдруг пришел новый приказ — атаковать небольшое укрепление в самом тылу базы. Приказ распространялся только на личный состав.

Благодаря непрерывному интенсивному прикрытию артиллерии, мы прорвались к укреплению. Саперы успели заложить два заряда, прежде чем попали под смертельный поток напалма... Но они успели.

Все было кончено через несколько минут... Гигантские роботы, вновь обретшие маневренность, мгновенно разбили остатки сил противника и замерли, величественно возвышаясь над догорающей землей. Но не эта триумфальная картина привлекла мой взгляд. Я с ужасом смотрел туда, где еще пять минут назад было злополучное укрепление.

Верхняя часть туловища парня, жавшего гашетку странной пушки, застряла между двумя развороченными балками. Она была повернута ко мне так, что я хорошо видел выражение его чудом уцелевшего лица. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, насколько мучительной была смерть бедняги... И тем не менее, на остывающих губах трупа застыла откровенная улыбка. Улыбка, от которой невольно пробирал мороз, несмотря на адский жар от догорающих обломков базы.

Это была улыбка победителя.

Улыбка человека, который только что сумел одолеть своего самого страшного врага...