Возможно, последнее интервью погибшей Елизаветы Глинки.
Глава фонда «Справедливая помощь» Елизавета Глинка, более известная как Доктор Лиза, погибла на борту Ту-154, упавшем в Черном море утром 25 декабря. Информацию о том, что Глинка находилась на авиасудне, летевшем из Сочи в Латакию (Сирия), несколько минут назад подтвердил супруг общественницы. Совет по правам человека при президенте РФ, членом которого была Доктор Лиза, опубликовал некролог: «Она сама была чудом, небесным посланием о добродетели».
Накануне Елизавета Глинка дала интервью «URA.Ru». Редакция рассчитывала включить его в серию бесед с главными людьми 2016 года, но, к нашему глубокому сожалению, сегодня оно стало фактически завещанием Доктора Лизы общественности. В последние дни своей жизни Елизавета Глинка, неутомимая и неравнодушная, отдавалась своей миссии: боролась с кризисом благотворительности в стране, раздробленностью россиян, отстаивала идеалы взаимопомощи.
— Елизавета Петровна, различные исследования говорят о том, что благотворительность развивается, люди готовы помогать друг другу. А расскажите, пожалуйста, о своих ощущениях. Изменилось ли что-то в обществе?
— Мы действительно заметили растущий интерес совершенно обычных людей к благотворительной деятельности, чего, к сожалению, не скажешь о крупных корпорациях. Не могу сказать, что наши соотечественники стали помогать большими суммами, скорее, стало просто больше тех, отзывается на призывы о помощи. Те, кто не могут помочь, например, деньгами, помогают яблоками, мандаринами, сладостями.
Я не могу сказать, что идет шквал звонков и поток помощи, но она есть, это надо признать. Благотворительности сегодня мешает раздробленность общества. У нас же теперь все или правые, или левые, все друг друга ненавидят.
Тем не менее, я уверена, что этот Новый год детишки в Доме милосердия (там пребывают дети, пострадавшие в ходе боевых действий на Украине. — Ред.) встретят хорошо. Пусть мы и вывернем все свои карманы. Мы ведь не получаем гранты от государства или кого-либо еще. Речь идет исключительно о частных пожертвованиях частных лиц.
— Говорят, что истинная благотворительность — анонимная. Вы согласны с этим? И много ли вам помогают именно так, в режиме инкогнито?
— Знаете, пополам. Есть люди, которые открыто заявляют о том, что они нам помогают. Есть и те, чьи имена мы даже не знаем.
— Правда ли, что крупный бизнес неохотно помогает, в отличие от более мелкого?
— Это правда. Наши крупнейшие корпорации поступают именно так. Если честно, я не понимаю, куда они вкладываются. Понимаете, нельзя заставить человека любить, нельзя заставить быть добрым. Мы обращались в большинство крупных организаций и всегда получали отказы.
Последние года три мы этим не занимаемся, просто не тратим время на это. Когда им что-то надо, они обращаются, и мы, честно вам говорю, стараемся выполнить их просьбы. Увы, положительных примеров именно в этой плоскости очень мало.
— Какой основной способ пожертвований сегодня?
— Пожалуй, большинство пользуется платежами через Сбербанк. Даритель может указать, кому он жертвует свои средства: бедным, особо нуждающимся или же детям с юго-востока Украины. Человек сам определяет, кому хочет помочь.
— Елизавета Петровна, нет ли у вас ощущения, что сферу благотворительности во многом дискредитировали. Повсюду ведь мы видим мошенников, которые собирают деньги якобы на лечение больных детей…
— К сожалению, да. Даже от имени нашего фонда различные аферисты пытаются собирать деньги. Скажу вам сразу: у меня нет аккаунта в «Одноклассниках», я не собираю деньги в «Фейсбуке», я не собираю деньги во «ВКонтакте». Все пожертвования идут исключительно через сайт фонда. Все. Точка. Тем не менее, кто-то, прикрываясь нашим именем, собирает деньги.
Мы сейчас вынуждены вести работу по выявлению в Сети таких людей, которые пытаются нажиться столь ужасным способом. Но надо помнить, что жизнь — бумеранг, короткий бумеранг. Да, это проблема, в первую очередь проблема репутации. Но от этих мошенников мы не защищены.