Все копают и ты копай
Да, времена нынче не те… И вообще времена и времена года сильно отличаются. Вот весна, например. Вроде улицы те же, и грязь такая же, но не то. Совсем не то. Раньше можно было спокойно по тротуару идти – одна машина за полчаса пройдёт и ту за километр видно, всегда успеешь в сторону отвернуть. А теперь они мчатся одна за другой, и если от одной увернёшься, то другая точно грязью обкатит с головы до ног.
Или осень. Что сейчас осень – «В багрец и золото одетые леса», поздние опята, последние шашлыки на природе. А раньше - осень… Уныло тоскливая пора копки картофеля. Помнится, лет 30 тому назад, город буквально вымирал в эти дни, и только изредка прошмыгнет по переулку какая ни-будь бабулька со внуком, оставленные своим кланом родственников на хозяйстве. В общем, как в сказке про Кибальчиша – и отцы ушли, и братья ушли, и только старый дед, одиноко сидящий на завалинке, роняет скупую слезу о безвозвратно ушедшей молодости. И только после обеда, ближе к вечеру, начинали натужно гудеть «ЗИЛы» и «ГАЗики», набитые доверху мешками с картошкой. На них восседали трудящиеся массы, горделивые и радостные те, кто успел выкопать сегодня, и унылые и понурые, кому предстоит ехать ещё и завтра. И даже люди маргинального толка, не сажавшие картошку из принципа – и те куда то исчезали в этот день, и появлялись на улице ближе к вечеру. Видать, из чувства солидарности с трудящимися массами.
Да и массы были другие, как трудящиеся, так и руководящие. Никому и в голову не приходило покупать картошку на рынке, ну, только если совсем ленивым или богатым. Остальным приходилось трудиться – ведь выкопать, это ещё полдела – надо ещё просушить, перебрать и определить на хранение – в погреб или подвал. На семена –отдельно, на зиму отдельно, на лето – что останется. Мелкую и резанyю (колотую), можно было отдать людям маргинального толка – всё рано ведь украдут, если не у тебя, то у другого трудящегося. Была, была тогда солидарность...