Якорь
Ну а как вы себе думали? На подводной лодке тоже есть якорь - это же как-бы корабль. А ещё на подводной лодке случаются командиры дивизий со свербящим в жопе шилом, и когда две эти субстанции пересекаются в пространстве и времени, то происходят всякие казусы. Отрабатывали мы как-то задачу с покладкой на грунт. Нашли место себе поприятнее с дном помягче да поровнее, глубина небольшая, метров сто восемьдесят, решили, что тут и будем ложиться. На ста метрах отдифферентовались без хода и начали вниз тихонько опускаться. А снизу у нас из лёгкого корпуса торчит лаг - прибор для измерения скорости. В заведовании он у штурманов находится вместе со всякими гироскопами, карандашами и секстантами, но они же штурмана, они его, как от пирса отчаливаем, откидывают и забывают о нём. Опускаемся. Гидроакустики докладывают глубину под килем: 20 метро, 15, 10...
А у меня на пульте лампочка горит, что прибор лага отвален.
- Антоныч, - шепчу комдиву три, - нога лага же торчит, штурмана забыли её завалить.
-Тихо, - шепчет Антоныч в ответ, - молчи, будь хитрым, поржём хоть.
Восемь метров докладывают, семь, три, один. Один. Один. Ну и как-бы по ощущением понятно, что на дно-то мы не легли, а висим в пучине морской. Командир дивизии с нами тогда старшим на борту ходил, хороший был мужик, грамотный, но это именно у него шило в жопе кто-то забыл.
- Что такое? - спрашивает. - Кто виноват?
Комдив три шепчет механику:
- Штурмана ногу лага завалить забыли.
- Тихо, - шепчет механик и оба хихикают.
- Чё вы ржёте-то, - спрашиваю я, волнуясь за народное добро, а если погнём?
- Не ссы, - шепчет механик, - я её в доке видел, она как хер у слона, только железная. Её земным шаром не согнёшь!
- А мне вот, например, интересно, - решаю уточнить я, - а где Вы хер слона видели?
- Пошёл в жопу, - объяснят механик, где он видел хер слона. Из рубок вылазят штурмана и гидроакустики и коллегиальным решением назначают виноватыми механиков. Тычут в нас троих пальцами и называют криворукими имбецилами, которые даже лодку на грунт нормально уронить не могут. Мы сидим и гордо молчим - накаляем обстановку.
- Механик, - не выдерживает командир дивизии, - немедленно доложить, что за хуйня!
- Эдуард, - пасует мне механик, - доложить, что за хуйня!
- Тащ контр-адмирал, - докладывает Эдуард, то есть я, - нога лага отвалена.
Как он кинул в штурмана дыроколом каким-то:
- Ещё на механиков моих любимых бочку катит! Завалили ногу лага, легли на дно, расслабились, полежали, на касаток в камеры попялились. Надо бы и всплывать.
- А давайте, - неожиданно встрепенулся командир дивизии, - якорь заодно отдадим!!! Потренируемся!!!
- Какой якорь? - искренне удивился комсомолец.
Был у нас такой человек на корабле - замполит электромеханической боевой части. Замполита корабельного называли "замполит", а этого - "комсомолец", типа маленький замполитик. Наш к нам только перевёлся из Феодосии, где служил начальником клуба, ну, то есть, профессиональный подводник. Но даже не считая его, процентов тридцать подводников и не подозревали о наличии у нас устройства под названием "якорь".
- Ты чё, Вова, матчасть свою не знаешь? - презрительно щурится командир дивизии.
- Да какая у него матчасть? - отмахивается командир. - Рот закрыл, матчасть в исходном. Я против отдачи якоря, в задаче этого нет, к чему эта самодеятельность?
- Йа вам, командир, сейчас же и немедленно ставлю такую задачу :"Встать, блядь, на якорь". Кто тут самый главный? Я - самый главный!
- Тащ, контр-адмирал, - вмешивается механик, - я тоже категорически против. Этот якорь с момента постройки корабля никто не отдавал ни разу. Как там всё получится - неизвестно.
- Да что вы меня, подъёбываете, что ли все тут? Наркоманы, что ли вы, а не солдаты, - командир дивизии начинает кипеть. - Немедленно встать на якорь!!!!
Якорь у нас - это такая железная плита массивная, которая в носу отдаётся и на цепи потом обратно втаскивается, в теории. А в первом отсеке как раз мой старшина команды по боевой тревоге сидит и три доктора. То есть та ещё команда молодцов- удальцов. Подвсплыли немного. Механик в "Лиственницу" командует им:
- Первый
- Есть первый
- Отдать якорь
Минута молчания
- Первый, как поняли
- Не поняли, что сделать?
- Якорь отдать!
Минута молчания. Командир дивизии выхватывает микрофон у механика и орёт в него:
- Первый, блядь, я сейчас приду и вас нахуй с этим якорем за борт отдам!!!
- Есть отдать якорь.
Проходит пять минут в гробовой тишине:
- Центральный первому.
- Есть центральный.
- Якорь отдан.
Командир дивизии радостно потирает ладоши:
- ХаХа, ссыкуны, а я вам говорил, что всё заебись будет!!!
- Ну, во-первых, не говорили, - встревает командир, - а во-вторых, мы боялись за вопрос обратно его затянуть, а не отдать.
Командир дивизии его не слушает:
- Так, там, эта, давайте-ка поманеврируем потихоньку, посмотрим, как держит!!!
Все на него смотрят молча вопрошая "ну ты совсем с катушек слетел?"
-Ай, бля, ну вас в жопу, сипаторщики! - командир дивизии явно обижается. - Ладно, затягивайте обратно.
- Первый.
- Есть первый.
- Втянуть якорь обратно.
- Есть втянуть якорь обратно.
Через пару минут
- Центральный первому.
- Есть центральный.
- Якорь обратно не идёт.
- Как не идёт?
- Как идёт, только наоборот.
Театральная пауза. В центральный входит связист:
- Товарищ командир, через час сеанс связи. А сеанс связи - это такая штука, которую пропускать нельзя. Лодка должна по расписанию выходить на связь со штабом флота и докладывать, что всё, мол, хорошо, продолжаем бороздить просторы и шлём вам пламенный привет. Тогда в штабе продолжают радостно пить водку и хватать за жопы секретчиц. Если лодка на связь не выходит вовремя, то никакой паники ещё не начинается, так как есть запасной сеанс связи, но радостно пить водку прекращают и начинают искать бланки похоронок и думать, как бы подольше не докладывать Главкому ВМФ о чрезвычайном происшествии. То есть сеанс связи - штука обязательная.
- Первый, пробуйте ещё раз!
- Пробуем перманентно - не идёт сука. И тут, вроде как жопа происходит, а на всех веселье какое-то нападает, и все начинают друг над другом юморить.
- Эдуард, - хлопает меня по плечу командир, - надевай гидрокомбинезон и прошвырнись-ка по дну на предмет наличия симпатичных русалок!
Остальные начинают рассуждать, что, в принципе, в реакторных отсеках картошку можно растить, в зоне отдыха - укроп, из минёра сделать живца и ловить на него рыбу через торпедные аппараты, а за блестящие шильдики с приборов можно обменивать у жителей морских глубин морскую капусту и что-нибудь ещё.
Не шутит только командир дивизии:
- Антоныч, - говорит он грустно командиру третьего дивизиона, - бери своих чертей трюмных и пошли все вместе в первый разбираться.
- Есть, тащ контр-адмирал! А можно я без вас пойду?
- Ну я же старший на борту, Антоныч, ну чё ты наглеешь-то?
- Я ж поэтому и спрашиваю, а не ставлю перед фактом.
- Ну вас, удоты, - обижается командир дивизии и уходит грустить в штурманскую рубку.
Что уж они там делали с этим якорем, на коленях его умоляли или в привода механизмов целовали - не знаю. Но медленно-медленно он начал выбираться. Каждые десять сантиметров докладывали. А как мы потом всплывали на сеанс связи за пять минут!!! Это был полнейший восторг, доложу я вам. Дали ход и сразу продули весь балласт на ста пятидесяти метрах. Летели вверх, как на ракете, - из воды выскочили, как ковбои в кино из прерий, но успели. Говорю же вам, - весело было, когда в море ходили, только спать всё время хотелось.
Вот он якорь, кстати...
Эдуард Овечкин, Акулы из стали.
Баянометр молчал.