Ёлки - палки, это ж Шишкин!
Имя его стало нарицательным. Картины его мы помним с детства, а может и не с детства. А может и не помним, но будем вспоминать...
Иван Иванович Шишкин родился 25 января 1832 года в Елабуге, что в Вятской губернии, в семье купца второй гильдии Ивана Васильевича Шишкина. Иван Васильевич — автор изданной в 1871 году в Москве «Истории города Елабуги» — за заслуги в области археологии удостоился звания члена-корреспондента Московского археологического общества. Заметив увлечение сына родной природой, он направил молодого Шишкина учиться живописи. В 1858-1859 годах Шишкин часто бывает на Валааме, суровая, величественная природа которого ассоциировалась у юноши с природой малой родины. А нынешнему зрителю может напомнить природу из Ведьмака 3.
В 1860 году за два валаамских пейзажа Шишкин получает Большую золотую медаль и право на заграничную командировку.
Но за границу он ехать не спешил, вместо этого отправившись в Вятский край. В родных местах Шишкин неустанно работал. Любил он это дело - лес родной, живопись и уединение.
Всё же Шишкину пришлось стажироваться за границей — главным образом, в Германии и Швейцарии. В Дюссельдорфе он много писал в Тевтобургском лесу и среди местных жителей пользовался огромной популярностью. По возвращении в Россию в 1865 году художник за картину "Вид в окрестностях Дюссельдорфа" получил звание академика.
Посмотри на это небо!
Между тем в русском изобразительном искусстве в это время происходили знаменательные события. Еще в 1863 году группа молодых живописцев-реалистов во главе с И.Н. Крамским с большим шумом («дело 14-ти»), отказавшись писать картину на заданную тему, покинула Академию в знак протеста против засилья мертвого академизма. «Бунтовщики» основали Артель художников. С этой Артелью живописец в конце 1860-х годов сблизился.
«Громче всех, — вспоминал Репин, — раздавался голос богатыря Шишкина. Публика, бывало, ахала за его спиной, когда он своими могучими лапами ломового и корявыми от работы пальцами начнет корежить и затирать свой блестящий рисунок, а рисунок точно волшебством каким от такого грубого обращения выходит все изящней и блистательней».
Из Артели в 1870 году и выросло Товарищество передвижных художественных выставок, ставшее символом новой художественной эпохи. Шишкин был одним из его учредителей. Идеалам передвижничества он не изменял никогда, до самого смертного 1898 года участвуя в каждой передвижной выставке. Особенно близкие отношения сложились у художника с И. Крамским. Именно Крамской сказал о Шишкине точнейшие слова:
«Когда он перед натурой, то точно в своей стихии, тут он и смел, и не задумывается, как, что и почему; это единственный у нас человек, который знает природу ученым образом».
Крамской даже предоставил Шишкину собственную мастерскую, когда тот готовил для академической выставки свою работу "Полдень. В окрестностях Москвы". Она была первая шишкинская картина, приобретенная Павлом Третьяковым.
Невероятно философская картина, с которой, собственно, и началась мировая слава художника.
Личная жизнь художника складывалась трагически.
Он два раза был женат по любви: сначала на сестре рано умершего талантливого пейзажиста Федора Васильева (которого он опекал и учил азам мастерства), Елене; потом — на художнице Ольге Лагоде. Обе они умерли молодыми: Елена Александровна — в 1874 году, а Ольга Антоновна — в 1881-м. Потерял Шишкин и двоих сыновей.
Претерпев после смерти отца в 1872 году кризис и на время оставив живопись, художник нашел в себе силы вернуться к творческой жизни.
Он жил только родной природой, ставшей его главной темой в живописи и рисунке, много ездил по России: писал этюды в Крыму, в Беловежской пуще, на Волге, на Балтийском побережье, в Финляндии и нынешней Карелии. Постоянно выставлялся — на персональных, академических, передвижных, торгово-промышленных выставках.
В 1894 году Шишкин возглавил пейзажную мастерскую в Академии. О столкновении методов преподавания двух профессоров, знаменитых художников — Шишкина и Куинджи ходили легенды. Странно, что до сих пор об этом не снят фильм "Шишкин vs Куинджи".
Великие художники являлись антиподами по своим взглядам на методы преподавания, на технику работы и на идейную сторону творчества. И.И. Шишкин был необыкновенным знатоком и любителем леса. Он до совершенства знал анатомию деревьев разных пород, всегда говорил, если видел неправильность в рисунке дерева: “Такой березы не может быть” или “эти сосны бутафорские”. Некоторые упрекали его в сухости. Такое мнение, пожалуй, может быть оправдано по отношению к некоторым офортам, над которыми он проводил много времени в последние годы жизни. Но живописные его работы, несмотря на применение сложнейшей техники, всегда смотрелись свежо. Казалось, вы внезапно вошли в лес, ощущая как глазами, так и всем телом его близость…
Шишкин как был, так и до сих пор является крупнейшим русским художником-реалистом, знатоком лесного царства. И, как это ни странно, из его многочисленных учеников лишь Андрей Николаевич Шильдер был действительно крупным мастером. Он обладал прекрасной техникой как в рисунке, так и в живописи, но самостоятельной — не шишкинской.
Во время летних работ, когда совместно с профессором писали несколько его учеников, он по очереди подходил смотреть их работы и делал свои замечания. Некоторые из учеников, несмотря на ценность каждого его критического слова, готовы были, как говорится, провалиться сквозь землю. Шильдер сам рассказывал, что он, человек нервный, иногда, завидя издали фигуру Ивана Ивановича, направляющегося в его сторону, не мог удержаться и, оставив этюд и палитру, буквально уползал в кусты, как уж, а потом изворачивался, как мальчишка, объясняя свое отсутствие. Ученики боялись художника - богатыря Шишкина.
Другим профессором пейзажной мастерской был талантливейший художник Архип Иванович Куинджи. Он был педагогом, не имевшим по методу преподавания ничего общего с Шишкиным.
Задачей Куинджи во многих его работах было передать явления природы, не поддающиеся длительному писанию с натуры, как, например, пейзажи, освещенные ночным лунным светом, хатки, озаренные последними лучами заходящего солнца, которые можно наблюдать лишь в течение нескольких минут. В этих вещах использованы приемы, усиливающие эффект освещения. Но это была не натура, а иллюзия.
В мастерской Куинджи зажигались такие «звезды» живописи, как Богаевский, Вроблевский, Зарубин, Химона, Калмыкова, Рушиц, Пурвит, Краузе, Рерих, Рылов, Борисов, Вагнер, Чумаков и другие.
У каждого из этих творцов была своя дорога в мастерскую Куинджи. Латри привел его дед, Айвазовский. Бровар и Кандиуров пришли к Куинджи после окончания Академии художеств. «Неспособный» Богаевский был принят Архипом Ивановичем в пейзажную мастерскую вольнослушателем.
Куинджи был педагогом от Бога, обладал врожденными способностями к преподаванию. Его обучение не представляло из себя стройной системы, но в педагогическом процессе были продуманность и определенность. В конце концов, важен результат: сонм прекрасных живописцев, которых выпестовал Куинджи, потрясает. По пятницам с 10 утра до 14 часов дня Архип Иванович открывал двери мастерской для всех желающих консультироваться по вопросам пейзажной живописи. Часто в стенах помещения оказывалось трудно дышать: набивалось более 200 человек, которым Куинджи читал лекции.
Мастерскую – в широком смысле слова – Куинджи представлял себе как единую семью, объединенную общим интересом к искусству. Во главе такой семьи должен стоять наставник, старший товарищ, мудрый друг, а не строгий профессор. Учеников своих Архип Иванович уважал и любил.
Иван Иванович Шишкин был художником большого труда. Его нельзя было встретить на вечерах художников. Но к завтраку, когда делал часовой перерыв в работе, мог встретится в Академии со своим извечным антагонистом Куинджи. И начинался очередной горячий диалог двух Титанов русской живописи о искусстве за чашкой ароматного чая.
По мнению Куинджи, главное было передать в полную силу впечатление от эффектов освещения в природе, какими бы средствами это ни было достигнуто. Шишкин же требовал передачи красоты форм разных деревьев и особенностей пятен и складок на коре, свойственных разным породам. Это, по его мнению, оживляет и освещает лес.
Откушав и выслушав мнения друг друга, художники возвращались в свои мастерские, каждый при своём. Куинджи - к фанатично любящим его ученикам, Шишкин - к очередному пейзажу.
Царь леса, художник - богатырь Иван Иванович Шишкин все свои последние дни посвятил работе и умер за мольбертом в собственной мастерской.
Творческая деятельность Ивана Ивановича Шишкина была завершена величественной композицией «Корабельная роща» (1898, Государственный Русский музей), в которой опыт и мастерство художника выразили неизгладимые впечатления детства.
