Я - ЕНОТ! WHY NOT? КВАДРОБЕРЫ - часть 2⁠⁠

Тема с квадроберами напомнила мне европейские исследования о сходстве человека и животного. Далее текст из хрестоматии авторитетного телесного психотерапевта Владимира Баскакова "Свободное тело". М., 2017. Стр 37. (Хотел я этим квадроберам скинуть ссылку, чтобы порадовать, а они не разрешают ссылок в своем тг канале. Им же хуже.)

Линия анимальности

Де ла Шамбр служил личным врачом короля, поэтому его трактат о связи внешности человека с его моральными качествами был в ос-новном продиктован государственными соображениями. То же про-исхождение имел и труд Кьяромонти, современника де ла Шамбра, в котором рассматривалась возможность разоблачить, с помощью телесных проявлений, самые сокровенные тайны, скрытые за словами.

В 17-м веке суд и инквизиция считали, что через тело можно установить истину. Поэтому физиогномика стала методом добывания неоспоримых доказательств, раскрытия секретов. Навязчивая тяга к классификации и составлению каталогов отражала дух времени; в 19-м веке эта навязчивость переросла в настоящую паранойю.

"Обществу и государству необходимы животные характеристики для классификации людей; естествознанию нужны характеристики, чтобы классифицировать самих животных" (22). Этот механизм перекрестной идентификации продолжал действовать не только в фи-зиогномике, но и вообще в физиологии. На более глубоком уровне теоретические допущения, судя по всему, не изменились. "Между архетипами и их символическими структурами достигнуто много компромиссов" (23).

Например, Ле Брюн рисовал львов и лошадей с человеческими глазами и в то же время мог наделить портреты людей глазами и надбровными дугами соответствующих животных. Выполняя такие транспозиции, Ле Брюн методично занимался раздельным изучением индивидуальных форм. На нескольких страницах представлен своего рода каталог различных видов глаз. Глаза и брови людей, обезьян, верблюдов, тигров, рысей, кошек, лисиц, свиней, баранов; глаза открытые и закрытые, с тяжелыми и с морщинистыми ве-ками, глаза навыкате, вытаращенные или смотрящие вниз. Перед нами полный набор разнообразных элементов, каждый из которых уже наделен определенным выражением. При этом они способны сочетаться самым странным и причудливым образом, вызывая у зрителя тревожное чувство: как же хрупка граница, отделяющая человека от животных!

Ле Брюн использует геометрический метод для анализа древних параллелей между характером человека и натурой животного. Ключевым здесь является угод, образованный прямой линией и осью глаз. Если он располагается в области носа, человек побуждаем благородными страстями; если выше, на лбу, - преобладают постыдные импульсы.

Развивая новаторский подход на основе древней традиции, Ле Брюн и отстал от своего времени, и опередил его. Разработанная им теория послужила толчком для исследований голландского натуралиста Кампера (1772 - 89), применившего геометрический метод для измерения интеллекта. Соответствующие части скелетов человека, собаки, орла и пингвина обладают, по Камперу, поразительным сходством. Животный мир един, несмотря на все разли-чия. Кампер описывает систему трансформации, по которой можно изменить лошадь в девушку, корову в аиста, а аиста в карпа. Для того, чтобы трансформировать, например, корову в птицу, достаточно выпрямить тело коровы, заменить передние ноги на крылья и удлинить шею. И ничего больше! Таинство родства живых существ выступает на первый план в этой игре метаморфоз.

Плавность перехода между человеком и животным еще более очевидна при использовании геометрического метода Кампера с измерениями лицевого угла относительно линии, соединяющей лоб с верхней губой. С возрастанием величины этого угла происходит трансформация одного лица в другое, в результате возникает ряд профилей сильно отличающихся друг от друга существ. Перед нами полная шкала эволюции. Кампер дополнил метод Ле Брюна собственными наблюдениями, проводя измерения черепов людей и живот-ных, в т. ч. из Азии и Африки, а также слепков с древних статуй.

Для большей точности измерений Кампер применял специаль-ное приспособление. Он установил, что лицевой угол возрастает с 42 градусов у хвостатых обезьян до 58 у орангутанов. У африканцев он составляет 70 градусов, у европейцев 80 -90; у римских статуй - 90, у греческих - 100. Вне этих пределов голова деформирована.

Теорию лицевых углов в дальнейшем разрабатывал Лаватер (1741 - 1801), уделявший много внимания "линиям анимальности". В своих измерениях он, правда, двигался в направлении, противоположном Камперу. Постепенно выпрямляя линию лицевого угла, он построил эволюциионный ряд от лягушки до Аполлона Бельведерского. Между различными категориями человека и животных нет про-тиворечий, скорее есть постепенный и прямой переход. Анималь-ность присуща человеческому телу, от нее невозможно избавиться и бесполезно изгонять как демона.

Одна и та же телесность может проявляться в различных фор-мах. Основополагающим принципом является наличие души, через которую индица сто получает соответствующее тело. Душа, полностью забывшая свое духовное происхождение, становится жи-вотным. Понятно, что граница духовности души отделяет челове-ческие ценности от звериного царства, разум от инстинктов.

Такая логика, объединяющая человека с животным, помогает увидеть эту границу в человеческой душе. Зверь внутри самого че-ловека, это не дающий ему покоя двойник, его филогенетическое зеркало.

В 19-м веке ученые пытались объяснить работу человеческого организма на основе сходства функций органов людей и живот-ных. Основатель френологии Галль утверждал, что единственное отличие человека от других органических существ состоит в большем количестве органов. В этом смысле мозг животного остается мозгом человека, за вычетом некоторых частей. Идеи Галля нашли признание сначала среди философов-позитивистов и в интеллектуальных салонах, а затем и среди консьержек и полисменов. Такой успех связан с массовым ростом населения в больших городах и бю-рократизацией общества в конце прошлого века. Страх личности потерять свою уникальность находит выход в создании типологий, попытках "расшифровать" тело, разложить его на части.

В этот период появляется множество работ по физиогномике, фре-ологии и физиологии. Исследование внутреннего мира человека в общем не слишком отличается от подходов людей в древности. Снова возрастает интерес к анимальности, особенно при изучении тех, кто сочетает в себе признаки человека и животных: сумасшедших, жен-щин, приматов, детей. Филогенез становится онтогенезом.

Например, д-р Морель говорит о феномене дегенерации у преступников и душевнобольных. У них отмечаются аномалии и за-держки развития внутренних органов, что позволило поставить вопрос об атавизме. Морель утверждал, что это явление отражает общую тенденцию организмов стремиться к регрессу.

Чезаре Ломброзо, основатель криминальной антропологии, также утверждал, что "феномены атавизма образуют ядро криминаль-ного типа личности, т.к. преступление представляет собой пробуж-дение примитивного человека".

Вопросами дегенерации интересовались как антропологи, так и психиатры. сихиатрия, тогда еще новая наука, стала использовать физиогномику как диагностический инструмент. Органи-ческая природа страстей,внешне проявляющихся в разных фи-зиогномических конфигурациях, предполагала взаимную связь физических и моральных элементов, тела и души. Физиогноми-ка, таким образом, вернулась с собственным древним истокам, к медицине.

Но так или иначе все мы : антропологи и психиатры, писатели и полицейские, ревнивые любовники и художники - любители,-своими методами развиваем древнюю идею о тесном взаимодействии форм, характеров, способностей и страстей в нашем вечно живом мире.