За медицину!
Это происходит каждый год.
Каждый год они выползают из своих нор на улицы, скверы и парки. Пьяные, агрессивные, озлобленные, готовые прицепиться к любому косому взгляду, брошенному неосторожным прохожим. Они сбиваются в стаи и вспоминают былые подвиги, бахвалясь пивным мужеством и квасным патриотизмом.
Под жарким летним солнцем алкоголь закипает в крови, и по жилам начинает бег распаляющий огонь движения, потушить который способна лишь вода городских фонтанов. Горе тому, кто опрометчиво решил прогуляться в этот погожий выходной денек – за отсутствие уважения и солидарности в глазах ведь могут и призвать к ответу!
Кардиохирург Иван Иваныч, разбив о голову очередную склянку, с шумом плюхнулся в фонтан. По воде поплыли кровавые разводы. Мокрый халат сковывал движения, плыть было не удобно. Иваныч с трудом поднялся у бортика, нащупал в кармане футляр со скальпелем. Мутным взглядом окинув пространство, хирург непослушными трясущимися пальцами поочередно открыл все замки на футляре и извлек опасное орудие.
Иваныч перекинул ноги через бортик фонтана, раскаленный асфальт неприятно обжег босые ноги. Рядом с фонтаном конвульсивно дернулся во сне анестезиолог Петров. В двух шагах от Петрова тяжело сопел пожилой терапевт, фамилии которого Иваныч вспомнить не смог. Открыв один глаз, тот попытался прикрыть обнаженное тело медицинской шапочкой, но уснул, не доведя свою попытку до логического завершения.
Иваныч огляделся. В двадцати метров от него, весело смеясь, на площадь высыпала группа молодых людей, которые, видимо, совсем забыли о патриотическом празднике, который наступает в России каждый год в третье воскресенье июня. Иваныч зло ощетинился. Медицинская сталь приятной тяжестью лежала в ладони.
«Вы мне за все заплатите, суки», – думал Иваныч, нетвердой походкой направляясь в сторону подростков. В голову сами собой полезли слова, готовые сорваться с языка. Не лечил – не мужик! На медицинский не поступал – не патриот! Деды оперировали! За Родину! За Гиппократа! За медицину!
За медицину!
Каждый год они выползают из своих нор на улицы, скверы и парки. Пьяные, агрессивные, озлобленные, готовые прицепиться к любому косому взгляду, брошенному неосторожным прохожим. Они сбиваются в стаи и вспоминают былые подвиги, бахвалясь пивным мужеством и квасным патриотизмом.
Под жарким летним солнцем алкоголь закипает в крови, и по жилам начинает бег распаляющий огонь движения, потушить который способна лишь вода городских фонтанов. Горе тому, кто опрометчиво решил прогуляться в этот погожий выходной денек – за отсутствие уважения и солидарности в глазах ведь могут и призвать к ответу!
Кардиохирург Иван Иваныч, разбив о голову очередную склянку, с шумом плюхнулся в фонтан. По воде поплыли кровавые разводы. Мокрый халат сковывал движения, плыть было не удобно. Иваныч с трудом поднялся у бортика, нащупал в кармане футляр со скальпелем. Мутным взглядом окинув пространство, хирург непослушными трясущимися пальцами поочередно открыл все замки на футляре и извлек опасное орудие.
Иваныч перекинул ноги через бортик фонтана, раскаленный асфальт неприятно обжег босые ноги. Рядом с фонтаном конвульсивно дернулся во сне анестезиолог Петров. В двух шагах от Петрова тяжело сопел пожилой терапевт, фамилии которого Иваныч вспомнить не смог. Открыв один глаз, тот попытался прикрыть обнаженное тело медицинской шапочкой, но уснул, не доведя свою попытку до логического завершения.
Иваныч огляделся. В двадцати метров от него, весело смеясь, на площадь высыпала группа молодых людей, которые, видимо, совсем забыли о патриотическом празднике, который наступает в России каждый год в третье воскресенье июня. Иваныч зло ощетинился. Медицинская сталь приятной тяжестью лежала в ладони.
«Вы мне за все заплатите, суки», – думал Иваныч, нетвердой походкой направляясь в сторону подростков. В голову сами собой полезли слова, готовые сорваться с языка. Не лечил – не мужик! На медицинский не поступал – не патриот! Деды оперировали! За Родину! За Гиппократа! За медицину!
За медицину!