Ждем полной блокировки аккаунта... Снежный сок - Глава 8 (Новое начало)
...Если враги все убиты –
Снова хочу воскресить
Тех, имена чьи забыты,
Чтобы их снова убить…
Непонятно мне, что происходит… пара кирпичных стен, помойка, куча какого-то дерьма и надпись на вшивой постсоветской постройке: «МКЦ». Где я, в рот ее етить!? Оглядевшись по сторонам, я посмотрел на себя, свою одежду, короче – в боковое стекло стоящей рядом…Вроде «Тойоты», хотя черт их разберет. Башка трещит, нихрена не помню…Кстати, а что я должен помнить? В голове, помимо шума и боли, будто с колоссального бодуна, ничего нет. Темно, как у негра в жопе. Пусто. Так…Что за тряпки на мне одеты. Бомж какой-то. Стоп! А кто я?
Посмотрев еще раз в «зеркало», я поймал себя на возвышенной, философской мысли: «урод какой-то, блин…» В незнакомом мне бомжатнике стояла плохопроглядная тьма, и только пара кусков света махали мне какой-то своей неясной частью тела, мол – вот она, улица. Действительно, фонари там горели ярко, а силуэтов людей в грязных, слегка заснеженных лужах было неисчислимое множество или, как будет понятнее большинству жителей этой страны, хуева туча. Скажу, что меня тянуло туда, но прежде надо сделать что-то с одеждой. Так, чтобы менты не прикопались.
Я пошарил по карманам моих шмоток и единственное, что мне удалось найти, была банковская карточка VISA с какими-то цифрами, кодом, наверное, и именем – VIKTOR LURYE. Виктор Лу..Лурйэ? Херня какая-то…Фиг с ним, пусть будет Лурье. Хоть какое-то имz. Моя ли это карточка, и есть ли на ней ЧЁ? Трипозная боярочка и хуй через плеЧО!!! Ясное дело, карта пустая, иначе я не могу понять, что она делает у такого бомжа, как я, пусть и с красивым именем…Тут типа смайлик, шутка придурошная. Да уж, памяти нет, а чувство юмора меня уже бесит. Но другого юмора, свитера, имени, карточки, носков у меня нет. Шутка снова…
Стоящие рядом со входом в МКЦ люди не обращали на меня никакого внимания и спокойно пили свое пиво с ягуаром, наслаждаясь тяжелой музыкой. Спросить у них надо кое-что, ведь я не знаю ни адреса, где я нахожусь, не помню, что это за МКЦ такой и, тем более, как я сюда попал… Спрошу, хотя видок мой говорит, что разговаривать со мной не стоит. Краем глаза посмотрев в зеркало одной из стоящих рядом машин, я заметил, что левая половина моего лица говорит о том, что над ней хорошо поработали какие-то нехорошие люди. Три немаленьких шрама на щеке, большая ссадина на левой части подбородка и тонкий, но глубокий шрам на брови. Что тут скажешь, я красавец…
- Извините, гопники-неформалы-маргиналы-быдло-товарищи! Время не подскажете?
- Ты что, попутал, урод!? – Сказал один из них, среднего роста, одетый в полувоенную форму черного цвета, берцы и имеющий прическу а-ля Гитлер. Так сказать – зализанные на одну сторону черные волосы, добротно смазанные гелем.
- Это сколько? Ребята, я б к вам не обратился, но других субъектов для вопроса я тут не вижу, так что пардон-муа! Так который час?
Было заметно, что мои новые знакомые были не в духе от такого обращения к их персонам – кулаки сжались, а лица выжали подобие алкогольного гнева. Мило… Они явно собирались разобраться на месте с ситуацией. Да и со мной тоже.
- Парни! По мне – так интересный человек. С юморком. И, как я понял, повидавший. Да и на страх наплевавший с высокой башни Бухенвальда. Герман, успокойся.
- Саня! Он же оборзел!
- Герман Абель! Или Абель Герман, как тебе удобнее! Я не хочу поддерживать образ гадкого, тупого мяса. Животные – это не мы!
- Ну ясное дело – наш великий Саша Надаль опять высказал гениальную мысль. Ладно, парни, не будем заводиться с пол-оборота. Мужик, иди сюда!
Я подошел. Надаль…Фамилия или погоняло, мне интересно. Но он мне понравился – здравый, рассудительный человек. Только кто они? Неформалы, это понятно, но какая ветвь? Очень странно, что свое мировоззрение, взгляды на жизнь, юмор и нехронометрическую…О какое слово знаю! Короче, информацию не о текущих событиях… Все это я помню. Но жизнь, имя, друзей как отрубило и выкинула в один из омутов моего сознания.
- В третий раз спрашиваю – который час? Секрет, блин, можно подумать!
- Не секрет конечно. Простите этих прекрасных людей за их поведение, на деле они, конечно, подонки, но хорошие. – Надаль улыбнулся – Время сейчас половина седьмого вечера.
- Спасибо. А что так темно?
- Ха! Ты смотри на погоду! Зима, блин…Ну почти зима.
- Ноябрь сейчас?
- Уууууу… Мужик, ты псих, что ли?
- Ну, если считать ретроградную амнезию психическим расстройством, то да.
- Память потерял? Охренеть… А слово такое откуда знаешь? Ты ж вроде ничего помнить из подобного не должен!
- Я не помню событий из моей жизни, людей, имен… Остальное в голове осталось. Знаешь, Чи, я вообще не помню как сюда попал, кто я и вообще…
- Дела!... Как ты меня назвал?
- Чи, а что?
- Что это?
- Это, Надаль, меченный злом в Китае. Весь твой вид об этом говорит.
- Польщен. Звать как?
- Виктор вроде…
- Вроде?
- Да, я нашел кредитку в кармане, на ней это имя было. Кстати, мужики, а что сегодня за праздник такой? Клуб, как я понял, довольные все, как коты на мясокомбинате, лыбы, посмотрю. Уже на затылок полезли. – Я улыбнулся, но получилось подобие косого оскала.
- Так пятница же, Витек! Последняя пятница осени! Ура!!! – Толпа поддержала радостный крик.
Ребята были навеселе, это хорошо. Всегда хорошо, когда находящиеся рядом люди радуются жизни, а не тому, что у тебя шило в горле. Так… Пятница, вечер, конец ноября…
- А год какой?
- Нихрена себе тебя долбануло! Седьмой! Или 2007-й, если с первого раза не вкурил. Кстати, ты куришь?
- Не помню, сейчас проверим. – Я беззвучно засмеялся – и эти люди хотели меня порвать, как поп надувной матрас.
Абель протянул мне сигарету, и прикурил. Кашлять не хочется, идет все хорошо. Значит, я все-таки курю. Интересно, а как у меня с алкоголем дела обстоят? Надо попробовать, но только не в этих тряпках… Да и на освещенную улицу соваться не резон. Что-то замутить во дворе надо… Блин, мыслю, как гопник какой-то, но что делать?
- Не прощаюсь, мужики. Я сегодня еще сюда зайду, как переоденусь. – Криво ухмыльнувшись, я ушел во тьму дворов... Да-да! Именно нагоняю пафос, и что теперь!? Красивый слог еще никто не отменял! Шутка. Новые знакомые кивнули и ушли обратно в свою тошниловку, из которой доносились звуки хеви-метал-самодеятельности.
Двор представлял собой маленькую площадку без какого-либо намека на детскую площадку, стола для домино и турника. Ничего не было для досуга, и провести тут время могли только алкоголики в месте, которое когда-то было песочницей. Я присел на лавку и поджег взятую у Абеля сигарету. Интересно, как его на самом деле зовут, что пришлось новое имя взять? Афоня Какашкин или что-то вроде того? Весело, ничего не скажешь…
Меня тянуло к банкомату, посмотреть баланс на карте, но ведь кода-то нет. Посмотрев еще пару раз в карманах, не забыл ли ни про что, я понял, что карточка моя – всего лишь бесполезный кусок пластика… А деньги нужны – кушать всегда хочется.
Из-за поворота показался человек, весьма прилично одетый. Не старый, но в возрасте – на вид ему было около пятидесяти, но ровная осанка и стальная выправка позволяла сказать, что мужик держит себя в форме. Одежда не сказать, чтобы сильно замысловатая, но приятная на вид – строгий черный костюм и куртка цвета хаки, которую человек не стал застегивать. Шанс… Толкаю сам себя на преступление, но это лучше, чем чувствовать себя ничтожным бомжем в тряпках. Рост у него подходящий, да и комплекция похожа. Надо…
- Вечер добрый, товарищ модник. Куда путь держите?
- Здравствуйте, Виктор! Я иду в магазин – знаете, тут недалеко. Хотя…Нет, не знаете – у вас вообще в голове пусто сейчас. Или я не прав?
Твою мать…Он назвал меня по имени? Или я что-то не так понял. Про амнезию угадал, плюс сказал все так, будто не испытывает какого-то дискомфорта от общения со мной. Спрошу:
- Вы меня знаете?
- Лично нет. Просто вижу, кто вы, и знаю, что домой я сегодня приду в плохом виде. Требуйте, в милицию я не пойду. Вам ведь одежда с деньгами нужна?
- Как?
- Знаете ли, господин Лурье – мужик съехидничал – чтобы читать книгу, нужно знать буквы. Чтобы читать людей, надо всего лишь видеть.
- Что видеть?
- Вы, как мне показалось, не глупы. Людей видеть, я же сказал. Злитесь? Не стоит, я знаю о сегодняшнем вечере… скажем так – я попрошу пять, а мне дадут пятьдесят. Но это будет мерзко и для меня, и для того парня.
- Хватит!!! Ты меня злишь, мужик! Да, злишь, и это правда, блин, ты угадал! Если ты такой…такой…как сказать…экстрасенс, то скажи, кто я такой!
- Виктор Лурье. Агрессивный, циничный и падкий на слабости человек. Вам 23 года. Это все…
- До этого догадаться не трудно.
- Я вижу сознание, а не подсознание. А оно у вас скрыто. Впервые такое встречаю. Вы сейчас закурите.
- Серьезно?! У меня нет сигарет, только что последнюю скурил. Хотя был такой план, но планы меняются! Знаю я таких, как ты, и обмануть тоже смогу. Свои методы – я усмехнулся – и не надо спрашивать, почему я это говорю. Память – это одно, а знания – совершенно другое.
- Не может быть…
- Может, мужик, может…
Я сильно ударил незнакомца по лицу, затем добавив удар с ноги в грудь. Мне не нравилось это, но что-то во мне чувствовало удовлетворение процессом. Он упал, больно ударившись головой о бордюр, но остался в сознании. Под правым глазом набухал синяк, граничащий с кровоточащим рассечением. Два начала во мне грызлись, пытаясь взять друг над другом верх…Но взяло третье. Я отошел от незнакомца и сказал:
- Сеанс массажа окончен. Приходите еще. С Вас одежда и деньги.
- Догадывался, что не стоило сегодня никуда идти… Судьба так решила. Знаете, мы же по линейке движемся. Градация на ней уже есть, только увидеть надо.
- Увидел? Шмотки давай. Людей нет, стесняться некого! Кстати – я не по линеечке живу. Это Вас, сударь, и подвело, ведь Вы многих можете напугать, потому и ходите по подворотням без страха. Мозг шпане взрывать – хорошее хобби.
Я снова усмехнулся. Мужик минуты три стягивал себя одежду. Я делал то же самое. Натуральный обмен – какой-то безвкусный мейнстрим на элитную одежду российских маргина
Снова хочу воскресить
Тех, имена чьи забыты,
Чтобы их снова убить…
Непонятно мне, что происходит… пара кирпичных стен, помойка, куча какого-то дерьма и надпись на вшивой постсоветской постройке: «МКЦ». Где я, в рот ее етить!? Оглядевшись по сторонам, я посмотрел на себя, свою одежду, короче – в боковое стекло стоящей рядом…Вроде «Тойоты», хотя черт их разберет. Башка трещит, нихрена не помню…Кстати, а что я должен помнить? В голове, помимо шума и боли, будто с колоссального бодуна, ничего нет. Темно, как у негра в жопе. Пусто. Так…Что за тряпки на мне одеты. Бомж какой-то. Стоп! А кто я?
Посмотрев еще раз в «зеркало», я поймал себя на возвышенной, философской мысли: «урод какой-то, блин…» В незнакомом мне бомжатнике стояла плохопроглядная тьма, и только пара кусков света махали мне какой-то своей неясной частью тела, мол – вот она, улица. Действительно, фонари там горели ярко, а силуэтов людей в грязных, слегка заснеженных лужах было неисчислимое множество или, как будет понятнее большинству жителей этой страны, хуева туча. Скажу, что меня тянуло туда, но прежде надо сделать что-то с одеждой. Так, чтобы менты не прикопались.
Я пошарил по карманам моих шмоток и единственное, что мне удалось найти, была банковская карточка VISA с какими-то цифрами, кодом, наверное, и именем – VIKTOR LURYE. Виктор Лу..Лурйэ? Херня какая-то…Фиг с ним, пусть будет Лурье. Хоть какое-то имz. Моя ли это карточка, и есть ли на ней ЧЁ? Трипозная боярочка и хуй через плеЧО!!! Ясное дело, карта пустая, иначе я не могу понять, что она делает у такого бомжа, как я, пусть и с красивым именем…Тут типа смайлик, шутка придурошная. Да уж, памяти нет, а чувство юмора меня уже бесит. Но другого юмора, свитера, имени, карточки, носков у меня нет. Шутка снова…
Стоящие рядом со входом в МКЦ люди не обращали на меня никакого внимания и спокойно пили свое пиво с ягуаром, наслаждаясь тяжелой музыкой. Спросить у них надо кое-что, ведь я не знаю ни адреса, где я нахожусь, не помню, что это за МКЦ такой и, тем более, как я сюда попал… Спрошу, хотя видок мой говорит, что разговаривать со мной не стоит. Краем глаза посмотрев в зеркало одной из стоящих рядом машин, я заметил, что левая половина моего лица говорит о том, что над ней хорошо поработали какие-то нехорошие люди. Три немаленьких шрама на щеке, большая ссадина на левой части подбородка и тонкий, но глубокий шрам на брови. Что тут скажешь, я красавец…
- Извините, гопники-неформалы-маргиналы-быдло-товарищи! Время не подскажете?
- Ты что, попутал, урод!? – Сказал один из них, среднего роста, одетый в полувоенную форму черного цвета, берцы и имеющий прическу а-ля Гитлер. Так сказать – зализанные на одну сторону черные волосы, добротно смазанные гелем.
- Это сколько? Ребята, я б к вам не обратился, но других субъектов для вопроса я тут не вижу, так что пардон-муа! Так который час?
Было заметно, что мои новые знакомые были не в духе от такого обращения к их персонам – кулаки сжались, а лица выжали подобие алкогольного гнева. Мило… Они явно собирались разобраться на месте с ситуацией. Да и со мной тоже.
- Парни! По мне – так интересный человек. С юморком. И, как я понял, повидавший. Да и на страх наплевавший с высокой башни Бухенвальда. Герман, успокойся.
- Саня! Он же оборзел!
- Герман Абель! Или Абель Герман, как тебе удобнее! Я не хочу поддерживать образ гадкого, тупого мяса. Животные – это не мы!
- Ну ясное дело – наш великий Саша Надаль опять высказал гениальную мысль. Ладно, парни, не будем заводиться с пол-оборота. Мужик, иди сюда!
Я подошел. Надаль…Фамилия или погоняло, мне интересно. Но он мне понравился – здравый, рассудительный человек. Только кто они? Неформалы, это понятно, но какая ветвь? Очень странно, что свое мировоззрение, взгляды на жизнь, юмор и нехронометрическую…О какое слово знаю! Короче, информацию не о текущих событиях… Все это я помню. Но жизнь, имя, друзей как отрубило и выкинула в один из омутов моего сознания.
- В третий раз спрашиваю – который час? Секрет, блин, можно подумать!
- Не секрет конечно. Простите этих прекрасных людей за их поведение, на деле они, конечно, подонки, но хорошие. – Надаль улыбнулся – Время сейчас половина седьмого вечера.
- Спасибо. А что так темно?
- Ха! Ты смотри на погоду! Зима, блин…Ну почти зима.
- Ноябрь сейчас?
- Уууууу… Мужик, ты псих, что ли?
- Ну, если считать ретроградную амнезию психическим расстройством, то да.
- Память потерял? Охренеть… А слово такое откуда знаешь? Ты ж вроде ничего помнить из подобного не должен!
- Я не помню событий из моей жизни, людей, имен… Остальное в голове осталось. Знаешь, Чи, я вообще не помню как сюда попал, кто я и вообще…
- Дела!... Как ты меня назвал?
- Чи, а что?
- Что это?
- Это, Надаль, меченный злом в Китае. Весь твой вид об этом говорит.
- Польщен. Звать как?
- Виктор вроде…
- Вроде?
- Да, я нашел кредитку в кармане, на ней это имя было. Кстати, мужики, а что сегодня за праздник такой? Клуб, как я понял, довольные все, как коты на мясокомбинате, лыбы, посмотрю. Уже на затылок полезли. – Я улыбнулся, но получилось подобие косого оскала.
- Так пятница же, Витек! Последняя пятница осени! Ура!!! – Толпа поддержала радостный крик.
Ребята были навеселе, это хорошо. Всегда хорошо, когда находящиеся рядом люди радуются жизни, а не тому, что у тебя шило в горле. Так… Пятница, вечер, конец ноября…
- А год какой?
- Нихрена себе тебя долбануло! Седьмой! Или 2007-й, если с первого раза не вкурил. Кстати, ты куришь?
- Не помню, сейчас проверим. – Я беззвучно засмеялся – и эти люди хотели меня порвать, как поп надувной матрас.
Абель протянул мне сигарету, и прикурил. Кашлять не хочется, идет все хорошо. Значит, я все-таки курю. Интересно, а как у меня с алкоголем дела обстоят? Надо попробовать, но только не в этих тряпках… Да и на освещенную улицу соваться не резон. Что-то замутить во дворе надо… Блин, мыслю, как гопник какой-то, но что делать?
- Не прощаюсь, мужики. Я сегодня еще сюда зайду, как переоденусь. – Криво ухмыльнувшись, я ушел во тьму дворов... Да-да! Именно нагоняю пафос, и что теперь!? Красивый слог еще никто не отменял! Шутка. Новые знакомые кивнули и ушли обратно в свою тошниловку, из которой доносились звуки хеви-метал-самодеятельности.
Двор представлял собой маленькую площадку без какого-либо намека на детскую площадку, стола для домино и турника. Ничего не было для досуга, и провести тут время могли только алкоголики в месте, которое когда-то было песочницей. Я присел на лавку и поджег взятую у Абеля сигарету. Интересно, как его на самом деле зовут, что пришлось новое имя взять? Афоня Какашкин или что-то вроде того? Весело, ничего не скажешь…
Меня тянуло к банкомату, посмотреть баланс на карте, но ведь кода-то нет. Посмотрев еще пару раз в карманах, не забыл ли ни про что, я понял, что карточка моя – всего лишь бесполезный кусок пластика… А деньги нужны – кушать всегда хочется.
Из-за поворота показался человек, весьма прилично одетый. Не старый, но в возрасте – на вид ему было около пятидесяти, но ровная осанка и стальная выправка позволяла сказать, что мужик держит себя в форме. Одежда не сказать, чтобы сильно замысловатая, но приятная на вид – строгий черный костюм и куртка цвета хаки, которую человек не стал застегивать. Шанс… Толкаю сам себя на преступление, но это лучше, чем чувствовать себя ничтожным бомжем в тряпках. Рост у него подходящий, да и комплекция похожа. Надо…
- Вечер добрый, товарищ модник. Куда путь держите?
- Здравствуйте, Виктор! Я иду в магазин – знаете, тут недалеко. Хотя…Нет, не знаете – у вас вообще в голове пусто сейчас. Или я не прав?
Твою мать…Он назвал меня по имени? Или я что-то не так понял. Про амнезию угадал, плюс сказал все так, будто не испытывает какого-то дискомфорта от общения со мной. Спрошу:
- Вы меня знаете?
- Лично нет. Просто вижу, кто вы, и знаю, что домой я сегодня приду в плохом виде. Требуйте, в милицию я не пойду. Вам ведь одежда с деньгами нужна?
- Как?
- Знаете ли, господин Лурье – мужик съехидничал – чтобы читать книгу, нужно знать буквы. Чтобы читать людей, надо всего лишь видеть.
- Что видеть?
- Вы, как мне показалось, не глупы. Людей видеть, я же сказал. Злитесь? Не стоит, я знаю о сегодняшнем вечере… скажем так – я попрошу пять, а мне дадут пятьдесят. Но это будет мерзко и для меня, и для того парня.
- Хватит!!! Ты меня злишь, мужик! Да, злишь, и это правда, блин, ты угадал! Если ты такой…такой…как сказать…экстрасенс, то скажи, кто я такой!
- Виктор Лурье. Агрессивный, циничный и падкий на слабости человек. Вам 23 года. Это все…
- До этого догадаться не трудно.
- Я вижу сознание, а не подсознание. А оно у вас скрыто. Впервые такое встречаю. Вы сейчас закурите.
- Серьезно?! У меня нет сигарет, только что последнюю скурил. Хотя был такой план, но планы меняются! Знаю я таких, как ты, и обмануть тоже смогу. Свои методы – я усмехнулся – и не надо спрашивать, почему я это говорю. Память – это одно, а знания – совершенно другое.
- Не может быть…
- Может, мужик, может…
Я сильно ударил незнакомца по лицу, затем добавив удар с ноги в грудь. Мне не нравилось это, но что-то во мне чувствовало удовлетворение процессом. Он упал, больно ударившись головой о бордюр, но остался в сознании. Под правым глазом набухал синяк, граничащий с кровоточащим рассечением. Два начала во мне грызлись, пытаясь взять друг над другом верх…Но взяло третье. Я отошел от незнакомца и сказал:
- Сеанс массажа окончен. Приходите еще. С Вас одежда и деньги.
- Догадывался, что не стоило сегодня никуда идти… Судьба так решила. Знаете, мы же по линейке движемся. Градация на ней уже есть, только увидеть надо.
- Увидел? Шмотки давай. Людей нет, стесняться некого! Кстати – я не по линеечке живу. Это Вас, сударь, и подвело, ведь Вы многих можете напугать, потому и ходите по подворотням без страха. Мозг шпане взрывать – хорошее хобби.
Я снова усмехнулся. Мужик минуты три стягивал себя одежду. Я делал то же самое. Натуральный обмен – какой-то безвкусный мейнстрим на элитную одежду российских маргина