Воры и проститутки
Когда-то — несколько лет назад — во время Московского фестиваля, когда я сплю по 3–4 часа, делая программу и решая кучу проблем, и когда даже отъявленный садист просто так не решится звонить мне в 8 утра, именно в 8 утра мне и позвонили.
Это могло означать только одно: не привезли или перепутали копию фильма.
Я вскочила, синяя от ужаса (муж как раз был в отъезде, на съемках, я была одна), схватила трубку и сразу заорала: «что случилось?!».
Незнакомый голос сказал в трубку: «Ирина Васильевна? Это с 1 канала вам звонят!».
Я так взбесилась, что онемела, даже не выматерила звонившего. Просто молча шандарахнула трубкой ни в чем не повинный телефон.
И снова легла. Спать оставалось еще полтора часа.
Телефон зазвонил вновь. Человек с той стороны понял меня и без слов, и сразу застрекотал: «Это не шутка. Послушайте! Это, правда, 1 канал, пожалуйста!».
— Хорошо, я вас слушаю. (было ясно, что всё равно уже уснуть не получится!).
— А скажите, это правда, что вы не взяли в программу фильм «Воры и проститутки» из-за того, то Ксения Собчак пришла на церемонию открытия фестиваля с сыном Каддафи?
Я была ошарашена.
Решив, что это, всё-таки, шутник, я попросила дать мне городской номер, по которому я могу перезвонить, и заявила, что отвечу на вопрос, если только это в самом деле номер 1 канала, и вопрошающий сам возьмет трубку.
Это был, действительно, 1 канал.
Я вежливо объяснила, что вообще не имела понятия о том, что у Каддафи есть сын, что я знать не знала, с кем там и где появляется Ксения Анатольевна. Что программа формируется задолго до открытия фестиваля. Что фильм ужасающе плох. А Ксения Анатольевна в нем — ниже всякой разумной критики, и что именно по этой причине фильм не был принят в программу фестиваля.
Мой ответ, был записан на диктофон. Со мной попрощались. А я стала собираться на фестиваль.
Но телефон зазвонил снова.
Повторилось ровно то же самое, но это уже был звонок с РТР.
Я еще была вежлива.
Следующему звонившему я уже рта открыть не дала. Я задавала вопросы сама.
Выяснилось следующее.
Собчак явилась на открытие фестиваля с каким-то из тогда еще живых сыновей тогда еще живого Муаммара Каддафи. А когда ее немедленно осадила вопросами пресса, она сообщила всему прогрессивному человечеству, что да, вот она пришла с ним, и по этой причине она теперь — жертва политических репрессий. Поскольку некая ТАТЬЯНА Павлова, руководящая Российскими программами ММКФ, СНЯЛА из программы замечательный фильм «Воры и проститутки» с ее участием. Именно по политическим мотивам.
Понятное дело, запоминанием таких глупостей, как имя обвиняемого ею человека, Ксения Анатольевна себя не утруждала.
Я хохотала.
И, как выяснилось, напрасно.
Потому что таких звонков было под сотню.
Я не могла не отвечать — мало ли кто и по какой важной причине может звонить мне во время фестиваля с незнакомых или неопознаваемых номеров! Может, у меня там форс-мажор какой…
Но все звонки были только про «Воров и проституток».
В этот день (так совпало) президент фестиваля Михалков как раз давал обед в честь Российской Программы и ее участников.
Собрались хорошие люди, Михалков поднял тост.
Мой телефон зазвонил.
Я ответила.
— Это снова 1 канал. Скажите, Михалков сейчас рядом с вами? Вы не могли бы дать ему трубку?
Я предложила им позвонить ему напрямую и вырубила телефон.
Зря я это сделала.
Потому что через 5 минут примчался ошалевший киномеханик с криком, что он не может до меня дозвониться, что на теплотрассе авария и в Доме кино выключили воду. Последний фильм (который должен начаться через час с небольшим) мы показать не сможем (я тогда еще и не знала, что кино с пленки без холодной воды показывать нельзя).
Я извинилась перед собравшимися и умчалась в панике: ожидался аншлаг.
Снова включила телефон, чудом дозвонилась до режиссера Дуни Смирновой, она дозвонилась еще до кого-то, чтобы нам привезли диск, поскольку пленку мы показать не сможем. Сеанс удалось не сорвать.
Но в промежутках между всеми этими паническими переговорами ко мне по-прежнему прорывались звонки из газет, телеканалов и интернет-порталов, которые без конца спрашивали меня, чем передо мной провинились «Воры и проститутки», сын Каддафи и его спутница.
Думаю, Хилари Клинтон от меня была бы в восторге. Если бы узнала про мои страдания, конечно.
Так прошел день.
Я надеялась, что всё кончено, и, наконец, я могу жить спокойно.
Не тут-то было.
В конце дня наш пресс-атташе Леночка приволокла мне пачку газет и распечаток, где чёрным по белому было написано, что я (т. е. ТАТЬЯНА!!!), созналась всем и каждому, что именно сын Каддафи стал причиной непопадания Ксении Анатольевны, а так же «Воров и проституток» в российскую программу.
Я, всё же — персонаж «закадровый», не кинозвезда, не поп-дива, не модная тусовщица.
И, даже привыкнув к крикам и поношениям, такой вот прямой клеветы про себя в газете прочесть не ожидала, да и нервы, как выяснилось, у меня не железные.
Я начала рыдать.
Меня успокаивали все сотрудники, а тут еще заявился тогдашний директор ММКФ Ренат Давлетьяров.
Он хорошо ко мне относился, и ревущей меня видеть не привык.
Он долго смеялся, узнав причину моих слёз.
И сказал, что это и называется славой, и что слава не спрашивает, хочешь ты ее или нет.
Так закончилась моя эпопея с Собчак, и всяк желающий может найти отголоски этой эпопеи в интернете.
А Ксения Анатольевна Собчак, полагаю, через какое-то время придумает себе еще какой-либо новый пиар-образ (ее изобретательность на этот счет безгранична), замарает еще чье-то доброе имя, и к ней непременно примажется какая-то часть общества.
Из небрезгливых.
Ирина Павлова,
09.06.2017
P. S. «Режиссер запрещенного фильма полагает, что Павлова «по факту сыграла роль политического цензора».
Ну вот вам — наслаждайтесь! Я с Сорокиным не общалась ни разу в жизни — никогда!
